Ночь немых силуэтов

Жизнь течёт . Размеренно, плавно, может немного затекает ,из привычного круга, в углы. Люди низких и высоких чинов ходят по одной улице, а дышат по разному. Но в серьёзных людей они вырастают не сразу. Поначалу, они как и все - были детьми. В какие-то мгновения маленькой Саше казалось, что узоры на высоких потолках Зимнего Дворца выходят за рамки, за рамки неживого. Ей казалось, что каждый узор что-то пытается сказать девочке. Именно поэтому, одной из ласковых кличек Александры была "мечтательница". Кроме Петра Алексеевича о ней никто не знал. Каждое движение было плавное, каждое слово было эмоционально. Она была облачком, которое из-за малейшего перевеса могло стать тучей. Мечты вели малютку, надежды освещали нелёгкий путь. Её наивность была тем, что не давало стать жестокой и без чувственной. Душа в те моменты ещё была светла, горела как Луна в ночи, которую всегда дополняют звёзды. Ей завидовали, её жизнь была сказочной для других. Но сама Саша иногда думала иначе, иногда она хотела свободы, она хотела чтобы массивный потолок дворца заменяло чистое голубое небо. Сегодня во дворце был пышный бал. Украшения готовили чуть ли не месяц: различные цветы, мебель ,сделанная целиком и полностью, на заказ, огромные свечи и пригласительные. Суета во дворце была неимоверная. Гости готовились не меньше.Каждому было жизненно необходимо выглядеть лучше других,так чтобы даже сравнивать не смели. Были приглашены даже иностранцы, что случалось не так часто. Такие старания шли всегда. Только вот, Александра не приглашена. Девочка была жутко огорчена, она давно мечтает побывать хоть на каком-нибудь балу, но снова терпит неудачу. Екатерина Петровна, посчитала, что девушка ещё слишком юна, для подобных мероприятий. Саше по-прежнему чего-то не хватает. Она старается быть идеальной, но именно поэтому таковой не получается быть. Но восход будет совсем скоро, заря рано или поздно настанет. На балу были все:Париж, Нижний Новгород, Казань, Смоленск и даже Михаил Юрьевич. А Саша скиталась по соседнему крылу здания, не зная, чем себя занять.Вышивка, музыка, различные науки - всё это сейчас только притягивало тоску.Интерьер коридора, по которому брела Александра, был великолепен, часами рассматривай, выясняя его смысл. Но, Санкт-Петербург прожила здесь уже более 20ти лет, она была до боли знакома с каждым миллиметром этого места.Все двери комнат были закрыты, кроме одной. Через дверной проём проходил белый свет, слабо освещающий противоположную стену и пол. Можно было догадаться, что он исходил от Луны, но чем-то завораживающим и сказочным веяло от него. Девочка плавно подошла, будто пархая на тонких ножках, к приглушенному свету, но до сих пор оставалась в тени. Саша вытянула руку, так, что она стала отбрасывать тень. Аккуратно, как будто чего-то опасалась, медленно про скользила ногой, потихоньку выпрямляя её, параллельно смотря завороженным взглядом на появляющуюся новую тень. В следующую секунда она резко вышла на свет полностью, словно пытаясь напугать кого-то. Комната была совершенно пуста:не было ничего, кроме занавесок, которые сейчас были раздвинуты максимально широко и пропускали всё чарующее свечение. Проходит осматриваясь, старается уловить каждую деталь, всё что делает этот момент необычным. Вдруг, внимание Саши привлекает её собственная тень. Она делает пару шагов то вправо, то влево и машет рукой, как при приветствии, следя как силуэт повторяет её движения. Внезапно, в голову приходит знакомый мотив вальса. Девочка делает реверанс, представляя, что напротив неё какой-нибудь галантный красавец(может и Московский, чего прикопались?). Вытягивает руки и начинает кружиться в легком танце. Пустоте явно нравится её затея, настолько, что она становится вполне реальной. Воображение и пустота давние друзья. Каждое движение чётко построено и выглядит очень уверенно, если бы Александра не была такой юной, то на балу выглядела бы просто замечательно. Шаг, поворот, шаг, поворот. Раз, два, три, раз, два, три. Открывает глаза и перед ней предстаёт совершенно иная картина. Чарующую ночь сменил ясный день, вся магия пропала оставив важные дела и нерешённые проблемы. Комната всё также пуста. Скоро должен состояться бал. Саша уже не маленькая девочка, она статная и холодная Александра. Нет уж той мечтательности, теперь лишь ,с каждым днём усиливающаяся, тоска. Улыбка посещает лицо дамы редко, иногда вовсе забывая о её существовании. Сейчас эта та самая туча, но без воды, ведь Александра не может выплеснуть все эмоции, ей строго запрещено. Девушка уже собирается забрать накидку и удалится из "тёплого" места, но вдруг... - Александра Петровна, я могу войти? - Да, Анна, я уже собиралась уходить. - Служанка заходит в комнату. - Александра Петровна, мне велено сказать, что Михаил Юрьевич очнулся. -Очнулся?- Руки девушки немного дрожали, а глаза быстро моргали, в попытках понять, не сон ли это, не ложная ли надежда? - Очнулся. - В голове всё смешалось, мысли были заполнены всем чем только можно. "Что мне стоит сказать? ", " Вдруг он отвергнет меня, ведь из-за меня ему пришлось пройти через боль". Девушка стремительно неслась по коридорам, насколько это было возможно. Она не замечала как мелькал интерьер, не замечала совсем ничего, она хотела лишь добраться до его покоев, ей это было жизненно необходимо. И вот заветная дверь перед ней. - Передайте, Михаилу Юрьевичу, что я пришла. Сердце стучит с бешеной скоростью. Дверь открывается и всё останавливается. Он и правда открыл глаза. Бинты закрывают половину его лица, волосы до сих пор обуглены. Но Александра, становится Сашей, видящей только хорошее, ещё не потерявшей надежду, которая толкала на свет. Она прижимает одну руку к груди, идя плавно, словно если она вздохнёт лишний раз, всё хорошее в этом мире рассыпется. Девушка не может вымолвить ни слова, как будто тишина настолько громкая, что заглушает её слова. - Александра Петровна? - Москва хрипит, голос совершенно его не слушается. Мысли также рвут поводок, они почему-то вместо отвращения и ненависти зовут тепло и мягкость. Не понимает, правда ли перед ним та маленькая слабая девчонка. Он кажется больше ничего не понимает. - Михаил Юрьевич, как вы? - Она честно старается быть холодный, быть безэмоциональной, быть без чувственной. Она держит ровную до боли спину, она держит так много всего. Эмоции, чувства, мысли, она изо всех сил держит душу, засовывая её в стальные цепи и пряча на самый задний план. Это слишком трудно, осознавать , что ты не надеешься. - Я выдержу Александра, я уже выдержал. Скоро я снова приступлю к своим обязанностям. - ему тяжело, она это видит, она чувствует. Как же хочется держать слёзы и она держит. Почему нельзя сослать душу в Сибирь? Она ещё сильнее сжимает руку на груди. Александра понимает, она для него ненавистна. - Михаил Юрьевич, я держу всё под контролем, вы не должны сейчас работать. Приступите, когда ваше здоровье придёт в норму. - Он не понимает, почему лицо к̶р̶а̶с̶а̶в̶и̶ц̶ы̶ Александры такое каменное. Он не понимает почему не рад этому, ведь она больше не будет доставать его глупыми вопросами. Больше не будет детской наивности.- Желаю скорейшего выздоровления. После этой фразы девушка удалилась. Дрожь пробирает тело, она чувствует себя тенью, бледной тенью. Может это к лучшему? Может если она смогла быть без чувственной, она сможет забыть и любовь, которая поедает изнутри при каждой их встрече. Она ведь так долго ходила к нему, без разговоров, без эмоций, просто хотела увидеть, что его дыхание до сих пор пробивается сквозь пепел. Может сможет? Вечер был, как обычно, великолепен. Пышные наряды гостей так и мелькали ото всюду, а на лестнице виднелся силуэт девушки. Это Романова стояла и честно пыталась наслаждаться происходящим, но что-то мешало. К слову, на ней было надето темно-синее платье, рукава которого были в форме "фонариков",часть юбки украшена белыми узорами.В целом, платье было похоже на звездное небо. Плечи девушки оголены, а на руках, доходившие до локтей, белые атласные перчатки. Каштановые волосы аккуратно собраны в нижний пучок. Александр II, что-то рассказывал, но Санкт-Петербург не слушала, она пыталась поставить мысли в ровный ряд, чтобы хоть немного собраться. Гостей было не мало. Вон, Нижний Новгород беседует с Казанью, Саше кажется, что они хорошие друзья. Тверь с Великим Новгород о чём-то шутят, судя по их смеху. Киев и Минск из-за чего-то спорят. Все такие эмоциональные, такие счастливые, тогда почему о них знают и любят, почему чтобы ей доказать что-то она должна быть воплощением тоски? Девушка разворачивается и медленно начинает удаляться. Толпа сначала смотрит с недоумением, но потом решает, что это не их дело. Александра медленно идёт по коридорам, здесь тихо, здесь никого нет. Тогда почему сейчас она слышит шёпот? Дама оглядывается и старается сохранять спокойствие. - Здесь кто-то есть? - Тишина принимает её вопрос, но не желает отвечать. Наверное Саша переутомилась, но нет, опять вопрос и уже чётче :" Кто ты? ". Кто она? Романова Александра Петровна, воплощение величественного Санкт-Петербурга, столица Российской империи. Но пустота не унимается:" Кто ты? ". Теперь девушка не уверена в правильности своего ответа. Может это не то кем она должна быть? Нет, нет, бред. Чувства резко нахлынули. Они душили её. Нужен свежий воздух, нужен воздух. Теперь она забыла об императоре, о бале, вообще обо всём. Темнота шла за девушкой по пятам. В императорском саду тихо. Ветер дует слабо и аккуратно. Так красиво и спокойно. Листва в лунном свете кажется мягко бирюзовой. Саша медленно оглядывается, словно спит и боится, что сон закончится. Тишина совсем не мёртвая, а наоборот оживляющая. И сейчас, забыв об одежде, снимает туфли, пускай её гольфы и будут испачканы, но сейчас её это совершенно не волнует. Девушка замечает свою вечную спутницу - тень. Ей в голову неожиданно приходит знакомый мотив вальса. Легкая, почти детская улыбка появляется на её лице. Похожие чувства она испытывала ещё девочкой, когда лунный свет вывел её из тени. Именно сейчас она чувствует свободу. Реверанс. Пустота позволяет почувствовать её, и Саша пускается в пляс. Словно скользя по водной глади, она плавно кружится в танце. Шаг, поворот, шаг, поворот. Раз, два, три, раз, два, три, раз, два, три. Когда ты чувствуешь свободу время летит незаметно, и вот вальс подходит к концу. Но заканчивает его не тишина, а почти неслышные аплодисменты. - Вы прекрасно научились танцевать, Александра Петровна. - Перед ней стоит Московский. Голос хриплый, бинты до сих пор закрывают половину лица, и красный парадный камзол так и бросается в глаза. Санкт-Петербург удивляет лишь то, что Михаил очнулся сегодняшним утром и каким-то образом стоит на ногах. - Быть может, вы станцуете со мной? - Он протягивает руку. Теперь Саша уверена окончательно, что это сон, такого просто не может быть, она явно в бреду. - Я согласна. - Зачем упускать что-то, чего наверняка больше не случится? Она на пороге мечтаний, почему бы не переступить его, даже если она сама его нарисовала. Она до сих пор не ответила на вопрос тишины, она не знает кто она, но знает с кем ей хорошо. Ей так тепло рядом с ним. Тепло. Холодно. Страшно. Больно. Всегда. Теперь так всегда. Саша открывает глаза и видит то, чего никогда не хотела: ободранные обои, пустая комната и её предпоследний источник тепла - буржуйка. Пока город стоит, она живёт, но разве это жизнь? Когда остались только два цвета: серый и кровавый. Но даже сейчас , её последним источником тепла является не тело, а то что пылает, даже на грани поражения - надежда. Она понимает, не глупая, в Москве не тот на кого она надеется. В Москве тот в кого она верит, должна верить. И те кого желает обнять, несколько маленьких смыслов жизни. Главное, что они в относительной безопасности, а она справится. Она уже опаздывает. Сегодня придётся обходится без пищи, ведь если она пойдёт к ларьку, точно опоздает на работу. Сейчас ведь каждая секунда важна, каждый миг труда приближает их к победе. Последний раз окидывает квартиру взглядом. Не родное это место для неё, от него веет смертью. От неё самой веет смертью. Сейчас зима. Саша бредёт по улицам и старается не обращать внимания на окружающих. Она выглядит как они все. В легком пальто, истощена настолько, что об её скулы кажется можно порезаться. Каштановые волосы уже доходят до поясницы. И очки. Удивительно, что они целы. Может быть без них было бы лучше, она бы не видела всего ужаса, что происходит рядом с ней. Александра больше не может видеть детей, которые пытаются разбудить навеки заснувшую маму, не может видеть чудовищ, готовых убить за краюшку хлеба. Она как будто в прозрачной коробке : всё видит, но не может ничем помочь, больше не может. Дама наконец-то добралась до нужного места. Библиотека стала более родным местом, чем собственная квартира. Здесь тихо. Когда-то полностью забитые полки опустели. Многие забирали книги и уже не возвращались, не могли вернуться. Девушка была на фронте, была на заводе, но сейчас, когда она чувствует лишь одиночество, не может вернуться к этим занятиям. Она сильная, но её уже несколько раз сломали. Размеренные шаги разносятся эхом по залу. Невская направляется к стеллажу, где оставила собственные книги, чтобы не поддаться соблазну сжечь их. Было странное желание перечитать какую-нибудь сказку, ведь они успокаивают детей, может и её смогут? Вдруг, взгляд как магнитом притянул томик Салтыкова-Щедрина. Девушка берёт книжонку в руки и медленно открывает. От этих бумаг веет странным теплом. Сейчас даже голод, боль и смерть не волнуют её, как будто кроме Александры и книги больше ничего нет. На глазах наворачиваются слёзы. Среди страниц лежала записка, в ней было лишь два слова : "От Московского". Саша вспоминает, как она с Мишенькой вместе читала эти сатиры, он тогда так искренне смеялся. Почему всё так? Почему она не может сделать этого снова? Почему не может услышать этого чистого смеха? Или хотя бы ещё разок посмотреть в его голубые глаза, которые, как ей казалось, немного изменялись в цвете от настроения Москвы. Наверное, в этот момент девушка была готова отдать всё, пожертвовать собой, просто чтобы он стал прежним. Нет, сейчас она бы отдала всё, чтоб его не стало. Когда же этот уёбок догадается, что ему здесь не рады? Думская уже перестала считать в какой раз она отказывается открывать ему дверь. Наверное около 4 месяцев, он ей дверь такими темпами выломает. Она уже должна выходить на " встречу" , а этот пидор стоит под дверью. Ладно, если он её будет пытаться избить, Шура заорёт на весь подъезд, может испугается? Думскую шатает и мутит, но это уже стало привычным явлением. К сожалению запасы любимых веществ подошли к концу, поэтому ей нужно было поскорее вернуться к забвенному состоянию, иначе начнется ломка, которая уже напоминает о себе. Поворачивает замок и лицом к лицу встречается с Москвой. Что-то в нём изменилось, хотя нет, бред. - Саша? Почему... - Московский! Какая же неприятная встреча, а теперь съебись, мне нужно идти. - По взгляду Михаила можно было понять, что он представлял этот диалог немного по-другому. - С ума сошла?! Куда ты собралась в таком состоянии? - Боялся прикасаться, просто поставил руки так, как будто силой мысли её удерживал. Шура же, была в неком шоке, что он не налетел на неё с кулаками или как бывало, с пистолетом. - А тебя ебать не должно! Я не Сашенька тебе, вполне могу решить, что мне делать! А теперь скройся, - после последней фразы она оттолкнула мужчину в сторону и шатающейся походкой, чудом не падая, начала спускаться по лестнице. - Саша постой! - Москва смог ухватить девушку за запястье. На пальце блестело кольцо. Как только он заметил это, с недоумением уставился на напротив стоящую с некой надеждой. - Ты сохранила его? - Бред. Руки не дошли продать. Этот хлам ничего не значит. Забирай и проваливай, - Думская сняла кольцо и бросила в руки Московскому, - Ты мне никто и не пытайся давить на жалость. - Что? Почему ты так думаешь? Я люблю тебя, что случилось, Саша? - Шура зажмурилась и закрыла лицо руками. - Не пизди мне, Московский, - сказала она процеживая каждое слово сквозь зубы. Девушка медленно убирает руки с лица, - Я видела как ты меня "любишь", когда выстрелил мне в плечо, я видела как ты меня "любишь", когда ударил по лицу, так сильно, что я упала. Сейчас я вижу, что это не любовь, - Думская поплелась по лестнице вниз, а Москва просто пытался переварить всё услышанное. Казань говорила, что он творил ужасные вещи, но её описания, наверное даже близко не давали представления о событиях. Он выстрелил в Сашеньку? Не может быть. Он сгорел ради неё, разве Михаил мог ей навредить? За что ЕЙ всё это? .... - За что ты мне досталась, зоренька? Что я такого сделал? - Москва одной рукой поглаживает Романову по щеке, смотря ей прямо в глаза. Сейчас нет совершенно никаких забот. Лето, они в поле только вдвоём. На коленках Миши лежит ещё не доделанный венок. Волосы Александры распущены, но в этот момент её даже не волнует, что их может испачкать земля, до которой они до касаются. В её руках цветы, которые она постепенно сплетает. На мгновение Саша останавливается, чтобы снова заглянуть в родные глаза. - Ох, Мишенька, ну что ты, ты сделал так много, наверное даже чересчур, чтобы тебе досталась именно я, - Сначала смеётся, но постепенно замолкает, опуская взгляд всё ниже. - Слишком мало, заря моя, - берёт её руки в свои и немного наклоняется, чтобы заглянуть в её глаза. Александра улыбается, так искренне, и прижимается к Москве. Он бы сейчас всё отдал, чтобы так было всегда. ... ... Она была такой наивной, но сейчас, из-за него, стала полной противоположностью себя. Он должен чувствовать грусть, злость, вину, но чувствует лишь опустошение. Наверное это больше не имеет значения, но почему-то он понимает, что не потерял её, он знает. Если Михаил ей никто, тогда станет кем-то, но главное сейчас отвадить её от "развлечений". Шура идёт по Невскому. Память давно выбросила встречу с Московским и настроилась на более нужную. Заворачивает за угол и заходит в подвальчик. Помещение всё в разноцветных красках и дыму. Вдруг за плечо кто-то хватает, но девушка не вздрагивает, рефлексы не посещают её уже долгое время. - Кого я вижу, Думская! - голос хриплый и какой-то спокойный. - Серый, здорова. Я надеюсь наш договор не забыт? - Шура пожимает руку собеседнику и смотрит с некой надеждой и облегчением. -Без базара, Шур. Держит своё, отдай моё, - парень протягивает заветный товар, а Питер ненавистные деньги. Прошло около 7 часов и дверь из подвальчика отворилась. От туда вышла Думская и какой-то непринуждённой походкой направилась чёрт знает куда. Всё снова случилось так быстро. У Шурочки улыбка, которую можно назвать "Чеширской ". Ветер плавно подкидывал её короткие волнистые волосы, улицы, что удивительно, были пусты. Её шаги разносятся эхом. Невероятно спокойная обстановка. Прошли минуты, а может часы, но сейчас Думская стоит на мосту и смотрит на воды Невы, от которых веет прохладой. Есть ощущение, будто жизнь поставили на " стоп ", чтобы она смогла отвлечься по-другому, не как всегда. Наверное у тех, кто этого хотел, немного получилось. Шура стоит облокотившись на перилла в освежающей тишине. Давно забытое ощущение, ощущение свободы. Она словно сама свобода, словно она олицетворяет не город, а чувство, которое сейчас заполняет её с ног до головы. Тени играют в ночи, а пустота вытесняет всё плохое и всех плохих. Глаза девушки закрыты, а тело расслаблено. Приятно. Но немного тревожно. Он же писал, что сел в самолёт, прошло уже 4 часа, почему его до сих пор нет? Пару минут, которые она провела на балконе и правда помогли, но не надолго. Волосы немного растрепались и ветерок играл с выпавшими прядями. Саша смотрит вдаль, на многоэтажки, в которых горит свет и ей сразу становится тепло, она не знает почему, наверное приятно осознавать, что не все как Московский, спят на работе. Девушка забирает рядом лежащие очки и направляется обратно в квартиру. Свет везде выключен, горят лишь настольные лампы. Занавески задвинуты, только потоки воздуха, которые прорываются с балкона, немного их теребят. Александра садится на диван и возвращается к чтению книги, как она любит делать, закидывая ноги рядом. Тихо и тревожно. Одну страницу за другой Саша перелистывает книгу, лишь звук тиканья настенных часов разрывает ровную, как струна, тишину. Тревога не утихает. Девушка откладывает чтиво и решает проверить уведомления телефона. Ничего. Она уже было снова потянулась за книгой, как вдруг гаджет завибрировал. - Да, Денис? - Привет, мам. Хотел заехать к тебе на выходных, ты не против? - вопрос показался Саше странным. Обычно Мурино редко приезжает к ней сам. - Конечно. Позвони, когда пересечёшь черту города. - на лице появляется невольная улыбка. Причину узнавать как-то не хочется, просто приятно, что он решил её навестить. Откладывает телефон на столик и снова берёт книгу. На бортик дивана запрыгивает Нева и залезает под руку хозяйки. Через некоторое время, незаметно для себя, девушка начинает проваливаться в сон. Сейчас и правда надо немного поспать. Александра встала ни свет, ни заря, а днём ни секунды не сидела без дела, ей нужно немного отдохнуть. Саша медленно открывает глаза и начинает осматриваться. Всё вроде на своих местах, даже Нева мирно сопит под её ладонью. Только, что-то на ноги давит. Девушка опускает взгляд и видит, что это не что-то, а кто-то. Миша. Мужчина спокойно спит у неё на коленях. Александра запускает пальцы ему в волосы и немного ерошит причёску. "Он так мило хмурится"- проговаривает девушка в голове. От такой ласки Москва начинает просыпаться. Поднимает голову и смотрит жалостливым взглядом прямо в глаза Саше. - Кушать будешь? - Угу - Пошли Смотря на такого домашнего Мишу, она почему-то вспоминает вопрос пустоты. "Я любовь" , - отвечает девушка и продолжает наблюдать за столицей.