***
— Гарри! — возбужденно произнес Люциус, непозволительно близко приблизившись к достоянию всей магической Британии. — я так рад, что ты пришел. Гарри недовольно цокнул языком и натянув на себя маску вежливой учтивости, повернулся к Люциусу и заметил: — Мистер Малфой, я спешу. Прошу, не отвлекайте меня от дел государственной важности. Да и думаю, вам вполне есть чем себя занять. — он учтиво поклонился Нарциссе, окинул взглядом заметно подросшего и не осунувшегося, по сравнению с прошлым годом, Драко, и долго-долго всматривался в отбеленную стену Министерства, словно ища там немой помощи. — Мистер Поттер, — перейдя на более официальный вид общения и мгновенно перестроившись под новый, ещё не обузданный никем характер Гарри, задал интересующий его вопрос, Люциус, — могу ли я с вами переговорить? — заметив удобное расположение авроров с каждой стороны, он поспешил добавить, — с глазу на глаз, разумеется. — Я не вижу особой надобности в обсуждении чего-либо с вами, мистер Малфой, — приглушенно, из-за звуков чужих голосов, тут и там раздающихся из разных уголков министерства, ответил Гарри. — но, раз уж вы так настаиваете, — он кивнул одному из служивцев отряда авроров, дабы тот подошёл к двери, в которую они сейчас зайдут и выйдут, и покараулил за каждым входящим в здание с этого ракурса. Когда аврор подошёл к двери и, дал знак Поттеру, Гарри пригласил Малфоя к себе в кабинет на непринуждённую беседу. — Присаживайтесь, мистер Малфой, — жестом указал он на одно из кресел, стоящих, как раз напротив лица Гарри. — что же вы желаете обсудить? — Вашу скоропостижно-протекающую помолвку с Мисс Джинервой Уизли, — на фамилии он брезгливо скривился, выражая всё своё отношение к представителям этого семейства, — почему Гарри, почему же вы выбрали её? — Она — хорошая кандидатура. — жёстко припечатал продолжающего разглагольствовать Люциуса, Гарри, — умная, порядочная ведьма, способная сберечь домашний очаг и напомнить мне, кем я являюсь на самом деле. — И кем же вы являетесь, мистер Поттер? — бесцеремонно поинтересовался тот. — Полукровкой. И даже не смейте мне перечить, что, несмотря на количество принятых мною родов, я им не являюсь. — Не являетесь, единственное, что отдаляет вас от чистокровного признания — ваша женитьба. Вы поставите крест и на карьере, и на свободном выходе в светское общество, — словно пятилетнему ребёнку, начал объяснять Люциус, — она — предатель крови, прецедент ни на что, и выгоды от вашего союза для вас абсолютно нет, как вы не понимаете? Ладно, для неё — вы запретный плод, ведь считай, имеете все необходимые связи, как в Британии, так и за её пределами. А вам от этого союза какой прок? — уже невольно повысив голос от резко нахлынувшего раздражения, сказал Люциус. — Я люблю её. И этим всё сказано. — резко ответил Гарри и отвернулся к окну. — Вы любите её больше, чем меня? — без тени стеснения, заявил Люциус. — Закроем эту тему, — отмахнулся, словно от назойливой мухи, Гарри, и поспешил перевести тему, — Это всё, о чем вы решили мне сказать? — Поттер. Скажи мне, что вся твоя помолвка — фарс, навязанный Дамблдором. — Отчего же? — удивленно воскликнул Гарри и оторвал взгляд от окна, через силу заставляя себя посмотреть в глаза бывшему любовнику, — вся наша с вами связь, сплошь — безумие и похоть, ничем не граничущие с реальным понятием любви. Извините, но мне хочется нормальной жизни, любви и страсти... — Разве у нас с тобой не было страсти? Или я в чем-то тебе отказывал? — Вы — бывший пожиратель и во время войны, в которой погибли мои друзья, вы трусливо прятались в своем мэноре, когда я, бегал и искал крестражи. Тогда — во время войны, наша страсть и похоть была лишь мимолётным влечением, шансом отвлечься от всей этой суеты. — с каждым словом, Гарри всё больше мрачнел и мрачнел, — и сейчас, вы вспомнили о наших отношениях спустя довольно продолжительное время, скрываясь где-то на континенте, и не пожелав отослать даже весточки. Вы— трус, Люциус Малфой. А ещё, мразь и гнида. — Какое количество лестных эпитетов! Я поражен до глубины души. — скривившись от едва-едва накатывающего на него раздражёния, сказал Люциус, — да, я трус. Но разве я мог подставить себя, свою семью и вас мистер Поттер, под удар обезумевшего лорда? Это моветон, так относится к своему родному окружению. И да, я готов попросить у вас прощения. — Я не хочу ваших извинений. Катитесь к себе домой на континент, откуда и прибыли. — Гарри, ты разве не помнишь, как я подарил тебе самую красивую розу в твоей жизни? — улыбнувшись уголками губ, мечтательно протянул Люциус. — Я... — Гарри запнулся, выдавая своё явное смущение от осознания ситуации, — не помню.***
— Поттер, — надменный голос раздался посреди коридора, заставляя повернуться, — хотелось бы знать, что ты делаешь в такой час в коридорских стенах Хогвартса? — Здравствуйте, сэр, я просто... — он запнулся, но мгновенно подобрался и продолжил, — гуляю. — Глупо будет, если тебя застанет за такими прогулками Северус. — он покачал головой, явно не удовлетворенный ответом, — хотелось бы тебе кое-что передать. Малфой незаметно, словно фокусник, вынул из рукава мантии алую розу, перевязанную фиолетовой лентой и вручил её ошарашенному Поттеру. — Это, — небрежный кивок в сторону розы, — мне попросили передать какие-то дамы. Я не вдавался в подробности. — Спасибо вам, сэр... — Гарри кинулся вперёд и обнял мужчину, вдыхая его горький аромат парфюма. Люциус на пару секунд опешил, а потом медленно зафиксировал свои руки на талии юноши и притянул ближе. — Не за что, Гарри...***
— Придумать, что какие-то девчонки передали мне эту розу, могли только вы, — фыркнув своим же воспоминаниям, заявил Гарри, — но зачем это вспоминать? Между нами всё кончено. — Гарри, я скажу тебе так. Поцелуй меня на последок и мы с тобой расстанемся удовлетворенными друг-другу. — Нет. У меня есть невеста, которую я не хочу очернять. — выплюнул Гарри и снял брошку в виде павлина, которую до сих пор носил на своём пиджаке, — а это, — он с размаху бросил золотую брошь Люциусу, — чтобы ты не думал, что я твой мальчик. Люциус с горькой усмешкой наблюдал за действиями Гарри до тех пор, пока он не удалился через дверь в никуда. Именно в тот момент, ему показалось, что его сердце остановилось и пропустило один единственный удар.Когда я смог так быстро потерять тебя? И для чего твои глаза, Так яростно пылали, если, Твоя душа была погребена, Под моей трусостью, Гордыней, А твоё сердце, Под моим?