Ты. Я. Никому.

Каждый день одно и то же: те же рожи, те же кривые ухмылки «тупых-идиотов-однокурсников» в сторону Себастьяна. Причина такого внимания к данной персоне очень проста: если ты отличаешься чем-то от других, то общество тебя не примет. Так же произошло и с Сэллоу. — Любить парня? Как такое вообще возможно? — Типичные вопросы от каждого, кто узнал об «особенности» парня. Да поебать на это. Себастьяну без разницы, что о нём думают, говорят. Лишь одно волнует — Оминис Мракс. С начала четвёртого курса Себастьян впервые почувствовал неведомое чувство при виде друга. Кто-то или что-то ныло в сердце, когда тот мило улыбался при разговоре с другими. Вообще говорил с ними. Противные голоса шептали возможные догадки, которые вскоре перестали ими быть, когда Сэллоу увидел Мракса в душевой кабинке. Обнажённое тело, покрытое родинками, впечаталось в голову парня. Будто в воспоминаниях кто-то построил галерею с единственной картиной внутри. Изящной картиной. Себастьян запомнил каждый миллиметр бледной кожи. Парень знал, что кто-то вряд ли поймёт нездоровое влечение к лучшему другу. Отлично зная Оминиса и его взгляды на жизнь, Себастьян прекрасно понимал, что тот не примет чувства. Отвергнет их, растопчет, сотрёт с лица земли. Друг детства, который с виду казался застенчивым юношей, являлся потомком самого Салазара Слизерина. Выходец из чистокровной известной семьи Мраксов, лучший ученик на своём курсе стал дружить с «дворнягой». Юноша вырос в обычной деревушке, название которой мало кто знал. Поэтому отец Оминиса, когда увидел в своём особняке Себастьяна, сразу же выгнал его, как собаку, узнав биографию парня. Преподаватели бросали косые взгляды на Себастьяна, однако ничего не говорили по поводу слухов о нетрадиционной ориентации ученика. Хотя не стоит обобщать. Профессор Чесноук — единственная из учителей, кто пытался заговорить с Сэллоу. Единственная, кто не испытывала отвращения к нему. Или же умело скрывала? Об этом Себастьян так и не узнал. — Себастьян, мне нужно с тобой поговорить, — ласково произнесла Чесноук, мягко схватив за плечо уже стремящегося к выходу Сэллоу. — Да, профессор? — отозвался он, обернувшись. — Не хочешь со мной поговорить за чашкой травяного чая? — Себастьян замотал головой, готовясь уходить из помещения. Прошёл последний урок, поэтому хотелось поскорее уйти в крипту: отдохнуть и отоспаться там же, желая не увидеть завтрашний день. Именно в этом секретном месте Себастьяну удавалось отвлечься от мыслей об Оминисе, от уже изрядно надоевших шуток одноклассников в сторону несчастного влюблённого. — Постой же, я вижу, что с тобой что-то не так… — начала суетиться профессор, но её перебил едкий смешок Сэллоу. — Вы только сейчас это заметили? — Я вижу, как ты душевно страдаешь, Себастьян. Мой преподавательский долг — узнать, что с тобой. — Профессор вздохнула, виновато глядя на ученика. — Ты можешь со мной обсудить всё, что угодно. — Вас не пугают слухи? — Почему они должны меня пугать? — Не боитесь… — Себастьян издал грустный смешок, перебирая в голове кучу фраз одноклассников. Вспомнив подходящую, парень продолжил: — Не боитесь заразиться той же болезнью, что и я? — Это не болезнь, Себастьян, — начала заверять Чесноук. — Отпустите меня. — Но… Отпустите меня! Перестаньте выяснять, что со мной. Перестаньте притворяться хорошей, лишь бы узнать, правда ли я с отклонениями. Правда ли то, что мне нравятся чужие члены, тело, голос и волосы? Меня воротит ото всех, кроме Оминиса. Я хочу быть с ним, чувствовать пульс на его руках. Хочу стать им. Быть его пальцами, которые каждую ночь ласкают заветное место. Быть его волосами, которые всегда идеально уложены. Бледными губами, сводящими меня с ума. Хочу, как клеймо, впечататься в худощавое тело, являясь его очередной, но особенной родинкой. Быть его сердцем. Душой. Я не достоин Оминиса? Если уж я не достоин, то тогда очевидно, что никто не сможет быть ему парой. Никто не может претендовать на внимание Оминиса, кроме меня. Никто. Рассвета не будет. Окончательное решение принято, я выбрал из двух зол самое меньшее.

***

— Так хорошо. Ха-а-а-а… Всё расплывалось перед глазами Себастьяна, которые уже не походили на обычные. В них, вместо зрачков, царствовала бездна. Лишь две чёрные точки пытались вглядеться в одногруппника, пытающегося что-то сказать Сэллоу. — Что говоришь? Аха-а-а… Ты так красиво дёргаешься, пытаясь освободиться от магических узлов. — Он аплодировал жертве, оскалившись. — Изящно, как и всегда… Оминис. Светловолосый парень что-то бормотал, пытаясь донести смысл слов до Себастьяна, однако тот не желал слушать. Как и всегда. — Знаешь, ха, будет забавно, если кто-то нас застукает в крипте… К примеру, Сэм? Которому ты разболтал наше тайное место! Себастьян влепил пощёчину, из-за чего появился красный след на щеке юноши. — Какого чёрта здесь происходит, Себастьян?! Развяжи меня немедленно! — недоумённо произнёс Оминис. Смех пронёсся по всему помещению, словно волна, окутывающая с головы до ног маленькое дитя, оставшееся без присмотра матери. В роли ребёнка выступил Мракс, в глазах которого читался страх и непонимание. Скоро Оминис поймёт на своей шкуре, что значит попасть под шторм, игнорировав до этого его признаки. — Любимый… — сладко протянул Себастьян. — Как ты не поймёшь, что я хочу тебе всего лишь помочь? — Помочь с чем?.. — Ты должен разобраться в своих чувствах, понять, что они взаимны с моими… Парень взял из хлама вещей в дальнем углу крипты продолговатый металлический предмет. Размахивал им в разные стороны, будто проверяя, затем вновь подошёл к Оминису, сидящему на стуле не по своей воле. Аура магических узлов придавала и так страшной картине чувство подавленности и неизбежности. — Они взаимны, — как утверждение сказал Себастьян. Закусил губу, ожидая положительного ответа. Но получил не то, что хотел. — Себастьян, прошу, развяжи меня! Давай погов… В крипте раздался истошный крик. Себастьян, замахнувшись, ударил ломом в колено Оминиса, из-за чего последний задрожал, плача от неожиданной боли. Последовал ещё удар. И ещё один отчаянный вопль. Удар за ударом, каждый из них был словно последним для хрупкого тела. Ещё немного, и должен закончиться экспромт. — Прекрати! Пожалуйста! — закричал Мракс, пытаясь высвободиться из беспощадной хватки узлов, которые назло и не думали перечить воле своего хозяина. — Что прекратить? — спросил издевательски Сэллоу, замахиваясь для нового удара. — Они взаимны! Неожиданное молчание повисло в воздухе вместе с ароматом смерти и сумасшествия. Запах конопли чётко выделялся среди остальных. — Взаимны?.. — Да… Пожалуйста, развяжи меня, и мы… мы нормально поговорим… — еле дыша, прошептал Оминис, закрывая глаза. С размаха Себастьян ударил тяжёлым предметом в плечо парня, которого разбудила из вечного сна новая боль. В зеркальных глазах отражался силуэт, который покачивался из стороны в сторону. Стало ясно: Оминис больше никогда не почувствует полюбившийся ему лесной запах. Никогда не услышит пение птиц ранним утром, предвещающих хороший день. Больше юноша никогда не вспомнит первую встречу с Себастьяном, оказавшись в небытие. — Лжец! Себастьян накинулся на обманщика, с большим энтузиазмом стал избивать того ломом. Удары приходились в голову. Хруст. Последний душераздирающий крик. Серьёзное лицо Себастьяна сменилось на чересчур весёлое, когда он увидел перед собой изуродованное тело. На лице, вместо родинок, было мясо. Аппетитно выглядящее для Сэллоу. Он облизнулся. Заискрились чёрные, как ночь без лунного света глаза, когда Себастьян срезал острым ножом кусок кожи с щеки Оминиса. Приподнёс ко рту, попробовал на вкус плоть языком, а затем проглотил, закатывая глаза. Частичка любимого оказалась самой вкусной, что пробовал Себастьян за всю жизнь. Заметил внизу бугорок, пытающийся выбраться из брюк. Усмехнувшись, Себастьян снял ненужный элемент одежды, высвободил член наружу. Сделав порез на руке Оминиса, безумный юноша размазал кончиками пальцев свежую багровую жидкость. Кровавая ладонь поспешила к стояку, обхватила его и начала делать поступательные движения. Кровь для Сэллоу являлась изысканной смазкой. Себастьян вглядывался в новый образ бездыханного любимого, ускоряясь. — Теперь ты хороший мальчик, Оминис… — Взгляд зацепился за белую рубашку, украшенную тёмно-красными узорами. Такое зрелище ещё больше возбудило Себастьяна. В больную голову пришла новая идея, которая помогла достичь преждевременного оргазма юноши. Он станет источником мёртвого воздуха несчастного возлюбленного, подарив тому свои лёгкие! Наконец-то Сэллоу почувствует, каково быть частицей любимого! Эта мысль будоражила сознание юноши, который уже не различал, где реальность, а где бред. Парень в спешке расстегнул пуговицы рубашки мертвеца, предвещая безудержное веселье. Себастьян, взяв нож в крепкой хватке, разрезал грудь Оминиса на неравные половины, с силой вдавливая остриё, чтобы поскорее найти тот самый ингредиент счастья. Везде размазано кровью, криков больше не было. И никогда не будет. Вспоров грубо брюхо, Себастьян стал вытаскивать всё содержимое, оставляя на месте лишь сердце. Спустя некоторое время, обезумевший рассмеялся, глядя на бабочек, вылетающих из живота Оминиса на волю. Они стремились вверх, превращаясь в воронов. Птицы, резко встретившись с потолком помещения, упали на пол перед ногами Себастьяна.