***
Суббота — день, когда у Даши не было занятий в институте. Созвонившись с утра, пара договорилась провести этот чудесный день вместе. Эдвард как раз оказался свободен и только обрадовался возможности подольше побыть с любимой. Парень предложил сходить в ресторан, но Даша остановила его, предложив свой вариант. К её удивлению, юноша согласился на неожиданное приключение. Они встретились на остановке возле торгового центра в районе площади. Спустившись в метрополитен, сели в вагон поезда и отправились в отдалённый район, где оба никогда не бывали. Это был совершенно противоположный конец острова, отделённый от основного города и его окрестностей стеной непроходимого леса. Даша лишь иногда проезжала его на машине. Это было вроде гетто для иностранцев, приехавших на заработок, вроде сбора урожая. Некоторые виды производств имели низкую заработною плату, и туда не устраивались коренные граждане. Эдвард ни разу в жизни не бывал в подобных местах. Представителю элиты нечего было там делать. Поэтому парень с любопытством смотрел вокруг, на белые стены перехода, исписанные и местами грязные, на людей вокруг и гудящие поезда. — Ты никогда не был тут? — скорее догадалась, нежели спросила Даша. — Нет, ни разу, — откровенно признался Эдвард, и девушка улыбнулась, заправив ему за ухо прядь волос: — Ты так мало знаешь о жизни простых людей. Они вошли в вагон, и поезд тронулся, тихо гудя и рассекая темноту в пространстве. Даша и Эдвард встали в конце вагона. Девушка оказалась возле стены, а юноша, повернувшись к ней лицом таким образом, чтобы спутницу не толкнули или она сама не упала, когда поезд тормозил. В окнах было темно, но скоро тоннель закончился, и нужно было выходить. — Надо же, — сказал Эдвард, увидев простую металлическую беседку остановки и киоск с ней рядом. — Я и не знал, что такие ещё остались, думал, от них давно избавились. — До этого района не доходят руки правительства, которое занято более важными делами, — откровенно поведала Даша, когда они шли вглубь. — Он не особо перспективен. Эдвард задумчиво хмыкнул. Пара пошла мимо пятиэтажных домов из блоков, явно требующих ремонта, и детских площадок, что давно не видели краски. Юноша словно попал в другую реальность, где всё это воспринималось как норма. Даша ощущала себя здесь вполне комфортно, улыбаясь всему, что видела. Когда они пришли на старый стадион, на котором спортсмены давно не бывали, оба сели на лавку. Глядя в небо, молодые люди смотрели на пролетавших птиц. Недалеко от этого места над рельсами нависал железнодорожный мост. Даша с Эдвардом не удержались и забрались на него по лестнице. Влюблённые встали посередине, взявшись за перила. Отсюда был виден весь город и почти вся страна. — Вот, смотри, — сказал вдруг Эдвард, показав рукой куда-то в сторону. — Там я живу, ты узнаёшь это место? А вот здесь ты, — показал он в другую. — Надо же, мы живём совсем рядом, — счастливо рассмеялась Даша. Отсюда действительно так казалось, хотя дом Даши был ближе к окраине, отделённый от центра и кантри клуба лесом. Они спустились с моста по другую сторону и через некоторое время увидели небольшую кафешку, затерявшуюся между кварталом одинаковых жёлтых пятиэтажек. Она была совсем небольшой, высотой с ларёк и размером примерно с него же, выкошенная в красный с белым цвет и украшенная непритязательной вывеской: «Солнышко». Едва ли это было респектабельное заведение, в которых привык трапезничать Эдвард. Скорее всего, дешёвая забегаловка, но он был сейчас так голоден, что поспешно согласился, когда Даша предложила зайти туда чисто из озорства. Внутри оказалось именно так, как они и представляли себе: небольшое, едва ли пятнадцатиметровое помещение, полутёмное и давно требующее косметического ремонта. Несколько белых пластиковых столов, стоявших в два ряда, стойка раздачи с длинным металлическим желобом, по которому перемешались подносы, наполненные тем, что стояло в витринах, заканчивалось это всё кассой. За ней сидела немолодая женщина в синем фартуке и с тёмными кудрями, подвязанными косынкой. С опаской покосившись на ассортимент, Эдвард и Даша взяли себе по тарелке картофельного супа, небольшой миске овощного салата и чашке чая. Они устроились за дальним столиком и принялись за еду. Даша с умилением наблюдала Эдвардом. Тот с большим аппетитом уплетал эту совершенно простую еду, наверное, деликатесы у себя дома он поедал не с таким энтузиазмом. Даша не отставала от него и вскоре нашла, что готовят тут довольно вкусно. Наконец тарелки и чашки опустели, и молодые люди вышли на улицу и едва не зашли обратно. За то время, что они сидели в кафе, небо закрыли плотные серые тучи, и после стеной хлынул самый настоящий ливень. Постояв на улице пару минут, оба промокли до трусов. Выход был только один — вызвать такси и поехать к Эдварду, чтобы просохнуть. Так они и поступили. Ещё в такси Даша начала мёрзнуть, отчаянно стуча зубами. Эдвард, сидя с ней рядом на заднем сидении, расстегнул свой бежевый плащ и накрыл Дашу. Одной рукой обняв, парень прижал любимую к себе в попытках согреть. Девушка прильнула к нему всем телом, обхватывая руками за пояс. Как только они приехали, парень сейчас же велел Даше переодеться в сухое, дав ей свою рубашку и плед. Она с удовольствием сняла с себя мокрые джинсы и свитер, облачаясь в свободную рубашку из мягкого светлого хлопка, бывшую ей как короткое платье до середины бедра. При этом она так загадочно смотрела на Эдварда, как бы ненароком оглаживая себя руками по телу и чуть разводя ноги, когда заворачивалась в плед. Проказница явно дразнила своего парня, и тот был совсем не против. — Думаю, тебе лучше не вставать, полежи немного, я принесу чай, — заботливо произнёс Эдвард и отправился на кухню. Даша откинулась на подушку и, повернувшись набок, укрыла ноги пледом. Она улыбалась в предвкушении того, что будет дальше. А дальше было просто чудесно — Эдвард принёс чай с малиновым вареньем и трогательно кормил её с ложки, а она запивала. — Знаешь, вот я сегодня утром вспоминал, — начал Эдвард таинственно, — как в детстве мечтал о том, чтобы меня любили. Сперва я просил создателя сделать так, чтобы мама меня любила. Но потом, когда это так и не произошло, я стал просить другое. Что если уж мама не хочет меня любить, то пускай он пошлёт того, кто сможет это сделать вместо неё. И на другой день я познакомился с тобой. Мне тогда было девять, а тебе четыре, но сейчас кажется, что уже тогда знал, что ты — моя судьба. — Я это тоже знала, — ответила Даша с улыбкой. — Только сказать этого не умела, ты был такой взрослый, и было немного страшно, я не знала, что тебе сказать. Только потом, когда тебе брали кровь и ты боялся, я смогла увидеть тебя такого, как есть, и поняла твои чувства. — Мы словно рождены друг для друга, — ласково произнёс Эдвард. — Мне никто из девушек не нравился, ни до тебя, ни сейчас, когда ты стала моей… Даша повернулась к нему лицом. Их губы начали сближаться и ещё через миг соединились нерушимой связью, не в силах разделиться несколько минут. Руки Эдварда обняли хрупкую Дашину талию. Её ладони легли ему на плечи, поцелуй набирал обороты, и скоро его станет мало. И лишь на секунду оторвавшись от Эдварда, девушка с сожалением глянула на часы. Ей нужно было возвращаться, но любимый и слышать не хотел ни о чём таком. — Оставайся у меня, — заявил он категорично. — Я никуда не пущу тебя ночью и дождь может снова пойти, сейчас же сентябрь. Даша, казалось, только и ждала этого момента. Она лукаво улыбнулась и, чуть спустив плед, провела рукой вдоль правого бедра, чуть приподнимая на нём рубашку: — Ты точно хочешь, чтобы я осталась? Точно? — Конечно, ты и сама это знаешь, — уверенно произнёс Эдвард. — Тогда подай мне сумочку, — попросила она слегка капризно, и тот протянул ей требуемое. Даша вынула из неё мобильный и, набрав чей-то номер, поднесла к уху, а вскоре уже бодро заговорила в динамик. — Мамочка, привет, тут такое дело, в общем, я сегодня надолго застряла в лаборатории, приду поздно. Ложись спать без меня. И да, в комнату мою не ходи, я там сюрприз готовлю на твой День Рождения… Видимо, разговор шёл как надо, девушка удовлетворённо улыбалась. Даша нажала отбой и, бросив мобильный на столик возле кровати, сказала Эдварду: — Всё в порядке, могу оставаться до утра! — Ну, тогда иди ко мне, солнышко! — улыбнулся в ответ Эдвард и протянул к ней руки. Даша скользнула в его объятия, и снова они слились в поцелуе. Рубашка начала спускаться с плеч. Эдвард начал покрывать их горячими поцелуями, спускаясь к груди, едва прикрытой лифчиком. Он обхватил Дашу за талию и опустил на подушку, сам устраиваясь поверх. Она закинула ему на пояс одну ногу, а руками начала стаскивать с него домашнюю футболку. Эдвард спустил лямки лифчика Даши, освободив её груди. Прильнул к ним, щекоча соски языком и чуть прикусывая их. Девушка засунула руку ему под шорты и, найдя мужественный ствол, начала перемещаться по нему сверху вниз и тереть головку о ладонь. Эдвард не выдержал долго и сорвав с Даши трусики. Он положил ладонь поверх горячей влажной промежности. Погружая пальцы в нежное лоно и склоняясь лицом к нему, мягко поцеловал розовую упругую горошину. Юноша, проникая пальцами вглубь, языком описывал вокруг неё круги, второй рукой лаская Дашину грудь. И с трудом дождавшись первого финала, Эдвард вновь приподнялся над девушкой. Одним движением вошёл в неё, мягко прижимая к подушке. Он входил на всю глубину. Партнёрша двигалась навстречу, обнимая его за спину и понемногу толкая вперёд, чтобы он сел, и она смогла оседлать своего любимого. Через время они повернулись набок. Не выпуская её из себя, усилив проникновение, юноша толкнулся внутри ещё несколько раз, чтобы достичь общего оргазма. И на этом они не остановились. Вроде и хотели лечь спать, но не удержались. Полежав рядом пару минут, не сговариваясь, влюблённые начали ласкать друг друга, вновь распаляя желание. Уснуть смогли только под утро. И, проснувшись первой, Даша отправилась в душ, ведь скоро надо было домой, чтобы не опоздать на завтрак.***
Даша всё ещё стояла под водой, смывая с себя мыльную пену. Открыв глаза, она увидела за прозрачной стенкой кабинки забавную рожицу, смотревшую на неё с улыбкой. Девушка выключила душ и приоткрыла дверцу кабинки. — Привет, — улыбнулся ей Эдвард, — и о чём это ты задумалась с утра, моя прекрасная сирена? — Правильно будет сказать о ком, — ответила Даша, протягивая руку к нему и сплетаясь с ним пальцами. — И что же делал это кто-то в твоих мечтах? — принял её игру Эдвард. — Пока ещё просто стоит и смотрит, — ответила она, играя смешинками в глазах. — Но скоро он займётся тем же, чем сейчас занимаюсь я! И будем мы с ним, как близнецы, счастливые и мокрые! И ещё не договорив этого, Даша потянула его руку на себя, отчего Эдвард качнулся в её сторону и оказался в одной кабинке с ней. Не дав ему прийти в себя, Даша включила снова душ и направила на него. — Ну всё, — произнёс и правда уже совершенно мокрый Эдвард с мнимой угрозой. — Ты окончательно доигралась! Пощады не будет! Почти час они не могли покинуть душевую, брызгаясь и поливая друг друга, а потом, наконец, помывшись как следует, вышли и отправились одеваться. За ночь их одежда высохла и, облачившись в неё, Эдвард ожидаемо предложил: — Давай заедем позавтракать. — Прости, милый, но я не могу, ты же знаешь, — с сожалением произнесла Даша. Эдвард знал почему, но, не став высказываться, просто пошёл в прихожую надевать плащ и ботинки. Даша сделала то же самое и в последний момент, прихватив со столика мобильный, спустилась вниз следом за возлюбленным. Тот пообещал завезти её домой. — Только остановись в соседнем дворе, не хочу, чтобы меня видели в твоей машине, — предупредила его Даша. И снова парень подавил свой порыв и покорно согласился на условия любимой. Дорога заняла не больше пятнадцати минут. Остановив машину у соседнего дома с коттеджем Малининых, Эдвард посмотрел на Дашу с печальным сожалением, как всегда бывало при прощании. — Пока, любимый, — сказала ему она, целуя Эдварда в лоб. — Встретимся сегодня в полдень около университета. — Конечно, милая, — радостно подтвердил он их планы и тоже поцеловав её, открыл дверь. Даша, пробравшись к дому со стороны окон, тайком просочилась внутрь. Девушка залезла в открытое окно своей комнаты и быстро начала переодеваться, чтобы никто не догадался, что она только вернулась домой. Заменив на светлую блузку с чёрной жилеткой и чёрные узкие джинсы, Даша причесала волосы, создавая иллюзию быстрых утренних сборов. Она поспешила вниз, на кухню, где уже сидели за столом Катя и Андрей. — Доброе утро, родители! — сказала она весело, по очереди обнимая обоих и целуя в щёку. — Ну, чем вы меня накормите? Катя умилилась, слушая весёлое щебетание. Женщина думала о том, что её дочь ещё, по сути, такой ребёнок, несмотря на свои восемнадцать лет. Она мигом положила ей на тарелку горку горячих золотистых сырников, подвинув к ней розетки с вареньем и сметаной. Даша с аппетитом принялась за еду, всё же ночь любви — утомительное занятие и весьма энергозатратное. — Сегодня вечером мы приглашены на вечеринку по случаю Дня Рождения Владимира Оболенского старшего, — поведала за завтраком Катя. — Советую и тебе пойти с нами. Должно быть, там ты найдёшь интересных собеседников. — Нас тоже пригласили? — Даша удивилась, что их позвали на вечеринку бывшего президента. — Конечно, у Владимира юбилей, ему девяносто лет исполняется. И приглашены не только знатные семьи, но и деятели, которые внесли значительный вклад в развитие страны. Андрей тоже не стал возражать, хотя и не особо любил светские мероприятия. Даша же и вовсе мигом дала согласия. Ведь там будет Эдвард. Да и как иначе, это же его дед. Когда же все закончили есть, семейство поехало по своим делам, завезя Дашу в институт. Она сидела на лекциях, как в тумане, машинально записывая за преподавателями и автоматически отвечая что-то на семинарах лишь потому, что давно знала тему предмета, выучив его ещё в школе. И вот, наконец, на часах было ровно двенадцать, и девушка услышала звонок мобильного. «Эдвард!» — радостно забилось в её сердце. — Любимый, я уже спускаюсь, — сказала Даша в динамик, когда шла по лестнице с крыльца вниз. Она уже видела его высокую фигуру в бежевом плаще и светлую макушку. Парень стоял возле перил, прижимая к уху мобильный. И только уже девушка хотела подойти к нему и обменяться привычным поцелуем-приветствием, как едва не застонала от разочарования. Возле здания университета стояла машина семьи Малининых, и сидящий за рулём Андрей махал Даше рукой, призывая подойти. Девушка тяжко вздохнула и отправилась к машине, продолжая говорить в динамик мобильника. — Прости, дорогой, я не могу даже оглянуться на тебя, не знала, что он сегодня тоже здесь будет! Несложно было понять, что Даша имеет в виду Андрея. Ведь будь в машине одна Катя, проблемы бы не возникло. Госпожа Малинина знает о том, что у дочери отношения, просто не подозревает о том, как далеко они зашли. Но вот отец — это совсем другое. — Увидимся вечером, я тоже приду на праздник, — в последний момент сообщила Даша и быстро отсоединилась, подходя к машине. Андрей открыл перед ней заднюю дверь, и девушка устроилась на сидении посередине. Она тут же заметила, что на переднем сидит не мама, а незнакомый ей плотный невысокий мужчина с залысинами. Андрей поспешил объяснить данное явление: — Даша, хочу представить тебе одного человека, это мой соратник по части научных изысканий, профессор О’Браен. Мы знакомы несколько лет и вместе работаем над одним проектом и завтра утром вместе отбываем в командировку. Но прежде я хотел бы, чтобы ты пообщалась с ним на тему своих исследований. — Здравствуйте, профессор О’Браен, — удивлённо, хотя и вежливо, сказала Даша. — Приветствую вас, Дарин, очень рад знакомству, — ответил профессор мягким бархатистым тоном. — Премного наслышан о ваших успехах по части биохимии, вы очень одарённый учёный для своих лет. — Давайте проедем в кафе и за обедом душевно пообщаемся, — предложил им Андрей, и те согласились. Даше не осталось ничего иного, ощущая досаду за сорванную встречу с Эдвардом, предпочтя лучше пообедать с любимым, а не с лысым приятелем папы. Но спорить было не в чести их семьи. Мысленно смирившись с повинностью, Даша, изображая энтузиазм, весь обеденный перерыв отвечала на вопросы О’Браена по науке. Она знала, что любимый недоволен, и это было мягко сказано. А Эдвард в этот момент испытал ощущение горькой обиды, огнём обжигающей сердце. Вот, значит, как он любит Дашу, живёт ради неё, каждую свободную минуту готов с ней проводить, да и не свободную тоже. Сколько раз бывало, что жертвовал работой в пользу любимой. А она, получается, это не ценит. Проводит с ней время, иногда тайком, урывками. Стоит только появиться её отцу, как сразу забывает обо всём. Ну, конечно, он же её кумир, гений, сверхчеловек в её понимании, куда Эдварду до него, если он простой курс школьной физики с трудом осилил. А уж вся эта генетика, химия и биология вообще выше понимания, только самые общие сведения знает. Наверное, Даше с ним скучно. Стоило появиться отцу с каким-то незнакомым типом, Даша даже не подошла поздороваться. Получается, ей интереснее поговорить с коллегой отца, чем с любимым. Да и любимый ли он после этого? Может, так, развлечение. А на самом деле заинтересовалась этим лысым уродом, который, наверное, жутко умный и просто поражает юных студенток своим интеллектом. А ведь для Даши главное — ум, остальное не имеет значения. В это не хотелось верить, но чем ещё объяснить пренебрежение любимой? Как можно было не подойти, значит, она для себя расставила приоритеты, и до его чувств ей дела нет. Не желая больше смотреть на милое общение Даши с учёным, Эдвард выехал со стоянки, даже не зная, как быть дальше. Поговорить с ней напрямую или оставить всё как есть, ждать, как ситуация будет развиваться? Бросит ли его девушка или всё-таки нет? Но ждать не хотелось, нужно было поговорить, прислушаться к голосу разума. Стоило всё выяснить, хотя обида советовала послать всё куда подальше, не мучиться больше. Ну не хочет она всем рассказать об их отношениях, значит, ей это не нужно и надо оставить её в покое. Но это было выше его сил, ведь жизнь без любимой не имела смысла. Так и не решив, что делать, он уехал, испытывая сильнейшую боль и мысленно пытаясь понять, о чём Даша может говорить с тем неприятным типом. Ясно было, что сделала свой выбор: ей важнее мнение отца и наука, это её самый тесный и близкий круг общения. Ради отца и науки она готова забыть обо всём. Любовь — просто развлечение, способ отдохнуть, снять напряжение после тяжёлой работы. Но она никогда не позволит любимому стать частью её жизни.***
Вечеринка проходила в центральном дворце на площади, и туда был приглашён весь светский бомонд. В глазах рябило от обилия разноцветных платьев дам и строгих костюмов мужчин. Даша на фоне их смотрелась вполне своей, хотя наряд себе выбрала достаточно простой. Всего лишь тёмно-розовое прямое платье из бархата, похожее на тунику до середины бедра, с короткими квадратными рукавами и кожаными вставками на плечах и по бокам. Стройные ноги подчёркивали коричневые колготки и чёрные туфли на тонкой шпильке. Волосы, как и всегда, были распущены и сверкающей волной струились по плечам. Она сидела за столом рядом с родителями и постоянно косилась на Эдварда, сидящего со своими. Время от времени к Даше подходили те или иначе гости, она отвечала им вежливо и со светской улыбкой. Потом, пользуясь большим скоплением народа, к ней подошёл Эдвард и отвёл в сторону, чтобы поцеловаться. Но едва Даше показалось, что на них смотрит отец, как та мигом отпрянула от Эдварда и сделала вид, что стоит с ним случайно. Это стало последней каплей. Бросив на любимую полный горящей обиды взгляд, юноша развернулся и, не оборачиваясь, пошёл на выход. Понимая, что во всём этом она виновата сама, Даша устремилась за ним. Она едва смогла догнать парня на улице, когда Эдвард спустится с крыльца, и пошёл в сторону автостоянки. Девушка коснулась сзади его плеча, тот вздрогнул и повернулся, полоснув её новым горьким взглядом. — Эдвард, — начала она виновато, — я знаю, что всё это по моей вине, но пойми, не могу иначе! — А я могу? — неожиданно резко и нервно ответил юноша. — Скажи, сколько ещё это будет продолжаться? Как долго нам так жить в этой конспирации? Мне это надоело! Сколько можно уже играть в эти игры? В конце концов, мы оба с тобой взрослые, совершеннолетние и самостоятельные люди и можем жить так, как сами находим правильным. Ну сколько можно бояться Андрея? Да, он строгий, я понимаю, но что с того? Не убьёт же он нас за отношения! Ведь мы с тобой не просто развлекаемся, а искренне любим друг друга, ни в одной стране мира это не считается преступлением! В общем, пусть все как хотят, а я сегодня же скажу своим о том, что мы женимся, и будь оно как будет! Хотя они об этом знают, но, кажется, относятся несерьёзно, не думают, что это навсегда. Я же скажу, что они могут не надеяться, что мы передумаем. Эдвард продолжал и продолжал изливать то, что давно накипело в его душе. Он понимал Дашину ситуацию, но хотел при этом, чтоб поняли и его. Непонятно было, почему надо прятаться. Что в нём такого есть, чтобы так стыдиться? Да любая другая девушка, наоборот, гордилась бы романом с президентом, крича о нём на всех поворотах, а Даша, наоборот, старается лишний раз не говорить об этом. И юноша откровенно устал от этой таинственности и был полон решимости изменить это. Закончив говорить, сделал несколько шагов вперёд и остановился, вдруг поняв, что Даша за ним не следует. Эдвард повернулся и увидел, что та стоит, привалившись к стене. Лицо белее снега, одной рукой держится за лоб, словно удерживая так ускользающее сознание. Ей стало неожиданно плохо, как бывало, если они ругались. Эдвард мигом устыдился своей несдержанности и бросился к ней, обнимая за талию, поддерживая. — Прости меня, солнышко, — сказал он ласково. — Я не должен был сейчас так с тобой говорить. Просто очень тебя люблю и хочу быть с тобой открыто, не боясь никого и ничего. Я не хочу прятаться, хочу просто любить. — Не всё так просто, милый, — ответила ему Даша слабым голосом. — Мой отец очень необычный человек и сильно меня оберегает, потому что я ему не просто дочь, я его главный проект. Но это огромная тайна, и он может убить любого, кто помешает его планам… И девушка всё рассказала любимому, не забыв про лабораторию и Прозрачную смерть. Эдвард слушал и диву давался. Он-то решил, что Даша просто боится обычной отцовской ревности и потому не говорит Андрею про них. Но всё оказалось ещё сложнее и будет лучше, если он, правда, пока ничего не узнает. Однако своим родителям всё-таки надо сказать и Эдвард принял такое решение, не догадываясь, чем оно обернётся для всех них.***
Андрей ещё с утра улетел в командировку вместе со своим напарником. Катя и Даша проводили его и вернулись домой, где принялись наводить порядок. Потом быстро поужинали и, немного посмотрев телевизор, пошли спать. Однако покоя в эту ночь было не дождаться, и около двенадцати ночи Катю разбудил звонок в дверь. Она поднялась и, набросив халат, открыла, увидев на пороге необычного гостя. Это был Эдвард, насквозь мокрый и совершенно несчастный, что же у него случилось? Тут проснулась Даша и, выйдя в коридор, поняла всё, даже не задав Эдварду ни одного вопроса. Она отправила его под душ и принялась вместе с Катей готовить ему чай. Похоже, скандал в благородном семействе им обеспечен, но почему-то Оболенских было совсем не жаль. Впрочем, это было только начало.