Потеря

      Эту тупые, грязные ублюдки! Да как они посмели мешать мне, сучьему Адаму, забирать их жалкие, никчёмные жизни! Все они сейчас существуют только благодаря мне! Я породил людей на свет, многие из которых совершали грехи и попадали в Ад, поэтому все кто тут есть должны покорно отдать то что я им великодушно, сука, даровал! Но нет, эти мрази смеют пререкаться!       — ... Вы неблагодарные, отвратительные, грёбаные неудач!..       Я прерываю свою праведную, гневную речь, потому-что чувствую мощный толчок в плечо, который заставляет моё ослабевшее ахуенное тело отлететь на добрые три метра. Сука, кто посмел?!       Преисполненный злобой, лёжа на противной адской земле поворачиваю голову, скаля зубы и уже готовый крыть всех и вся девятиэтажным матом, но резко замираю, в шоке округляя глаза и открывая рот. Там, где секунду назад был я, на коленях стояла Лют, а из её живота торчало остриё кинжала. Из раны вниз стекала золотистая кровь, пачкая её одеяние. К-как так, о-она же после такого ранения...       — Лют! — кричу охрипшим голосом, подрываюсь с земли и бегу к ней, отгоняя мелкого одноглазового демона с зубастой улыбкой от уха до уха. Тварь успевает выдернуть кинжал из моей Лют и бросить рядом, прежде чем отступить к своим мерзким сородичам.       Прежде чем мой лейтенант начинает падать, я подхватываю её за плечи и в ужасе заглядываю в молочного цвета лицо, по которому видно как из раны вместе с кровью вытекает и жизнь. Она смотрит на меня в ответ своими золотыми глазами, что постепенно закрываются под тяжестью век.       — Лют! Погодь, Лют, погодь, сейчас я что-нибудь придумаю!       Трясущимися от паники руками одной из них я держал тело моей девочки, опуская на землю и придавая ей лежачее положение, а другой старался зажать кровоточащую рану. Сука, почему моя магия способна лишь на создание смертоносных световых лучей и всякой ненужной хуйни, а вот лечить не может?!       Лихорадочно пытаясь сделать хоть что-то, я старался не сводить взгляд с лица Лют, которое с каждой секундой выглядело всё слабее и слабее.       — Лют, блять, ну не надо, не смей умирать! Живи, пожалуйста!       Блять-блять-блять-блять-блять! Ну почему я такой беспомощный! Позвать бы на помощь, да ведь некого!       Вдруг я прекращаю свои дёрганья, когда чувствую руку Лют на своей щеке. Она смотрит на меня так ласково, с такой непередаваемой добротой. Кажется, она смотрит на меня так впервые... Или я просто раньше не замечал?       — Лют... — произношу имя охрипшим голосом, чувствуя как на уголках глаз скапливаются слёзы. — Не оставляй меня одного, прошу...       Я пережил в своей жизни два болезненных предательства, и вот, когда я нашёл ту, что никогда бы меня не бросила, никогда бы меня не оставила в трудную минуту, ту девушку, которая ценила меня несмотря на мой характер... У меня её забирают так неожиданно и резко, словно отрывают крылья. Она пожертвовала собой, чтобы спасти меня, такого тупого идиота, что раньше не замечал, насколько Лют прекрасна.       — Люблю... тебя... — девушка произнесла это на последнем выдохе, прежде чем из последних сил вытянуть губы в самой искренней и нежной улыбке, которую мне доводилось видеть за всю свою жизнь.       Лют окончательно закрыла глаза, а её рука безвольно спала с моей мокрой от крови и слёз щеки. Я замер, отказываясь верить во всё происходящее. Почему... Почему самый дорогой мне человек умер на моих руках?       — Лют... Лют... Лют... — раз за разом повторяю её имя, словно надеясь получить ответ. Хоть что-нибудь. Хоть мычание или вздох, хоть что-то. Пожалуйста...