Альфа наказывает Кокоро и Мицуру за безответственность

— Кстати, о детях, — Альфа посмотрел на Кокоро, — вы понимаете, что она поступила абсолютно безответственно? — Да, я понимаю, — не стала отрицать Кокоро. — Я думала только о своих желаниях. Я даже сформулировать не смогла в мыслях, зачем я это делаю. — Ты заслужила наказание, — постановил Альфа. — Да, ты прав, — не стала отрицать Кокоро. Футоши обеспокоился. — И какое наказание ей можно?.. — задумался Гамма. — Сто ударов плетью, — подсказал добрый дедушка Франкс. — Этого достаточно на мой взгляд — не жестоко, но и это не нечто такое, что можно пропустить мимо ушей. — Ах, Вернер, старый пердун, ты хочешь взглянуть на то, как Альфа будет пороть Кокоро! — догадалась Зеро Ту. — Совершенно верно. Но это же для дела! — Сто ударов плетью? Что ж, если Хиро согласится, я прейму такое наказание. Я должна быть наказана за такую безответственность, — решила Кокоро. — Сто ударов? В принципе вы правы — да, Кокоро должна понести наказание, — не стал спроить с этим Хиро. Мицуру в это время думал: — Я полагаю, эти сто ударов плетью надо разделить — пятьдесят ударов ей и пятьдесят ударов отцу. — Да, но ты знаешь кто отец? — спросила Итиго. — Да, отец — это, вероятно, я. В любом случае я совершил безответственность при сношении во влагалище. Это непростительно. Все посмотрели на Мицуру, многие коллеги удивились, узнав, что это он допустил такую оплошность. — Тогда да — тебя следует наказать. Решено — пятьдесят ударов плетью тебе и пятьдесят ударов тебе, — постановил Альфа. — Тогда я назначаю тебя ответственным за дисциплину, — следом также распорядился Хиро. — А то я часто бываю мягким или скорее отрешённым от проблем коллектива. Зато ты, Альфа, не дашь спуску им. — Хорошо, Омикрон, — Альфа начал снимать свою одежду, — я подойду к делу так, как мне хочется… раздевайтесь, Кокоро, Мицуру. Остальные — найдите орудие наказания. — Я как чувствовал что это будет… необычное зрелище, — приготовился удовлетворить свою извращенческую натуру Франкс. Так Альфа, Кокоро и Мицуру, а потом и Гамма и Бета по приказу первого, полностью оголились. — У меня поднимается член при мысли о том, что я буду их пороть — потому хочу, чтобы во время процесса мои товарищи работали над моим задом, — нагой Альфа очень довольно рассматривал поданное ему в руки орудие наказания. Первым делом ариец обратил внимание на задние прелести наклонившейся Кокоро. — Начнëм! — белокурая бестия всыпала как надо, и Кокоро от первого же попадания вскричала. Стало ясно, что щадить горе-мамашу тут никто не намерен. Не те ребята ей попались. Гамма в знак этого вломился в зад Беты, каковой секундой до того вонзился в тыл Альфы — и так трое отчаянных содомитов сцепились, покуда первый из них, в полусогнутом положении, продолжил сыпать удары на Кокоро. Член у Альфы очень сильно поднялся от этого. — Больно? — садист с озорством драл светлую и нежную кожу будущей роженицы, благодаря чему из чудесных очей недо-Мадонны быстро покатались слезинки. — А нечего была соблазнять мужчин влагалищем! Можно подумать им мало задниц! Посмотри — какое чудесное отверстие! — в негодяйском торжестве Альфа уткнул конец орудия между исполосованных ягодиц Кокоро. — Вот нечего тебе сюда! — ниже ткнул он в область вагины, после чего хорошенько обрушил звонкий удар на ягодицы. — А-а-ай! — Какой ужас, — Футоши, будучи не в силах на это смотреть, отвернулся. — Эй, — обратил внимание на это Гамма, — а ну все глядите на то, какое наказание ждëт тех, кто проявит безответственность по отношению к коллективу! Между этими словами Гамма осуществлял первую ночь в браке и вышла она, видит читатель, очень бурной. — Э-ах! — Альфа звучно сыпал удары на светлую и нежную кожу Кокоро — и там оставались очень видные отметины. — Эй, Альфа, давай пятнадцать ударов Кокоро — и пятнадцать мне? — обернулся Мицуру. — Хорошо, — Альфа отсчитал как раз два предпоследних, от одного из которых у Кокоро выступила струйка крови. После этого удары обрушились на задницу Мицуру — и папаше пришлось ох как несладко! Мицуру изведал первые пятнадцать — и тогда Альфа предложил:  — Эй, Кокоро, — та как раз закончила плакать, — давай сделаем передышку… я разотру тебе влагалище, а? — Хорошо, можно, — Кокоро вытерла слëзы — и Альфа с огнëм в очах накинулся ей на влагалище — даже сорвался с члена Беты, но тотчас после погружения своего хозяйства в Кокоро, которое он, надо сказать, смазал, Альфа дал товарищам паузу вновь пронзить себя — и Гамма с Бетой снова выстроились и так сношались, словно бычий цепень (это не случайно стравнение, читатель, данный оргназм состоит из сегментов, которые ебут друг друга). Теперь Альфа с таким «паровозиком» позади сам отдирал израненную Кокоро, явно получая удовольствие от того факта, что он только что самолично порол её и любовника — и ещё очей не мог оторвать от крови на подратой коже. — Ну как тебе удовольствие, Кокоро? Хоть немного наслаждения компенсирует? — поинтересовался белокурый ариец в самом разгаре процесса. — Твою мать! Блядь! Неужели это его так завела порка? — Вернер открыло дрочил на такое зрелище. — Альфа очень любит такие шутки, — хихикнула Дельта. — Мне приятно… что-то чувствуется, — выговорила лежащая на животе Кокоро. Напомним читателю, что Альфа перед входом хорошо смазал себя, чтобы не травмировать Кокоро изнутри. Так этот акт продолжался, покуда Бета не взвыл: — О-а-а-а-а! Кончаю! Кончаю! Когда у него в оргазме засокращалась попка, Гамма почувствовал это и сразу же достал с последним сжатием ануса. Как только супруг отстранился, Гамма привычно нырнул теперь в задницу Альфы и отработал там — в этот раз не выдержал уж сам Альфа: наш фашист очень звучно сбросил сперму в вагину Кокоро. После чего, как разьярëнный, вырвался из нутра и обрушился орудием наказания на Мицуру и Кокоро — и обоих отхлестал до конца, оставив со всеми ранками и прочими следами неумолимой кары. Гамма, который не кончил ни в чью попку, развернулся к Бете, опустил мужа на колени, схватил за голову и жëстко отработал в рот — прямо как Бета проделал подобное с Гаммой накануне — сперма отстрелялась в глотку. Вот после такого следы от порки на коже Мицуру и Кокоро покрыли специальной искусственной субстанцией вроде паутины, которая за несколько часов убрала все следы от экзекуции. Альфа после этого очень сытно и приятно кушал и говорил, что никогда ещё не проводил таких хороших воспитательных работ и теперь намерен всегда их так проводить. — Не хотел бы я стать предметом… его педагогической деятельности, — проговорил Дзоромэ. — Полагаю в плане поддержания дисциплины — это даже хорошо, — повернулся к нему Хиро, — так ни у кого не возникнет желания нарушать порядки. — Я должен сказать, — в тоне Альфы хорошо давало о себе знать прекрасное настроение, созданное тем актом единовременного блуда, содомии и порки на пару с кровопролитием, — иногда мне хочется, чтобы предмет моей страсти страдал. Да, иногда я хочу, чтобы мой партнёр не получал никакого удовольствия и чем меньше его удовольствия, тем мне приятнее. — Тогда твой партнёр должен в первую очередь озаботиться твоим наслаждением, — сделал логический вывод Хиро. — Совершенно верно. Посвятить себя моему ублажению — это очень приятно, когда другие заботятся о тебе, — не стал скрывать Альфа.