лилии и розы

      В квартире прохладно, но Минхо жмётся ближе к тёплому телу рядом. Ласковое «пора просыпаться, солнышко» вызывает сонную улыбку.       Пятнадцать минут борьбы за «полежать в кроватке ещё чуть-чуть», не увенчались успехом. И теперь Минхо сидит на стульчике на кухне, ноги под себя подогнув, и смотрит, как любимый борется с новой микроволновкой.       Ещё десять минут и кофе с горячими бутербродами на столе.       — Кстати, Чан завтра уезжает в командировку, — внезапно выдал Джисон.       Минхо молчит, сверля взглядом расплавленный сыр на кусочке хлеба с колбасой.       — Ты не рад? — в голосе Хана слышалось то ли разочарование, то ли обвинение.       — А ты рад? — Минхо выдержал паузу, думая, стоит ли начинать разговор об этом снова и снова.       — Конечно рад, мы ведь сможем провести целую неделю вместе, — воодушевлённо говорит Хан, едва не подпрыгивая на стульчике.       Эти отношения… Отношения ли это вообще?       Хан приходит на ночь развлечься. Утром завтракает, целует, уходит.       Днём приходит домой к «мужу». Целует, принимает дорогие подарки.       А на ночь снова к Минхо под предлогом «ну, я ведь в университете учусь, мне удобнее в общежитии, там пять минут ходьбы до моего корпуса.»       И так по кругу. День в день. Ночь в ночь.       Минхо и сам понимает, что в этой неоглашённой войне проиграл. Он простой фотограф с небольшим портфолио. Живёт в обычной однушке, Богу слава, что своей. Заработок минимальный: хватает лишь на оплату коммунальных услуг, мобильный интернет и три лилии Джисону раз в неделю. Зато это его любимые цветы.       А Кристофер Бан Чан… Управляющий сетью отелей по всему Сеулу. У него деньги появляются даже если он на работу не выходит.       Он задаривает Джисона дорогими подарками, брендовыми шмотками. Возит на Мазерати в самые дорогие рестораны, где бронь стола осуществляется за месяц, если не больше.       И может позволить дарить букеты из сотни роз каждый день. Хоть Хан их и не любит.       — Джисон…       — А?       — Три лилии или букет из сотни роз? — полушёпотом, с надеждой в глазах спрашивает Минхо.       — К чему ты это? — недоумевал Хан от внезапного вопроса.       — Ладно, забей, — вздохнув и допив остатки кофе в кружке, ответил Ли.       Джисон ушёл, а Минхо продолжал сидеть в той же прохладной кухоньке и всматриваться в трещины на стене. Запасным вариантом быть никогда не хотелось, да и в отношениях романтических быть не хотелось. Но Джисон…       Он будто изменил его мировоззрение. Или это пробуждение собственнической натуры, что всеми способами пытается уцепиться за объект вожделения и заставить рядом быть.       Делить Джисона с кем-то ещё больно, а осознавать, что для Джисона это не проблема — ещё больнее.       Он вернулся на следующий вечер. Запах алкоголя доносится в спальню ещё с прихожей. Полувялое тело ввалилось в спальню, находу раздеваясь.       — Трахни меня, блять, — едва ли не угрожает Хан.       — Ты пьяный, ложись спать, — Ли отложил книгу, которую до этого читал и уже направлялся на кухню, дабы взять воды и аптечку для мелкого алкаша.       — Трахни меня, сука! — пихает его на постель Джисон.       Они не раз пили вместе. Не раз напивались до потери пульса. Но Хан никогда не был таким. В сексе предпочитал нежность, классику, миллион поцелуев и позволял себе лишь тихие стоны и вздохи.       — Хорошо, — сев на край постели, начал Ли. — А теперь соси.       Джисон ухмыляется, будто его не минет делать заставляют, а он выиграл в лотерее. Он остаётся в одном белье и полурастёгнутой чёрной шёлковой рубашке, спускается на колени перед Минхо.       Его член уже стоит, ровный, с сеточкой вен, головка блестит от предэякулята. джисон обхватывает её губами, посасывает, заглатывает поглубже, ощущая хватку чужой руки в волосах.       Минхо утробно стонет, едва сдерживаясь от того, чтобы не встать и не начать долбиться прямо в глотку Джисона.       Джисон старательно сосёт, вылизывает каждый сантиметр плоти. А в мыслях лишь утренний разговор и вопрос Минхо, на который он так и не ответил.       Минхо, чувствуя, что вот-вот кончит, оттягивает Хана за волосы. У него изо рта по подбородку стекает слюна, он слизывает её так похабно, что держаться сил нет.       — Почему ты напился? — спрашивает Минхо, поднимая Хана на кровать.       — Хотел забыться, — пьяно улыбается Хан.       — Может, мы поговорим? Что-то случилось? — Минхо нависает над Ханом, заботливо приглаживая его растрёпанные волосы.       — Блять, Минхо! — выкрикивает Хан. — Просто трахни меня как последнюю шлюху!       У Джисона на душе лавина из того, что он хочет сказать, но нет. Не сегодня и никогда больше.       — Но Джисони, я ведь вижу, что ты не в порядке..       — Ты меня не хочешь?       Джисон снимает бельё и взгляду Ли показывается камушек анальной пробки. Хан мучительно долго вытягивает её и вслед обильно вытекает смазка. Хан спускает руку вниз, разводит ноги в сторону и засовывает два пальца в мокрую от смазки дырочку. Он разводит пальцы, добавляет ещё один, показывая, как хорошо растянут.       Задирает другой рукой рубашку, массирует соски и выгибается как кошечка.       — Не хочешь меня трахнуть? — слащаво говорит он.       — Малыш, хочу безумно, но я беспокоюсь и…       Джисон не даёт ему договорить и переворачивает его на спину, усаживаясь промежностью прямо на член. Он трётся о член Минхо, вызывая тихие стоны. И в моменте сам берёт его член и за раз насаживается до упора.       — М-хмм, да! — выкрикивает Джисон, глазки закатывая.       Тревожность Минхо отошла на второй план, пока этот прекрасный малыш прыгает на нём, как на одной из своих любимых игрушек.       Джисон не жалеет ни сил, ни голоса, ни соседей, стучащихся в стенку.       Минхо вскидывает бёдрами, придерживая любимого за задницу. И трахает так, как в последний раз.       А джисон плачет. Минхо ухмыляется этому. «Слёзы удовольствия» — делает он вывод в мыслях.       Но Джисон плачет, потому что воспоминания лентой всплывают.       Первая встреча в кафе возле универа. Лилии раз в неделю, которые он до последнего не выкидывал, даже когда они завяли, а вода в вазе воняла тухлятиной.       Свидания в дешёвых кофейнях с ужасным на вкус американо. Но с Минхо. Прогулки по ночному парку под светом фонарей, когда холод аж до костей пробирал, а ноги болели от долгой ходьбы. Но с Минхо.       Курить на балконе единственную, и то примятую сигарету на двоих, смотря на звездное небо. Но с Минхо.       Засыпать на неудобном диване в обнимку, пока тебя целуют на ночь в носик, даже зная, что на утро спина будет адски болеть. Но с Минхо.       Мучаться от бессонницы из-за шумных соседей, но Минхо доставал книжку и читал ему страницу за страницей, пока тот не уснёт. Хоть и самому с утра пораньше нужно было бежать на работу. С Минхо…       Минхо переворачивает его в коленно-локтевую, трахая в таком темпе, что стоны Хана перерастают в крик. Он целует его спину. Хочется оставить миллион засосов, но нельзя, Чан увидит. От этого горько.       — Блять, прошу, ещё, Минхо! — приглушённо кричит Джисон в подушку.       Минхо хватает его руки и фиксирует за спиной. Трахает так быстро, как только может. Хан начинает сжиматься и Ли понимает, что он близко.       Отпускает его руки, хватает за шею и тянет на себя. Хан хрипит, воздуха не хватает, глазки от удовольствия закатывает.       Джисон, не жалея постельное бельё, кончает на подушку, а Ли спустя пару минут внутрь него.       Хан падает лицом на постель, выпячивая задницу.       — Пробку, — едва хрипит он.       Минхо не понимает, что он хочет сделать, но протягивает металическую игрушку. А Джисон вставляет её в себя, не давая ни капли спермы Минхо вытечь наружу.       Они лежат на грязной постели минут пятнадцать. Смотрят друг на друга, целуются, Минхо гладит его по пухленькой щеке.       — Может, всё-таки поговорим? — с надеждой спрашивает Минхо.       — Давай после душа. Ты первый, — отвечает Хан, но как-то горько улыбается.       А Минхо доволен, наконец-то они поговорят. Сейчас ещё ужин вместе приготовят и Ли подарит ему лилии, которые припрятал на балконе.       Минхо так любит Джисона. Кто бы мог подумать, что человек всем и каждому твердивший, что отношения не для него, что любовь это лишь синтез определённых гормонов, влюбится до потери пульса.       Он уже распланировал на неделю наперед их свидания. Ли немного поднакопил денег и хочет сводить любимого в театр на его любимый спектакль. Даже билеты уже купил.       Сейчас он так счастлив, что сердце из груди будто едва не вылетает. Минхо быстро заканчивает ванные процедуры и возвращается в спальню, по пути полотенцем высушивая волосы.       — Хани, приготовим карбонару?       А в ответ тишина. Джисона нет нигде. Ни в спальне, ни на кухне, ни на балконе.       А на зеркале в прихожей записка кривоватым почерком: «Я люблю лилии, но розы дадут мне шанс на светлое будущее.»       И в моменте что-то упало. То ли ноги Минхо не удержали, то ли ваза с букетом лилий на балконе. То ли сердце упало куда-то вниз, разбиваясь на тысячи окровавленных осколков.