Отдых

      Мобэй-цзюнь решительно ничего не понимал.       Прошло несколько месяцев с тех пор, как он и его маленький, любимый человек смогли наконец-то разобраться и признаться друг другу в чувствах. Прошло всего несколько недель с момента их свадьбы, что на данный момент был самым прекрасным и потрясающим днём в их жизнях. Трудно (невозможно) сказать, что в их отношениях всё было гладко, но… Они пытались, ладно? Шан Цинхуа учился прямо говорить о своих желаниях. Мобэй-цзюнь же все еще учился понимать их, самого Цинхуа и в принципе человеческие привычки, повадки и традиции.       Но кое-что он всё еще никак не мог понять.       Отдых.       Шан Цинхуа, кажется, никогда не отдыхал!       Нельзя сказать, чтобы это было чем-то удивительным. Всё-таки он был главным советником Мобэя и лордом одного из пиков хребта Цанцюн, но… Даже те находили время для того, чтобы ничего не делать, понимаете? О лени того же консорта Шэня, то же господина пика, кажется, и вовсе слагали легенды. Один только Цинхуа всегда был при делах. Если у него появлялось хоть немного свободного времени, то человек тут же находил для себя новое дело. И всё стало лишь хуже, намного хуже после их свадьбы.       По-началу северный король хотел гордиться тем, каким трудоголиком был его муж, вот только со временем это начинало пугать.       Не помогало ничего. Мобэй-цзюнь пытался выделить ему отпуск — Цинхуа находил себе работу в отпуске. Мобэй-цзюнь пытался заставить его ложиться раньше или вставать позже — Цинхуа иногда подчинялся, но становился более странным. Лорд пика Аньдин после подобного становился чересчур нервным, неуклюжим и боязливым даже для себя. Как будто было что-то, заставляющее его так переживать.       Когда Шан Цинхуа, неуверенно и несмело, поведал ему об ещё одной человеческой традиции, именуемой свадебным путешествием, король демонов был вне себя от радости и облегчения, никак не выдавая внешне собственного восторга.       «Медовый месяц — это название первого месяца супружеской жизни, и, мой король, знаете… Многие пары проводят его… Ну, вообще есть много интересных способов! Можно вообще ничего не делать, и просто привыкать к жизни друг с другом. Но, это, как бы… Понимаете, многие пары в это время путешествуют друг с другом и всё такое…»       Человек всегда нёс чепуху и мог полчаса описывать то, о чем можно было бы рассказать в двух строчках, но это был его человек. Его любимый человек.       И его любимый человек сам составил план их совместного путешествия. Разве не прекрасно?       Совсем не ожидая подвоха, Мобэй-цзюнь согласился, полагая, что за эти пару недель Шан Цинхуа в конце концов сможет отдохнуть и провести время, просто ленясь и наслаждаясь любовью мужа. Мобэй может быть и северный демон, но, хэй, ему тоже хотелось побаловать своего нежно любимого мальчика. И не мог дождаться, чтобы увидеть его отдыхающего, смущённого, наслаждающегося лаской возлюбленного.       Фантазии жестоко разбились тем, что… Цинхуа в самом деле не умел отдыхать! В его лохматой голове не было такого понятия как «отдых»!       «Мой король, какая удача, здесь есть пещеры с очень дорогими ресурсами, мы можем принести в казну целое состояние!»        «Мой король, на этих деревьях растут крайне полезные плоды, мне следует договориться с местными поставщиками!»       «О, мой король, в этих библиотеках хранятся очень ценные материалы, ах, пока мы здесь, я обязан договориться, чтобы пик Цинцзин смог что-то получить!»       Создавалось ощущение, что Шан Цинхуа специально искал себе работу. Много работы. Как будто всё путешествие было спланировано специально для этого.       Мобэй-цзюнь решительно ничего не понимал. А значит оставалось лишь спросить у виновника этого непонимания.

***

      Цинхуа находился в их теперь уже общем кабинете, сидел за своим столом и работал над очередными отчётами. Его супруг совершенно бесшумно появился позади, устрашающей тенью нависая над маленьким человеком. — Муж… — А! — Шан Цинхуа вздрогнул и вскрикнул от неожиданности, но быстро успокоился, затем недоуменное лицо возлюбленного. — Д-добрый вечер, мой король!       Мобэй-цзюнь посмотрел на стол и слабо нахмурился, непреднамеренно чуть не вызвав у партнера этим паническую атаку. — Что ты делаешь? — Ох, это, ну, помните, я говорил, что… — Ты работаешь.       »…Очевидный факт, разве нет?..»       Шан Цинхуа озадаченно моргнул, молча смотря на своего идеального мужчину, который выглядит сейчас так, будто человек своей работой невероятно сильно оскорбил его. На самом деле это было даже немного мило, — впрочем, когда его перестали бить, Цинхуа решил, что его король всегда выглядит мило. И круто. И просто пиздец как красиво. Как будто его вытащили прямиком из его фанта-       Ах, да. Точно. — Эм, хах, мой король, вы- — Ты всегда работаешь.       Теперь уже Цинхуа решительно ничего не понимал.       Хотя… Быть может, Мобэй грустит из-за того, что он тратит на работу время, которое мог бы потратить на него?       Ах, это так по-детски! Так мило и очаровательно! Идём сюда, муж, дай я ущипну тебя за щечки!       И он в самом деле потянул руку к демону, намереваясь если уж не ущипнуть хаха он типа как бы хочет жить, то хотя бы погладить по скуле, вот только Мобэй-цзюнь, заметив движение, схватил его за запястье. Немного сильно, достаточно, чтобы стало неприятно. И, видимо осознав это, северный король расслабил руку, всё еще держа чужое тонкое запястье в своей хватке. Бережно и аккуратно. Словно задумавшись о чем-то, он огладил небольшую пальцы другой рукой, а затем медленно и до слёз нежно поцеловал. Так, словно от лишнего напора человек мог сломаться.       Щёки Шан Цинхуа покраснели, и он слабо улыбнулся. Заметив это, Мобэй-цзюнь так же нежно поцеловал уголок чужих тонких губ, наконец-то положив его ладонь на свою щеку.       Цинхуа не мог не заметить, что в ледяных глазах плескалось нечто настолько тёплое, что могло греть его сердце всю оставшуюся жизнь. — Муж, — вновь обратился к нему Мобэй, и странное угрюмое выражение вернулось на его прекрасное лицо. — Этот демон хочет обсудить с тобой кое-что.       Мастер пика Аньдин, не прерывая зрительного контакта, кивнул. Паника исчезла. Весь мир вокруг исчезал, когда его идеальный мужчина находился так близко и к тому же вовсе не с целью его ударить.       Тот же в свою очередь был удовлетворён кивком и, задумчиво помолчав несколько секунд, произнёс: — Цинхуа. Помнишь, что ты сказал мне незадолго до нашего путешествия? — Я-я много чего говорю, мой король, хах…       В самом деле, с этим не поспоришь. — Ты сказал, что молодожёны отправляются в путешествие с целью отдохнуть от всех дел и провести время друг с другом. —… Да. Верно?.. — немного неуверенно произнёс человек, пытаясь понять, что в этом такого. — Но Цинхуа всё время работал. Он не отдыхал.       Шан Цинхуа прикусил кончик языка, не зная, что на это ответить. После небольшой паузы спросил: — Мой король грустит из-за того, что я не уделил ему достаточно внимания? — отчасти это тоже было правдой. Но все же… — Он расстроен из-за того, что Цинхуа никогда не отдыхает. Он всегда чем-то занят. Ни разу после свадьбы этот король не увидел своего мужа не занятого его обязанностями.       Мобэй-цзюнь никогда не был мастером в разговорах, никогда не был общительным, понимающим или разбирающимся в чужих проблемах. Но он был уверен, что трудоголизм его партнера выходит за рамки нормы. И ему это совсем, совсем не нравилось. Его милый супруг почти никогда не говорил о своих проблемах или желаниях, но Мобэй правда желал, чтобы Цинхва доверял ему в этом. Одно его слово — демон преподнесет к его ногам все сокровища мира и избавится от всех, кто когда-либо причинил его нежному мальчику боль. — Но мой король, я всё ещё лорд пика Аньдин, а это колоссальное количество обязанностей! И я всё ещё ваш приближенный, а это другое колоссальное количество обязанностей! — Но даже во время нашего отпуска ты словно специально искал себе лишнее дело. Ты не провёл и дня без дел.       Цинхуа прикусил нижнюю губу и отвёл взгляд в сторону. За последние месяцы демон заметил, что он часто так делал, когда на желал говорить о чем-то. Мобэй-цзюнь внимательно следил за мужем и начал замечать очень, очень многое, что раньше всегда было незаметным. Но теперь-то он не был дураком и понимал, насколько важными могут быть даже малейшие детали. — Мм… Мой король, неужели вас не устраивает моя работа? — Устраивает. Цинхуа всегда работает отлично. Но Цинхуа никогда не думает о себе.       Шан Цинхуа разнервничался и принялся нести всякую чушь, и к своему стыду демон признал, что не понял и половины сказанного. Что-то о том, что это нормально, что он просто занят; что ему жаль, если он уделил королю недостаточно внимания. Это звучало так нервно и быстро, что трудно было разобрать хотя бы большую часть. Цинхуа иногда делал так, когда сильно беспокоился о чем-то. К счастью, у Мобэя был надежный и проверенный способ, как можно было успокоить его и привести мысли в порядок.       Покачав головой, повелитель северных земель поцеловал Цинхуа, прерывая бессмысленный поток слов. Тот тихо ойкнул свой поцелуй, но всё-таки пришёл в себя, закрыл глаза и ответил.       Одна из его ладоней все еще находилась на щеке Мобэя, но свободной рукой он обнял того за шею, начав перебирать пальцами черные пряди. Мягкие, блестящие, очень красивые волосы.       Поцелуй был долгим, достаточно долгим для того чтобы они тяжело дышали после его окончания, а меж их языков образовалась совсем тонкая ниточка слюны, разорвавшаяся почти моментально. Мобэй-цзюнь тихо усмехнулся и облизнул тонкие розоватые губы, вызвав у Шан Цинхуа смущенный писк, подобный писку маленькой мышки       Любимый человек отвернул голову от смущения, его щёки стали совсем красными, и это выглядело слишком очаровательно, чтобы демон смог удержаться от соблазна смутить его больше. — Мы целовались много раз, но Цинхуа всегда смущается.       За эти слова его одарили фальшиво недовольным взглядом. К удивлению даже для себя, Мобэй-цзюнь заметил, что его слабая улыбка стала чуть шире.       Однажды, в самом начале их романтических отношений, консорт Шэнь дал ему совет.       «Если ты хочешь, чтобы он доверял тебе, то говори с ним больше! Говори, что ты думаешь о нём, его результатах; спрашивай, чего он хочет и что он думает».       Повелитель не вышел бы замуж за человека, раздающего ужасные советы, верно?       Мобэй поцеловал небольшую ладонь, погладив весьма хрупкое запястье большим пальцем. — Цинхуа очень красивый. Особенно когда смущается. Этот муж очень любит смотреть на него. Особенно когда тот смущается.       С этими словами он наклонился еще ближе, поцеловав сперва висок, затем щёку, затем шею человека. Партнер едва слышно пищал, но тем не менее совсем не ворчал. Даже не рассыпался в лести и «ах, мой король так добр к этому никчемному слуге!» Это успех. — Цинхуа очень милый. У Цинхуа красивая улыбка. Этот муж очень любит, когда Цинхуа улыбается.       Он оторвался от тонкой шеи, чтобы посмотреть на смущенное и румяное лицо. Светло-карие глаза Цинхуа смотрели на него взглядом таким преданным и полным восхищения, каким смотрел всегда, но тем не менее в них плескалось и чистое недоверие.       Мобэй-цзюню это не нравилось.       Поцеловав супруга в уголок губ, демон поразмыслил над тем, что ему делать дальше, несколько секунд, а после пришел к наилучшему выводу. — А-а! М-мой король?! — воскликнул Шан Цинхуа, когда его подхватили на руки и потащили куда-то.       Он крепко обнял руками шею возлюбленного, и заметил не предвещающую ничего хорошо (неправда!) ухмылку. — Этот муж всего лишь хочет показать, как сильно он любит своего человека.       И сразу после этих слов Мобэй-цзюнь шагнул в портал. В следующий же миг Цинхуа понял, что его положили на кровать и нависли сверху.       На самом деле в постели у них все было довольно… Сложно… Даже не так. Отвратительно. Но! Но! Это было в первое время! Они учатся, окей? Два девственника, пожалейте их, пожалуйста!       И в конце концов их прости господи учеба привела к тому, что всё стало… Весьма хорошо? Не всегда было идеально, но чаще всего им нравилось. И это было главное.       А отчего-то Шан Цинхуа был уверен, что и в этот раз ему понравится.       Мобэй-цзюнь поцеловал его под самым подбородком, уже проникнув под одежду и оглаживая широкими ладонями живот с несколькими кубиками пресса. Человек абсолютно глупо, но очень сладко захихикал, а затем схватил за щёки обеими руками и поцеловал несколько раз. Сперва в лоб, потом в щеку, потом в кончик носа, а потом и в желанные губы.       И на высочайшей ноте пропищал в поцелуй, когда почувствовал, что с него снимают штаны. — Цинхуа всегда так волнуется, — взгляд и тон голоса демона стали более мягкими, и он погладил Шан Цинхуа по затылку, прежде чем с виноватым видом произнести. — Не волнуйся. Этот муж никогда больше не причинит тебе боль. Этот муж обещает.       Ах, его любимый, идеальный мужчина… Все еще так переживает после их первого раза, который оказался… Не самым приятным.       Но впрочем… — Этот Шан верит своему мужу, — ответил человек со сверкающей улыбкой, вновь целуя его.       Кажется, Мобэй-цзюня более чем устроил ответ.       Он поудобнее уложил Шан Цинхуа на мягкие одеяла, погладил тонкие бедра. Не прерывая поцелуй, разделся сам и снял оставшиеся вещи с партнера. Гладить маленького человека всегда было приятно. Гладить голого маленького человека еще приятнее. И помня о чужом совете, Мобэй разорвал поцелуй и не поленился сказать об этом. — У Цинхуа очень красивое тело. Цинхуа такой тонкий и изящный, что этот король боится сломать его лишним движением.       Под довольный скулёж он несколько раз поцеловал его щеки, одной рукой поглаживая грудь и, конечно же совершенно случайно, задевая небольшие твердые соски. А вот второй провёл вниз по животу и не без удовольствия заметил, что член человека уже начал вставать. Впрочем, как и у него самого.       Шан Цинхуа положил ладонь на его плечи, буквально пожирая глазами мускулистое тело, нависшее над ним. И один лишь этот голодный восхищённый взгляд льстил похлеще любых слов. — Цинхуа нравится тело этого короля? — спросил демон, укусив парня за мочку уха. — Всё, что связано с моим королём, не может мне не нравится.       В конце концов, это его идеальный мужик! Его мужчина! Самый самый самый лучший на свете мужчина! Который прямо сейчас собирается трахнуть его! Как тут что-то может не нравится? — Цинхуа может делать всё что угодно с телом этого короля. В конце концов, оно принадлежит тебе, — он лизнул его ключицу и чуть прикусил, чтобы оставить след. — И тело Цинхуа полностью принадлежит этому мужу. — Ах, мой король, это и означает быть мужем и… Мужем? Женой? — Цинхуа хочет быть женой?       Человек абсолютно по-идиотски рассмеялся, и Мобэй был счастлив.       Но в конце концов Шан Цинхуа вынудил его оторваться от его шеи и ключиц, чтобы подарить краткий поцелуй в губы. — Этот Цинхуа хочет всего, чего хочет его муж.       Мобэй улыбнулся, но от того, чтобы ущипнуть его за кое-какое мягкое место, всё-таки не удержался. В отместку его ущипнули за сосок, но видят боги, он был не против. — Не делай так! — Мгм.       И сразу после этого король схватил его за колени и согнул ноги так, чтобы те оказались прижаты к груди. Умирая от стыда, лорд Аньдин не мог не обратить внимания на то, как его дражайший супруг без малейшего намека на смущение разглядывал открывшийся вид. А посмотреть там было на что.       Прокусив губу, его сладкий и очаровательный маленький человек смотрел на него смущенным, как всегда полным искреннего восхищения и бесконечной преданности, любви взглядом. Люди — хрупкие существа, многих из них легко довести до слез, и Цинхуа не был исключением. После даже малых ласк его глаза начинали слезится, и Мобэю это нравилось, по крайней мере, когда это были слезы радости. Он громко дышал, а его небольшой член уже… — Такой бесстыдник, мой король! — Мгм. Твой король. Король имеет право любоваться своим подчиненным.       И не только любоваться. — Особенно таким красивым подчиненным. Тело Цинхуа безупречно.       Кто-то в постели наслаждается стонами пассии, но этому демону выпала судьба наслаждаться писком и смущенно-возмущенным «мой король!». И он был очень даже счастлив.       В конце концов пришлось оторвать взгляд от столь бесподобного зрелища, чтобы взять масло, пузырек с которым всегда находится возле кровати (и в кабинете (на всякий случай!)). Ему ведь не хотелось порвать любимого человека, верно? Шан Цинхуа заслужил всего самого лучшего и чудесного. Самых дорогих подарков, самой вкусной еды и самого бережного обращения.       Первые два пальца вошли без каких-либо проблем, и пока демон начинал растягивать Цинхуа, вместе с этим решил вернуться к поцелуям. И засосам. И может быть совсем немного покусает его.       Лорд пика в долгу не оставался и уже вовсе обеими руками мял и гладил бока, твёрдый шикарный пресс и, боги-боги-боги, ахуительнейшие (о да сучки это его мужчина!) грудные мышцы. Потеребил пальцами соски под чужое довольное рычание, а затем, пользуясь тем, что Мобэй-цзюнь уткнулся в его шею и тем самым предоставил полный доступ к своей, укусил его. Чтоб не втыкал! — М. Нравится.       Боже-блять-так-ведь-с-ума-сойти-можно! — Сделай так ещё.       Ах, и как тут откажешь лучшему мужчине, пока тот трахает пальцами твою задницу? Так что Цинхуа хищно облизнулся и вновь укусил его, погладив по черным как смоль волосам. Слизал каплю крови (всё же он доверяет мужу) и укусил ещё раз. Оставил несколько засосов, ноготками чуть царапая крепкую спину, как вдруг почувствовал, что в него вошёл ещё один палец. Мобэй сделал несколько более глубоких толчков и задел внутри что-то, от чего Шан Цинхуа выгнулся в спине и громко пискнул, сжав пальцами широкие плечи еще сильнее. — Цинхуа нравится?       С все тем же милейшим смущённым писком его человек кивнул несколько раз, с медовых глаз наконец-то потекли слезинки. Демон облизнул соленую влажную дорожку на пухленькой щеке, а затем оставил на скуле краткий поцелуй. — Цинхуа очень вкусный. И очень чувствительный. — В-верн-нись к д-делу! — Цинхуа уже не терпится, — не вопрос, а утверждение.       Мобэй-цзюнь потратил еще некоторое время, трахая партнёра пальцами, и вовсе не с целью подразнить. У него был, как выразился однажды его муж «ахуеть-блять-это-что-нахуй-такое-боже-епт-твою-мать» размер, и северному королю совсем не хотелось повторить старую ошибку причинить мужу боль, так что он надеялся тщательно подготовить его. Вот только сам человек был крайне нетерпелив и уже весь извивался, настаивая, чтобы Мобэй зашел дальше.       Что же, он совсем не умел отказывать желаниям своего мужа, особенно когда тот и так редко их озвучивал.       Поэтому Мобэй-цзюнь вылил побольше смазки на свой небесный столп, с довольным вздохом размазав ее по всей длине, а чистой рукой погладил любимого супруга по коричневым волосам. — Цинхуа обязательно должен сообщить своему мужу, если почувствует боль.       Получив уверенный кивок, демон принялся входить. Медленно, осторожно, чтобы не навредить. Да и по-другому не получалось, так как крошечный Шан Цинхуа все еще оставался весьма тугим, и толстый член не мог войти в него сразу. Когда он смог немного продвинуться в этом, то остановился, поцеловав уже мокрые щёки своего маленького мужа несколько раз. — Цинхуа не больно? — Н-нет, в-все в порядке… — после небольшой паузы он добавил. — Ты можешь двиг-гаться д-дальше, я не стеклянный. — Верно. Цинхуа не из стекла. Стекло менее хрупкое.       Казалось, что лорд пика обиделся на эти слова, но несколько коротких поцелуев в щеки и один в губы всё исправили.       Мобэй-цзюнь вошел глубже, и Шан Цинхуа рвано всхлипнул. Парень уткнулся Мобэю в плечо, тяжело дыша и периодически издавая тихие стоны. Демон вышел из него и зашёл вновь, на этот раз у него уже получилось войти почти на всю длину, и горный лорд выгнулся в спине, по которой его тут же погладили. — Хорошо? — Да! Д-двигайся!       Демон усмехнулся и принялся за дело, понемногу ускоряясь, но сохраняя не слишком быстрый темп. Его любимый человек стонал, изредка негромко вскрикивая. Так как Шан Цинхуа из-за своей собственной любви к укусам уже много раз кусал его и слизывал кровь, Мобэй использовал её, чтобы доставить мужу ещё большее удовольствие.       Спустя некоторое время он перевернулся, поменяв позу. Теперь Цинхуа сидел на нём, и в таком положении небесный столп заходил ещё глубже. Тот прикрыл ладонью рот, зажмурившись и мыча что-то. Мобэй-цзюнь осторожно взял его за запястье и убрал от лица, положив на своё плечо. — М-мой король… — чувственно прошептал пиковый лорд, когда его супруг положил обе ладони на его задницу.       Что же, оно и к лучшему. Хотя бы не придется двигаться самому.       Шан Цинхуа не помнил, сколько времени это продолжалось. Он пришел в себя уже тогда, когда они оба кончили, и теперь Мобэй перенёс его в купальни. Они сидели рядом, обнажённые и счастливые, в абсолютной тишине. Цинхуа сидел на коленях супруга, спиной к нему, а затем улыбнулся и обернулся, почувствовав поцелуй в плечо. Но отчего-то вдруг его взгляд стал более грустным. — Ах, мой король, у меня столько незаконченной работы… — Цинхуа должен отдыхать. — Но! — — Мой муж никогда не отдыхает. Почему?       В ответ человек снова отвернулся от него, и Мобэй-цзюнь со вздохом положил ладонь на его щеку и развернул назад, погладив по скуле большим пальцем. — Почему Цинхуа молчит? Он не доверяет своему мужу?       Это сработало, и его маленький супруг тут же стал взволнованным. — Н-нет, м-мой король, что вы! Просто… М…       Он замолчал, и демон спустя несколько секунд неприятной тишины поцеловал его в макушку. Обнял покрепче и принялся рассуждать о том, как лучше высказаться. Уже говорилось ведь, что он не мастер разговоров, верно?.. — Ты можешь рассказать мне всё, что угодно, — только и произнёс король. — Этот муж всегда будет тебя поддерживать.       В светлых глазах засияло нечто настолько преданное, любящее и прекрасное, что тут не только неразговорчивый демон, но и даже самый начитанный мудрец не смог бы подобрать слов. И все же, Шан Цинхуа наконец-то заговорил: — Я… Не хотел бы, чтобы мой король видел, как я бездельничаю, — лорд Аньдин всегда считался чрезмерно разговорчивым и не к месту болтливым, но сейчас его речь была очень неуверенной и тихой. Словно он совсем не хотел что-то говорить. — Чтобы он посчитал меня бесполезным.       Так.       Это было неожиданно.       Мобэй удивленно приподнял брови, но не стал перебивать, ожидая следующих слов. — Этот король был так добр к этому слуге все последние месяцы… Я… Я боялся, что если я начну меньше работать, то мой король будет разочарован.       Ах.       Этот глупый маленький человек. Его любимый глупый маленький человек.       Из его глаз пошли слезы, и северный демон прижал супруга к себе крепче, поглаживая его по голове и судорожно думая о том, что следует делать. Как он может помочь ему? — Цинхуа никогда не был и не будет бесполезным, — решился он. — И Цинхуа не должен думать так о себе или этом короле. Твой муж любит тебя. Вне зависимости от того, насколько ты «полезный».       Шан Цинхуа обнял его за шею и уткнулся носом в плечо, все еще плача. Мобэй-цзюнь вздохнул и лег щекою на его макушку. — Твой король сожалеет, что недостаточно хорошо относился к тебе раньше. Мой муж заслуживает всего самого хорошего. И он заслужил отдыха. Этот демон хотел бы, чтобы его муж больше отдыхал.       Наверно, никогда в жизни он не говорил так много и так долго. Но… Нужно учиться. Верно? Если они хотят быть счастливыми друг с другом. — М-мой к-король… — Шш. Цинхуа может ничего не говорить. Цинхуа следует закрыть глаза и попробовать заснуть. Этот муж позаботится о тебе.       К счастью, человек послушался. Он прикрыл слезящиеся глаза, улыбнулся и прошептал: — Я тебя очень люблю.       В ответ Мобэй-цзюнь погладил его и поцеловал.