Девственный бутон

Алкоголь в крови сплетается с прошибающим тело басом музыки, тянет в толпу, распускает длинные алые волосы и движет тело в танце. Аргенти просто нереально хорошо. Он поддаётся каждому возникающему порыву, раскидывает руки, расплескивая алкоголь, прикрывает глаза и просто позволяет себе быть здесь и сейчас. В этой потной пьяной толпе, где уже не разобрать, кто именно к тебе прижимается и трётся задом. Чьи-то маленькие нежные ладони касаются его шеи, он ощущает упругую грудь и горячее дыхание. Девушка миниатюрная и божественно красивая. Капли пота блестят на её лице в неоне. Она движется всё более откровенно, и их танец начинает больше напоминать прелюдию. Стаканчик пустеет в руке, куда-то пропадает и хрустит под ногами, пока его тянут в сторону. Незнакомка смотрит игриво и маняще, прижимается спиной к стене, кладёт на язык неизвестную таблетку и тянет Аргенти на себя. Поцелуй жадный, долгий и развязный. Наркотик растворяется в мокром сплетении языков, запуская в оба сознания свои яркие щупальца. По телу разливается энергия, скручивается счастьем где-то в груди и грузно падает ярким возбуждением к паху. Как они оказываются за закрытой дверью на постели, Аргенти не имеет понятия, но ему плевать. Где-то там грохочет музыка, ноги втаптывают в пол пролитый алкоголь, а на его коленях прекрасное создание стягивает с себя платье, демонстрируя отсутствие белья. На большой груди бликует и мигает отсвет от гирлянды. Аргенти накрывает её руками, сжимает, гладит. Подаётся ближе, обхватывает губами сосок, лижет его, кусает. Девушка стонет и двигает бёдрами, пачкая его джинсы своей смазкой. Цепкие пальчики зарываются в его волосы, тянут на себя. В смазанном беспорядке поцелуев и укусов Аргенти оказывается лежащим в уютной мягкости постели без одежды и белья. Девушка, чьего имени он так и не знает, извивается на нём сверху, трётся грудью, громко откровенно стонет. Обхватив его член рукой, она поворачивает его голову в сторону, прикусывает шею. Головка члена скользит между половых губ, упирается во влагалище. В момент, когда она всё же опускается на член с новым пошлым стоном, его мир вдруг сужается до дальнего угла чужой спальни. В комнате темно, лишь длинная гирлянда мигает на стене, но этих тусклых бликов достаточно, чтобы почти осязаемым объёмом сексуально очертить мягкую зелень большого листа. Он склоняется из горшка к самому полу, будто кланяясь ему — Аргенти — в чистейшей покорности. Будто смиренно, но кокетливо шепчет: «Я твоя, пожалуйста, владей мной». Девушка двигает бёдрами вверх и с пошлым влажным звуком опускается обратно. У Аргенти вырывается сдавленный стон, он сжимает пальцами её бёдра, но не отрывает глаз от растения. Он ласкает взглядом, скользит им по светлым прожилкам листа и толстому, крепкому стеблю к самой земле, к корням. Он облизывает губы, невольно двигая бёдрами навстречу узости женского лона, но всё его возбуждение и желание обращены сейчас к этой девственной невинности, скромной зелени в самом углу комнаты. Цветок будто в полнейшем покорении склоняется, интимно показывая ему себя. Каждый трепетно нежный листок, нераскрытые бутоны. Показывает, что это всё только для Аргенти. Лишь ему позволено смотреть, касаться, ощущать. Возбуждение принимает цветочный аромат, врывается в нос, горло, сжимает шею. Оно ласкает его взмокшее тело, игриво скользит по соскам и прессу. Дразнит у основания члена и испуганно сбегает, когда чужие половые губы в очередной раз со шлепком опускаются на его идеально выбритый лобок. Аргенти не уделяет девушке внимания, он весь сейчас среди сочных стеблей и ласковых листьев. Прикрыв глаза, нежится в их взаимной любви. Отдаёт себя полностью и так же всецело принимает. Зелень обнимает его, отбирая у реальности, опутывает руки и ноги, шею, торс и член. Скользит в рот и между ягодиц, трётся и поливает своим девственным соком. Он нежно погружается губами в бутон, ласковыми поцелуями раскрывая лепестки. Лижет, проникает глубже. Они сплетаются телами и душами. Это ближе и интимнее, чем пошлые и грязные прыжки неизвестной на его члене. Его истинная любовь так скромна, боится наблюдать, но терпеливо ждёт. Аргенти мысленно клянётся разделить свой пик удовольствия с растением. Ему плевать на планы девушки, но судя по стонам, она уже близка к разрядке. Холодок в кончиках пальцев подсказывает Аргенти, что он тоже вот-вот готов достичь этого пика. Он с глухим стоном впивается пальцами в женские бёдра и поднимает её со своего члена. Она неуклюже валится на одеяло, а он на ватных ногах поднимается и уходит в угол. — Чувак, ты чего? — её слова не достигают его сознания. Он трепетно касается кончиками пальцев бутона, второй рукой сжимая свой член и ведя по нему быстро и жадно. Оргазм так близок, и он разделит его со своей истинной любовью, тихой и прекрасной, такой нежной, ласковой. Только его. Средним пальцем он раздвигает лепестки и толкается вглубь бутона. Трепетная теснота отзывается в поджавшихся яичках, и он с громким несдержанным стоном кончает. Отдаёт каждую каплю своего семени этим прекрасным стеблям и лепесткам, пока нежный бутон первым поцелуем в тихий вечер обнимает его палец. Аргенти тяжело дышит, не отрывая взгляда от белёсых капель, на которых, будто самые яркие звёзды на небе, бликует свет гирлянды. Это самое прекрасное, что он видел и ощущал. Возвышенное единение с началом начал. Он не верил в родственные души и предназначение до этого момента. Он осторожно, боясь навредить, достаёт палец из бутона и облизывает пересохшие губы. Это интимнее, чем секс, роднее, чем семья, приятнее, чем самое чистое удовольствие. Это так прекрасно, что он, кажется, начинает плакать от познания истинной любви. Сзади шуршит чужая одежда, ноготки скоро клацают по экрану мобильного и слышится сбивчивое: — Я трахалась с чуваком, а он подорвался, кончил на цветок и заплакал. Где ты? Давай свалим? — дверь комнаты с грохотом закрывается, оставляя, наконец, Аргенти с его любовью наедине.