Художник

Нельзя быть художником, если не умеешь видеть.

      Сколько нужно времени, чтобы полюбить человека? Арсению хватило всего секунды. Встретив его на станции метро, Арсений уже не мог забыть кудрявые волосы, зеленые глаза и яркую улыбку. Он всегда был эстетом. Художником без кистей. Запоминал каждый сантиметр лиц людей, которые ему приглянулись, но это было что-то новое. Он словно открыл новый цвет, неизвестный миру до этого мгновения. Цвет, который невозможно было описать или назвать. Невозможно на тот момент.       Незнакомец глянул на указатель и быстро побежал к другой стороны платформы, понимая что подошел не к тому направлению. Двери закрылись, скрывая за грязным стеклом парня. Арсений перестал видеть цвета. Нет, он видел все, понимал, что вагон голубой с белым, а кофта девушки напротив черная с зеленым мазком краски на рукаве. Тоже художница. Но ей никогда не удастся воплотить в жизнь картину, открывшуюся минуту назад перед Арсением. Никому не удастся.       Дом встретил тишиной и серостью обыкновения. Ничего нового. Если так подумать, то все, кто когда-то посещали квартиру Арсения до этого оставляли лишь секундные мазки, а кто-то и вовсе слишком быстро исчезал в серости повседневной жизни мужчины. Но теперь он знал, кто именно ему нужен. Тот самый всплеск, способный вновь завести машину в сердце Арсения. Он начал искать. Часами стоял на станции, встречая и провожая взглядом каждого, кто хоть немного походил на того незнакомца. Проходили дни, недели, месяцы. Все было безрезультатно. Постепенно энтузиазм мужчины сходил на нет, он все реже проводил время среди толпы бегущих к вагонам и выходящих из них людей. Мир стал терять яркость, разваливаясь и вычеркивая из его памяти кусок за куском. Арсений даже научился рисовать. Его комната была усыпана листками с набросками и полноценными портретами юноши. Его глаза, кисти, пальцы в кольцах. Он помнил только его, но не мог больше видеть других людей, каждый раз ощущая рвотный рефлекс, когда это оказывался какой-то другой парень.       На улице стоял октябрь. Деревья теряли последнюю листву, шли дожди и небо бесконечно сковывали тучи. Все стало серым. Мужчина вышел из своей квартиры, захлопнув дверь и не удосужившись закрыть ее хотя бы на один оборот ключа. Какой толк вообще закрывать дверь, если во всем мире только ты и человек, который может быть в тысяче километров? Выйдя на улицу, он вдохнул влажный воздух. Пахло умирающей листвой и прошедшим дождем. До ближайшего кафе было не так далеко. Арсений просто решил себя порадовать. Как советовали фифы по телевизору. "Начните радовать себя без повода и жизнь станет прекрасной". Дуры. Но он все-таки решился хотя бы выпить чай и купить пару пирожных, чтобы утром съесть что-то кроме бутербродов и яичницы.       Подходя к заведению, сверкающему вывесками и желтыми гирляндами, он посмотрел в окно. Машинальное действие, которое за секунду заставило его испытать безумное возбуждение, смешанное с детской наивной радостью. Какова вероятность, что тот, кого он желал увидеть несколько месяцев, сейчас будет сидеть именно в этом кафе, еще и один.       На дрожащих ногах Арсений зашел в помещение, не чувствуя запахов и игнорируя музыку, заполняющую весь зал. Он видел только его. Прекрасного незнакомца, который, казалось, за эти месяцы не изменился совсем. Сев за столик рядом, Арсений бегло прошелся по меню, чтобы не вызывать лишних подозрений. Заказав первое попавшееся кофе, он посмотрел на юношу вновь. В свете гирлянд он был изумителен. Нет, скорее светились не гирлянды, а именно сам молодой человек. Юноша, видимо почувствовав на себе взгляд, посмотрел на мужчину в ответ, улыбнувшись краем губы. Черт. Внутри Арсения все натянулось, он хотел получить этот прекрасный цвет в свою коллекцию красок, мечтал написать шедевр, который не увидит никто, которым будет любоваться только он сам, а потом придаст огня и напишет еще лучше.       - Что-то случилось? - юноша теперь полностью повернулся к Арсению, смотря с непониманием и небольшим страхом.       - Прошу прощения. Я художник. Встретил вас несколько месяцев назад в метро, ваша внешность очень запоминается, поэтому сейчас, увидев вас вновь, я удивился. Москва-огромный город, я редко вновь встречаю людей, которых запоминаю с первого взгляда.       Ох. Как он засмущался. Арсений напряг кисть, сжимая край стола. Сейчас главное не выдать себя, хотя даже эти слова, являющиеся частично правдой, звучали, пожалуй, слишком странно.       - Ничего себе. Вы так хорошо запоминаете лица?        "Только твое", почти сорвалось с уст Арсения, но он лишь молча кивнул, вежливо улыбаясь.       - Знаете. Не подумайте, что я странный, просто мне всегда хотелось увидеть себя глазами художника, а в жизни так и не получилось познакомиться с кем-то из них. Если вам не будет трудно, вы бы могли нарисовать меня?       Арсений почти простонал. Теперь слова тех девушек не казались ему такими бессмысленными. Жизнь становилась не просто прекрасной, а восхитительной. Но что же делать? Обменяться телефонами и позвать его к себе? Будет слишком. Рисовать в кафе или в подобных местах? Нет, он не хочет, чтобы кто-то нарушил этот интимный момент.       - Я согласен, только подскажите, где мы можем исполнить вашу мечту? У меня есть квартира, но думаю, что будет не совсем уместно приглашать вас так сразу к себе.       Арсений дрожал теперь уже весь. Трясся, подобно листку, державшемуся на ветке последние минуты, подобно блюдцу в руках неопытной официантки. Что-то со звонком рухнуло, нарушая связь между Арсением и его собеседником. Кофе разлилось по столу, каплями и струйками стекая на брюки мужчины. Девушка начала извиняться, суетясь и заставляя поморщится Арсения не от боли, а от разочарования в секунду испорченным моментом. Успокоив девушку и убедив ее, что книга жалоб останется без нового замечания, мужчина отодвинулся от стола, вытирая штаны салфетками и аккуратно складывая их на сухой край стола, предварительно сворачивая в идеальные маленькие квадраты.       - Вам наверное стоит пойти домой. Давайте я напишу вам свой номер, а вы мне свой и мы спишемся и все решим. Голос юноши заставил Арсения вновь выдохнуть и отвлечься от гнева, жрущего его изнутри. Приняв предложение, Арсений продиктовал парню свой номер, ощутив вибрацию и ответив на вызов, сразу скидывая его.       - Как вас зовут? - юноша смотрел в телефон, видимо занимаясь созданием профиля. Арсений сообщил ему свое имя, получив в ответ короткое "Антон". Но как же это было приятно. Арсений теперь имел веревочку, хоть и слабо, но натянутую между ним и его целью.       Попрощавшись, мужчина вышел на улицу, зашел за ближайший угол и закрыл рот, сдерживая безумный крик. Все тело сковала дрожь, мужчина улыбался в ладонь, чувствуя дикое наслаждение. Опустив глаза вниз он увидел эрекцию, выпирающую из его брюк. Накрыв ладонью плоть через ткань, он быстро стал двигаться, толкаясь и стоная в крепко сжимающую рот ладонь. Прошло всего пару минут, а Арсений уже тяжело дышал, опустив обе руки, подобно выброшенной марионетке, закатив глаза от быстро накрывшего удовольствия. Этот юноша явно был тем самым. Лишь короткий диалог с ним заставил Арсения вновь почувствовать себя живым человеком, желающим, стремящимся к цели, которую звали Антон.