Music of the Light

      Как только экипаж просто остановился перед входом. Она схватила пакетик с духами для Рауля и, не дожидаясь горничной, бросилась в свои покои.       Находиться в этой огромной комнате до сих пор непривычно, хоть и очень приятно. Даже когда слуги внесли её покупки, места не стало меньше. Служанка предложила помочь со сменой одежды, но Кристина отпустила её.       Часовая стрелка почти достигла отметки шесть. Кристина села к туалетному столику и взглянула на отражение: глаза покраснели, лицо опухло… Нужно прийти в себя до того, как придётся спуститься в столовую — Рауль не должен догадаться. А у неё впереди целая ночь, чтобы выплакаться. Она сцепила руки и затвердила молитву. На душе становилось всё спокойнее. Кристина открыла глаза, вновь посмотрела на себя: хотя бы слёзы перестали литься… Нужно пока переодеться, а остальное исправят пудра и румяна.       Весь ужин Рауль присматривался к ней, но не высказал ни малейшего подозрения или упрёка. После, в гостиной, он рассказал о свадебном ужине, который, конечно, пройдёт в поместье, о том, что на днях он договорился о венчании здесь же, чтобы не ехать в Париж, о паре приглянувшихся объявлений о продаже дома в Женеве… Кристина ловила каждое его слово, направляя на этот разговор всё внимание. Теперь её долг выполнен, можно наконец отпустить эту историю, запереть её в Подземелье за решёткой на улице Скриб. Впереди целая новая жизнь — с Раулем, в другой стране, с другими именами, и только это имеет значение.       Перед сном она ещё раз помолилась за него, и мысль, что там, на Небесах, ему должно быть лучше, чем здесь, прочно засела в голове. И утром Кристина наконец проснулась спокойной.       После обеда Рауль, как обычно, ушёл в кабинет, а она решила прогуляться в саду. Погода стояла прекрасная, грело солнце, и для начала мая было очень тепло. Кристина набросила на плечи накидку, спустилась на первый этаж — навстречу шёл управляющий делами де Шаньи. От его хмурого, почти траурного, вида по спине пробежал холодок, и даже короткая дежурная улыбка месье этого не исправила. Прогулка, увы, откладывалась.       Управляющий поднялся по лестнице, и Кристина последовала за ним. Так поступать нельзя, но Рауль не сказал ей страшной правды после предыдущего визита управляющего, а ей больше не хотелось жить в мире пустых грёз и обмана.       Некоторое время Рауль и месье Дюпон обменивались любезностями, но в их голосах слышалось такое напряжение, что Кристина сцепила руки.       — У меня крайне печальные новости, Ваша Светлость. Боюсь, мы достигли критической отметки.       — Что это должно означать?       — В прошлый раз я говорил вам, что акционеры выводят инвестиции, что продажи падают…       — Не оттягивайте неизбежное, месье Дюпон. Пожалуйста, — голос Рауля дрогнул.       — Несколько самых крупных покупателей разорвали договоры. Боюсь, если ситуация не изменится в ближайшее время…       — Нужно что-то делать! Нужно всё исправить! Скажите, что может помочь и…       — Я надеялся узнать причину у вас, Ваша Светлость. Простите, но, боюсь, только вам известно, почему всё это происходит. — Управляющий замолчал на некоторое время и продолжил, полный отчаяния: — Мы проверили производство… Если бы мы вдруг начали продавать бракованный товар, это бы всё объяснило. Но с этим нет никаких проблем. Месье де Шаньи, если ситуация не изменится, вам придётся продать всё имущество, чтобы покрыть выплаты.       Кристина не могла даже вдохнуть, не то, что закричать — кошмары покинули сны и настигли её наяву. То, что говорил управляющий, не могло быть правдой! Но именно ею оно и было. Рауль может лишиться всего? Боже правый, какой это будет удар, какой позор!       — Я… я могу предположить лишь одну причину, — еле слышно произнёс Рауль. — Но я не могу отказаться! Не после всего, что… Должен быть другой путь!       — Мы испробовали все остальные пути, Ваша Светлость. Сожалею. У вас есть время, чтобы всё обдумать, но его крайне мало. Я приду завтра, чтобы мы могли обсудить, что делать. Я оставлю вам последние отчёты…       Дальше Кристина не слушала. Она вбежала в свою спальню. Следом за ней в комнату зашла обеспокоенная горничная, и Кристина попросила у неё ромашковый чай.       Этого не может быть! Рауль имел в виду вовсе не то, о чём она подумала! Это из-за его желания переехать в другую страну… Из-за того, что они не были на похоронах Филиппа… Но не из-за того, что она услышала в его словах!       В спальню постучали, и Кристина от неожиданности подскочила на кровати. Часы показывали начало восьмого — значит, это горничная пришла помочь переодеться к ужину. Кристина встала и, сев за туалетный столик, сказала ей войти.       — Какое платье для вас приготовить?       — Выбери что-нибудь сама, у меня слишком болит голова.       — Принести вам чаю с мелиссой?       — Да, пожалуйста. Пусть приготовят… Только возвращайся поскорее. Не хочу опоздать.       Горничная коротко поклонилась и вышла, а Кристина взглянула на себя в зеркало. Снова ужасно выглядит. И это происходит слишком часто. Может, она действительно не заслуживает счастья? Или это такое испытание? Нет, это потом. Надо привести себя в порядок, чтоб Рауль не переживал ещё и из-за этого. Потому что все эти неприятности не могут быть связаны с их свадьбой!       Кристина схватила пухо́вку и принялась пудрить лицо. Принесённый чай она выпила почти залпом, потом горничная принесла персиковое платье — не самый любимый цвет, но это не имеет значения.       Кристина села за стол, но Рауль даже не поднял головы. Несколько мгновений она раздумывала, стоит ли его позвать, но решила дождаться, пока он сам её заметит. Прошло минут пять, прежде чем это случилось. Отпустил дежурный комплимент, пожелал приятного аппетита — и снова уткнулся в свою тарелку.       — Рауль, я должна вам кое-что сказать, — она опасливо взглянула на него. — Я думаю, я… должна уехать. Так будет лучше.       Он вздрогнул, будто его ударило током, и Кристина пожалела, что открыла рот.       — С чего вы это взяли? Почему должны? Куда?.. Что произошло?       — Это… неприлично. Что мы живём с вами в одном доме, хотя ещё не женаты. Кто-нибудь может узнать и…       — Об этом не может быть и речи! Я не смогу спокойно жить, не зная, где вы и что с вами.       — Но если кто-то увидит меня здесь? Пойдут разговоры и… Разве не достаточно того, что вы женитесь на оперной певичке?       — Никто не знает, что вы здесь. Слуги не проболтаются, а на людях вы всегда с компаньонкой.       — Рауль, это может навредить нам. Я могу пока что пожить у матушки Валериус. Там со мной ничего не случится.       — Кристина, я уже столько раз терял вас!.. Я не позволю, чтобы это случилось снова. Мы поженимся в это воскресенье, а до того никто не будет знать. Ведь до сих пор никто не узнал.       Всю ночь она провела почти без сна. Оставалось меньше двенадцати часов до приезда управляющего. К этому времени Рауль должен будет принять решение. Но что он скажет? Что он придумал? Кристина бродила по спальне и хоть чувствовала себя смертельно уставшей из-за событий последних недель, а особенно — последних двух дней, но спать не хотела.       Рассвет только занимался, и она, накинув халат, решила спуститься в гостиную. Может, зайти потом в музыкальную комнату? Она в отдалении от всех жилых помещений, никому не помешает тихая игра на фортепиано или такое же тихое пение…       На диване в гостиной сидел Рауль и потягивал бренди. При появлении Кристины он запахнул халат поплотнее и жестом пригласил её присоединиться. Она опустилась на краешек кресла, и Рауль подал ей полную рюмку хереса. Кристина чуть поколебалась, но всё же взяла её и пригубила.       

***

      Молчание изматывало. Хотелось разрушить эту тишину, но кроме приглушённого птичьего пения звуков не было. Рауль почти не смотрел на Кристину, хотя сейчас она выглядела соблазнительнее, чем когда-либо. Но ему не было до этого ровным счётом никакого дела, поскольку его занимали совсем другие мысли. Венчание, переезд, сёстры и, разумеется, грядущий визит управляющего. Даже на секунду подумать, что всему виной их с Кристиной помолвка, казалось кощунством. Но вспоминались слова виконта… Да и начались все эти неприятности ровно после той ядовитой заметки в «L`Époque» несколько недель назад. Потихоньку, постепенно, понемногу падали продажи. Всё ехиднее смотрели на него и на Филиппа в обществе. Но тогда, верно, все думали, что Филипп не позволит ему жениться на Кристине, потому и держали себя в руках.       — Рауль, что-то случилось? Почему вы не спите? — робко спросила она наконец.       — Всё… в порядке. Не мог уснуть, думал о нашем будущем в Швейцарии.       — Если что-то не так, вы можете рассказать мне.       Он рвано вздохнул, отхлебнул поморщившись бренди и подпёр голову рукой.       До прихода управляющего около десяти часов. Нужно что-то придумать, какое-то решение, которое уладит все проблемы. Острый меч, способный разрубить этот гордиев узел.       Рауль вскочил с дивана и подошёл к окну. Обвёл взглядом часть сада, открывавшуюся с этого места. Несколько веков это место принадлежит их семье. Здесь бегал он ребёнком. И ждал, что здесь же будут играть их с Кристиной дети. Этот дом должен был стать их домом. Рауль хотел дать ей всё лучшее, что мог. А в итоге… в итоге она снова окажется нищей — если свяжет свою жизнь с ним. Абсурд! Но ведь должен быть какой-то выход!       Он потёр лоб.       Причина… если принять, что виконт прав, что корень всех будущих несчастий — их свадьба… Что это даёт? Ничего! Разве что…       Рауль медленно вернулся на диван, откинулся на спинку…       Как сказать об этом ей? Это её не убьёт, но ранит. И он — хотел стать её защитником, но пока что только подводит её!       Он отпил ещё бренди.       — Кристина, я боюсь, что нам придётся отложить свадьбу. Со смерти Филиппа прошло слишком мало времени, нас не поймут.       Она сцепила руки и опустила взгляд.       — Я всё слышала, Рауль. Про ваши дела. Простите, я знаю, что это очень, очень плохо!.. — Кристина закрыла лицо руками, тихонько всхлипнув. — Я слышала оба ваших разговора с месье Дюпоном… Дело в нашей помолвке. Во мне. Мы должны расторгнуть её. Я не позволю, чтобы вы оказались на улице из-за меня.       — Мне нет до этого дела! Я сделаю это, если потребуется. Продам дом в Париже, это поместье, лошадей, кареты, драгоценности — всё! — Рауль взял её руки в свои. — Кристина, я хочу быть с вами. Я буду счастлив с вами, живя в простом доме! Я ведь месяцами жил в каюте! Хоть на улице — это…       — Вы не понимаете, о чём говорите, — она высвободила руки. — Это вовсе не так… не так легко и романтично, как вы воображаете.       — О, как это!.. — он вцепился рукой в голову, несколько раз прошёлся из одного угла в другой и, резко остановившись, сказал: — Хорошо. Если вас так заботит моё благосостояние… Мы отложим свадьбу. На месяц, два, хоть на полгода! Дождёмся, пока всё утихнет, и поженимся.       — Вы думаете, это поможет? Я всем сердцем желаю быть вашей женой, но если из-за меня вы лишитесь всего… Я не прощу себя.       — Да, они смирятся. Они все! Луи-Наполеон женился не на принцессе, и Европа всё равно склонилась перед императрицей. Всё будет хорошо, Кристина. Я сегодня же поеду в Париж и перенесу свадьбу. Поженимся через месяц. Какая, в сущности, разница, если у нас впереди целая жизнь?       Кристина, грустно улыбнувшись, кивнула. От этого на душе стало мерзко: он слабак, ничтожество!.. Неужели монстр был прав, считая его мальчишкой? Выходит, что так. В таком случае он ещё больше обязан сделать её счастливейшей женщиной.       Рауль нежно поцеловал её на прощание и поднялся в спальню. Времени оставалось не много, придётся ехать в Париж сейчас, чтобы успеть вернуться к назначенному времени. Он перенесёт венчание на несколько месяцев, успокоит общество, приучит его к мысли, что его женой станет Кристина, и тогда они поженятся. Это унизительно, но если это нужно, чтобы обеспечить им счастливую жизнь, он это сделает. Значит, такова цена.