Гранат

Лампы в зале «Зелёной мыши» горели вполсвета - посетителей ещё не было. Не считать же за посетителя эльдара-провидца, мрачно надиравшегося комморагской водкой за столиком в углу. И потому Геутваль занималась собственными делами. В руки ей попало необычное украшение - серебряный кулон в виде ворона с распростёртыми крыльями, с камнем на груди. Камень – очень тёмный, почти чёрный гранат-пироп, расколот надвое, но осколки ещё держатся в оправе. Геутваль поворачивала кулон то так, то этак, рассматривала под разными углами камень. Слабый свет не мог пробить его глубокую, насыщенную окраску, но в глубине всё ещё тлела алая искра. Держа кулон в руках, Геутваль узнала , кому он принадлежал, и почему разбит камень, и ещё много всякого… - Сколько боли, - чуть слышно шептала девушка, невесомо и нежно касаясь граната кончиками пальцев, - и человек-то не всякий вынесет, не то, что камень… Она легонько сжала пальцы – словно бабочку держала в кулаке, закрыла глаза, сосредоточилась, погружаясь в камень сознанием. Тьма. Багровая, огненная тьма, полная боли, гнева и отчаяния. Алая искра в центре – сердце камня – истекает светом, словно кровью, и неведомо, насколько хватит этого света. Геутваль коснулась горячей тьмы и увидела, как за пальцами потянулись тонкие нити. Словно кудель, отрешённо подумала девушка. Теперь осторожно, не торопясь вытягивать, прясть эти нити, сматывать их в клубок, убирать боль… Эльдар, оторвавшись от выпивки, бросил случайный взгляд на барменшу и обомлел: над руками её поднимался призрачный столб тёмного дыма, с каждой минутой становившегося всё светлее. А Геутваль тем временем собирала нити багровой тьмы и отправляла их в то ничто, в котором нет ни тьмы, ни света, ни боли, ни радости. Нити липли к пальцам, впивались в кожу, вытягивали силы. Когда стало совсем плохо, где-то на краю слуха возникла едва слышная мелодия. Лёгкая, незамысловатая, она была полна улыбки и тихой радости. Мелодия смыла усталость и отчаяние, Геутваль убрала последние нити и глубоко вздохнув, вынырнула в реальность. Белая кошка Мурча сидела у неё на коленях и когтила их с негромким мурлыканьем. Камень в кулоне светился чистым красным светом и был совершенно целым – без малейших следов раскола. Коракс, пришедший сегодня первым, по установившейся традиции устроился за стойкой. - Здравствуй, Геутваль! - Добрый вечер, мастер. Попробуйте, - она выставила на стойку небольшой графин зелёного стекла с золотым узором и такую же стопку, - это терновая наливка. Я делала. Напиток был сладким, чуть вяжущим на вкус и играл мягкими алыми отсветами. От него делалось легко и спокойно на душе. - Держите, мастер Коракс, - Геутваль положила рядом со стопкой кулон, - и не теряйте больше. Коракс долго смотрел на кулон, не веря собственным глазам. - Откуда он у тебя? Геутваль покачала головой и молча улыбнулась.