more light, less to see

Детройт горит миллиардом огней, солнце закатывается за горизонт. Люди и андроиды снуют туда сюда по шумному городу, Рид же не понимает, как за несколько лет город — вся Америка — превратился в это. Гэвин чувствует, как его челюсть сжимается, а зубы с противным скрежетом лязгают друг о друга. Пистолет давит на бедро, больно впивается в кожу, пальцы скользят к нему медленно, с интересом и осторожностью гепарда. До чего же дошёл прогресс — робот, какая-то железная кукла с кучей всяких материнских плат, чипов и разной прочей дребедени в башке пытается прочесть его мысли. Он буквально физически ощущает, как маленькие нейронные импульсы проникают ему в голову и роются-роются-роются в поисках чего-то нужного. — Что тебе надо? — спрашивает он, заглядывая Ричарду в искусственные идеально ровно пораженные глаза. Стекляшки красиво блестят на свету и Гэвину хочется разбить их на мелкие осколки к чертям собачьим. — Сэр, вы в порядке? Выглядите нехорошо. В сравнении с другими днями, я имею в виду. — Да какая тебе разница, хорошо, не хорошо? — Гэвин падает обратно на диван, приподнимая левую руку. — Пива принеси. Ты хоть знаешь, что значит «хорошо»? — Могу догадываться. — Да нихрена ты не можешь, не рассказывай, — он отхлёбывает пиво и морщится — вкус неприятный, какой-то уж слишком искуственный. — На вкус прям как ты. — Хорошее? — Бездушное. Сделанное, как сотни, миллиарды других. Нет в нём чего-то такого, что заставляет хотеть ещё. И в тебе нет. — Как по мне, оно довольно неплохое на вкус. Именно это, — голос его чуть дрожит. Понятное дело, обидно, что прогадал, что не прочитал мысли хозяина точно. Гэвину плевать, а какая-то маленькая часть Ричарда, какой-то винтик внутри, протяжно заскрипел от боли. — Пробовал что ли? — спрашивает Гэвин, сплевывая на пол. Ричард только в каком-то естественном смущении отворачивается. — Э-э, ясно всё. — Нужно ложиться спать, — говорит Ричард и диод мигает жёлтым на мгновенье ока. — Завтра рано на работу. — Я не устал вообще-то. Заебался, но не устал. А ты? — он хмыкает. — Я Андроид, сэр, андроиды… — Ой, да завали ты свою шарманку. Диод снова желтеет, а Ричард встаёт ближе. Его стойка всё также ровна, голова, направленная обычно вперёд наклоняется, а Гэвин начинает отражаться в чужих глазах. — Пора спать, Гэвин. Тот чуть пихает его локтём, робот моментально отходит в сторону, складывая руки на груди и наклоняя голову вбок. — Включить свет? — спрашивает Ричард, подходя к стене и задерживая тонкие пальцы над выключателем. — Здесь темно. — Нахуй свет, — Гэвин открывает пачку чипсов, та лопается достаточно громко, чтобы привлечь внимание робота. — Чем больше света, тем меньше видно, Ричард. Слышал такое, а? — Догадываюсь, вы сейчас не только о свете говорите. Он ничего не отвечает. Гэвин просыпается посреди ночи от какого-то противного и знакомого чувства, скребущего ногтями в груди. Морщится от лунного света, пробивающегося в окно и понимает, как же ему хочется пить. В горле сейчас Невадская пустыня, ему кажется, что песок сыпется изо рта куда-то в глотку, а маленький ёж там уже неплохо обустроился. В общем, жажда лютейшая. Обычно он такого не испытывал. Пил Гэвин редко, зачастую это было пиво и вещи хоть как-то на него похожие, но вода в его горле последний раз появлялась пару сотен тысяч дней назад. Пара сотен тысяч дней — на самом деле, не настолько большая цифра, какой может показаться на первый взгляд. Да, это около двадцати лет, но всё равно не вечность. Глаза Ричарда закрыты, он сидит на стуле и делает вид, что заснул. На самом же деле Гэвин слышал, как проехалась ножка стула по полу, когда он заворочался в постели. Андроиды ведь не устают, это, по сути, просто машины без каких-либо чувств и мыслей. Нет, мысли есть. Если спросить об этом самого Ричарда, то он ответит какой-то очень заумной вбитой в систему фразой, которую неизменно выдаёт при подобном вопросе. И Гэвин замечает, что его это перестало заметно раздражать. Он идёт и наливает себе стакан воды, проливая добрую половину. Голос Ричарда звучит эхом в ушах. — Почему бы вам не попросить меня, сэр? — Ричард стоит позади и в удивлении приподнимает брови. — Могли бы и не вставать. — А ты прям так и хочешь мне служить? — спрашивает Гэвин в ответ, скептически приподнимая бровь. — Я был для этого создан. — Жрать охота, пошли до ближайшего Пабликса прогуляемся, — он неопределённо ведёт рукой в сторону двери. — Но его больше нет, лейтенант. Ночной Детройт поистине завораживает. Мигающие повсюду огни города, которые Гэвин так ненавидит, синий диод в виске идущего справа. Который он ненавидит не меньше. Ему хочется обратно спать, Ричарду хочется быть рядом. Тому вообще всё равно, где Гэвин, с кем — главное рядом. С одной стороны это и есть смысл его существования, с другой — а нахуй вообще такое существование? Середина апреля, во всей Америке слишком жарко уже даже для джинсовки, на Риде лёгкая футболка с логотипом какой-то компании. Он не знает, откуда сам её откопал. Ричард же не изменяет рубашке, оно и к лучшему. Накрапывает дождь. Мелко барабанит по крышам с небольшими перерывами, падает Гэвину на волосы, оставаясь прозрачными каплями. Нет, хоть и жарко, но лёгкую олимпийку всё же стоило захватить. Они идут мимо переулков с наркоманами, каких-то местных шлюх и роботов для траха, к которым ему отчего-то захотелось причислить и Ричарда. Потому что блять смотреть на эти искуственные губы, которые ему так и хотелось закусывать и тонкие длинные пальцы, что он так и норовил взять в рот — о, это выше его сил. Гэвин кусает щёку с внутренней стороны и сжимает руку Ричарда в своей всего на секунду. — Вы в порядке, лейтенант? — Ричард спрашивает тихо, вкладчиво. — Да отстань ты. Они покупают какую-то еду, всякие батончики, чипсы и прочую хрень, которой быстро наедаешься, но через полчаса снова тянет жрать. Гэвину такое нравится, Ричард пробует иногда, но тут же принимается отплёвываться. С парой пакетов они выходят из магазина и направляются обратно. В то место, которое Ричард звал домом. — Бля, пошли в магазе что-то захватим, — Рид кивает на стоящее у дороги кафе, выглядещее как-то ну вообще не презентабельно. — перекусить надо. — Каково оно на вкус? — он наблюдает за тем, как Гэвин откусывает хот дог. Кетчуп остаётся на его губах и Ричард вытирает остатки светлым платком. — Да че ты как пидор, в самом деле? — спрашивает Гэвин, кривясь. — Ну, оно обычное. Блять, ну булочка с сосискою. Вкусно. Хочешь? — Давайте, — он берёт в рот немного, зубами хватая небольшую часть. — М-м. Честно, не прямо хорошо. Но неплохо. — Ничего ты не понимаешь. RK900 усаживается на кровать около Гэвина, проводя прохладной ладонью по чужому лбу. Он выглядит усталым, делает вид, что устал. Гэвин знает, и он даже не против. — Иди сюда, — зовёт он робота, сгребая того в объятия. — Ненавижу тебя. — Почему? — За то, что ты есть. За то, что тебя создали вообще, — Гэвин сжимает пальцами шею, поглаживая. — Ненавижу блять. Подрочи, а? — Извините, сэр? — Подрочи мне. Вот так. Он обхватывает руку Ричарда своей — огромной, горячей, — и проводит по ширинке своих штанов. Тот не двигается. Диод горит жёлтым. Придвигается к нему в упор и понимает, что никакого горячего дыхания нет. Ричард не дышит. Не дышит и не должен. Гэвин выдыхает прерывисто, загнанно, прижимая её к штанам, дёргая на себе замочек молнии. Ричард начинает двигать рукой, сжимая член сквозь плотную ткань, и улыбается, наконец понимая, чего от него хотят. Рид дышит ему в лицо, прикрывая глаза и подаётся бёдрами вперёд. — Блять, — Гэвин стонет ему в губы и хватает рукой за рубашку Ричарда. — Блять. Расстегни, вот так. RK900 тонкими пальцами залазит ему в боксеры, сжимая горячий член и проводя кольцом черезчур сильно сжатых пальцев вверх-вниз. Рид утыкается носом тому в грудь и толкается. — Тебе нравится? — спрашивает Ричард, дергая собственные штаны, спуская их вниз. Они, наверное, неприятно царапают идеально гладкие худые ноги и он делает вид, что ему не нравится. На самом же деле Ричард едва чувствует. — Вам. Сэр, нравится? — Да, — Гэвин моргает быстро-быстро. У него спирает дыхание, руки начинают трястись, когда Ричард переворачивает его на живот, садясь сверху. — У тебя что, и хуй есть? — У меня есть всё, что и у вас, сэр, — он прижимается членом к его заднице, тот твердеет слишком и искусственно быстро. — Но я не предназначен для этих целей. Тем не менее, я могу попытаться. — Уж попытайся, будь добр, — Гэвин поворачивает голову и ловит губы Ричарда, впихивая свой язык ему в рот. Там даже немного влажно, но всё равно как-то не так. И всё же модель RK900 оснащена некоторым количеством форсунок. Он проводит языком по небу, ударяется собственнными зубами о его и чувствует руки Ричарда на своей заднице. Его юркие пальцы одним грубым движением раздвигают ягодицы, оглаживая. Вторая рука проносится где-то перед глазами Гэвина, застывая у губ, а тот жмурится с непривычки и странного чувства покалывания где-то в животе. Он берёт в рот на одну фалангу и лижет с остервеннением, принимая всё глубже. У Ричарда перед глазами появляется сообщение о неизвестной ему ранее ошибке и тот отмахивается, вводя указательный палец внутрь. Тот проходит туго, Рид ёрзает и пытается вырваться, отстраниться от неприятных ощущений. Попробуй тут вырваться, когда тебя прижимает к кровати андроид, в полтора раза превосходящий твои собственные габариты. — Сука. Андроид разводит пальцы на манер ножниц, оглаживая мягкие стенки, а Рид громко дышит и подрагивает под ним. Его короткие волосы, ещё не высохшие с улицы, а теперь ещё и намокшие от пота, прилипают к лицу, пальцы сжимают простынь. Библейская картина. Ричард сплёвывает вязкую прозрачную жидкость и растирает по собственному члену прерывистыми движениями. Гэвин было хотел потянуться за презервативами, а потом вспомнил. Ричард — грёбанная железка. Нахуй это надо? — Как вы, сэр? — спрашивает Ричард, уголки его губ чуть приподнимаются. Он вынимает пальцы с характерным едва различимым хлюпаньем. — Готовы? — Подожди, — Гэвин тяжело приподнмает голову и лезет подрагивающей рукой под матрас. — Не суй на сухую. Ричард принимает из его рук маленький тюбик лубриканта и открывает его с каким-то трекском. Сразу, не согревая, выдавливает на свой ровный аккуратный член и размазывает вместе с выступившеми на ярко-розовой головке каплями предэякулята. Гэвин подставляет задницу, прогибаясь в спине и утыкаясь лицом в подушку. RK900 же берёт вторую и пропихивает её Риду под бёдра. Член входит на пару сантиметров, Гэвин шипит сквозь сжатые зубы. Он почти не двигается, только подрагивает немного от напряжения и лёгкого ветерка на вспотевшей коже. — Пожалуйста, — просит Рид, вскидывая задницу выше. — Пожалуйста что? — Андроид ухмыляется, он и сам возбужден не на шутку. Система вентиляции буквально ревёт, когда он налоняется, прикасаясь уже обнажённой грудью к чужой спине. Ему чертовски жарко, пальцы чуть вибрируют. — Чего ты хочешь, Гэвин? — Трахни меня. И можно ли ему отказать? Ричард толкается резко, входит до конца, крепко закусывая кожу у Гэвина на шее. Так, что потом остаётся краснеющий след. Он не любит оставлять следов, но сейчас напряжение такое, что RK900 просто не может совладать с собой. Он двигает бёдрами, как поршнем, раз за разом толкаясь в манящую глубину. Гэвин просто ловил кайф. Больно не было, всё-таки Ричард не такой уж и большой. Его колени разъезжались, отчего прижатый к животу член тёрся о ткань подушки, заставляя Рида скулить, как какую-то суку. — Давай, милый, помоги мне немножко, — андроид останавливается, сжимая пальцами бёдра Рида. Тот всхлипывает негромко, привставая на локтях. Головка члена трётся о подушку, посылая дрожь по всему телу. Гэвин начинает двигаться самостоятельно, ведомый лишь ладонью Ричарда. Тот перехватывает его поперёк груди, вынуждая встать на колени и прижимая к себе. Гэвин неумело качает бёдрами взад-вперёд и стонет всё громче. — Ещё, Ричард, пожалуйста, — просит он, запрокинув голову и касаясь щёкой горячего мягкого скина. Пальцы андроида сжимают один из его сосков, чуть оттягивая, а Рид падает обратно на подушки. — Ричи… Ричард двигается всё быстрее, наращивая темп. Диод мигает красным, его системы ревут. В его стонах — машинный скрип. Гэвин кричит под ним, вскидывает бёдра и нарушает череду его выверенных движений. Он попадает по простате с каждым толчком, заставляя Рида под ним выгибаться в судорогах. Они кончают одновременно, Ричард вибирует в оргазме, скин слезает с него пятном, оставляя голубые вены на железном теле. Гэвин кричит под ним, хватая себя за свой член и надрачивая быстро. Он падает на Рида, скатываясь на кровать. Лунный свет отражается в стеклянных глазах RK900. Его пальцы сильно сжимают запястья Гэвина. Попытался.