Туз червей

Удивительным было то, что через несколько дней Евгений действительно вернулся и начал постоянно ходить к ним. Внук руководителя управления культуры просто сидел на последних рядах трибун, иногда разговаривал с учредителем цирка, листал какие-то учебники, писал в тетрадях или болтался рядом с оркестром, обсуждая что-то. Иногда в такие моменты он превращался в дирижера, и тот играл нечто совсем нетипичное для цирка – что-то из высокой классики или джаза. Было даже странно, что это сборище музыкантов умеет играть подобное. Ощущение давления возвращалось только тогда, когда Роман Константинович находился рядом с пришельцем, и Гало понял – это была сила авторитета, которой просто подавляли. Так же, как в его детдомовские времена делали преподаватели и ребята из старших классов – преимущественно хулиганы. Делали до тех пор, пока он не доказал собственную значимость, пусть и прослыл после этого среди некоторых «шизанутым». Это не пугало – гораздо страшнее было оказаться под их влиянием и властью. И ещё более болезненным было понимание того, что уже четыре года он живет под каблуком собственного отчима. — Гало! Внимательнее! — Сбоку неожиданно пролетел дротик, едва не задев ухо, и «кукла» запоздало моргнул, оборачиваясь на метальщика. И недоуменно вскинул бровь – тот обычно не промахивался. На выражение лица метальщик виновато объяснил, — Новые дротики, не могу к ним привыкнуть. Как твое шоу? Нормально чувствуешь себя в воздухе? — Конечно. — Тут же растянул губы в ухмылке Гало, краем глаза заметив, как подскочил на трибуне Евгений, когда услышал выкрик. Сейчас тот стоял, недовольно оглядывая их обоих, а затем будто цокнул и спустился вниз к Сахаре, которая кружилась уже неизвестно какую минуту, пародируя русские народные. Через секунду раздался испуганный женский восклик, и молодой человек фыркнул себе под нос, переключая внимание на собственную проблему – он опять запутался в нитях. «Манекенщик! Подвесь-ка меня, тут хуйня какая-то!» — крикнул мужчине за кулисами и испуганно пискнул, потому что его тут же дернули за нити вверх. — Кен! Аккуратнее! — Крикнула откуда-то снизу Сахара, и «кукла» не мог не согласиться, пытаясь разобраться с тем, где перепутались нити. — Гало, всё хорошо?! — Порядок! — Отозвался Гало и недовольно цокнул. Потряс ногой в воздухе и наконец понял, в чем ошибка. — Кен, первая и вторая нити слабее! Ты меня придушить хочешь?! Из-за кулис раздалось громкое грузное извинение, и неожиданно молодой человек «слетел» на метр вниз – нити просто отпустили на какое-то мгновение. «Кен, блять!» — бешено стучащее сердце сделало кульбит, и «кукла» медленно вздохнул, успокаиваясь. Наконец, Манекенщик разобрался с нитями и закрепил их. Его перестало шатать и трясти. Гало закатил глаза и, примерившись, пару раз пошатнулся и перевернулся в воздухе через плечо вперед – нити распутались. И только после этого позволил себе глянуть вниз, где Сахара и Евгений стояли с одинаково взволнованными лицами. Возможно, у парня взгляд был даже более обеспокоенным, раз он заметил это через маску льда и расстояние. — Всё, порядок! — Бросил вниз молодой человек и едва заметно скривил уголок губ в улыбке. Шоу в воздухе действительно будет идеальным. В своих навыках он был уверен. *** — Евгений, а почему вы так много проводите время у нас? — Спросила танцовщица после репетиции, протягивая чашку с горячим чаем пришельцу, и «кукла» заинтересованно обернулся, отставляя бутылку с водой – он замотался в воздухе, пока Роман Константинович дергал его за нити в приступе какого-то садистского интереса. Запястья и лодыжки чесались, но Гало стоически терпел. Сахара на секунду замолчала, но тут же испуганно протараторила, — Я не в том смысле, что тебе не стоит здесь быть! Мы очень рады видеть гостей! Просто это…необычно. Разве у вас нет дел? Девушка так забавно перескакивала с «вы» на «ты», что молодой человек не сдержал ухмылку, растянувшую губы, и спрятал ее за кулаком, указательный палец которого прислонился к кончику носа. После репетиции он смог переодеться в удобные синие джинсы и черную толстовку, и это ощущение казалось самым приятным на свете. Отчим уже куда-то свалил, и Гало смел утверждать, что до утра на площадке никого не будет. Да и в гостинице тоже. Танцовщица сменила бессменный тренировочный голубой костюм на длинное темно-зеленое платье на запах из какой-то летящей ткани и сверху накинула белый кардиган. Волосы всё так же были убраны в косы, но выглядели гораздо тоньше – черные пряди до сих пор были мокрыми после душа. Евгений в своем бессменном тонком бежевом пальто, сейчас скинутом и сложенным на скамейку за ними, и черной рубашке навыпуск и брюках выделялся строгостью образа. Сбоку от него лежали какие-то тетради, и «кукла», не сдержав любопытства, потянул руку к одной из них, открывая на первой странице и вчитываясь в мелкий угловатый почерк. — Хватит мне выкать, я себя чувствую старым. Сахар, тебе же девятнадцать, ты младше меня на три года, а не на десять лет. — Пришелец удивительно быстро приобщился к их псевдонимам и прозвищам, хотя с девушкой это было неудивительно – она действительно была такой же сладкой. С ней всегда было проще всего. — Интересно, вот и всё. Пары у меня зачастую онлайн, я просто прослушиваю их в записи. А кроме встреч с девушкой и семейных мероприятий мне особо нечем заняться. — А как же друзья? Одногруппники? — Вставил свои пять копеек молодой человек и удивленно округлил глаза, когда понял содержимое тетради. — Погоди, это что, программирование какое-то? Что за сайты? — Мне хватает тех встреч, которые уже есть. Ты разобрал мой почерк? — Едва заметно улыбнулся Евгений, и Гало не сдержал тихого бурчания: «Это почерк мечты». — А я думала, ты в какой-нибудь консерватории должен учиться. Дед в управлении культуры, отец генеральный режиссер театра… — Слабо подала голос танцовщица. — Вот и нахрен мне идти в консерваторию? Я уже достаточно отучился в музыкальной школе. И в художественной тоже. И в классической танцевальной тоже. — Может, тебе нужно было на гончара идти? С такими-то руками, работал бы в студии какой-нибудь и собирал миллионы просмотров на видео с такими сексуальными движениями, знаешь… — Молодой человек резко замолк, когда под недоуменным взглядом Сахары понял, что сказал что-то не то. При ней он не позволял себе так шутить. «Кукла» прокашлялся и отвел взгляд, с преувеличенным интересом разглядывая потолок. Сегодня его действительно заносило куда-то не туда. Неожиданно каштановые волосы оказались слишком близко, мазнув по виску, и Гало застыл на месте. «А как вариант» — донеслось у самого уха, отчего вниз по шее пронеслись испуганные мурашки. Евгений тут же выпрямился, как будто ничего не было, но молодой человек сжал зубы и медленно отодвинулся, незаметно выравнивая дыхание. Это было слишком близко – ещё чуть-чуть, и он мог бы не сдержаться. Инстинкт избегать касаний, если «кукла» чувствует хоть один намек на опасность, укрепился в нем намертво за четыре года. Во многом благодаря руководителю цирка. — Ой, уже время! — Внезапно воскликнула девушка, и пришелец, глянув на часы, испуганно подскочил, тут же запихивая тетради в большую бесформенную кожаную мешок-сумку. — Прошу прощения, опаздываю к Лиле! — Протараторил Евгений и, подхватив пальто, выскочил за дверь. Гало бросил задумчивый взгляд ему вслед и мягко улыбнулся Сахаре, допивающей чужой чай: «Пойдем тоже? Завтра можно прогуляться, обещают хорошую погоду». — В мае-то, неужели? — Фыркнула в ответ танцовщица и поднялась с места. — Я уберу всё, захвати мой тренч, пожалуйста. И нужно закрыть площадку, ключ Роман вроде в кабинете оставил для нас. Молодой человек согласно угукнул и, заскочив в небольшую каморку за ключом, двинулся в сторону гардероба – за тренчем подруги и собственной кожаной курткой. *** Гало тянул девушку через парк, не обращая внимания на её недовольное пыхтение – он очень хотел посмотреть на озеро. Им удалось выпросить выходной, и молодой человек поспешил выполнять обещание, данное Сахаре. Большой парк на окраине города очерчивал линию серых панелек. Ранним утром на территории находились лишь спортсмены и собачники, и они вдвоем могли спокойно прогуляться среди дубов, лип и тополей. Последние уже начали цвести, и Гало то и дело чесал нос – у него была аллергия. Майское солнце мягко светило сквозь листья, теплыми лучами касаясь прядей волос и спины. Над головой пели самые разнообразные птицы – молодой человек смог распознать только голоса скворца и кукушки. Через несколько минут тропинка закончилась, и они вышли к большому голубому озеру, берега которого заросли камышом и кувшинками. На середине плавали два лебедя, окруженные утками. — Как красиво… — Тихо выдохнула девушка. Она была одета в длинное платье светлого фиалкового цвета с рукавами-фонариками и квадратным вырезом на груди, обнажающем тонкие ключицы. На плечи был накинут черный пиджак, еще совсем недавно висевший в гардеробе Гало – Сахара почти истерично утверждала, что ей не в чем идти. Черные босоножки на маленькой платформе тонкими лентами обвивали лодыжки девушки, а вьющиеся волосы были убраны в неряшливую гульку белым полупрозрачным крабиком. Танцовщица поправила сползающую с плеча черную сумочку прямоугольной формы и приблизилась к берегу, приседая на корточки и касаясь воды рукой. Гало улыбнулся и отвел взгляд, отходя к ближайшей скамейке и присаживаясь на неё. Черные джинсы обтягивали ноги, а на верхнюю часть туловища была надета синяя рубашка, рукава которой молодой человек закатал чуть ниже сгиба локтя. Кожаная куртка небрежно свисала с плеча – было слишком жарко, чтобы носить её сейчас. Мягкие черные кроссовки были пыльными и изношенными, но оттого не менее удобными. Без длинных нитей, придавливающих тело к земле, дышалось и ходилось удивительно легко. Стоило пользоваться моментом. — Гало, это невероятно! Сколько таких красивых парков ты видел? — Рядом приземлилась взбудораженная Сахара. «Кукла» сделал вид, что задумался: — Ммм…ноль? — Да! — Тут же подтвердила девушка и тихо выдохнула, оглядываясь. И через секунду вытащила телефон, протягивая его молодому человеку, — Сфоткай!! Гало слабо рассмеялся и с готовностью поднялся, включая камеру на чужом телефоне. Это уже было традицией – подрабатывать личным фотографом. Танцовщица любила распечатывать фотографии с поездок и потом пересматривать их. Молодой человек этого не любил – каждое фото отзывалось болезненными воспоминаниями – но всё равно соглашался помочь.