Чемпион

Такое странное чувство, когда он закрывает дверь номера и глубоко вздыхает. Его руки уверенно держат два кубка, глаза полузакрыты из-за недостатка сна и всего этого покера, в который он играл около 12 часов подряд (и это, блин, только сегодня). Не уснёт сразу, он это прекрасно знает – экстаз и счастье после случившегося не дадут ему закрыть глаза. Решает принять душ, но забывает полотенце, затем ошибается с шампунем, а в конце просто слишком долго задерживается под стекающей водой, тупо глядя в стену. Выходя из ванны, он кладёт руки на раковину, грубо трёт зеркало и смотрит на себя. Вроде выглядит вполне нормально для человека с таким ненормальным ритмом жизни за последние несколько дней. Но теперь его глаза красные, и он не знает точную причину. Из-за всего этого безумия вокруг? Из-за дыма во время «церемонии награждения» или из-за фейерверка, который быстро устроили Заяц и Дрон? Или из-за усталости и недосыпа? Или потому, что… Глядя прямо в зеркало, рядом с ощущением невероятного счастья (и, честно говоря, некоторой гордости) возникает странное и (не)обоснованное чувство пустоты. Как будто чего-то не хватает, как будто чего-то нет на так нужном расстоянии вытянутой руки. Серёга волочит усталые ноги и, пыхтя, садится в кровати. Он чувствует, как пульсируют его конечности и виски, когда зевает и хаотично вытирает волосы полотенцем. Сдаётся через несколько секунд, а его руки дрожат, когда он просто небрежно обматывает голову тем самым полотенцем. «Не так, глупенький. Вот, дай мне тебе показать, как это делается…» В его голове звучит тот самый смешок. Он почти чувствует, как эти длинные пальцы щекочут его уши и затылок, пока обматывают его полотенцем. Будто голос, пальцы, свежий запах мускуса и чистоты находятся рядом. Будто. Но это не так. И всего через несколько секунд Серёга понимает точную причину этого странного ощущения пустоты. Его здесь нет. Когда Арсения нет рядом, всё теряет свою важность и значимость. И неважно, счастливый это момент или грустный – без Арсения он так и не прожит полностью. Не то чтобы Серёга несчастлив или не видит ценности момента, нет. Но, после первоначальной эйфории ему хочется отдышаться и просто услышать успокаивающий голос, который бы его похвалил и обласкал. А хотеть этого глупо, поскольку Серёга никогда не был из тех людей, которые обожают, когда их хвалят, наоборот – он привык, чтобы другие в шутку (или нет – иногда, может быть, и в правду) называли его «глупым» или «толстым» или что-то в этом роде. Но иногда, просто иногда ему хочется услышать о себе что-то хорошее, действительно хорошее. Многие называют его «милым», «уютным», «булочкой», да. Он видел, как много людей болели за него и поддерживали его за последние несколько дней. И всё же, черт возьми, и всё же. Потому что на каждом этапе его жизненного пути за последние четырнадцать лет был только один человек, который видел вместе с ним всё, всего его. Арсений был рядом с ним с самого начала, несмотря ни на что, видел все его падения и все взлёты, поддерживал его по-своему честно, открыто и чисто, где, даже когда ругал Серёгу, тот знал, что это всё для его блага и что Арсений во многом прав. Серёгу прозвали «Железным человеком» из-за его сходства с Робертом Дауни-младшим. И сейчас, сидя на кровати в отеле, всё ещё в полотенце и с мокрыми волосами, щекочущими кожу, Серёга вспоминает тот отрывок из церемонии «Оскара», где Роберт Дауни-младший благодарил свою жену Сьюзан за то, кем он стал. Все истории его ареста, самых тяжёлых моментов молодости актёра, его испытаний. Всё это время Сьюзан была рядом с ним, помогая ему выстоять и достичь заслуженной славы несколько лет спустя. И не то, чтобы Серёга когда-либо падал так низко, нет. Но когда он запутывался, терялся, не знал, что и как делать дальше, рядом с ним был только Арсений. Это Арсений заботился о нём, когда он болел. Это Арсений поддерживал его громкими аплодисментами, когда Серёга выступал в различных юмористических шоу. Это к Арсению первым обратился Серёга, когда они с Машей расстались. Это Арсений крепко-крепко обнимал его зимними питерскими ночами просто потому, что Серёга «маленький и хрупкий и точно-точно замёрзнет, рисковать нельзя». Это Арсений, борясь со слезами в глазах, помог ему перевезти все его вещи из Питера в Москву. Это Арсений, пьяный и потерянный, целовал Серёжины запястья, тихо шепча: «Ты для меня всё, Сергуль». А Серёга, утопая в этих голубых глазах, только сглатывал, целуя эту чёрную мягкость, и шептал в ответ едва слышное «счастье ты моё, Сенечка». Всё это время это был Арсений. И так же, как и четырнадцать лет назад, сердце Серёги пропускает удар или два (или... сколько?) от одной только мысли об Арсении. Это был Арсений, это есть Арсений, это будет Арсений. Серёга долго смотрит на лежащий рядом телефон и вздыхает. Сейчас, кажется, около четыре утра, Арсений точно спит, часа через два выйдет на свою утреннюю пробежку. Турниры по покеру его точно не беспокоят, вчера он ему даже не написал, сегодня ни звука, конечно. Зачем же-… Телефон тут же внезапно вибрирует на кровати и даже пугает Серёгу. Он моргает несколько раз, прежде чем сосредоточить взгляд на сияющем дисплее. Нет. Он просто во сне, да? Победа, триумф, теперь Арсений звонит ему в четыре утра. Это просто сон. Дрожащими пальцами он проводит по дисплею и подносит телефон к мокрому уху. На другой стороне трубки доносится тихий смешок. — Мы дог, мы вонс! Серёга улыбается и закусывает нижнюю губу. Вот оно – не «поздравляю», как остальные, нет. Его Арсений. — Как наш покерный мастер? — Арсений немного шевелится, Серёге чётко слышно, — Я не отниму у тебя много времени, обещаю, тебе всё-таки надо поспать. Я просто хотел поздравить тебя. — Ну, спасибо, если это всё, — Серёга пытается сдержать улыбку, почти услышав удивление во вздохе Арсения. — Я, кстати, смотрел, — наконец-то вздыхает Арсений. — Конечно, конечно, я тебе верю. Все 12 часов. — Все 12 часов, — Арсений делает паузу и цокает языком, — Технически чуть меньше, не драматизируй. Но плюс и вчера, ну да ладно… — Ой, сука, ты этого не сделал. — А я сделал. В супермаркете, в машине, когда возил дочек по Питеру. Даже на фотосессии попросил их поставить стрим на их ноутбуке. — Арс… — Ау? — Зачем ты это делаешь? — Что? — Врёшь. — Ты не веришь, что я смотрел, как мой лучший друг выигрывает этот чёртов кубок, даже два? Тишина. Серёга чётко слышит все вздохи. Инстинктивно прижимает телефон ближе, как будто сам физически может быть ближе к Арсению. — Иди спать, Арс, у нас завтра съёмки, — тихий, ровный голос. Арсений смеётся, а Серёга закрывает глаза. — Во-первых, завтра у нас всех съёмки, а ты определённо устал гораздо больше, чем я. Во-вторых, я почти уверен, что снимать мы не будем, увидев состояние Антона. В-третьих, ты лучший. — Начнём с третьего, — оба смеются, — Спасибо. — И я немного завидую, что все эти люди поддерживали тебя, а меня там не было. — Не уверен, хочу ли я, чтобы ты был здесь. Ложь. И они оба это знают. — Тоже правда. В конце концов, во время футбольных чемпионатов женам футболистов не разрешается быть со своими мужиками в одном отеле, верно? — они оба снова смеются, и Серёга плюхается обратно на кровать. С улыбкой закрывает глаза, — Ты действительно был великолепен. Мой маленький боец. — Маленький? — Ну, смотря, о чём мы говорим. — Сволочь, — снова смех с обеих сторон, — Арс? — Оу? — Я скучал по тебе, правда. И я не осознавал этого, пока не выиграл. Я просто… я не привык добиваться чего-то в жизни и к тому, что твоё лицо не первое, что я вижу сразу после этого. — Мы, конечно, можем включить Facetime, но уже поздно, Сергуль. — Да, конечно, скоро увидимся в Москве. — Но и я… — пауза, и Арсений тоже ложится на кровать, повернувшись на бок, прижимая телефон к уху, — Я не привык не прыгать на тебя первым из всех, чтобы поздравить. — Осторожнее с моей спиной. — Я могу на тебя прыгнуть, пока ты лежишь, красавчик. На этот раз они не смеются, а лишь одновременно улыбаются. — Ты лучший, Сергуль, ты это знаешь, да? — Ммммм... — Серёжа! — Да ладно, я знаю. А я не хочу быть лучшим. — Ага, конечно. — Я просто хочу быть лучшим для тебя. На этот раз пауза немного длиннее. Арсений так широко улыбается, будто Серёга его видит. — Ты и есть. Таким, каким ты был и четырнадцать лет назад, моя гордость, — Арсений буквально залезает под одеяло и зевает, — Завтра ты мой, слышь? Мне всё равно, будем снимать или нет, но мне надо поздравить своего чемпиона как следует. — Мне страшно впускать тебя к себе на кухню, чтоб ты знал. — Мне и твоей спальни хватит, — опять тихо усмехается, — Я люблю тебя, Сергуль, помни. И да, физически я не всегда рядом, но, если б я мог мысленно преодолеть всю дистанцию, я бы лежал рядом с тобой в той мягкой гостиничной кровати и гладил бы твои мокрые волосы, поверь. Серёга не спрашивает «откуда ты знаешь, что я только что принял душ», потому что всё ясно. Это же Арсений. Не экстрасенс, даже не и то, что он его, по сути, лучший друг. Просто… тупо, но родная душа. Глупое клише о том, что они чувствуют друг друга, даже если их разделяют многие километры. Эти километры сокращаются, когда он щурит глаза под внезапным московским солнцем. Не такое тёплое, как в Сочи, но всё равно удивительно яркое. Эти километры исчезают, когда он открывает незапертую дверь своей квартиры и его усталый взгляд замечает большой шоколадный торт на столе. Ухмыляется, увидев декорацию торта — покерный стол с маленькими игроками и кубок рядом с ним. — А-а, чемпион вернулся, — хихикает Арсений, опираясь на дверной косяк кухни. Серёга убирает чемодан в сторону и поднимает на него глаза, — Я тебе скажу, для человека с таким бешеным графиком и недосыпанием ты выглядишь... — Правда, не так красиво, как ты, — Серёга снимает куртку и аккуратно кладёт её на стул рядом. Разводит руками, — Иди сюда. Арсений не спрашивает, что и как, просто делает два широких шага и буквально приземляется в объятия Серёги, уткнувшись лицом куда-то в его шею, торопливо осыпая её щекочущими поцелуйчиками. Серёга притягивает Арсения ещё ближе, поглаживая его по спине и громко вдыхая запах его волос. Да, вот это – это именно то, чего ему не хватало в Сочи. Этого больше нигде нельзя увидеть, потрогать или почувствовать. Это сейчас в его объятиях. И Серёга не хочет отпускать. А он этого и не делает. Просто притягивает Арсения всё ближе и ближе к себе. И, наверное, выглядит жалким и беспомощным, но ему всё равно. Арсений хихикает ему в ухо и ещё раз целует его в шею, а затем проводит по ней кончиком своего холодного носика. — Так скучал по мне? — шепчет Арсений, и Серёга лишь кивает, кладя подбородок на его плечо. Арсений поудобнее сгибает своё огромное тело, чтобы как следует обнять Серёгу, затем тихо улыбается, закрывает глаза и мурлычет, — Я тоже скучал по тебе, мой победитель. — Прекрати. — Но ты мой победитель и я скучал по тебе, как же мне «прекратить»? — продолжает с ухмылкой Арсений, — Ты голоден? — Я капец как устал, — зевает Серёга, но всё ещё не разрывает крепких объятий, — Тебе есть чем заняться, раз съёмки отменены? — Я весь твой, — снова мурлычет Арсений, прижимая щёку к Серёгиной. — Тогда… спальня. — Ну, это так грубо и так неромантично, Матвиенко, — лыбится Арсений и делает полшага назад, пытаясь поймать закатывающиеся глаза Серёги. — Я хочу спать, Арс, правда. А ты огромный и мягкий – прям отличная подушка, должен сказать. — Огромный, да. Мягкий? — Идиот. Они смеются и наконец отходят друг от друга, а Арсений быстро взъерошивает Серёгину причёску. — Торт? — В холодильник, мы же оба на диете. — Хороший мальчик, — Арсений демонстративно наклоняется, чтобы поставить торт как можно ниже в холодильник, покачивая бёдрами. Серёга вздыхает сквозь очередной зевок, — Я видел, ты во время турнира чай пил, не эти твои ублюдские энергетики. Молодец. — Ну там есть сахар, а я, знаешь ли, отказался от сладкого, — Серёга торопится включить «спящий режим» на телефоне, а потом ухмыляется своей следующей мысли, — Кроме тебя, конечно. — Конечно, — усмехается в ответ Арсений и почти в прыжке бежит в спальню и начинает рыться в шкафу. Серёга медленно идёт за ним и приподнимает бровь. — Что ты делаешь? — всё так же медленно снимает штаны, но зато быстрее меняет футболку, прежде чем поспешить и к кровати. — Ищу одеяло. Ты же ненавидишь, когда я его с тебя краду, — пыхтит и бормочет себе под нос Арсений. — Иди сюда, всё в порядке, — гладит место рядом с собой на кровати Серёга, и Арсений не нуждается в повторении, а всего лишь лыбится до ушей и буквально запрыгивает на кровать, прямо рядом с Серёгой, который притягивает его поближе под одеяло. Арсений сползает вниз, чтобы положить голову Серёге на грудь. Тот инстинктивно проводит пальцами по волосам Арсения и с улыбкой закрывает глаза. — Серёг? — М-м-м? — Я очень-очень сильно горжусь тобой, ты же знаешь, да? — Ага. — Правда. — Давай спать, Арс. — И все эти люди, которые тебя любят и поддерживают… Ты заслуживаешь ещё, намного большего. — Арс, давай поспим, пожалуйста. — И я-… Звонит телефон, и Серёга хмурится, вспоминая «спящий режим» своего телефона. Арсений роется под одеялом, и в полуосвещённой чёрной комнате загорается дисплей его телефона. Серёга открывает один глаз и видит, что на экране написано «Шульгин», и фыркает, не слишком мягко отталкивая Арсения. Арсений снова двигается ближе, но Серёга хмурится. — Что? — Ты сразу же построил свои планы в Москве, когда отменили съёмки, конечно. — Нет. — Просто иди с этим своим Шульгиным, я посплю. — Серг-… — Иди. — Нет. — Иди. — Нет, я люблю тебя, я горжусь тобой, ты чемпион, я... — Арс! Арсений замолкает, поднимает руку Серёги и придвигается к нему поближе, заставляя его обнять себя, затем застенчиво улыбается и смотрит на его закатывающиеся глаза, моргая по-детски невинно. — Я знаю, что ты не можешь долго с другими так в обнимку спать. Но позволь мне остаться с тобой всего на несколько часов. Я не был в Сочи, дай мне побыть хоть здесь, рядом. — Делай, чё хочешь. — Если я хочу тебя? Серёга не отвечает. Арсений прижимается ещё ближе и целует его в подбородок. — Ты никогда не перестанешь удивлять меня, Сергуль, — продолжает Арсений, слыша тихое мурлыканье, — Мой пример во всём, с твоей сильной волей и этим твоим безумно крепким характером. Хорошо, что ты есть в моей жизни, правда. Я даже и не знаю, что бы делал без тебя. — Полностью сошёл бы с ума. — И правда… — Давай спать. Потом можешь пойти с Шульгиным или с кем-то там из твоих мужиков. — Посмотрите, кто говорит, мистер «Умоляй меня на коленях!», Железный человек. Серёга ухмыляется и быстро целует Арсения в макушку, притягивая его к себе. — Арс? — Угу? — Это лучшая победа, если что, — улыбается Серёга, — Два трофея в чемодане и один сейчас в моих руках. — Как сопливо... — Зато честно. — Я тебя капец как люблю. Серёга улыбается, чувствуя, как сон вот-вот, и уже наступает. — Я тоже тебя капец как люблю, Арс. Капец-капец как. Рядом с самого начала. Его единственная козырная карта уже четырнадцать лет.