Сибирский сифилис

Забитый хикка, неудачник, не сказать никак иначе кроме как скуф, Кирил Сибирский, уже которую неделю безвылазно сидел в тусклой комнатушке, единственным источником освещения которой был ноутбук с открытым на нем порносайтами различного, и чаще всего сомнительного характера. Причины этого не известны самому кирилу, то ли макбуки не такие золотые как раньше, то ли он понимал, что гордый титул веб-шпиона, специализирующегося на техниках эротического допроса, ему уже никак не вернуть, но знал он лишь одно: былого не вернуть, нужно что-то менять. С таким боевым, и даже праздничным настроем, кирил рванул в ближайший бар, дабы доказать хотя бы себе, что он все еще на что-то способен. Выдохнувшись на пол пути, со всей энергией, которой, к слову, было мизерно мало из-за рациона состоявшего исключительно из несквика, его покинул и настрой куда-то идти, но возвращаться уже было поздно. Весь потный, грязный, вонючий он кое-как дошел до бара. Томно смотря на вывеску бара, он понимал, что или сейчас или никогда. Кирил вошёл в бар сомнительного качества, бар был безвкусно деревянным, с очевидно фальшивой позолотой и орнаментальными гравюрами на всём что можно было представить, тем самым безуспешно кося под рококо. Выделялась из этой безвкусицы только высокая барная стойка, сделанная из красного дерева, которое тоже, как оказалось, было не деревом и тем более уж не красным, что только придавало комичности интерьеру бара.К разочарованию кирила, так как дело происходило во среду днем, в баре кроме него были только пару завсегдатаев, которые, даже для него, были не по вкусу. С разочарованым лицом, подумал он про себя: — Пиздец, значит напьюсь вдребезги! Севши за барную стойку, он встретился глазами с барменом, который явно был не доволен его появлению тут, так как всегда это было самое безлюдное время, и таких потеряшек в такое время встретишь не часто. Для кирила образ бармена казался чем-то необычным и даже в каком-то смысле пугающим, поэтому после зрительного контакта, он ничего не мог с собой поделать, кроме как просто молчать. Спустя секунд 10, он понял что эта неловкая пауза не может дольше продолжаться, набравшись смелости и сил, он все таки смог промямлить свой заказ: — З-з-здравствуйте ам.... один безалкогольный м-мохито, пожалуйста... Бармен просто мгыкнул, с, как казалось кирилу, яростью в глазах. Удобно сидя на стуле, кирил пристально наблюдал за процессом готовки своего заказа, от чего в ответ получал косые взгляды от бармена в недоумении от такого неотрывного взгляда за ним. Но оказалось, что не зря кирил так пристально наблюдал за барменом, ведь он увидел как бармен харкнул в его безалкогольный мохито. В полной растерянности от этого, он не знал что делать и понял, что бармен уже идёт в его направлении с напитком. Из-за его неуверенности и стеснительности он не смог возразить бармену, ему ничего не оставалось кроме как принять поражение. Бармен поставил напиток перед кирилом. Бывший веб-шпион в детском ужасе смотрел на свой напиток, до тех пор пока бармен не подошел к нему и не спросил насмешливым голосом: —Чё не пьешь? Чё не так? Кирил вздрогнул не заметив бармена и сразу же промямлил: — Нет ничего, все хорошо, с-спасибо. Теперь он точно понял, он не сможет противостоять бармену. С отчаянием в глазах кирил начал пить свой мохито. Унижения для него были не в первой, но он не ожидал что это случится именно сейчас. С каждым миллилитром он понимал, что его гордость втаптывают все глубже и глубже, но он ничего не мог с этим поделать. Он молился чтобы этот кошмар поскорее закончился, но мохито казался бездонным, ему казалось что этот момент длится вечно и то что он потребил уже литры харчи бармена, слезы выступали на его глазах, лицо все больше и больше кривилось в отвращении, в первую очередь к себе, но в конце концов, он понял, что опустошил стакан с мохито. Все это время бармен смотрел за ним, заметно ухахатываясь с того факта, что кирил знал, что в мохито харча. Кирил уже хотел покончить с этим ужасом спокойно расплатиться и уйти, но как вдруг понял, что денег у него нет, не придумав ничего лучше он выбежал в туалет, который был к удивлению достаточно современным и сдержанным, по сравнению с остальным баром: до боли в глазах тусклое освещение, одноцветная плитка, которая уже заметно потрескалась от количества и качества того, что тут происходило, железные кабинки болотного цвета с туалетами в ряд, напротив кабинок стоял единственный умывальник с пустой на нём мыльницей. Такая разруха напоминала кирилу уютный для него дом, поэтому тут он сможет спокойно думать. Бывший веб-шпион понимал, что деньги он никак достать не сможет и расплачиваться придется по-другому, у него не было другого выбора. Но он не мог просто отдаться человеку, который только что нахаркал ему в мохито, поэтому ему пришлось продолжать заказывать и пить безалкогольные мохито, в которых количество харчи неприлично увеличивалось. По мере того, как алкоголь в его крови увеличивался, полученный, скорее всего, из флегмы бармена, отвращение становилось все меньше и меньше. Уже наступил вечер, людей в баре становилось все больше и больше, а у бармена недоумений по поводу кирила, его смена уже скоро заканчивается, а с ним еще не рассплатился кирил. Он видит как кирил, сидит над пустым стаканом и подходит к нему. Кирил посмелев на своем безалкогольном мохито и вспомнив всё порно которое он смотрел, понимает что уже время рассплачиваться и перед тем, как бармен успел что-то ему возгласить промолвил: — Парниша! Повтори! Ухмыльнулся он желтыми зубами, чёлка кирила сформировала единственный локон, обильно смоченный потом, который сексуально лег на его лоб Обескураженный бармен только и смог сделать, что повторить. То ли он заработался, то ли запои дают о себе знать, но кирил казался бармену первобытно сексуальным. В своих штанах он почувствовал не знакомое до этого покалывание. Пока он занимался мохито, он не мог ни о чём думать, кроме как о кириле, о том что только что произошло. Кирил напоминал бармену первобытные венеры, хоть они ему и казались неуклюжими и смешными, но сейчас он понял их смысл. Бармен никогда не чувствовал того, что чувствует сейчас, его смущению не было конца и края, все мысли были настолько заполнены образом кирила, что он даже забыл в этот раз харкнуть в его мохито. От растерянности его руки тряслись, ему давалось тяжело готовить привычный мохито, который сегодня пришлось делать не один раз. Закончивши с мохито, бармен направился в сторону кирила, который уже встречал его взглядом, от которого он ещё более смутился. Чем более бармен приближался, тем более кирил заигрывал с ним глазками. Дошло все до того, что кирил томно обсасывал трубочку, попивая, пока бармен стоял столбом напротив кирила, извращенно наблюдая за ним. Покалывание в штанах становилось все сильнее, у бармена не оставалось выбора кроме как прервать сексуальное напряжение разговором: — Вы так много мохито заказали, а всё ещё почти ни слова не проронили. Вы давно в этом городе? — смущенно от расстерянности промямлил бармен —Да так, просто мохито у тебя такой вкусный, ничего поделать с собой не могу, кроме как молча сидеть и наслаждаться, можешь ли еще что-то такое же «вкусное» мне предложить? — сказал кирил наклонившись над барной стойкой, показывая всеми мышцами лица, что именно он имел ввиду, после чего почти сразу же преданно вернулся к своему занятию - изнасилованию трубочки языком. Смущённый бармен, молясь на то, чтобы слова кирила не оказались тем, что он думает, перечисляет позиции в барной карте. Кирил понимает, что бармен прекрасно осознал что он имел ввиду, основываясь на его расстерянности и говорит: — Жду в третьей кабинке, поторопись — сказал кирил бархатно соблазняющим голосом, эта фраза была последним гвоздем забитым в гроб гетеросексуальности бармена. Кирил встает и направляется вальяжной походкой роковой дамы за 40 в сторону туалетов, провожая голодным взглядом бармена. Бармен еще в более смятении, от позора перед всеми посетителями бара его отделяет лишь то, что барная стойка выше его паха. Он не может решить что делать, такой огромный наплыв пьянчуг, что если он отойдет от бара, то его за это уволят, но то ощущение которое он получает находясь рядом с кирилом..... Он понял, что не сможет спокойно жить если откажется от этого предложения, ток сексуальной энергии, который излучал кирил, проходил через всё тело бармена и побуждал его на все более не рациональные поступки, напряжение переполняло, он не мог сопротивляться этому. Посреди обслуживания очередного клиента, он бросил всё и побежал в туалеты, побежал за мечтой, желанием, ощущением. Пока бармен размышлял над своей капиталистической дилеммой, кирил, уже успевши подмыться в раковине, сидел в ожиданиях на порцеляновом троне репетируя позы с развратнейших картин караваджистов. И наконец-то, кто то вошёл в туалет, кирил понял, что просто упускать свою цель нельзя и в экстазе начал извиваться и порыкивать за закрытой дверью кабинки. Чем ближе казались кирилу шаги, его половой зов усиливался, пока в один момент шаги не затихли и все что кирил мог слышать сквозь свой рев это испуганное пячение мужской фигуры обратно к двери. Когда он понял, что опять один в туалете с разочарованием прекратил и начал понимать, что все кончено... Но тут бармен врывается в туалеты и сразу же вбегает в третью кабинку, чуть ли не срывая дверь с пазов, и видит кирила в позе Раскаяния Марии Магдалины, но со взглядом Асмодея, от чего у бармена ощущение покалывания выходит на новый пик, его тело онемело, все что он способен сейчас чувствовать это похоть и страсть. Ничего не говоря их языки сплетаются в сюоз, их тела оголяются будто бы по инерции, бармен облапывает все безкрайние телеса кирила, своим языком он уже может почувстовать свою флегму которую до этого нахаркал в мохито кирила, кирил же одним ловким движением руки достал до той самой точки простаты, что отразилось на лице бармена еще большей эйфорией, их члены соприкасались в нежном поцелуе. Их тела формируют бесформенный клубок греха, на котором все что можно было разглядеть, это капли телесных жидкостей разного происхождения. Они оба понимают, что прелюдии не могут дольше продолжаться. Задирая ноги вверх, кирил дает бармену не многозначительный намёк, который бармен сразу же понял без слов, меньше чем через секунду произошёл звонкий хлопок лобка бармена об телеса кирила, так тепло и приятно бармен не чувствовал себя никогда, но проникновения бармену было мало, благодаря врождённой пластичности, он он смог дотянуться своей головой до члена кирила и начал отсасывать кирилу, он же, в свою очередь, начал издавать звуки не от Бога, то ли рычать то ли мурчать, обычному человеку это было не понять, от этих звуков бармен, хоть и не был скорострелом, не смог ничего сделать кроме как не отрываясь от дел кончить в кирила, но прекращать он даже близко не собирался, это было уже сакральным трансом, прервать который смертный никак не сможет. Звуки которые издавал кирил были всё меньше похожи на то, что может издать что-то живое, перед барменом будто бы постал ребенок Бегемофа и Асмодея, но прекращать он не горел желанием, но и не был уверен что сможет. Продолжалось это всё, пока в бармене практически не осталось жидкости в принципе. Иссохшийся бармен все таки смог отторваться от телес кирила. В безумной одышке он оперелся спиной об дверь кабинки, оставив на ней след от пота пострашнее теней Хиросимы. Бармен по немногу начинал воспринимать реальность и заметил лишь всё ещё голодный, хоть и уставший взгляд кирила. Бармен уже собирался молча ретироваться, как кирилл, все ещё сидя в неприличной позе на сральнике, сказал: — Уже уходишь? Вот тебе подарок напоследок, ещё встретимся - игриво промолвил кирил и передал бармену сверток туалетной бумаги на котором был накалякан потом и слюнями номер телефона кирила с поцелуйчиком, так же с пота и слюней, в конце Бармен был еще более в растерянности, и ушёл как можно скорее через запасной выход для персонала, хоть и взял "подарок" кирила Одевшись в вещи пропитанные потом, слюнями, спермой и мочой, кирил вышел с туалетов и направился к выходу, попутно наблюдая за неприлично огромным количеством людей в баре с пустующей барной стойкой, именно так он и понял, что его день удался.