тлеющий парламент тонкий или как мастерски сбежать от своей жизни

это был опять он,спускающийся с пятого этажа пешком,в спешке надевая ветровку. три полоски на плечах сияли как-никогда прежде ярко,стук помотанных жизнью кроссовок о лестничную клетку разносился эхом,отдавая по ушам в звенящей тишине,лёгкий сквозняк и вот,он уже выходит на улицу через открытую дверь пошарпанного,исписанного надписями и граффити подъезда. подъезд был самым типичным.таких в Россие тысячи одинаковых в таких-же одинаковых спальных районах и в таких-же одинаковых этажках.ужасный голубой цвет,рисунки и надписи,отваливающаяся штукатурка и несколько ужасных сколов на ступеньках,которые скорее похожи не на сколы,а на целые обвалы бетона. в очередной раз он сбегает от своей жизни.сбегает от своей жизни к нему. перешагнув бордюр бледный перешёл дорогу,перепрыгнул низенькую ограду и оказался на площадке.и на этой-же площадке сидел Бабочка. качался на качели и держал в руках несколько каких-то листочков. солнце совсем-совсем восходило,первые летние лучи озаряли росу,из-за которой кроссовки Ангела сразу покрылись моросью и промокли. неприятно,но не сильно,и на том спасибо. плюхнувшись на соседнюю качел она предательски заскрипела,краска кусками отвалилась и Ангел,поморщившись,отряхнулся от неë.повернул голову,наблюдая за действиями кудрявого— «что-же такого интересного он нашëл?» эти бумажки оказались объявлениями о найме на работу.раннее утро,откуда у него? поражает с каждым разом все больше и больше. Ангел нарыл в кармане куртки пачку с сигаретами. "парламент тонкий" с кнопкой. половина пачки,может даже меньше.но ничего,слава богу,что не забыл.раскачивая качель ногой,он разглядывал пачку сигарет. ”мучительная смерть„ гласила огромная надпись,а за ней не менее огромная картинка скелета,обтянутого кожей,что уже аж посерела. Ангел прыснул крайне саркастичное "ха" ,на которое был способен.как же он похож на него. тут,порвав столпотворение тишины,Бабочка первым завëл разговор. —что-то опять натворили?—начал кудрявый,не отрываясь от чтения объявлений.он прочитал их уже в сотый раз,но всë-же надеялся,что на них что-нибудь точно-да поменяется. —угадай с трёх раз—сарказм из голоса никуда не пропал.наоборот,его было слишком много. —разбили что-то?—ангел лениво помотал головой,улыбаясь. —разбили что-то кому-то?— вновь мотает. —разбили что-то и кому-то?— мотает и начинает,вытянув пальцы перечислять,загибая. —напились,—загнул первый палец—поругались, —загнул второй —разбили толи тарелку,толи что-то другое,потом еще поругались,выпили,помирились ии так до утра..—пальцы на руке закончились,так что уже просто разжав ладонь,бледный начал жестикуляровать,продолжая монолог души —потом уснули невинным сном,словно произошедшего и не было—он чуть покачнулся на качели,опираясь о подлокотники. —слава богу до угроз и поножовщины не дошло,хотя они бы и не осмелились...суки ссыкливые,даже когда пьяные— на душе остался непритяный осадок от собственно-сказанных слов,но парень добавил —короче,я как только проснулся прошмыгнул из квартиры,только вот,сигареты забрал,да и налички немного— он всë-таки открыл пачку сигарет,достал оттуда одну и начал искать зажигалку...не оказалось.сигареты забрать забрал,а вот про зажигалку забыл.последняя закончилась ещë три дня назад,а заправлять он перестал в седьмом классе,так как посчитал ещë тогда,что делать это намного более трудозатратно,чем просто купить новую.дак ещë и можно найти совсем по дешëвке. Бабочка неоднозначно промычал. и тут,договорив,невзначай бледный спрашивает —который щас час ваще?— оттягивает рукав куртки и смотрит на несуществующие часы. —точно,время покурить,—огоньку не найдëтся?— Ангел высунулся сквозь прутья качели,пытаясь дотянуться как можно ближе к Бабочке,ехидно улыбаясь. а кудрявый лишь хихикнул,нашарив в карманах штанов зажигалку,передал еë бледному. тот,в свою очередь,крайне благодарно кивнул,даже можно сказать откланялся,насколько это позволяли возможности сидя на качели и принялся поджигать сигаретку. зажал сигарету в зубах,чиркнул зажигалку,на кончике появился быстро-ускальзаемый огонëк,который он поспешно прикрыл второй рукой и поднëс к кончику сигареты.тихонько зажглась и,сразу отпустив кнопку огонëк потух. бледный затянулся,взял в левую руку сигарету и,выпуская клубы серого дыма изо рта,спросил. —у тя ваще были щас планы,где бы мы могли поскитаться?— Бабочка вновь складывал бумаги стопочкой,дабы после убрать их в сумку. —вообще нее..объявлений нормальных о работе нет,домашние разбежались,только и остаётся,что выкуривать тебя из квартиры— звякнул замок на Бабочковом рюкзаке и он запихал туда бумажки. Ангел однажды поинтересовался,зачем он их собирает,если всë равно нет ничего дельного? «разжигаю костëр для призыва культа» какой культ призывает?чего блять?какой нахуй костëр? «ну или печку топить,по настроению,знаешь» и больше всего Ангела удивляло,что говорит он всегда это с невозмутимым лицом,словно на полном серьезе. но вставали два вопроса—какой нахуй культ и откуда у него печка? ладно,это Бабочка,пусть дурачиться. может,в деревне у его бабушки есть печка... или культ... —а где у тя домашние?—спросил бледный,передавая подожëнную сигарету Бабочке. —мать на смене,отец пить с друзьями ушëл,он как вчера съебал в пол первого,так и не явился.—а Аньку-то к бабушке в деревню сплавили,—счастлива,надеюсь там— —агаа...—может,тогда к тебе,раз ты один?— —а пошли— пока у них был этот слишком простой и незамысловатый диалог,во время которого,в промежутках между ответами они передавали друг-другу сигарету.Бабочка отдал Ангелу,потом Ангел Бабочке..так,пока от сигареты не остался один лишь окурок.Ангел затянулся в последний раз,затушил его о мусорку и выкинул. запуская руку в карман,нащупал там зажигалку и передал еë обратно кудрявому. они вместе поднялись с качели и,ступая вновь по сырой траве,направились в гости к Бабочке. пошли они в дом напротив,на четвёртый этаж,где жил кудрявый,и пока Ангел жил на пятом,он—на этаж ниже.в подъезде Бабочки чуть почище,хоть это и странно,ведь их дома стоят буквально напротив.да и на крыльце его подъезда стояла красивая,почти новая лавочка,где часто они сидели по вечерам.в отличие от Ангеловой.от их "лавочки",что так когда-то называлась,остались лишь две балки,торчащие из асфальта.сидушку отодрали с мясом и кровью,по-варварски и не щадя. войдя в открытую дверь подъезда,подпëртую куском камня,они быстро вместе поднялись к квартире и Бабочка,вновь нарыв в карманах на этот раз ключи,открыл дверь и они вошли.Ангел знает эту квартиру как свою,и судя по всему бывает в ней чаще,чем в своей. скинув сырые кроссовки Ангел прошëл на кухню за Бабочкой следом,не снимая куртки Бабочковая кухня ничем не отличается от кухонь во всех таких-же хрущëвках—небольшое окно,завешанное коротенькой тюлью,по левую сторону,прямо перед самой дверью в комнату,стоит столик,а за ним три табуретки.вправо идëт замызганная газовая плита,раковина с рыжим ободком вокруг слива,но совсем пустая—без грязной посуды,—холодильник и шкафчики.холодильник,по закону жанра,увешан разными магнитиками.не то чтобы они были из-за границы..из не совсем курортных городов.минимальная округа их захолустья на столе стояло две пепельницы,одна полная и стоит ближе к стулу,на который в последствие сел Ангел,во второй пепельнице значительно меньше окурков и стояла она ближе к центру. Бабочка сразу садиться не стал,лишь снял кофту на замке и бросил еë на спинку стула,оставшись в футболке с длинными рукавом—по-другому,в лонге.подошëл к раковине и поставил чайник греться. —чай,кофе,потанцуем?— спросил он,стоя спиной и роясь в ящике над столешницей. —чëрный,—только давай кипяток— лишь сказал Ангел. кудрявый понял,что это он не про кофе. лицо бледного было слишком уставшим,чтобы что-либо выражать и как-либо отвечать на шутки Бабочки. оперевшись о стол локтëм он провëл ладонью по лицу,ощупывая провалы щёк,понимая насколько оно болезненно-рельефное,гладкое и бледное. то что оно бледное,конечно,руками не почувствуешь,но знает он это слишком сильно.через-чур сильно. уже убрав руку с лица он взял в другую пепельницу,ту,которая была ближе к нему,и вытряхнул еë в мусорку, стоящую за ним.даже почти не разворачиваясь и не смотря,куда трясëт.он уже знает наизусть строение квартиры Бабочки,знает,где у него и что стоит,помнит куда-же Аня могла что-нибудь положить или потерять,но единственное,что он никогда не мог запомнить,так это номер квартиры... поставив пепельницу на стол,он провëл взглядом по столу..сигареты.шоколадный чапман,не всегда есть такое богатство. зная,что курят они обычно все то,что придется и попадется под руку,хорошие сигареты—действительно роскошь. бесцеремонно Ангел взял пачку,открыл.почти пустая,но это и понятно.бледный сам-бы скурил их за один присест,были бы деньги и такая мощная дыхалка.но ни денег,ни дыхалки соответственно нет. на самом деле в их залупе такие сигареты,так еще и если оригинальные,немецкие есть,то и продают их выше рыночной стоимости. —ого,сегодня шикуем—протянул он,расплываясь в ленивой и совсем несчастливой улыбке,скорее саркастичной над самим собой—сам раскошелился,или оставил поди кто?— —кто-то из друзей отца оставил,—сухо приговорил Бабочка,поставив на стол две кружки. одна терафлю.когда-то давно у них была акция и раздавали кружки...совсем не помню,что была это за акция,да и само изображение на кружке уже почти полностью стëрлось,что выдавало свою давность. вторая по-новее,очень бережно-хранимая.кружка,которую бабочка подарил своей младшей сестре два года назад,на ней уже виднелись небольшие сколы,маленькая трещинка и первая буква "Л" немного потускнела,но он любит эту кружку.как и еë обладательницу. терафлю поставил к себе,вторую подтолкнул к ангелу.она проехалась по скатерти-клеëнке и остановилась,уперевшись в руку сидящего. он поднял еë,читая надпись. —"любимой сестре" ..—был бы я твоей сестрой,любила бы тебя не меньше твоего— "был бы ты моей сестрой,не хотел бы жить с ним". пронеслось мыслью в голове бабочки,но он промолчал,сжевав и сдавив в себе язвительное замечание. —так,о чем это я...—вдруг вспомнил он,что не договорил. —короче,кто-то из друзей отца оставил,кури—хоть обкурись,все равно никто из них и не вспомнит о их существовании,—и,тем более,не заберëт— —а ты?не будешь?—удивился Ангел,ожидая,что Бабочка даст зажигалку.ему не нужны слова,дабы понять его. —буду—просто и лаконично ответил кудрявый,который потянувшись размял спину и кинул через стол Ангелу зажигалку. тот,благополучно,словил еë,передавая взамен продолговатую сигарету. сначала подкурил сам,передал зажигалку,подкурил кудрявый.. оба одновременно затянулись,смотря кто-куда.ангел втыкал в стол,над чем-то думая.Бабочка разглядывал узорчик на обоях над столом,в местах стыков они поотклеивались,на обоях появились со временем жирные пятна,от чего—не понятно никому.они немного выцвели,но все равно были более-менее нормальными. хотя...ни про что угодно из этой квартиры нельзя сказать "нормальный" . всë старое,лампочки имеют неприятную глазу желтизну,в гостиной стоит сервант с сервизом,из которого никто никогда ничего не попьëт.скорее всего его либо отец продаст,или разобъет кто на веселе,или положат в могилу к хорошей жизни подростковой.но у кого она лучше?в снг у всех так,это уже норма. чайник скипел,Бабочка поднялся и налил по полной кружке кипятка,закинул по чайному пакетику,помешивая ложкой чай,сел на табуретку. Ангел поднял голову на кудрявого. он также мешал чай,придерживая пакетик за верëвочку другой рукой.и спросил невпопад,без предпосылок или чего похожего. —ты лечишь псориаз?— на его лице не было ни наезда,ни усмешки,ни радости—ничего. ангел был спокоен,как никогда.хотя около пятнадцати минут назад готов был крыть весь мир матом. Бабочка перевëл взгляд со стены на парня.если бы хотел,он бы мог сделать щенячьи глазки,и блондин бы всë ему простил...но нет. или не простил бы,или сам Бабочка не сделал бы этого,или не произошло бы ни того—ни другого.понятно не особо для них обоих. не услышав ответа,Ангел поднялся,оставив чай на столе и прошëл сначала к раковине—дабы помыть руки. раковина была полностью пустая.не то,что дома.дома бы была гора посуды или чего похуже,но Бабочка был благодарнее бледного,и мыл всегда посуду сам.или мама.хотя она сейчас на смене,так что это сделал скорее всего—горячо-любимый Бабочка.какой молодец.только мазью,очевидно,не мажется.ему еë специально купили,а он... вымыв руки Ангел прошëл к холодильнику.с характерным звуком открыл,оглядел дверцу.внизу стояли соусы—почти полная соевого,полу-пустая майонеза "слобода оливковый",кетчуп "махеевъ",полный тюбик горчицы да и по-мелочи. на полке повыше—половинка засохшего лимона,головка чеснока,парацетамол,анальгин,несколько блистеров витаминов и таблетки от боли в животе. ну а на третьей был заветный,нераспечатанный тюбик мази от псориаза.Ангел совсем не помнил,сколько она стоит,хотя в аптеке они покупали вместе еще месяц назад. жаль конечно,что Бабочка сам не стал еë использовать,но а с другой стороны—он столько всего хорошего для него делает.да и не только для него...чего его упрекать?хотяя... —чего же ты,—балда,—сам не лечишься,—тебе же самому хуже,ну согласись?— Ангел вскинул бровь,протыкая уже отвенчиной крышечкой новый тюбик мази,проходя за спиной друга к своей табуреточке,на которой сидел. Бабочка лишь смотрел на него,не ожидая ничего хорошего.только нравоучения.его друг-блондин никогда не меняется. —вскрывайте рукава,господ,будем помогать вам всеми силами,что у меня имеются,коль я пришëл в столь ранний час— театр одного актëра,ей богу.но Бабочка всë-же поколебавшись подкатал рукава толстовки,у которой на спине было написано— «мы тут ещë живëм» каким-то белым маркером.очевидно,это был не принт,чуть ниже даже было несколько пшиков из,очевидно,баллончика с краской синего цвета. но эту толстовку кастомил точно не Ангел.кто-то из их знакомых. из интересных и крайне провокационных футболок у него ещë были с надписями— «сукины дети» и на груди «бухай до дна,кури до фильтра», а на спине «ебись до спида,живи до суицида» хоть и фразы эти были актуальны,как,например, вол тот кто волк но волк не тот кто волк не всегда вол волк не тот кто волк. короче,ему нравится. но первую мать Бабочки настоятельно пыталась использовать в качестве половой тряпки (у неë это получилось), а то каждый раз,когда он надевал еë,она велела снять,говоря в след "какой ты пример подаëшь своей младшей сестре?!ей же всего шесть!ты вообще чем думал когда надевал этот позор?!ты хочешь чтобы она стала такой-же,как и ты?!" и ещё тысячи таких-же слов. в итоге футболку надели на швабру,а вторую,—ещë более провокационную,—Бабочка сам сплавил Ангелу.у него хотя-бы нет младшей сестры,которой он показывал бы дурной пример. а Ангел с удовольствием и бережностью носил еë,старался даже почти не стирать.боялся,что принт смоется,но после первой стирки было понятно—строчки смоются,только если эту футболку сжечь. Ангел подвинулся к кудрявому,который пристально буравил взглядом карих глаз свою руку,передвигаясь от каждой "язвочки" к "язвочке",и даже не заметил того,как Ангел принялся гладить его руку. холодные,словно лëд,пальцы прошлись по ожогам от потухших бычков. у Бабочки были дурные привычки,которые он так настоятельно пытался скрыть,но у него не получилось: а)расчëсывать болячки,а конкретно свой ненавистный псориаз. б)расчëсывать комариные укусы в кровь до шрамиков. в)тушить бычки от сигарет себе о запястья и низ ладонной стороны руки.хотя в последние месяца он отучился. (просто стал делать это на менее палевных местах.) г) наркотики...шрамики и синяки от шприцов явно оставались и он это знал.хотя старался максимально отрицать.но если на них посмотрит кто-то,не знающий,как они выглядят—не подумал бы ничего сверхъестественного...но этим "кто-то" точно был не Ангел.Ангел знал,насколько у него всë плохо с веществами,знал,какие синяки и шрамы от шприца у него новые,а какие—старые,знал,зачем ему с собой столько зажигалок «а то вдруг закончится в самый неподходящий момент?» новые "следы" он вообще быстро разгадывал,так как знает то,какие шрамы на его руках были вчера и какие появились сегодня.знает как свои пять пальцев. Ангел видит,как менялась его внешность с начатия приëма героина,крокодила и прочих опиатов—его зрачки часто сужены,вне зависимости от освещения и обстановки,обычно вялый взгляд,появление непонятной отëчности и непривычно опущенные уголки губ. ничего такого до того,как он стал быть "на системе". но это слово Бабочка никогда не любил и вновь нагло врал ему,что он,якобы— «да что ты паришься,я же не в системе» но от правды это было слишком далеко.и Ангел это понимал. и ему было слишком больно это понимать.он сам пробывал наркотики напару с Бабочкой,но уже некоторое время он—в завязке.и был за это время у него лишь один рецидив.и,слава богу,он закончился удачно,в пользу бледного. Ангел провëл рукой по ожогам,уже совсем заживших,Бабочка сразу отрезвел и поднял испуганные глаза на пальцы,что круговым движениями одаривали болячки приятным холодком,которые вызывали мурашки от головы до пят,но всë-же эти округлые шрамики болели,а пальцы блондина приятно "успокаивали" боль. подняв на брюнета водяные глаза с грустно-припущенными веками,сжал обеими руками одну его ладошку,что была чуть меньше и смуглее его,теплее и с маленьким родинками.на самом деле Ангел любит его таким,какой он есть,но он в любом случае заботиться о нëм и о его руках.в особенности за их состояние.в особенности за состояние его локтевых сгибов. —пожалуйста...—проговорил он тихим-бархатным,чуть тоньше голосом,немного сжимая руку парня,согревая его не своими мëрзлыми пальцами,а сердцем.руки это так,проводник. —перестань это делать,пожалуйста, —каким бы я не казался,но я так иль иначе забочусь о тебе,люблю тебя,—я вот,таким не занимаюсь...— он очень нагло соврал.Ангел не знал зачем,но ему показалось,что это нужно было сейчас...ошибся. он наклонился и коротко поцеловал Бабочкины пальцы.губы его были точно такие-же холодные,а пальцы кудрявого были тëплыми. щеки его залились красным,частично от накатившего смущения,частично от злости. он всю последнюю неделю,или больше,был словно на иголках(как бы это пиздец иронично не звучало).на огромном количестве тончайших и острейших игол,что впивались во всë тело,во все конечности без исключения,что аж не вздохнуть не пëрнуть. всë навалилось.отец стал намного больше пить,мать пропадает на сменах всë чаще,у Анечки скоро день рождения,отец когда дома—выносит мозг и обращается с ним,как с вещью,—туго с работой и подработок вообще нет. ему,на самом деле,было тяжко и сдерживал эмоции он долго.сейчас,на этих словах— «я вот,таким не занимаюсь» зная и осознавая,что ещё как он этим занимается,Бабочка просто вспыхнул.ему хотелось наброситься на него,задушить,разодрать лицо ногтями и сделать ещё что-нибудь пострашнее.но он сделал лишь то,что заставил Ангела смотреть и не сопротивляться его действиям. перехватив его ослабшие руки,что еле сжимали его-собственные ладони,держась правой рукой за бледную левую,а правой взялся за манжету куртки блондина и задрал еë чуть-ли не за локоть. оголилась его белая рука. на белой руке поперëк были не очень глубокие,белые,тоненькие шрамы от лезвия.на самом деле,он делал это не так часто,но если делал,то сильно,много и крайне болезненно. как грица,редко—но метко. чуть выше ладони было несколько тоненькие и совсем бледные,они даже почти сливались с тоном светлой кожи.выше по руке больше и чуть глубже. а совсем выше,слава богу он не оголил его руку полностью,были шрамы глубже,они были немного выпуклые и с розоватым оттенком.единственное,что имело больший оттенок на этой руке. на них было больно смотреть.видно,что сделаны они были с особой "любовью" к самоповреждению и выглядели уж слишком кошмарно. глубже,ярче,розовее,кошмарнее... у Ангела немного округлились глаза и он поглядывал сначала на лицо злого Бабочки,потом на свою руку.на лицо Бабочки,на руку,на лицо Бабочки,на руку... потом к руке появилось отвращение и стал он смотреть не на неë,а на предметы вокруг.на пол,на свои штаны,на кофту... Ангел был удивлен,что Бабочка сделал это сейчас и таким способом.он,конечно,ждал,что он вспылит и сможет выплеснуть эмоции,но то,что он сделает это так и сейчас,он не ожидал. спустя эти мгновения кудрявый заговорил,хотя скорее выпалил.он пристально смотрел ему в глаза,словно пытаясь пробурить в нëм дырку. —никогда не занимался!?—говоришь,никогда не занимался?!—а про это ты не забыл,как ты чуть-ли вены себе не вскрывал??—и то что ты делаешь-это неправильно.неправильно,это противозаконно и противоречит этическим нормам!!— —бусь..—всë,что смог промямлить Ангел,сразу пожалев,что перебил его монолог,будоражущий его забытые тревоги,но кудрявый даже не заметил его возниканий— —ты обещал мне перестать!!—но ты продолжаешь этим заниматься!—и ты же знаешь о своей анемии,ты знаешь о том,что твои порезы могут нормально не зажить и при них ты теряешь больше крови,ты знаешь что тебе нужно пить таблетки с витаминами,даже чуть-ли не лежат под капельницей с железом—и я прекрасно понимаю,что порезы твои не старые,а свежие и понимаю то,что у тебя в очередной раз проблемы в семье,о которых ты недоговариваешь и бежишь от них из квартиры в пять утра,но ты не хочешь об этом рассказывать и обсуждать это ни в какую,что мне крайне не понятно—какой-же всë таки ты...— последнюю фразу он процедил сквозь зубы,сжимая и продолжая сверлить взглядом. Ангелу было жутко некомфортно,Бабочка стиснул его левую руку сильнее и смотря на него исподлобья,тяжело дыша,продолжал вглядываться,на протяжении больше минут двух он...смог успокоиться.ему очень нужно было высказаться,он мог бы сделать это на пьяного отца и тому было-бы похуй.но только если бы он это сделал,не дай бог,на Анечку или маму,вернувшуюся со смены дико уставшую...Бабочка бы себя за это не простил.корил бы по гроб жизни за то,что выговорил всë им в глаза. прошла минута.прошла вторая. вскоре Бабочка ослабил железную хватку и даже полностью отпустил руку Ангела. тот,в свою очередь,машинально одëрнул рукав вниз,чуть-ли не до самых кончиков пальцев,дабы поскорее скрыть этот позор. взгляд Бабочки стал скитаться по полу.ему стало стыдно за то,что он высказал. он сказал это с гореча.он даже и не подумал,что тема его самоуничтожения может быть больна бледному,он не простил себя и то,что он был "на грани" не оправдывает его.он это понимает.и это понимал Ангел. Ангел выдохнул.встал.поднял глаза на Бабочку.губы его дрогнули и после длительного одностороннего взгляда блондина поднял голову и он. как только сделал кудрявый этот робкий жест,немного скованный и явно раскаивающийся смотрящий раскинул руки в ожидании объятий. Бабочка принял предложение. встал с табуреточки,на которой сидел и,сделав два небольших шага,крепко прильнул к Ангелу,запуская руки под рëбра. блондин одной рукой обнял его за плечо,другой начал водить по кудрявой макушке,то запуская в неë руку и как-бы невзначай касаться шеи,мочки уха,то просто нежно поглаживая густые кофейные локоны.каждый раз,когда он касался его кожи,по спине кулрявогг пробегали мурашки.Ангел чувствовал каждый их кросс. пообнимавшись минуту-вторую Бабочка смог сдавленно,на выдохе произнести тихое на ухо— —прости меня пожалуйста...—на меня всë так навалилось,я даже не знаю поче...— его оборвал голос с хрипотцой,еле слышной,но ощущаемой. —не нужно— коротко перебил Ангел.Бабочка не стал возражать. просто поджал губы,закрыл глаза,опустил голову и уткнулся ему в грудь. Бабочка водил рукой по ткани куртки,а Ангел переодически стискивал его плечо в своей узкой светлой ладони. он чувствал его тепло,его страх,горечь,одиночество,раздражение,неприязнь и пренебрежение,разочарование и подавленность,да и в общем все его чувства.и позитивные,и негатиные,отрицательные и положительные. ему,конечно,не нужны были извинения от него.ему не нужны разговоры об этом,он поймет всë и так. лишь объятья.всë таки в объятьях таится магия,хоть еë и не видно.может,это только у них так? они еще некоторое время пообнимались,Ангел убрав руки со спины кудрявого выпрямился. Бабочка отошëл и блондин,взяв в руку чашку,сделал глоток горячего чая,прихватил пачку сигарет с зажигалкой и проговорил. —может на балкон?— Бабочка тоже захватил с собой чашку и кивнул,направляясь на выход с кухни... утро было совсем на подходе,заря окатывала комнаты Бабочкиной квартиры осколками малиново-лимонным рассветом,лучи скитались по всем комнатам,но красивее всего было—на балконе.Ангел это знал и хотел скорее туда попасть. они прошли через гостиную,кудрявый открыл балкон и они вошли. на нëм ничего интересного—открытый балкон,на полу стоит пара тройка пустых бутылок,на небольшом пластиковом столике полные пепельницы,на перилах сушился ковëр,на бельевой верёвке одежда. только солнце было здесь самым прекрасным.именно за этим солнцем,летний ветром,шелестом листьев и мертвой тишиной спального района Ангел сюда мчался.эта тишина только по утрам.как сейчас. только в такие пол пятого утра,в субботу,так тепло,свежо,пусто и тихо. город словно вымер разом и пропал. все люди ушли отсюда.уехали,улетели,исчезли.никаких разговоров детей,криков и веселья,никто не мчится на работу и нет никаких быстрых машин,из-под колëс которых летит пыль и шум. Ангел прошëл пару шагов и облокотился на перила,держа в руке зажигалку,а сигарету зажал зубами. пару раз чиркнул—на кончике появился огонëк. поднëс это огонëк к губам—зажглась сигарета. он глубоко затянулся и немного откашлялся,избавляясь от неприятного першения в горле. изо рта выпустил большие клубы дыма и устремляя взгляд куда-то вдаль,проходясь им по всем дорожкам,заворачивая за углы домов,разглядывая граффити на стенах и так далее,курил. после недолгого молчания начал свою исповедь. —на самом деле в твоей квартире я больше всего люблю балкон,я словно на границе двух миров—вроде я и взаперти,а вроде и на свободе—тут всегда свежо и светло,а когда идëт дождьмокро, соответственно,мокро— принялся было он рассуждения вслух. он на самом деле любит его балко.без преувеличений. дома у них,конечно,тоже есть он есть,но не такой.он заставлен старым хламьëм и выходит не во двор—а на дорогу.а Бабочкин балкон был другим. в этом вся суть делить мир на свободу и несвободу. у Ангела дома—именно такая несвобода,ну или по другому клетка,но единственное место в квартирах или других помещениях,что так не загоняют—балконы,большие окна и крыши. если с крышами всë понятно,то окна можно открыть нараспашку,сесть на подоконник свесив ноги и сидеть.он даже как то раз чуть не упал. —...кстати,ты был прав,когда говорил про вены—но сейчас уже всë нормально,—оклемался— Бабочка повернулся на блондина.сегодня точно утро откровений,уж слишком много их на один квадратный метр. карие глаза округлились,кудрявый удивленно выгнул бровь,мол «объясни-ка,раз начал» —в 14 лет,—когда тëтку хоронили,—хорошей была,одна из немногих родственничков,что действительно меня любила— Ангел грустно улыбнулся и хмыкнув,вновь затянулся сигаретой. Бабочка стоял чуть поодаль,тоже курил и переодически отпивал чай из кружки..—адское месево,—опëрся о стену поставил кружку по столик,стоящий рядом и убрал руку за спину. —знаешь,я иногда задумываюсь,есть ли в этом захолустье у меня хоть какое-то будущее?—ну вот останусь я тут гнить,и что?сопьюсь или сторчусь,вот и всë...— Ангела прорвало на чувства.на самом деле,на этом балконе это происходит часто. они пьют чай,курят,разговаривают,слушают радио и магнитолу,ещё разговаривают,ещё курят,ещё разговаривают и ещё курят... им нравится быть вместе,Ангел это уже принял.но Бабочка...его отец,как и почти все люди,выросшие в советском союзе и воспитываясь советской закалкой,считают что гомосексуализм—преступление.да и не только прошлое поколение так считает,даже люди свыше. поэтому ему так тяжело принять то,что он на самом деле его любит.что это не дружба,не обычная привязанность—а любовь.настоящая. Ангел надеется на то,что у него получится.хотя в их случае—надеется что получится у них.получится принять. —я бы хотел уехать,но не могу— Ангел стоял к Бабочке спиной и не видел его лица,но поворачиваться не хотел. —всысле,почему?—тебя же буквально никто не держит,иди на все четыре стороны,да и всë...— Бабочка подал голос,спросил и вновь замолчал,внимательно слушая. —ты прав,я бы действительно уехал,если честно,—дома никто не заметит это точно..хотя заметят спустя время только то,что бутылки из квартиры пустые кто-то перестал выбрасывать да и всë— знать бы куда ехать...очевидно поступать,но я даже не знаю на кого— Ангел сделал небольшую паузу,затянувшись и уже на выдохе,выпуская изо рта клубы дыма продолжил. —можно к родственникам,может мы и не очень общаемся,но остатся у некоторых на время можно—хотя потом нужны будут деньги,да я и в общем пока не думаю сбегать...— Бабочка вновь вопросительно выгнул бровь.Ангел этого не видел и на этот раз даже не предугадал его реакцию. —почему?—что тебя тут держит?— из чистого любопытства,и не только,спросил кудрявый. —ты— тут уже обернулся и Ангел.Бабочка залился краской,но налаженый зрительный контакт разрывать не стал,вглядываясь и утопая в воде глаз блондина. —ты и Аня—как я могу бросить тебя и уехать куда-то?бросить Анечку?она уже и мне как сестра родная стала,роднее родителей,она же этой осенью пойдет в первый класс...как я могу уехать,даже не проводив еë в школу?а я бы хотел...— он вновь рассыпался в рассуждениях,произнося вслух. —проводить...да!—она в новой школьной форме,своей первой,и с бантиками,и с букетом..ты проведëшь с ней первый звонок— «а первые звонки ещë проходят?не помню,ну вроде да,там с колокольчиком проходят,или уже нет...блин,на линейках с пятого класса не был,даже не помню..» —потом,когда пройдет у неë первый урок в еë жизни,мы пойдем за мороженым в парк...—будет тепло,но свежо,она будет красивая и счастливая— Ангел тепло улыбнулся,прикрыл веки и смотрел в пол балкона.опустил руку,а другой—той,в которой была сигарета,—затянулся. —мы все будем счастливые—но а если я уеду,то счастливым не буду ни я,ни ты,ни,тем более,Анечка—уже представляю,как бы она расстроилась,узнав...— Ангел продолжал мягко улыбаться с совсем грустными глазами,Бабочка тоже расплылся в улыбке и,оторвавшись от стены подошëл к блондину. и крепко обнял. хоть у них и были долгие,теплые объятья на кухне,но ему не хватило.эмоции переполняли. обвив руками его рëбра он уткнулся в его грудь вновь и появившиеся на уголках глаз маленькие слезинки впитались в его чёрную футболку. Ангел не стал возникать.в любом случае он бы не смог отказать ему в таких тёплых объятьях. чувствуя стук его сердца в такт своего,сделав глубокий вдох Бабочка задержал дыхание. казалось,что любое воздействие на этот момент сможет его спугнуть.казалось,что если он выдохнет,Ангел в тот-час же исчезнет.пропадëт,распадëтся на мелкие частицы,сбежит,улетит,оставит его одного. но этого не случилось.блондин поднял руки и положил их на скулы кудрявого,приподнимая его голову и заглядывая сквозь заслоны локонов в карие глаза.в мокрые карие глаза.они были как целый мир.как мир после дождя. он расплакался от того,насколько на самом деле сильно Ангел им дорожит.он даже не думал,что настолько... бледный вглядывался в его лицо,осторожно водя большим пальцем по щеке,в моменте убрал кудрявый локон за ухо и прошептал,с появившийся улыбкой. —всегда мечтал так сделать...— и на выдохе последнего слова,держа кудрявого за щеки притянул к себе...и поцеловал. чтобы не оторвать его голову от шеи он немного пригнулся,а Бабочка вытянулся на носочках,переместив уже и свои руки с выпирающих рëбер.обвивая шею,зарываясь пальцами в белых волосах,с желанием,но страхом отвечая на поцелуй взаимностью. Бабочка задохнулся в удивление.он не ожидал такого никогда.тем более на открытом балконе,тем более почти у всех на виду,тем более сука в пять утра после всего того,чего он наговорил. поймав одно непримечательное мгновение,он схватился за него крепко и услышал то,на что до этого не обращал никакого внимания.в ушах застучало его сердце.громкими и чёткими ударами било по барабанным перепонкам.учащенно,горячо-любя, приятно-встревоженно оно стучало,отдавая в ушах звоном и эхом. отстраняться он и не собирался ни в коем случае.конечно,он не ожидал этого,но и говорить,что не хотел—будет ложью. уголки его губ приподнялись в поцелуе,он послушно закрыл глаза и склонил голову немного в бок. его руки скользили по шее,кисти в маленьких "язвочках" перебирали длинные белые волосы,зарывались и прятались,таились и тонули. исчезая с лица земли сейчас,ранним утром,стоя на балконе,сгинув в телах друг-друга они действительно пропали.исчезли для всех,но не для себя.друг-для-друга они всегда будут тут.они всегда будут рядом.Ангел никогда никуда один не уедет—Бабочка ни за что не примет гомофобное мнение отца на свой счёт. поцелуй был длительным и желанным.как глоток свежего воздуха он нужен был каждому из них. держа Бабочку за щеки Ангел,спустя толи пару минут,толи пару мгновений,толи через целую бесконечность отрëкся.но не сделал ни шагу.лишь отдалился и,не вглядываясь в его лицо взял Бабочкины руки за предплечья,переместил их на кисти кудрявого,приподнял и сделал несколько коротких поцелуев,заставляя Бабочка окунаться в краску от кончиков ушей до пят. это тоже казалось вечностью,но как таковой не являлась.он отпустил его руки...но не долго они болтались без дела. кудрявый сразу обвил ими рëбра блондина,что приблизившись начал целовать его лицо. им так не хватало этого контакта и так хотелось насладиться друг-другом. почувствовать каждую клеточку тел насквозь,гулять руками без стеснений куда только душа пожелает,целовать друг-друга везде без исключений,обняться и никогда не отпускать,трогать светлые волосы и перебирать их между пальцев,ведь такая привилегия есть только у него. им так хотелось лежать вместе,пить чай и курить,разговаривать ни-о-чëм,без тем и смысла,читать книги вместе или кататься на велосипедах,садиться на рандомный трамвай и ехать до конечной—подальше от людей,от лишних глаз и оставаться наедине. им так не хватало свободы.не хватало друг-друга,не хватало внимания и не хватало...не хватало им вообще всего в такое время,перечислять это будет бесконечно. Ангел коротко поцеловал Бабочку в губы,бледной рукой сжимал кисти кудрявого,перемещаясь он оставил на носу,лбу и щеках частичку себя,ввиде поцелуя.на самом деле Бабочка очень любит такую тактильность—поцелуи,объятья,держаться за руки,когда они одни. словесную тактильность—тëплые слова и комплименты в комнате полной людей на ухо. но перестать отрицать это,зная жесточайшую гомофобию отца—становится намного труднее.Ангел постарается.они оба постараются. Ангел начал целовать его лицо полностью и целиком,стараясь насладиться друг-другом вдоволь.когда он отпрянул,теплые руки,до этого сжимавшие его кисти тоже отпустили.они оба облокотились о перила балкона,синхронно закурили и начали разглядывать двор. слава богу никого там не было.но и не должно быть. затянувшись в третий раз,Ангел продолжил Илиаду откровений. —на самом деле,я хотел бы себе мотоцикл—представляешь...мы могли бы ездить куда угодно и не париться на счет того,что мы не сможем навещать Анечку,—не переживать,что например,на сапсан не успеем или автобус проспим,сели и поехали— Бабочка знал,что Ангел просто озвучивает свои мысли вслух. у них балкон не только место откровений,но и место мечт.там они мечтают.как,например,на крыше.на крыше они тоже мечтают,но чаще. Ангелу стабильно нуждался,—как в своих каплях,—в том,чтобы поговорить на балконе о том,о чем мечтает.о чем думает,что тревожит,что будоражит и что радует.в отличие от Бабочки.Бабочка слишком многого боится.в отношениях с Ангелом он многое принял и понял,но сдерживание эмоций и чувств до-сих-пор осталось с ним. страх рассказать что-то о том,что он чувствует или думает.страх быть отвергнутым и стать преданным кем-то. поэтому ему так трудно было раскрепоститься с Ангелом.но у него получилось.у них получилось. поэтому они сейчас стоят вместе,на балконе,курят,разгорячëнные собственными телами и чувствами,счастливые и немного опустошенные.это опустошение у них частое явление.особенно у Ангела.у него оно намного чаще.у Бабочки скорее переполненность. Ангел—опустошен от чувств.Бабочка—слишком переполнен ими. вместе они слишком дополняют друг-друга.действительно слишком.