Фанни

Она плакала не просто так. Когда тебе кричат что ты умрёшь от собственной глупости, что ты слишком много о себе думаешь, что в этом мире нет места для таких как ты – это нормально? И она считала, что нет. Хотя другого и не видела. Она родилась в этом аду, она рождена для него. Почему она? Кто знает. Но она должна стерпеть. А как иначе? Так было всегда. Её подруги жили по-другому, на них не орали, им не говорили, что такие как они не достойны жить. Но она ничего не могла изменить. Она должна так жить. Она сама это выбрала. Пустота внутри уже не вызывала дискомфорт. Скорее наоборот, эта пустота приносила удовольствие. Жгучее. Заостренный карандаш впивался в нежную, но во многих местах прокусанную руку. Карандаш – единственное из острых предметов, которые у неё были. Цвет и запах крови приносили такую ностальгию… она закрыла от наслаждения глаза и застонала. Как хорошо… ммм… язык облизывает закусанную до крови губу. В маленькой коморке темно, но она видит каждую деталь. Рисунки вампиров, шприцов, глаз, рук и заброшенных аттракционов повсюду. Они выполнены ручкой, так как ни красок, ни цветных карандашей у неё нет. Но один рисунок сильно выделяется среди остальных. Он раскрашен, и на нём изображена гусеница, превращающиеся в бабочку. Вот она жуёт листок. Вот она сплетает кокон. Вот этот кокон зелёного цвета висит на травинке. А вот из него выпадает жёлтый лоскуток… лоскуток превращается в улетающую бабочку. Стены исцарапаны. На потолке трещины. Вот эта… её любимая. Трещина похожа на лису. Сходство потрясающее. Она снова засматривается на неё. Забывает даже про солоноватую струйку, текущую по руке. …На этот раз Фанни опять опоздал. Элен встретила его недовольным взглядом. - Где ты был? Лёгкий ветерок развевает чёрные локоны девочки и рыжую шерсть лисицы. Множество цветов вокруг кивают головами. Высокая трава колышется из стороны в сторону. Деревья шелестят. Полуденное солнце светит не ярко, а мягко. - Где ты был? - Я бегал на водопад, - тихий голос словно шелестит – солнце осветило его так, словно это не водные, а огненные потоки. - Но почему ты не дождался меня? - Ты бы не успела. А я так хотел посмотреть на это. - Да, конечно. Ты прав. Я бы не успела, - девочка поникла. - Не расстраивайся. У тебя ещё всё впереди. Как-нибудь успеешь. - Я верю тебе, Фанни. Куда мы сегодня отправимся? - На ромашковом лугу из кокона скоро вылупиться бабочка. Ты должна увидеть это. - Тогда бежим скорее! Чёрные локоны и рыжий хвост мелькают в высокой траве. Слышится звонкий смех девочки и приглушённый – лиса. На лугу, покрытым ромашками, они замедляют свой бег. - Тише, - слышится тихий голос – не испугай её. - Не испугаю, - шёпот в ответ. После этого слышится смешок. На тонкой травинке висит почти не заметный зелёный кокон. На нём тоненькая трещинка. Из трещинки виднеется что-то тёплого жёлтого цвета. - Это она? - Да. Проходит много времени, прежде чем внутри кокона начинается шевеление. Трещинка становится всё больше. Кряк! Кокон раскололся на две половинки. На землю упало что-то похожее на смятый лоскуток цвета цыплячьего пуха. Но вот лоскуток превращается в два полупрозрачных крылышка. Поднимаются два чёрных усика. Раскрывается и снова скручивается хоботок. Тоненькие лапки неуверенно двигаются. Крылышки стали упругими, поднялись, и… взмах, и девочка с лисом смотрят уже наверх, на живой взлетевший цветок. Цветок цвета цыплячьего пуха сделал несколько кругов и улетел. - Она была гусеницей? – девочка широко раскрытыми глазами смотрит вслед удаляющейся бабочке. - Да, она была зелёной гусеницей. Не самой приятной на вид. Но взгляни, какой она стала! - А я тоже была гусеницей? - Не знаю. Может быть. Хотя у тебя и нет крыльев, но ты тоже прекрасна. - Наверное, - просто говорит девочка – а ты? - Я – нет. - Но ведь ты тоже прекрасен. - Но я не был гусеницей. Я был лисёнком, и меня воспитывала мама. - Мама… а у меня была мама? - Если ты была гусеницей, то нет. А если ты была лисёнком, то была. Я не знаю. - Значит, я хочу быть лисёнком. Конечно, гусеницы превращаются в бабочек, но у них нет мамы. А я хочу маму. - Значит, будь лисёнком. Но для этого нужен пушистый хвост и шерсть на морде, а у тебя их нет. - Так значит, я не могу быть лисёнком? - Значит, не можешь. Но не расстраивайся. За то ты можешь быть собой. Таких как ты больше нет. Лисят и гусениц много, а таких как ты я больше не встречал. Ты – особенная. - Особенная… хорошо. Некоторое время они просто лежат в траве и смотрят на облака. - Гляди, вон плывёт верблюд, - сказала девочка, ткнув пальцем в небо. - А вон – слон. - Это рыба! - А это – чайка. - Смотри, парусник! - Где? - Да вот же! - И вправду… Когда небо темнеет, и на западе загорается алым огнём, они встают. - Приходи завтра пораньше, Элен, - шепчет приглушённый голос – я отнесу тебя к огненному водопаду. А потом мы взлетим вместе с одуванчиками в воздух. Ты увидишь, какая маленькая земля с высоты птичьего полёта. - Я постараюсь, Фанни. На горизонте появляются синие огоньки – звёзды… …В маленькой каморке слышен звонкий смех. Блестящие глаза заворожённо смотрят куда-то далеко. Кап, кап… под рукой образовалась уже целая лужица. Щёки побледнели. - Я иду к тебе, Фанни… я иду смотреть на огненный водопад… Маленькое сердечко перестаёт биться. На губах девочки улыбка. С рисунка слетела бабочка цвета цыплячьего пуха…