Кинцуги

За покупками они с Юнги пошли вечером. Бар по понедельникам не работал, так что они могли потратить всё время, хоть весь вечер и всю ночь. Сокджин наслаждался тем, как Юнги показывает ему город, они сняли денег — тысячу долларов! — но Сокджин всё равно платил за всё карточкой, купив им поесть, затем в книжном, заодно оплатив доставку до дома, чтобы не таскать тяжёлые книги самому, потом купил семена и грунт вместе с горшками, затем ещё кое-какое оборудование для съёмки и редкие специи и травы, а затем самое приятное — они отправились закупаться одеждой, обувью и аксессуарами. Сокджин не гнался за брендами, так что много денег они не потратили, но ему в любом случае всё равно — раз Чонгук назвал его содержанкой, пусть не удивляется, если Джин действительно будет тратить его деньги. Немного раскошелившись, он приобрёл немного новых вещей и для Юнги, и пару подарков для Кюнмин и Намджуна, а в конце они даже быстро заглянули в салон, где им сделали маникюр и маски на лицо. — Офигеть, богатая жизнь! — захихикал Юнги. — Ох, у меня так ноги гудят! — Поедем на такси! — На такси! Сокджин был воодушевлён показать Юнги дом. Он зашёл через задний двор, показывая дорогу: — Это мой вход. Чонгук не хочет, чтобы я с ним сталкивался, так что я захожу здесь, но мне это очень нравится. Смотри, какой тут сад! — Я думаю, дом так построен, чтобы его девушка могла сбегать через эту дверь, если родители внезапно нагрянут, — Юнги оценил смекалку Чонгука. — Хм, я не задумывался об этом! Сокджин, конечно, рассказал ребятам о своём знакомстве с Дахён, и они все нашли её очень приятной и милой девушкой. Слава богу, хоть кто-то в этом доме нормальный, сказала Кюнмин, и она вовсе не удивлена, что это Дахён. Хотя её идея выдать собственного парня замуж, мягко говоря, немного странная… Но Джин заверил Кюнмин, что это просто нужно видеть родителей Чонгука. Тут и не на такое можно пойти. Джин разложил покупки по местам и показал Юнги свою часть дома. Кажется, Чонгук ещё не вернулся, а Дахён вообще не всегда ночевала у него, так что дом, кажется, был пустым, но он всё равно не решился заходить на вторую половину. — Твоя комната потрясающая! — Юнги плюхнулся на его постель. — Большая, и ванная своя есть! — И зацени, — Сокджин продемонстрировал замок на двери. — Я попросил это сделать. Он сверху и снизу. — Закроем тогда, — порекомендовал Юнги. — Если ты собираешься раздеваться, мало ли что… — Твоя правда. — Я закрою, а ты иди в ванную. Сокджин зарумянился и отправился готовиться. Хотя он уже был у доктора, никто ему с зеркальцем не показывал, что там как. Он даже понятия не имел, как выглядит гимен, только знал, что у него туда едва проходит палец (и тампон). Утром он не был уверен, стоит ли сбривать свой пушок в паху, но решил, что спешить им некуда, поэтому вооружился своей бритвой и повторил процедуру. Сейчас он с неудовольствием полюбовался на красные точки, возникшие от бритья — и если бреешься, фигня какая-то, и если не бреешься, тоже… ладно, если это увидит Юнги, то всё в порядке. Они в школе уже сто раз видели друг друга голыми, когда переодевались в бассейной раздевалке. — Ух ты, это для меня такие почести? — Для нас, — с важным видом поправил его Сокджин и уселся на постель, сдвинув колени вместе. Он переоделся, оставив только верх от своей пижамы, и чувствовал себя немного неуютно, так как Юнги всё ещё был полностью одет. — Хочешь, я тоже разденусь? — предложил ему друг. — Не знаю, наверное, — Сокджин закусил губу. Он был в смятении. Не то что бы он часто демонстрировал кому-то свои половые органы. — Ладно, мы собираемся взглянуть друг на друга, окей? — Юнги похлопал его по плечу. — В этом нет ничего ненормального. Ты знаешь, что я не против, и что Намджун тоже не против. Это для тебя что-то новенькое и нервное, так что если ты вдруг почувствуешь, что с тебя на сегодня хватит, просто скажи. Займёмся чем-нибудь другим. Я буду тебя спрашивать обо всём, так что просто болтай со мной и не думай, что это что-то жуткое. Смотри-ка, что у меня есть! Он продемонстрировал весьма внушительный бутылёк со смазкой. Джин покраснел ещё больше. — А это зачем?.. — В общем-то, я хотел предложить тебе растянуться. В любом случае всё лучше делать с лубрикантом. Он гипоаллергенный. — Т-то есть т-ты в меня п-пальцы засунешь? — заикаясь, Джин поджал коленки. — Ну, вообще я думал, что ты это сам сделаешь, а я помогу, но так тоже можно, — кивнул Юнги. — Любой способ подойдёт. — Н-ну… — растерянно протянул Джин, отводя взгляд. А вдруг однажды его девственность ему пригодится?.. — Давай в любом случае сначала посмотрим, — мягко сказал Юнги. — Позволишь мне взглянуть? — Ладно, давай начнём с этого… — Подложи подушку под попу. Я не буду тебя трогать, только посмотрю, — предупредил его Юнги. Сокджин был ему благодарен за то, что друг не осуждал его тревоги и ещё был внимателен к тому, чтобы случайно не напугать его. Он послушно подложил подушку, опрокинулся на спину. Интересно, когда происходит первый секс, бедные девочки и омеги точно так же лежат и ждут, пока в них вонзится это жуткое орудие? Насколько Джин знал, практически всегда первый раз сопровождается болью. Потом Юнги его в этом разубедил — Юнги был основным поставщиком секс-просвета, на втором месте шёл Намджун. Они перепробовали очень, очень много всего. — Так, теперь раздвинь немного колени, а то свет не… ага. Пенис свой убери, а то он мне всё загораживает. У тебя довольно неплохой размер, особенно для омеги, я бы сказал в самый раз. Ты бы пользовался популярностью у дам и других омег, — заметил Юнги и потянулся, чтобы включить настольную лампу. — О, так всё отлично видно! Хм… — Что там, — севшим голосом поинтересовался Джин, словно у него между ног приветливо выглядывал Чужой. — Твои складки довольно плотно прижаты друг к другу. Ты можешь их раздвинуть? — Юнги подвигал пальцами на манер ножниц. — Ну или я это могу сделать, если хочешь. — Давай лучше ты, — Джин прижал ладони к груди, комкая пижаму и скосив глаза вниз, чтобы рассмотреть, чем Юнги занимается. Ему вообще не хотелось шевелиться. Будет ли считаться потерей девственности, если друг ему пальцы вставит? Или, пока крови нет, то не считается? Но если его растянут, то крови в любом случае не будет? Значит? — О чём ты думаешь? — спросил Юнги, заметив, что Сокджин загнался. — О девственности, — признался тот. — Не хочу её… терять. И, наверное, боюсь. Не боли, нет, а что однажды меня снова потащат, как жертву на убой, и объявят, что я шалава. И всё такое. — Ладно, — Юнги повременил, протирая пальцы влажной салфеткой — на всякий пожарный. — Мы с тобой об этом говорили слишком мало. А по мне так слишком много, подумал Сокджин. Юнги продолжил: — То, чем мы сейчас с тобой занимаемся, это не половой акт. В больнице же был не половой акт, а обследование. Мы сейчас просто исследуем наши тела. Иногда — не всегда — это может быть источником удовольствия. Твоё тело может отреагировать на прикосновения, это нормально. А может и не отреагировать, это тоже нормально. Это ещё не значит, что происходит половой акт. Окей? Теперь я скажу про девственность. Можно считать человека девственным, пока не произошёл первый половой акт. А можно считать, пока не порвана плева. Твой первый половой акт может оказаться минетом. И что? Как ты это проконтролируешь? Подожди, дай договорю. Я понимаю, что для тебя важно то, чтобы твой гимен остался цел, и он останется. Я предлагаю его немножечко подрастянуть, чтобы, когда у тебя будет первый секс, разрыв произошёл, но не было охренеть как много боли и крови. У некоторых эта складка уже растянута, вернее, она просто не была узкой. У некоторых в ней вообще нет отверстия, поэтому предлагают сделать операцию. — Мне предлагали это, — задумчиво пробормотал Джин. — Если там действительно маленькое отверстие, тоже может быть, как раз, чтобы больно не было. А иногда бывает плева с несколькими маленькими отверстиями. Или большими. Она может быть даже почти незаметной. Это так же нормально, как цвет глаз или волос. И вот если у тебя она с очень узким отверстием, то можно её немножечко растягивать, просто чтобы потом не было ужасно больно. Как правило, достаточно прелюдий и хорошего количества лубриканта, — Юнги снова кивнул на бутылку. — Но иногда нет. — Как мы выясним, насколько надо растягивать? — жалобно протянул Сокджин. — Вдруг мы растянем слишком сильно?.. — Давай для начала выясним, как с этим у тебя обстоят дела, — сказал Юнги. — Я собираюсь тебя коснуться, ты готов? — Ага, — Сокджин всё равно немного вздрогнул, когда прохладные пальцы коснулись его между ног и немного потянули. Уфх. Это похоже на ощущение во время визита к доктору. — М-м-м… — неопределённо протянул Юнги. — Оно действительно маленькое… — У меня обычно только палец проходит, и тампон вытаскивать очень неприятно, — пожаловался Джин. — Так что я только самые мелкие использую… — Да, дружище, боюсь, что чашкой тебе пока рано пользоваться, — покачал головой Юнги. — Даже если ты её сложишь, то пропихивать будет больно. И тем более доставать. — Покажи, — потребовал Сокджин, приподнимаясь на локтях. Ну что за вагина ему досталась! Юнги подставил заранее подготовленное зеркало и поправил свет. Сокджин уставился на отражение. Сверху был член, спокойно лежавший на сгибе бедра. Он был не большим и не маленьким, в самый раз, как сказал Юнги. Если бы Сокджин был альфой, то снизу у него висели бы яички, но так как он был омегой, они были спрятаны внутри. Так что снизу члена были две пухлые, кругленькие складочки. Джин потянулся, чтобы раздвинуть их пальцами. Они раскрылись, демонстрируя два влажных крошечных лепестка, за которыми и скрывался тот самый гимен, из-за которого был весь сыр-бор. Он был глубже, свет меньше доставал до него, и отверстие, которое было причиной всего, было едва заметно. Сейчас казалось, что туда и колпачок от ручки не пролезет. — Не думаю, что какой-нибудь член во всём мире будет достаточно мал, чтобы не порвать тебя, — вздохнул Юнги. — Конечно, оно тянется, так что у тебя палец пролезает, но эта растяжимость не бесконечна. — Можешь показать, как оно там у тебя?.. — Базара ноль, — легко согласился Юнги, скинул с себя одежду и задрал коленки. — Любуйся. — Ничего, если я потрогаю?.. — На здоровье. Сокджину не пришлось. У Юнги складки были уже и мельче, поэтому раскрылись сами при раздвинутых ногах. Бритьём он явно не заморачивался, так что у него промежность была покрыта ровным слоем жёсткого пушка, впрочем, он явно подстригался. Сокджин оценил креативность в таком подходе и перевёл внимание на саму вагину. Как и ожидалось от человека с очень активной сексуальной жизнью, у Юнги едва был намёк на плеву. Когда-то она была там, возможно, но с тех пор прошло очень много времени (и членов). За его малыми губами можно было увидеть розовое нутро, и это даже весьма впечатлило Сокджина. — Ух ты… — выдал он. — Вот так твоя кисуня и выглядит, когда ты активно трахаешься, — буднично сообщил Юнги. — Вот здесь, — он показал на себе, — когда ты возбуждаешься, всё набухает. Как и твой член. Он увеличивается и становится больше. Вот тут… — он показал на основание члена, — самый главный нервный узел. Ты его можешь нащупать. Нам довольно повезло с этим. У женщин он называется клитором, от него идут такие ножки, которые оборачиваются вокруг отверстия, поэтому во время проникновения может быть приятно. У мужчин это головка члена, но у нас это и то и другое. Ножки этого узелка — это вроде как маленький узел альфы, омежий узел, — они идут вверх, к головке, и вниз, к отверстию. Поэтому при правильной стимуляции мы, омеги, получаем ну очень качественные оргазмы. — Вау, — Джин даже обрадовался. — Даже жаль, что я за всё это время так и не испытал ничего такого. На что вообще похож оргазм? — М-м… не знаю, как у других, но я бы описал это с… знаешь, когда тебе плечи массируют? Это ведь очень приятно, но не совсем явно, почему. Вот похожее удовольствие, только здесь, — Юнги кивнул вниз. — И гораздо сильнее! Иногда у меня даже ноги трясутся. Когда это происходит, Намджун знает, что он хорошо поработал. Это ему очень льстит. На самом деле, наши органы похожи на женские, но всё-таки не совсем такие. Если честно, твоя форма очень милая и симпатичная. — Правда? — Ага. Ну так что? Ещё вопросы? — Мы можем растянуть до тех пор, пока в меня чашка не влезет? — Вряд ли, — ответил Юнги. — Я могу показать тебе, а ты потом сам с помощью зеркала и своих пальчиков сможешь продолжить работу до тех пор, пока не будешь удовлетворён. Это примерно как мочку уха под тоннель растягивать — не сразу дело делается. — О-о, — Джин погрустнел, однако чем больше они об этом говорили, тем больше он смелел. — Тогда ты… вставишь в меня пальцы? — Если тебе угодно, — хихикнул Юнги. — Если ты немного возбудишься в процессе, не пугайся. Это нормально. Твоё тело ничего там не чувствовало двадцать восемь лет, так что, ощутив внимание к этой зоне, оно может экстренно перебросить туда кровь. — Ого, — Сокджин снова устроился на подушке. Юнги смазал пальцы лубрикантом. — Готов? На самом деле, я мог бы тебе отлизать или сделать минет, если хочешь. Это ничего не сделает с твоей девственностью, зато ты познаешь его величество оргазм. На какой-то миг Сокджин задумался об этом, но затем покачал головой: — Звучит классно, но… наверное, не сегодня. Во-первых, я исчерпал свою храбрость, во-вторых, Чонгук попросил не приводить своих любовников сюда, и хотя ты мой друг, я думаю, тут бы он провёл черту, и… я бы просто хотел, чтобы мой первый опыт полового акта был с тем… кого я люблю не как друга, — он сморщился, когда холодные пальцы коснулись его промежности и прижались. — У меня холодные руки, но я попытался согреть, сейчас ещё немного об тебя погреем, — извинился Юнги. — Хорошо, я тебя понял. Вообще секс по дружбе бывает не так уж редко, особенно со мной и Намджуном. Мы уже оба переспали с Чимином… — Блин, ну вы, — фыркнул Сокджин. — Он перепугался. Но Намджун сам виноват, сначала в койку затащил, потом решил объяснить, что мы в свободных отношениях. Я думаю, мы попробуем заманить его в свои сети, — Юнги немного потёр ладонью, болтая о чём-то отвлечённом, но Сокджин всё равно явственно ощутил, когда внутрь него протолкнулся палец. Плева словно соскребла всю смазку, и он зашипел. — Уже больно? Хорошо, не двигаюсь, — сказал Юнги. — Так, попу расслабь. Сокджин сосредоточился на том, чтобы расслабиться, но напряжение само приходило, стоило Юнги хоть немного сдвинуться! — Так. Тогда попробуй напрячься так, словно выталкиваешь что-то из себя, — посоветовал ему Юнги. — Это мышцы твоего тазового дна. Можешь попробовать сам двигаться. — Ты говорил, что это приятно, — просипел Джин. — Не нервничай, чем больше ты дёргаешься, тем неприятнее будет. Подумай о чём-то спокойном, — сказал Юнги. — Ага… хорошо. Следующее движение Сокджин стойко перенёс без боли. Его отверстие пропустило палец Юнги внутрь, и чувствовать движение там было некомфортно. — У меня слишком много ассоциаций с тампонами, — пробормотал Джин. — Ладно, я сейчас потяну вниз, — предупредил Юнги и медленно надавил. Джин почувствовал лёгкое жжение и снова нахмурился, вцепившись в подушку за своей головой. — Жжётся… — Да, неприятно. Это ощущение ещё будет с тобой некоторое время, — ответил Юнги, неторопливо и очень деликатно нажимая раз за разом. — Хочешь сам попробовать?.. Потом меня тут уже не будет, так что лучше научись сейчас, а дальше сам! Тебе нужно исследовать своё тело. — Уфф… ладно… Сокджин протянул руку вниз, касаясь своего многострадального отверстия. Сейчас ему казалось, что его промежность горячее лавы, а пальцы — как изо льда. Юнги добавил смазки и медленно убрал пальцы, позволив Джину заменить их своими собственными. — Просто, как ты вставляешь тампон, — сказал Юнги. — Просто задержи его внутри и двигай в ту сторону, куда тебе удобнее. Внутри тебя всё эластичное и растягивается, поэтому твоя задача — растянуть вот эту плёночку. Не торопись. Тихо!.. Он вдруг опустил ладонь на руку Сокджина. — Мне показалось, или дверь щёлкнула?.. Сокджин выдернул из себя пальцы, Юнги так быстро влетел обратно в свои брюки, что появились даже подозрения, как часто он это делал. Моментально было убрано зеркало и спрятан лубрикант, все следы «преступления» подчищены. Сокджин расправил постель, Юнги вымыл руки и убрал салфетки, через полминуты они уже сидели, словно два друга, и никакого сексуального подтекста. — Чонгук, наверное, вернулся, — прошептал Сокджин, вслушиваясь в чужие шаги. — Мне пора уходить, — так же шёпотом ответил Юнги. Стук в дверь заставил вздрогнуть их обоих. — Сокджин? Кровь отхлынула с лица омеги. — О мой бог, — одними губами обрисовал он. — Это господин Кан! Я не знаю, что мне делать!.. — Просто открой дверь! — так же едва слышно ответил Юнги. — Не съест же он тебя! — Да, господин Кан? — ответил омега громко. Дверная ручка дёрнулась пару раз, и он поспешил открыть замки. Слава богу их не застукали на чём-то другом. На пороге появился папа Чонгука. — О, ты не один, — холодно улыбнулся он. — Да, это мой друг, он омега, — улыбнулся Джин. — Он замужем, не волнуйтесь, всё прилично. У Юнги было кольцо, и у Намджуна тоже, но на самом деле это были просто кольца. — На самом деле время позднее, мы уже собирались прощаться, — Сокджин растянул губы в улыбке. — Я пойду первый, — Юнги поклонился и протиснулся в дверь. Господин Кан проводил его взглядом и уставился на Сокджина, холодно улыбаясь. Сокджину совсем не понравилась эта улыбка. — Да, время действительно позднее, — проговорил наконец господин Кан. — А твоего мужа ещё нет дома. Где он? И почему ты не с ним? — Чонгук часто задерживается на работе, он не любит, когда я его беспокою, — оправдался Сокджин. — Он ведь не отчитывается передо мной… — Он не на работе, я только что оттуда, — господин Кан стряхнул с себя пылинку и посмотрел на пакеты, стоящие на полу. — А это что? Чем ты сегодня вообще занимался? — Мы с Юнги прошлись по магазинам… я хотел купить для себя пару вещей, — выдавил Сокджин, чувствуя себя ещё больше маленьким, настолько маленьким, что он превратился в мошку под каблуком господина Кана. — О. Старшие омега втянул в себя воздух носом, словно его что-то взбесило и он успокаивался. — Чонгук дал тебе деньги? — Да, господин Кан… Он сказал, что я могу тратить их по своему усмотрению. Он разр… — Я разве не велел тебе обращаться ко мне «папа»? — ласково спросил господин Кан. — Мы ведь теперь одна семья. — Да, папа, — выдавил Сокджин. — Но зачем вы ищете Чонгука? Он вам нужен? — Нет, — господин Кан прошёл в комнату и сел за стол. — Естественно, я переживаю за ваш брак. Ты, хотя уже в летах, ещё неопытен. Я хотел проверить, как идёт ваша семейная жизнь, и то, что я увидел, меня не устраивает. Твой муж непонятно где, непонятно с кем, а ты, вместо того, чтобы следить за ним, шляешься с кем попало и тратишь его деньги?! С каждым словом тон омеги повышался, и в конце он закричал. Джин немедленно упал ниц, грохнувшись на колени и прижавшись лбом и ладонями к полу. — Я виноват, папа, я буду лучше. Я буду стараться лучше. Простите. — Ты чем заслужил свою прекрасную беззаботную жизнь? — выкрикнул омега. — Ты встречаешь его после работы? Ты следишь за домом?! Ты готовишь ему еду? Ты хотя бы спал с ним?! Почему я всё ещё не получил ни одного уведомления?! — Я… господин, я ещё не… — заикаясь от страха, пробормотал Джин. Господи, он чокнутый… он просто ебанутый! — Только хорошие мужья получают такие привилегии! Какого чёрта ты развлекаешься на деньги моего сына, пока он пропадает неизвестно с кем?! Кто знает, может, сейчас он с этой шлюхой! — завопил омега, сметая всё со стола — там не было ничего ценного, но грохот был ужасный. Сокджин сжался, ожидая удара. — Ты хоть понимаешь, что если она понесёт от него, ему придётся развестись с тобой и жениться на ней? — рыча от ярости, спросил господин Кан. — Только то, что она такая глупая, спасло тебя и Чонгука! Но ты-то не будь таким имбецилом! Встань! Не нужно делать вид, что я какой-то рабовладелец, — его голос стал мягче и тише. Сокджин повиновался. — Посмотри на меня. Он поднял взгляд. — Неужели ты не понимаешь? — тихо проговорил господин Кан, широко распахнув глаза. — Я хочу только лучшего для своего сына. И для тебя. И для моего будущего внука. Я стараюсь ради вас! Но никто из вас этого не ценит! Я старше и опытнее, я видел таких, как вы, сто раз! — Я исправлюсь, госпо… папа. Я исправлюсь, — шёпотом пообещал Сокджин. — Я исправлюсь, что? Что ты сделаешь? — Я поговорю с ним, как только он вернётся. — А если он не вернётся? Что, если он ночует в её блядушнике? — Я позвоню ему, — глотая комок в горле, затараторил Сокджин. — Я буду звонить ему, пока он не ответит. — А если он выключит телефон?.. Слушай меня, завтра приготовишь ему обед и отправишься к нему на работу. Вызнаешь всё. Как только он вернётся домой, прочитай все его переписки и расскажи мне, — велел господин Кан. — Я буду навещать и его, и тебя, чтобы смотреть, как вы справляетесь. А теперь, — он протянул руку. — Отдай её. — Что?.. — беспомощно пролепетал Сокджин. — Отдай мне кредитку. Ты её пока не заслужил, — потребовал он. — Я жду. Как только ты выполнишь всё, что я велел, ты получишь её обратно. Ты должен быть хорошим мужем, а не болванкой для красоты. — Н-но это Чонгука… это его деньги, — растерянно пробормотал Сокджин. Господин Кан размахнулся и влепил ему пощёчину. — Тебе следует быть таким упрямым в вопросах сохранения брака! — заорал он. — Я родил Чонгука, я его воспитал! Его успех — плод моих страданий! Мой сын принадлежит мне, и всё его принадлежит мне! Я решаю, что и как в этой семье происходит! Сокджин прижал ладонь к щеке, второй рукой дрожащими пальцами вытащил карточку и передал её. Господин Кан спрятал её и покачал головой. — Хватит трястись, как будто я что-то страшное сделал. Ты своих детей ещё и не так лупить будешь. Приди в себя и займись своими прямыми обязанностями, и если я не увижу результатов как можно скорее, ты об этом пожалеешь. Ты очень сильно об этом пожалеешь. Ты меня понял? — Да, папа, — пробормотал Сокджин. Блять! Блять! Блять!!!