Трепетность

Дилан уже собирался отключаться (ха-ха), как услышал тихие всхлипы в другом углу комнаты. Было ясно, кто это – они же здесь одни, мать твою! Звуки не утихали. Юноша очень надеялся, что Ло скоро успокоится и благополучно заснёт. Пару минут он выжидал, борясь со своими эмоциями, прорвавшие барьер, который он строил долгие годы. Он никогда не пытался быть с людьми мягкими. Никогда не бывал в таких ситуациях. Тихо и аккуратно повернув голову к источнику звука, он, можно сказать, ужаснулся. Ло, подтянув колени к груди, уткнулся в руки, лежащие на них. Каждый всхлип сопровождался сильной дрожью. Дилан ещё никогда не видел его таким. Он старался максимально тихо подойти к Ло и, кажется, у него это получилось. Холодная рука опустилась тому на плечо, отчего юноша вздрогнул, поднимая красные и заплаканные глаза. Пару секунд глядя таким проникающим взглядом, который вдоль и поперек описывал его состояние сейчас, Ло принялся вытирать частые дорожки слёз на щеках. Руки дрожали. Дилан аккуратно взял их в свои, всё так же смотря в тёмные глаза друга. Ло, поджимая губы, отводил взгляд, прятался в сгибе локтя – всё, лишь бы не увидеть лицо напротив, не заглянуть ему в преглубокие зрачки, а главное – не увидеть в них сострадания, презрения или, того хуже, жалости. Он нескончаемо хотел, чтобы в них осталось лишь равномерное равнодушие. Его легко понять, легко найти, но слишком тяжело добиться. Ведь и так понятно – он уйдёт из этого мира. Забудет всех знакомых, друзей… А они его – нет. Они будут помнить всё. Да даже если весь мир – чёртовы автоматоны, разве от этого легче? Разве Ло знает Карла, Брендона, Дилана как бесчувственных роботов? Разве это что-то меняет?  Дилан совсем мягко, почти невесомо, дотрагивался до кудрявых волос, аккуратно поглаживая. Решил, что не стоит лезть вперёд паровоза, а просто показать, что ему не всё равно. Ло, в свою очередь, будто услышал эти мысли, мимолётно пролетевшие и не до конца осознанные, вновь задрожал. Брюнет, поглощённый красотой ночи и одинокой луны на небе, оставил полный нежности и чувств, короткий поцелуй на макушке Ло. Тот медленно выглянул из-за рук, уже поуспокоившийся и явно ошарашенный. Дилан не сразу понял, что сделал. Спустя вечность, как казалось юношам, виновник столь неловкой ситуации вскочил, выставляя руки в примирительном жесте. Воздух куда-то пропал, он хотел начать оправдываться, но его остановили: – Дилан, посиди со мной ещё, пожалуйста, – было сказано тихо-тихо, лишь слегка нарушая тишину и тяжесть, витавшую в воздухе. Он так и сделал. Опустился обратно на пол, обвивши Ло двумя руками и зарываясь носом в его волосы, на что получил ответ. Почувствовал слабые объятия в области талии, и Лошку, уткнувшегося носом в грудину. Трепетность разливалась по комнате, убаюкивающе посвистывая холодным ветром за окном. Мягко залезала под одежду, согревая не хуже любого одеяла. Обвитала, нагоняла сон с небольшим сквозняком, пробегающем по полу. Сознание убегало куда-то, веки налились свинцом, а мягкие волосы смешно щекотили нос.