Самые прекрасные дни наступят только после смерти, ведь после нее отоспишься за все прожитые деньки на земле.
Кто такое вообще придумал? Откуда это пошло? Наверное, от людей которые исповедуются, молятся каждый день? Кто кому врет, это говорят все кто только могут: грешные души, атеисты и верующие в том числе. Только вот... отсыпаются после смерти только самые чистые люди, не совершившие в жизни ни единого греха. В Раю все намного легче, это ведь и так всем всегда было понятно: там, на небе, нет того, кто бы чувствовал себя плохо. А про души в Аду стоит только с сожалением вспоминать, сколько они терпят каждый день на протяжении десятков столетий: убийства, насилие и наконец — страх. Он окутывает всех, каждого из грешников, начиная от самых простых, заканчивая оверлордами — самыми могущественными демонами после самого Люцифера. Но вот в Аду давно появился, казалось бы, самый бесстрашный прелюбодей — улыбающийся во все зубы Радио-демон. Его харизма была видна за километры. Почти каждый из проживающих в Аду стремился убрать со столь бесячего лица улыбку, стереть ее с потрохами... до тех пор пока их трупы не валялись в разных частях пентаграмм-сити. Аластор был сильнейшим среди слабейших, он стал самым настоящим воплощением страха в свои первые и последующие дни пребывания в Аду. Сейчас же столь сильный грешник стоял у большого дворца, заглядывая в одно из окон чтобы оглядеть свои волосы и одним движением привести себя в полный порядок. На голове непривычно красовалась небольшая шляпка, сюртук стал на тон темнее, а концы на нем непривычно сшиты вместе, не разодраны как обычно. Так сказать, весь как с иголочки. Размеренный шаг приносит тело к дверям, встречая возле них одного из не менее могущественных повелителей. — Аластор! вот так встреча, я не думал что ты придешь на бал. склонялся больше к твоей занятости со своим расписанием проведения подкастов. - Отозвался голос уже совсем рядом, демон, что стоял перед другим, возвышался почти на две головы. Темно-серая кожа, две пары глаз, зеленые оттенки в образе и этот неотъемлемый цилиндр на голове так и говорят — Зестиал. — Каким расписанием? — Аластор глупо мигает глазами пару раз, склоняет голову в бок, от чего его уши наклоняются в ту же сторону. Быстро взболтнув головой, мужчина в красном следует вместе с товарищем внутрь. — Впрочем, неважно! Мне нравится находится в обществе, где рано или поздно произойдет что-то воодушевляющее. Да и как бы я смог отказать в такой вечеринке от самого Столаса? Здесь явно намечается что-то интересное. Прикрыв глаза и тихо хохоча в ладонь, двое высоких демонов входят внутрь, ловя на себе кучу знакомых и не очень, глаз. Стоит пройти чуть вглубь, как сквозь толпище виднеется до боли знакомая шляпка, а после и сама ее обладательница в довольно необыденном, но почти привычном образе — длинном платье. Только вот оно теперь еще сильнее подчеркивало и без того идеальную фигуру девушки, обтягивая каждый мягкий изгиб красивого тела. Аластор разглядывает с интересом подругу, улыбается более оживленно перед тем как его обнимут с довольными возгласами. — Ох, дорогуша, я так давно тебя не видела! Я очень рада что ты тоже пришел сюда. — Рози еще секунду прижимается в крепких объятиях к странному другу, прежде чем отстраниться. — Рози, моя дорогая подруга, я так занят в последнее время, что вовсе позабыл уделить время на самого себя. Обещаю на этой неделе я загляну к тебе. — Аластор воркует, осторожно цепляет рукой хрупкую на вид ладошку, подносит к губам и целует в костяшки, подмигивая. — выглядишь прекрасно, как и подобает красивой девушке. Она моментально краснеет, прижимает руку к своей щеке, а второй машет несколько раз в сторону собеседника в явном жесте смущения. Зестиал же, наблюдающий за всем действием со стороны, отвлекается на голос за своей спиной и, обернувшись, одаривает Кармиллу дружелюбной улыбкой, удаляясь вместе с ней вглубь зала. Двое каннибалов остались наедине. Аластор сгибает руку в локте подставляя подруге, она же охотно обхватывает и скрепляет руки в локтях с довольно широкой улыбкой. Внезапно в центре зала появляется главная причина бала - Столас. Он грациозно вышагивает в небольшую толпу демонов, с улыбкой начиная невнятный издали разговор. — Аластор, не хочешь перекусить? Хоть здесь еды для каннибалов всего ничего, вот про оленину я сказать ничего не могу. Не думаю, что Столас знает о твоих предпочтениях в еде. - Рози шагает первая, заставляя Аластора подтянуться следом, что тот и делает. — Не волнуйся, подруга, я не голоден, - Радио-ведущий приостановился из-за внезапно погасшего света, потому моргнув, он отстраняется и вытягивает раскрытую руку в сторону собеседницы в пригласительном жесте. — Может лучше потанцуем? Рози моргает пару раз приоткрытым от легкого изумления ртом, сразу же протягивая свою руку к чужой, несколько краснея. Она была смущена таким резким приглашением, да и давненько ее вообще кто-то приглашал размять косточки в танце. Аластор улыбается куда шире, притягивает к себе, а его свободная когтистая рука осторожно ложится на тонкую талию, надавливая большим пальцем на осторожный животик полностью зафиксировав тело в руках. Раз — шаг, два — поворот, они вышагивают осторожно, вальсируют и смотрят только на своего партнера, порой прижимаются друг к другу, но сразу отстраняются. Но Рози не Рози, если не найдет лазейку и не поведет танец сама, согнет руку поперёк спины мужчины и довольно резко подтолкнет так, чтобы партнер по танцу лежал на ее руке, прогнувшись в спине с такой силой, что почти что ударяясь головой об пол. Грешник в миг выравнивается и довольно резко наклоняется к чужому лицу, тихо рычит и щурится, почти выплевывая следующие слова. — Ох, дорогая, о таком как минимум предупреждают. — Оскал на бледном лице с каждым словом становится более хищным и задорным, а в глазах начинают скакать чертята. — Извини-извини! Не удержалась: ты выглядел таким довольным и милым. — Она тихо смеется, разбавляя обстановку, кладет руку на крепкое плечо, сжимая его с лукавой улыбкой, немного перелезая к тонкой шее, поглаживая ее. Аластор издает утробное гудение, перекрытое малым количеством помех, что плохо скрыли новое настроение мужчины: ему неожиданно нравятся такие двусмысленные прикосновения к себе. Музыка неотрывно играет на фоне довольно громко, но для демонов она заметно стала тише, ведь их танец перерастает в страсть: движения становятся резкими, иногда обрывистыми, словно две куклы пытались завладеть друг другом. Мужчина вытягивает руку дамы над своим плечом, попутно прижимая ее вплотную к себе, задорно улыбается с взаимным со стороны девушки огнем в глазах. Еще пару шагов и двое каннибалов с центра зала перемещаются ближе к одной из стен где почти никто не танцевал: каждый пытался обратить на себя внимание. Мелодия кончается резко, настолько же, насколько и действо желтозубого. Теперь уже Рози покоилась на руке Аластора, выгибаясь дугой в спине и приводя сбитое дыхание в норму. — Боже, я давно так не танцевала. Милый мой, ты из меня решил душу вытащить без моего согласия? — Она хихикает и не без чужой помощи встает ровно, прижимая руки к плечам, медленно поглаживая места где предположительно находились ключицы. — Честно говоря, я тоже. Найти хорошего партнера по танцам довольно тяжело, не находишь? — Согласный кивок не заставляет себя долго ждать. Радиовещатель улыбается шире, но не отстраняется, его руки все так же покоились на тонкой талии подруги, а вжатые груди в одном темпе сбито дышали и, нет, не из-за прошедшего танца, а от нахлынувших эмоций. Хватает всего пары шагов, прежде чем женская спина прижимается к бетонной стене. Только она ну уж очень подозрительно отличались цветом. Аластор перенес их в другую комнату, которая, похоже, пустует все время. Как только можно умудриться вот так перенести в нужное место в незнакомом замке? Этот немой вопрос остается не озвученным. Легким движением одна женская рука медленно переползает с ключиц к шее, а от нее к затылку, приятно проходясь по выбритому затылку. Тело Радио-демона окутывают приятные мурашки, где-то под фраком давно покоящийся хвостик распушился и встал торчком, быстро виляя, вызывая неоднозначные звуки шуршания сзади. Губы Рози растягиваются в приятной улыбке, а пальцы сжимают волосы на макушке, боязливо проведя по мягкому ушку, сжав основание. Из рта мужчины донесся вздох, шерсть и волосы встают дыбом, и он невольно льнет к руке, позволяя трогать себя. — Ты и правда как маленький оленёнок, который ластиться на каждое прикосновение. Это так мило. — Зубастая ухмылка тотчас становится шире, когда собственные пальцы уже в открытую чешут, мнут и обводят эрогенную зону. — М-м, я никогда не был против твоих прикосновений, Рози, милая. — Аластор срывается на тихое хрипение, поддается навстречу руке и опускает голову пониже, отводя оба уха в разные стороны. Это все продолжается меньше минуты, тихое шипение радио и хрипы теперь иногда разбавлялись каким-то утробным писком и тяжелым дыханием. Девушка-каннибал не останавливалась, теперь большим пальцем поглаживала одно из ушей изнутри, надавливая на мягкие хрящики, боясь сломать их, и, немного сжав губы в тонкую полоску, подтягивается головой первая: слегка чмокает, почти сразу отстраняясь. Аластор моргает раз шесть, а то и восемь, Переваривает случившееся, ощущая как теплые руки покидают его голову. С одной стороны, он не любил когда его трогали, а с другой — сейчас такие действия сводили с ума прямо как этот маленький поцелуйчик.А может..?
Радиоведущий уже сам приближается опасно близко, прикрывает глаза и с тихим хмыком впивается в припухлые губы. Рози мечется, но, сообразив, обнимает друга, если его можно так назвать сейчас, за шею. Тихие причмокивания раздаются по всей комнате, лаская уши своей пошлостью. Они отстраняются всего на секунду для небольшого вдоха, прежде чем вновь втянуться в чувственный поцелуй. Они сминают губы, Аластор проводит языком по рту и проталкивается внутрь, сплетаясь в танце с чужим. Все дольше обнимаются, откровенно лапают друг друга: кто крепкую мужскую спину, а кто женскую талию. Когтистые лапы демона позволяют себе царапнуть нежную кожу, надавить и спуститься к бедрам, стиснуть их и немного задрать платье. Рози гулко мычит в поцелуй, наклоняет голову в сторону и пихает мужчину в грудь, бьет ладошкой по руке на бедре, чтобы платье опустили обратно. Она отпрянула первая, тяжело дыша и несколько недовольно, но после мягко глядя на партнера. — А вот наглеть, дорогой мой, не надо. — Сипло шепчет она, облизываясь. — Уяснил, мисс. Черные глазёны закатываются, девушка хватает Ала за скулы и обцеловывает его лицо: щеки, подбородок, вновь губы и чуть вздернутый носик. Олень наслаждается, только обливается краской, и все-таки отпускает мягкие бедра второй, поправляя бабочку на шее под тихое хихиканье. Девушка-оверлорд все время наблюдала, как смазывается помада на немного опухших губах, ведь невнятное бормотание со стороны прелюбодея разбавило тишину в комнате. Стоит ли сказать ему об этом: что теперь все его лицо в помаде и прозрачной слюне? Однозначно нет. Оленеподобный улыбается весело, подхватывает за острый подбородок, большим пальцем размазывая остатки помады на женских губах. — Нам бы в уборную отлучится, не думаешь?Неважно, риторический вопрос это или нет: ответа так и не последует, потому что двое демонов вновь сплетаются в нежном поцелуе.