Секунда после полуночи

Они вышли в коридор, и мысли лихорадочно закрутились вокруг передряги, в которую Рой попал. Как ни посмотри – всё либо паршиво, либо очень паршиво. Не хватало еще бегать по поручениям начальника головорезов. С каждой минутой цель отдалялась, если он не преследовал её. А вместе с ней возвращение домой и надежда больше никогда не подняться на поверхность. Решения очевидны: согласится – потеряет время и останется лишь верить, что не голову. Откажется, и останется лишь верить, что лишится её с первого удара. – Налево, – сказала Афина абсолютно бесцветным голосом. Рой даже слегка вздрогнул. Утонув в мыслях, он забыл, что кто-то за спиной. Удивительно, как в такой обуви девушка умудрялась идти насколько бесшумно. Они повернули, как и рассуждения. Бежать! Припасов и оружия – спасибо Смотрителю – не было, но их можно раздобыть. Где-нибудь. Краем глаза он выхватил зелёное пятно, которое оказалось теплицей. Точно такой же, как в родном Убежище. Рой сбавил шаг, чтобы рассмотреть, что в ней растёт. – Побыстрее, – безучастно проговорила спутница. Рой захотел – на правах гостя – посетить теплицу и только повернулся, чтобы спросить, как Афина рявкнула: – Не смотри на меня! Рой проглотил вопрос, презрительно скривил губы и отвернулся. Вдалеке послышался смех и гомон, который с каждым шагом становились громче. Видимо, собрание не испортило настроения банды. Они направлялись туда. Обшитый металлическими панелями коридор закончился пещерным залом, раза в три больше атриума. Очередная резкая смена декораций. Влага на стенах перемешивалась с блестевшей в рассеянном свете слизью. Рою почудилось, что мерзкая субстанция упала с потолка прямо на него и стала расползаться по телу. Он обтёр щеку о плечо, пытаясь убрать эту гадость, которая оказалась лишь игрой воображения. «Нервишки пошаливают, – подумал он. – Будешь тут в порядке, с такой-то компанией». Афина не сбавляла шаг, не давая обстоятельно оглядеться. Десяток столов намекал на буфет, по совместительству, комнату отдыха. И опять повсюду рейдеры. Рой ждал очередного шквала взглядов, но рейдерам было абсолютно плевать. Они расселись компаниями и развлекались, как могли: болтали, играли в карты и бильярд, и, конечно, пили. Такое безразличие порадовало. Густой запах еды заполнял комнату, перебивая приятным ароматом даже перегар и табак. У Роя заныло в желудке и тогда он вспомнил, что в последний раз ел вчера. Вплотную проходя мимо одного из столов, Рой уловил отрывок разговора: – И я говорю этому лекарю: расплачусь парой пуль. Бах-бах, в каждом глазу по дырке. Сдержал слово, получается. Слушатели взорвались хохотом. Один одобрительно потрепал рассказчика по плечу. Двое других, восхитились настолько, что не смогли смеяться, а только сказали: –  Отпад. – Ну ты зверь. Так Минотавра сместишь. Рейдеры со звоном чокнулись и каждый добротно хлебнул. Столы ломились от пустых бутылок. Были они и на полу. Водяной фильтр убежищ и в половину не был таким мощным, как печень этих кровопийц. Рой случайно пнул пустую бутылку, и та со звоном отлетела к кухонному острову, где сидел угрюмый мужчина с сединой в бороде. На месте левого глаза был рубец: неаккуратная память о тяжёлом сражении. Мужчина неспешно чистил дробовик, когда бутылка стукнулась о его ботинок. Он поднял суровый взгляд, под которым Рой тут же опустил свой. – Пахнет отменно, Циклоп, – сказала Афина. Рейдер улыбнулся, и лицо преобразилось, стало добродушным. Рой смотрел украдкой, чтобы мужчина не решил, что он пялиться. Наконец-то выпала возможность рассмотреть окружение: кухонный гарнитур и утварь, весёлые и расслабленные лица рейдеров, отвратительные склизкие стены пещеры. Взгляд зацепился за компанию в полутёмном углу. – Нос тебя не подводит, – сказал Циклоп. – Сегодня запечённые в соусе радтараканы. Афина улыбнулась. Бледность лиц прорезала полумрак. Иссушенные тела пропитались вялостью. Глаза в одной точке. Каждому недоставало конечностей: кому-то только руки или ноги, у кого-то было две культи, а один – лишь туловище с головой. Если бы не поднимающаяся на вдохе грудь, запросто принять их за трупы в креслах. Приглядевшись, он заметил на столе упаковки винта и шприцы с мед-х. Отвращение пронзило Роя. – Хоть что-то скрасит этот омерзительный день, – сказала она. Эти калеки – первые в листе ожидания смерти. Она заберёт их тела, но не души: всё человеческое давно растрачено. Что относится и ко всей банде, которая пичкает отравой бедолаг. Неужели так важно сохранить звериную оболочку? Сколько здесь еще таких, чья животная суть скоро вывернется наружу? Отвращение сменилось презрением. Договориться не выйдет, ведь договариваются только люди, а таких здесь не имелось. – Для тебя всегда припрятан лучший кусочек, – сказал Циклоп и подмигнул девушке. – Ладно, пошли, – сказала она Рою. Они вышли к лестнице, ведущей на уровень ниже. Кажется, разговор с Циклопом стряхнул с Афины пыль отрешенности. А Рой никак не мог переварить увиденное. Оно кололо, словно камешек в ботинке. – Он – повар? – спросил Рой невпопад своим мыслям, лишь бы унять неприятное чувство. – Не похож? – Не то, чтобы. Просто... Афина открыла дверь в очередное помещение, подтолкнула в плечо замявшегося Роя. Яркий свет ламп снова резанул по глазам. Как же он всё это ненавидел. – Говори прямо, – сказала она. – А то виляешь, как слабак. – Прямоту легко спутать с хамством. Но раз так, то здесь каждый похож на профессионального душегуба в пятом поколении. И больше ни на кого. Он не видел её лица, но по тону понял, что от оживленности ничего не осталось: – Мы и есть душегубы в пятом поколении, – и помолчав немного, добавила. – Но не Циклоп. Ему не выпало счастья выходить в рейды. – Тогда шрам откуда? – От Верблюда. Ну, то есть, так звали рейдера, что выскреб ему глаз вилкой. Стейк, видите-ли, оказался слишком прожаренным. Говорят, кровищи натекло… Давно было дело. Потом Фойд прозвал его Циклопом. – А с тем что? – С Верблюдом? Четвертовали. И поделом. Вот и твоя комната. У Роя мурашки прошли по загривку. И от истории, но больше от абсолютно будничного тона девушки. Взглянув на открытую дверь, он замер. Ничто не заставит его добровольно переступить порог комнаты. Особенно, когда от убранства из односпальной кровати, стола и низкого комода так и веет камерой. Он не удивится, если еще час назад здесь лежал ныне почивший староста. И тут Рой понял, что вокруг никого. Ему выпал отличный шанс. Даже со связанными руками, он сильнее девчонки, будь та душегубкой хоть в двадцатом поколении. – Проходи, – сказала Афина. Рой бросил на неё краткий взгляд. И этого хватило, чтобы Афина напряглась. Одно движение, и пистолет уже не в кобуре, а у неё в руке. – Без глупостей, крысёныш. На базе ты не пленник, а гость. Пока что. Можешь передвигаться свободно. Замок только с внутренней стороны двери. Всё было именно так. Рой немного успокоился и зашёл в комнату, довольно чистенькую. Сел на кровать и огляделся. Девушка убрала оружие и вынула перочинный нож. Лезвие выскочило с характерным щелчком. Внутри у Роя всё похолодело: зачем он доверился? Афина подошла так быстро, что времени хватило лишь прикрыть руками лицо. Вдруг он почувствовал облегчение: девушка разрезала веревки. Рой стал пунцовым. Афина ничего не сказала, словно не заметила, и лицо осталось таким же непроницаемым. – Мой тебе совет, не шляйся где попало: рейдеры народ нервный. Старайся выходить из комнаты только для приема пищи, похода в туалет и душ. Так всем будет спокойнее. – Здесь есть душ? – Конечно. Мы же не звери. Полотенце и все принадлежности в верхнем ящике комода. Рой не стал язвить, лишь качнул головой. Афина пошла к двери, как вдруг развернулась и сказала: – И не лезь на Пустошь. Ты не дал ответ Фойду, и такой жест он расценит как отказ от сделки. Выход здесь один, там же, где и вход, возле которого круглые сутки дежурят отличные снайперы. Они превратят в решето любого, кто им не понравится. И ты окажешься не в их вкусе. Ночь для них не помеха. – А ты мне это рассказываешь, потому что? –  Верю, что ты только сопляк, а не идиот. Ужин через час. Я зайду за тобой, а то вдруг проспишь. Рой больше не хотел её видеть, настолько невыносимой была это девка. Но насколько она невыносима ему ещё предстояло узнать. А пока, он осмотрел ноющие ссадины на запястьях. Кожа вокруг ранок вздулась и покраснела. Плохой знак, так немудрено подцепить заразу. Хоть бы эти троглодиты удосужились его подлечить. Когда голова коснулась подушки, Рой понял, насколько устал. Он повернулся к стене и начал рассматривать узор плохо отлитой металлической панели. Поразительно, как небрежно собрали колыбель новой цивилизации. Глаза слипались, а тело требовало отдыха. Желудок сворачивало от одной мысли об ужине. Он уловил, что подадут радтаракана. Как бы эта дрянь не встала поперёк горла, даже несмотря на отменный аромат. Пора привыкать к кулинарным изыскам поверхности. Рой закрыл глаза, позволяя дреме завладеть сознанием. Сухая и мертвая земля под ногами, разрушенные здания и покинутые автомобили вырисовывались перед внутренним взором. Он шагал по Пустоши без цели и направления, пока не наткнулся на Убежище 78. Наконец-то он сможет укрыться от тревог в знакомых стенах. Дверь-шестерёнка отъезжала так медленно, распаляя предвкушение. Ещё чуть-чуть и мучения закончатся. По ту сторону его ждали Смотритель, Руководитель лабораторий, родители и даже Дженна. Презрение и ненависть читались в их взглядах. И только девушка смотрела с болью. Она выставила руки и подошла к нему. Их пальцы переплелись, и она с мольбой в голосе проговорила: – Верни, верни всё, как было… Дженна была прекрасна со своими длинными вьющимися локонами, хрупкой женственностью и оленьими глазами. Рой наклонился и поцеловал её в губы, стиснув от удовольствия. Так он обещал выполнить просьбу. – Да умер ты что ли? – услышал он возглас Афины, который в мгновение прогнал сновидение. Рой повернулся, еще не совсем разлепив глаза. – Неужели. Тебя будто дутни в лицо покусали, – сказала она. – Если будешь лежать и грезить о своей подружке из подземелья – останешься голодным. Рой не понял, как она узнала про сон. А потом перехватил взгляд, и стыд обжег щёки. Он развернулся к стене. – Выйди, пожалуйста. И не заходи без стука. – Я стучала. Четыре раза, – пробурчала она. Рой злился на себя, что не закрыл дверь на замок; на неё, что вошла в неподходящее время, что продолжает говорить. Он повторил просьбу. – Фойд сказал, чтобы я проводила тебя... Он взревел: – Ты глухая? Пошла вон! И тишина. Рой обернулся, чтобы добавить пару ласковых этой идиотке прямо в лицо, но Афина ушла, оставив дверь открытой. И зачем он сорвался? Сделал хуже только себе. Забраться бы под кровать и никогда не вылезать. Однако, ноющему желудку не было дела до позора. Гомон в буфете сменился бренчанием посуды. Рейдеры отложили прежние дела и уплетали еду, уткнувшись в тарелки. Никто не отвлекался на разговоры. То, с каким аппетитом они ели, вселяло надежду. Рой подошёл к кухонному острову, где Циклоп орудовал огромным черпаком. – Наконец-то явился, – сказал Циклоп. – Думали, уж, не объявишься. Ешь, пока совсем не остыло. А то, в клей обернётся. Рой взял тарелку и огляделся, куда можно сесть. За одним из столов он увидел Афину, в компании парня, с которым она появилась у Фойда. Его подстриженные волосы торчали в разные стороны и были обесцвечены на концах. Шрам, рассекающий бровь придавал тот самый шарм, вынуждающий сердца девушек биться чаще. – Ты не ищи, – сказал Циклоп. – Тебе тут сидеть положено. – Ладно, – сказал Рой и забрался на барный стул. Циклоп пододвинул тарелку. Тот же приятный аромат доказал, что повар сотворил невозможное: превратил мерзких созданий в очень даже съедобное блюдо. Рой взял ложку – других приборов не было – и съел кусочек. Мгновенно понял, насколько пресная еда в Убежище. Кто бы подумал, что радтаракан окажется самым вкусным, что он пробовал за всю жизнь? – Видать, сильно ты огорчил Афи, – омрачил момент Циклоп. – Пошла за тобой обычная, а вернулась темнее тучи. Рой глянул в её сторону, но не заметил перемен. Сосед шептал ей что-то на ухо, а она сидела всё с таким же каменным лицом и ела. – Даже на Пана ноль внимания, – продолжал повар. Парень придвинулся к Афине ближе, положил руку на плечо и начал поглаживать. Рой отвернулся, не желая держать свечку. Но как не поддержать разговор? Поэтому, он спросил: – Они вместе? – Всё жду свадебки. А то помрёт девонька в гордом одиночестве. Эх-хэх. Ну что, вкусно? – Рой кивнул. – Вот-вот. Доедай и шуруй к себе. Чую, несладкие деньки тебе выпадут, так что отдохни, как следует. Циклоп закинул некогда белое, ныне засаленное полотенце на плечо, забрал пустую тарелку со стойки и пошел собирать остальную посуду со столиков. Буфет заметно опустела. Афина и Пан тоже ушли. Компания калек продолжала сидеть в углу. Двое рейдеров кормили тех, кто не мог держать ложку. Рой хмыкнул. Вернувшись в спальный отсек, Рой неспешно рассматривал таблички с именами на каждой из комнат. В первый раз он не обратил на них внимания, а все мысли были лишь о еде. В основном, комнаты вмещали троих жильцов, но были на двоих и даже на одного. Фантазия всё-таки у рейдеров была. Мойра, Гадюка, Лохматый, Кратос, Бестия, Ураган, Шпала, Кето, Гора, Философ старший – лишь небольшой список. Комната Роя была в конце коридора. Он взглянул на табличку соседней двери, где было лишь имя Афины. Скрипнула дверь, из отдалённой комнаты вышли трое рейдеров. Они оживлённо разговаривали и размахивали руками. Рой замер. Он не хотел, чтобы мужчины обернулись и решили, что он подслушивает. – Говорю, кишка у них тонка напасть, – сказал один. – А если нет? Ведь не зря Фойд посылает караулы смотреть под каждым камнем, – сказал второй. Первый пихнул второго. – Думаешь, лучше главаря разбираешься, Философ? – А если и нападут? – сказал третий. – Покажем этим молокососам, кто здесь хозяин. Рейдеры привычно загоготали. Металлическая обшивка превратила три голоса в отряд. Голоса удалились, и Рой остался наедине с гудением ярких ламп. Он уже собирался вернуться к себе, как отвратительное чувство кольнуло прямо под рёбра. Рой зажмурил глаза и постучал в дверь Афины. Через секунду с той стороны послышался ответ: – Отвали, Пан. – Это Рой. Дверь распахнулась. Афина буравила его зелеными глазами, единственной живой частью на изуродованном застывшем лице. –  Потерялся? – Пришел поговорить. – Что ж, заходи. Комната Афины встретила полумраком. Она была такой же по размеру и меблировке, как та, где его поселили. Треугольник света от бра расползся по столу, где лежала открытая книга. Заправленная кровать была лишена изъянов, над ней висел постер с Волт-боем, поднимающим большой палец вверх. Довольно лаконично, если не сказать безжизненно. А еще совершенно неуютно. Комнаты Убежища были примечательнее. Рой встал посредине, не зная, куда себя деть. Оказалось, что он не особо понимал, зачем пришёл. Афина подметила заминку, выдвинула из-за стола стул и движением руки пригласила присесть. Сама устроилась на кровати, примяв идеально ровное покрывало. Рой ерзал на стуле, не находя удобного положения. Девушка молчала, только смотрела в упор, скрестив на груди руки. Лицо кирпичом, как обычно. Но когда и через минуту Рой ничего не вымолвил, она не выдержала: – Может, начнешь? Рой прокашлялся. Нелегко признавать ошибки, но ведь он взрослый и культурный человек. – Прости, что нахамил. – Никак решил пожевать сопли передо мной? Мерзость. Она скривила лицо, чем сильно удивила Роя. Он уж думал, что оно парализовано.  – Можешь и дальше вытворять всё, что взбредёт в голову, – продолжила девушка. – Дай только повод – пристрелю тебя как псину. С превеликим удовольствием. Она оскалилась. Резкие тени исказили черты, превратив лицо в застывшую маску. Безумие сверкнуло в глазах. Афина походила на кровожадный дух, готовый зубами вырвать трахею. Ужас охватил Роя, он подскочил, уронив стул, и попятился к двери, запинаясь в собственных ногах. Он вывалился в коридор. – Дошло, где очутился? – кинула она в след. Еще как. Рой забежал в комнату и трясущимися руками повернул замок. Наконец-то он понял, куда попал. Никто не будет с ним сюсюкаться. Здесь он сам за себя. Никакого доверия в кредит. Если ему хочется встретить очередной день.

Please stand by