Дракон Винтерфелла

— Ебать, Санса, — застонал Джон. Они лежали в его постели. Его серебристые волосы были распущены, он был обнажён, как в день своего рождения, она всё ещё была в ночном платье. Её рыжие волосы были заплетены в свободную косу, пока её голова жадно покачивалась на его члене. Бёдра Джона непроизвольно дёрнулись, и с его губ сорвался вздох. Эти голубые глаза Талли невинно смотрели на него, резко контрастируя со струйкой слюны, что соединяла его член с её влажными губами.  — Тебе нравится? Джон схватил Сансу за рыжие локоны и притянул кузину обратно к своему члену.  — Да, леди Старк, но вам ещё есть чему учиться. — Санса попыталась вытащить его член, чтобы ответить, но Джон воспротивился этому движению и вместо этого трахнул её в рот. — Прими его целиком, — зарычал он. Санса что-то протестующе промычала, но её слова были заглушены его толстым стержнем, угрожающим вторгнуться в её горло. Изо рта Сансы потекла слюна, покрывая подбородок и стекая вокруг серебристых завитков у основания члена Джона. Его глаза цвета индиго сузились, и он прижал руку к её затылку. Санса глубоко вдохнула через нос, и Джон почувствовал, как её горло расслабилось, когда головка его члена скользнула мимо входа.  Я хорошо её натаскал. — Боги, какой греховный ротик. — Голова Джона откинулась на подушку, и он ослабил хватку, как только убедился, что Санса не отстранится. Он снова застонал, когда Санса взяла половину его члена в рот, в то время как другую половину крепко сжимал скользкая ладонь его сестры. — Кто бы мог подумать, что одна из моих младших сестёр окажется такой хорошей соской? Его упоминание о кровном родстве, более близком, чем было на самом деле, вызвало сильный румянец на её щеках, но движение губ не прекратилось. На самом деле, оно стало более лихорадочным. Эти голубые глаза смотрели на него снизу-вверх, наполненные радостью от его похвалы, несмотря на вульгарность слов. Лорд Старк и его леди-жена сделали всё возможное, чтобы установить как можно большую дистанцию между своими дочерями и незаконнорожденным сыном Рейгара Таргариена.  Чтобы я не стал таким, как мой отец.— подумал Джон с оттенком горечи.  Маленькой Арье, которая, по сути, была полной копией своей тёти, матери Джона, никогда не разрешалось оставаться с ним наедине. Но Арья была волчицей до мозга костей и бунтовала против приказов своих родителей, насколько это было возможно. В любом случае пока что она была слишком мала для внимания Джона. Зато старшенькая уже достаточно подросла и охотно ему потакала. Похотливость послушной и во всём идеальной Сансы стала бы сюрпризом для её родителей, но не для Джона. Он замечал долгие взгляды, которые она бросала на него ещё до того, как расцвела. Его драконья кровь была неоспорима, как и его уникальные глаза, что были как его благословением, так и проклятием. Санса видела в Джоне его предка, возродившегося принца Эймона. Джон не знал, считала ли она себя его Нейрис, но однажды случайно услышал их тихий шёпот с Джейн Пуль, когда они думали, что больше никто не слышит. По их словам, на Севере не было красивее мужчины, чем Джон. Скорее всего, даже во всех Семи Королевствах. Он погладил её по щеке, и она повернула голову, чтобы потереться носом о его руку. Его член, всё ещё находящийся в её горячем рту, уткнулся в другую щеку.  — Из вас получится хорошая жена, леди Старк. Такая красивая. Такая сладкая. Будь я вашим мужем, то наполнял этот твой рот своим семенем каждую ночь. Вам бы это понравилось? — Санса ничего не произнесла, но похотливых звуков её чавканья было достаточно. Её язык прошёлся по головке его члена, а изящная рука потянулась между его ног, чтобы обхватить его мошонку. Всё, как я учил. — Гордость смешалась с его удовольствием. Её голубые глаза закрылись, а бёдра покачнулись на кровати. Санса была настоящим дарованием. Джон своими глазами видел, как она достигла кульминации от того, что его член был у неё во рту, и от трения, создаваемого трением её бёдер друг о друга. — Откройте глаза, леди Старк, — приказал он.  Он никогда не думал, что до этого дойдёт. Всё началось из-за его бесцеремонных комментариев о том, что она не знает, как доставить удовольствие своему наречённому принцу. К его удивлению, Санса ничего не сказала своим родителям, а вместо этого пришла к нему, нерешительная, краснеющая и, боги, такая жаждущая научиться. Джон был в восторге от её прогресса, но будь он проклят, если Санса думала о своём принце-олене, пока обслуживала его. Голубые глаза приоткрылись с тяжёлыми веками, как будто она выпила слишком много вина. Джон потянул за рыжую прядь, а затем уткнулся в её горло. Как Санса ни старалась, ей никогда не удавалось заглотить его целиком. Однако ему было достаточно звука её сглатывания и ощущения мягких волос в своих руках. Как и её энтузиазма. Его бёдра дернулись... раз... другой, а на третьем он извергся.  — Глотай.  Не было нужды говорить это. Санса выпила всё, что он мог ей дать, а затем сосала его, пока не убедилась, что его член полностью очищен от семени. Будто ставя на нём свою подпись, Санса поцеловала внутреннюю сторону его бёдер, а затем лениво улыбнулась. Он схватил её за руку и притянул к себе на колени.  — Джон, — слабо воспротивилась она, когда он скомкал ткань её ночного платья в кулаке и потянул вверх, чтобы стянуть его через голову. — Я хочу видеть вас, леди Старк. — Ему было интересно, знает ли она, почему он так её звал. Было очевидно, что внешне Санса целиком пошла в мать. Густые, длинные рыжие волосы, ниспадающие на плечи, яркие голубые глаза и бледная безупречная кожа. Спустя уже год после своего расцвета Санса также обретала свою женственную фигуру. Длинноногая, стройная и полногрудая, с ярко-красными сосками. Санса стала новой леди Старк, хотя и более красивой. Волнение от того, что он сделал своей столь драгоценную дочь женщины, так презиравшей его, было слишком велико, чтобы это отрицать. Она заколебалась и сладко прикусила губу. Джон притянул её ближе и завладел этими губами. Вздоха Сансы, когда её лоно соприкоснулось с его набухшей длиной, было достаточно, чтобы он скользнул языком между этих розовых губ. Его кузина нетерпеливо ответила, её собственный язык пустился в пляс. У неё во рту оставался слабый привкус его семени, но остальное было сладким вкусом дочери лорда Старка, которую он неуклонно развращал. Возможно, он должен был чувствовать себя виноватым. Сансе было всего "шести-на-десять", и её голова была полна сладких песен. Наивная. Лёгкая мишень для такого, как он. Но он всю жизнь чувствовал взгляды, направленные в его сторону, и слышал одни и те же слова.  Ты должен быть благодарен своему дяде за доброту, ублюдок. Он едва не пошёл на войну с королём, своим лучшим другом, чтобы уберечь твою жизнь.  Милосердие его дяди было вызвано отнюдь не любовью к Джону. Он был сыном, слишком сильно походившем на своего отца-насильника. Внук Безумного Короля, что заживо сжёг дедушку и удавил дядю Джона со стороны Старков. Джон рано понял, что выжил только благодаря предсмертной мольбе своей матери. Лорд Эддард Старк был слишком благороден, чтобы когда-либо признаваться в подобном, но в его словах Джону не хватало теплоты, что всегда доставалась его сыновьям. Санса наклонила голову, чтобы он мог поцеловать её в шею. Её ногти впились ему в спину. Он приветствовал эту боль. Его пальцы прошлись по её позвоночнику. Затем по её бокам, ощущая тонкий изгиб её бёдер. Её кожа везде была гладкой. Несомненно, женственной. Он обхватил её ягодицы под ночным платьем. Ткань её нижнего белья мешала ему ощущать её обнажённую кожу. Жаждущий стон Сансы пронзил воздух, когда он прикусил её шею. Тогда Джон понял, что она у него в руках. На этот раз она не противилась, когда он поднял её платье над головой. Тем не менее её руки были скрещены, чтобы прикрыть грудь. Джон мягко взял её за запястья и отвёл их от груди.  — Не прячься от меня. — Его тон был слишком требовательным, поэтому он смягчил свои слова. — Ты слишком красива, чтобы стесняться. Джон Сноу был не прочь солгать, но на этот раз его слова были правдивы. Она всегда была симпатичной девочкой, и её превращение в красивую женщину не было неожиданностью. В другой жизни, если бы принц Рейгар не расстался с жизнью, возможно, они бы даже поженились в знак примирения между двумя домами.  Я дурак, если верю в это. Мой дядя скорее отделил бы Север, чем преклонил колено перед Рейгаром Таргариеном. Стон Сансы был слишком громким. Он оторвался от соска. — Мне заткнуть тебе рот кляпом или ты хочешь, чтобы твоя леди-мать нашла нас? Она прикусила губу и попыталась сохранять спокойствие. Джон наслаждался её борьбой. Он обхватил ладонями её груди, поцеловал нижнюю часть и обвел языком ярко-красные бутоны. — Джон, — пискнула она. По её тону он понял, что она уже на пределе. Таков был восторг от их игры. Санса была такой чувствительной, извивающейся и могла достичь пика несколько раз задолго до того, как он добирался до её сердцевины. Джон держал её, когда она достигла пика, глотая её крики. Он перевернул её на спину, когда она пришла в себя. Длинные ноги Сансы раздвинулись для него, и его твердый член прижался к её прикрытому входу. Белая ткань потемнела от её возбуждения. Он подался вперёд и увидел, как расширились глаза Сансы, когда его член угрожал вторжением.  — Ты хочешь этого, не так ли? — поддразнивал он. Санса отрицательно покачала головой, но желание в её глазах выдавало её. Несмотря на то, что она была в его постели десятки раз, Джон так и не лишил её девственности.  Это было бы так просто. Сомневаюсь, что она вообще станет сопротивляться мне, как только я окажусь внутри.  Много раз ему ничего так не хотелось, как погрузиться в свою хорошенькую кузину по самые яйца. Смотреть, как её живот округляется от его семени. Впрочем, Джон не был самоубийцей. Даже Стена не защитила бы его от гнева дяди. Он положил руки по обе стороны от её головы, и его волосы образовали серебристый занавес, огораживающий их от мира. Голубые глаза, смотревшие на него снизу-вверх, заставили его задуматься. Истории о том, как его отец обесчестил Лианну Старк, определили жизнь Джона. Все смотрели на него и задавались вопросом, вырастет ли он таким же монстром, как его отец и дед. Бастарды обычно считались плодом греха, но бастард, рождённый в результате изнасилования любимой дочери Севера... даже Робб отдалился от него, как только они стали достаточно взрослыми, чтобы осознать правду. Санса пришла ко мне так охотно. Моя мать сделала то же самое? Она раздвинула ноги для Рейгара и непреднамеренно убила своего отца и брата? — Эта мысль была настолько забавной, что он даже усмехнулся. — О чём задумался? — спросила его Санса. Её голос был мягким, и рука поднялась, чтобы провести по линии его подбородка. Джон потёрся носом о её мягкую ладонь и поцеловал пальцы. — О моей матери, — ответил Джон. Его честность поражала. Обычно он отвечал сарказмом и колкими замечаниями, что были его бронёй. Но не с Сансой. Он обнаружил, что делится с ней сейчас большим, чем когда-либо ожидал. Джон задавался вопросом, что он будет делать, когда она отправится на юг, чтобы стать будущей королевой, а он сгниет у Стены, чтобы даже малая вероятность того, что кто-то поддержит его притязания на трон, исчезла, как только он принесёт свои клятвы. Он не знал, что сжимает простыни, пока Санса не погладила его и не прошептала: — Всё в порядке. — Её длинные ноги обхватили его узкие бёдра и притянули ближе. На этот раз она была той, кто претендовал на его губы. Джон покачал бёдрами, наслаждаясь вздохами Сансы, когда головка его члена терлась о её клитор через ткань. Он одновременно проклинал и благодарил барьер, что разделял их. Её влажность просачивалась сквозь тонкую ткань, и исходящий от неё жар был дразнящим.  — Я хочу попробовать тебя на вкус, — прорычал он ей на ухо. Санса вздрогнула, а затем кивнула головой. Он поцеловал её в подбородок, а затем вдоль шеи. Её спина выгнулась, когда он ущипнул её за соски. Её живот затрепетал, когда он направился вниз. Не в силах удержаться, Джон провел языком по её пупку. Это вызвало смешок. Бёдра Сансы приподнялись, а затем он стянул с неё маленькую одежду. Пальчики ног Сансы зашевелились, когда он поцеловал её правую ступню, а затем левую. Её стройные бёдра раздвинулись на его глазах. Волосы над цветком были ярче, чем на голове. Аккуратно подстриженные локоны мягко касались его носа, и он глубоко вдохнул её аромат. Санса поёрзала и откинулась на его подушки, чтобы понаблюдать за ним. Джон улыбнулся.  — Обратите внимание, леди Старк, возможно, однажды вы станете королевой, но ваш венценосный муж никогда не доставит вам такого удовольствия, как ваш ублюдочный кузен. Джон быстро подтвердил своё хвастовство. Санса извивалась под его языком, и ему пришлось схватить её за бедра, чтобы удержать неподвижной и открытой для него. Её губы раскрылись для его языка, и он насладился её соками. Долгое прикосновение его языка к клитору вызвало слишком громкий стон.  — Кусай подушку, или я остановлюсь, — приказал он. Только после того, как Санса выполнила его команду, Джон продолжил. Она несколько раз кончала от его ласк. Джон изучал её, как волк свою добычу. Он знал, когда отступить между её вершинами, а когда продолжать движение, даже когда она умоляла его остановиться. От прикосновения его языка к её розовому бутону Санса выгнулась дугой, а когда он погрузил влажный палец в её запретную дырочку, сестрица задрожала, и её соки хлынули ему на лицо. Санса с готовностью приняла его поцелуй, пробуя вкус своих выделений, и его член почти болезненно запульсировал, когда она дочиста обсосала его пальцы. Он жаждал её больше, чем когда-либо, и мысль о том, что другой мужчина овладеет её девственностью, сводила с ума. Его член коснулся её клитора, он повернул бёдра, и половина его головки оказалась над её входом, прежде чем её руки взлетели к его груди, чтобы остановить его продвижение. — Джон! — Её голубые глаза были широко раскрыты, а рыжие волосы растрёпаны. Румянец, поползший по шее и окрасивший грудь, делал её ещё красивее. Джон уставился на свою кузину своими тёмными индиговыми глазами.  — Скажи мне остановиться. Санса закусила губу.  — Пожалуйста. Он не знал, чего она хотела. Он медленно проник внутрь. Санса была невозможно тугой, настолько, что ему пришлось сжать мышцы за своим мешком, чтобы не расплескаться. Но она была такой влажной, что её соки практически обтекали его член, помогая ему скользить. Он был наполовину внутри неё, прежде чем она произнесла эти страшные слова. — Остановись, Джон. Он замер. Его челюсти сжались. Обнажённая Санса была воплощением красоты, и он ничего так не хотел, как заявить на неё права. Это было бы так просто. Она ни за что не боролась ни дня в своей жизни, и вряд ли могла бороться с ним сейчас. Если это вскроется, его, скорее всего, приговорят к смерти, но Санса... Это однозначно положит конец её мечте выйти за принца и однажды стать королевой. Зато он был бы достаточно нежен, чтобы она кончила от его члена так же, как и от языка.  Драконы берут то, что хотят. — У него был их внешний вид, но не имя. — Это сделала моя мать? Дразнила моего отца, пока он не разозлился настолько, что взял её? Влагалище его кузины сжалось вокруг него, словно подстрекая к доведению дела до конца. Вместо этого Джон отстранился.  Я не Рейегар Таргариен. — Он скатился с кровати. — Подожди, Джон, — окликнула его Санса. Вместо этого он подошёл к окну.  — Уходи, пока кто-нибудь не узнал, что ты не в своей постели. Летом с неба падал снег, но холодный воздух, доносившийся из окна, казался приятным. Он внимательно прислушивался, пока Санса одевалась. Её обувь прошаркала по каменному полу, а затем дверь в его комнату открылась и закрылась. Оставшись один, он опустил плечи. — Какой же ты дурак, Джон Сноу. Теперь Санса была практически принцессой. Каким бы забавным ни было их свидание, она была слишком умна, чтобы рисковать своим положением, целиком отдаваясь бастарду. Руки Джона сжались в кулаки. Вскоре он оделся и вышел из своей комнаты. В Винтерфелле в этот час было тихо, и его путешествие прошло бесшумно и беспрепятственно. Белая тень с красными глазами приблизилась к нему. — Призрак. — Джон остановился и погладил своего лютоволка. Призрак с каждым днём казался всё крупнее. Когда-то самый маленький в помёте, волк-альбинос теперь был крупнее любого из своих братьев и сестёр. Странно умные красные глаза уставились на него, а шершавый язык слизнул снег с его щёк. Джон рассмеялся. По крайней мере, он не будет одинок на Стене. Тяжёлая дверь из железноствола, ведущая в склеп, громко заскрипела, открываясь, и Джон стиснул зубы. К счастью для него, стражники Винтерфелла редко задерживались возле Первой крепости и крипт. Если и было какое-то место в Винтерфелле, где Джон был наиболее нежеланным гостем, так это крипты. Он был Сноу, не Старком. Свет факела слабо разгонял тьму, и винтовая лестница спускалась в яму непроницаемой черноты. Призрак оскалился на что-то невидимое в этих тёмных глубинах, и Джон даже подумал отказаться от своей затеи. Затем он покачал головой.  — Тебе снова десять? — спросил он себя. — Идём, Призрак, — сказал Джон, а затем, собравшись с духом, человек и волк спустились в темноту. На него уставились вытянутые лица и мёртвые глаза. Каменные статуи старых королей и лордов Винтерфелла никогда нельзя было назвать тёплыми, но их глаза, казалось, говорили: «Тебе здесь не место! Ты не Старк». Так, что они шептали в его снах. Артос Несокрушимый, Брандон Дурной, Криган Старк и его сыновья ... Никто, казалось, не был доволен тем, что он отважился спуститься в их усыпальницу. Призрак зарычал на волков, сидевших у их ног. Найти мать было несложно. Она была единственной женщиной среди этих лордов и их волков. Рядом с ней сидели её отец и брат, а за склепами было пусто, они ждали, когда наступят времена кузенов Джона. Скорее всего, его похоронят в какой-нибудь канаве и забудут о его существовании. Его руки в перчатках коснулись её лица. Даже после смерти она была красивой. Её сходство с Арьей почти ужасало. Я совсем на неё не похож. — Он задавался вопросом, какой была бы его жизнь, если бы он унаследовал от неё больше. — Я всё равно был бы бастардом. Зимние розы увяли у её ног.  — Почему? — спросил он её.  Она ничего не ответила. Это было одновременно разочарованием и облегчением. Если бы она это сделала, это означало бы, что Джон также унаследовал от драконьих предков присущее им безумие. От его матери остались всего лишь кости, но это было больше, чем можно было сказать о его отце. Таргариены сжигали своих мертвецов, но он сомневался, что Роберт Баратеон позволил останкам Рейгара присоединиться к праху его предков на Драконьем Камне. — Он вынудил тебя? Или ты отдалась ему добровольно? Если его мать была так похожа на Арью, то он с трудом мог представить какой-то девицей в беде. Арья была ещё мала, но палец ей в рот не клади. Горе тому мужчине, попытается заставить его маленькую двоюродную сестрицу делать то, чего она не хотела. Камень оставался бесстрастным. Джон сидел там, пока его факел не начал затухать.  — Ненавижу тебя, — сказал он ей. К его стыду, это была лишь полуправда. Он ненавидел её за то, что она умерла. Умерла, когда он в ней так нуждался. Можно не сомневаться, женщина, умолявшая сохранить жизнь её сыну, любила его. Даже если он родился в результате изнасилования. Из его глаз потекли слёзы. Возможно, это было к лучшему, что он не знал ответа.