С днем рождения, Мебиус

Мебиус гаснет. Гаснет настолько неумолимо, что это ясно даже невнимательно-небрежной Нюве. Что уж говорить о рассудительной Фуси или ком-то еще. Бесконечные лаборанты, потоком текущие сквозь лабораторию, выхватывают взглядами морщинки, венчающие уголки глаз, и отстраненно сжатые губы. Мебиус ощущает себя подвешенной, и она от этого устала. Слишком устала. Скорбь приносит ей только бесконечную боль и затягивает в себя глубже-глубже-глубже. У Мебиус деятельный, живой ум — не находя себе пищи, истощенный тоской, он, ее вечный союзник, превращается в самого страшного врага. Мебиус пытается сбить его с прокладывающегося мрачного русла, высчитывает длинные химические реакции и степени огромных чисел в свободное время, пьет побольше витаминов и берет в привычку прогулки, но довольно быстро обнаруживает, что гуляет одним и тем же маршрутом и с одними и теми же мыслями, будто попала в день сурка, и выглядит это скорее как метания загнанного зверя. Простой убивает ее вернее ножа, и разум, будто спутанный черной маслянистой жидкостью, не умещающийся в новое непослушное тело, изможденный и оттого почти горячечный, все проворачивает и проворачивает в себе одни и те же мысли. Кто убил Кляйн? Кто убил Кляйн? Кто убил Кляйн? Кто убил кляйн кто убил кляйн кто убил кляйн кто… В свой день рождения, — первый день рождения без Кляйн, — Мебиус чувствует себя выпотрошенной и пустой. Даже очаровательно непосредственная в своей бестактности Элизия после одного отказа наконец додумывается до того, что иногда людей нужно оставлять в покое, и не лезет с предложениями устроить банкет в честь праздника. Или, может, подумала, что ей просто нужно время. Бред — Мебиус бы не спасла целая вечность. Тем более, что вечность у нее уже есть. Так или иначе, на этот вечер фольга дежурных соболезнований отрезана от нее хлопком двери и двумя оборотами ключа в замке, и на ее место приходят мысли. Всегда упорядоченные, теперь они только мешаются, и крутящийся водоворот замыкает тусклый свет лампы, отражающийся в глазах вязаной змеи напротив. Мебиус гонит этот ад от себя. — С днем рожденья те-бя, с днем рожденья те-бя, — тянет Мебиус просто ради того, чтобы заполнить тишину. Раньше за нее это делала… Не думай. Мебиус хрипло вздыхает и тянется к торту — подарок от коллег. Они преподнесли его с такими лицами, как будто кто-то умер. Ах, точно. Не думай. Мысли, которые она гнала от себя весь день, сейчас распрямляются, будто выпущенная спираль, и звонко хлещут ее по лицу. Ты ничего не смогла сделать. Ты бежала пальцами по нежной спине Кляйн и обещала, что сможешь помочь. Сможешь унять ее вечную тревогу. Сможешь вылечить их раны, сможешь разбить замки их клеток, сможешь-сможешь-сможешь… Грязная лгунья. Это всегда был способ только для тебя. Способа для Кляйн не было. НЕ ДУМАЙ. Мебиус взлетает с места, дрожа, и широким шагом идет к двери, путаясь в шагах непривычных, непослушных ног. Неровные движения ключом царапают замок, и Мебиус оглядывается назад. Вязаная змея смотрит ей в спину глазами-бусинками. Кто бы мог сказать, что взгляд игрушки будет таким тяжелым? Мебиус переметывается к телефону, лишь бы только не к столу, подальше от мыслей. Алчная жажда знать хоть что-то прожигает ее мозг, ватные пальцы набирают номер. — Су, — хрипит Мебиус в трубку. На другом конце линии перекатывается тихое дыхание. — Что с ней было? Как она умерла? На другом конце линии перекатывается тихое дыхание. — Су, я заслуживаю знать. Скажи мне. На другом конце линии перекатывается тихое дыхание. — Не молчи, выродок! Не молчи! Раскрой свой рот и скажи мне! Она была… она была всем! А я даже не знаю, как это было! На другом конце линии перекатывается тихое дыхание. — Дай мне хотя бы это! Я не помню даже ее лица, дай мне хотя бы знать о том, как она… Мебиус осекается. Вернуть? Ты даже не можешь запомнить.

***

Разум перегорел. Черты лица Кляйн растворились в лихорадке водоворота мыслей и болезненном перерождении. Странная, сосущая пустота вырвала что-то из груди Мебиус и легла туда сама. Выхода нет; осознание придавливает могильной плитой. Она опять напротив вязаной змеи, пялится в ее глаза-пуговки, бестолково мнет торт пальцами и старается просто не думать, но думает все больше и больше. Замкнутый круг. Такой вечности ты хотела? В дверь стучат. — Тетя Мебиус? — звучит мягкий голос Грисео. Ее нос высовывается из-за приоткрытой двери, полоса света ложится на пол. Мебиус тускло кивает, давая понять, что она слушает. — Элизия говорила, ты расстроена. Я принесла тебе свои конфеты, чтобы ты не так грустила. У тебя же день рождения, это неправильно! — Спасибо, — пустота внутри Мебиус жадно вцепляется в кого-то, кто соболезнует не совсем дежурно, и ее голос мягчает. — Заходи. Можешь съесть торт, я не голодна. Грисео неуверенно перетекает к столу, забирается на стул и пододвигает к себе сразу весь торт. Глядя на малышку, пачкающую себе нос кремом, Мебиус думает о ее матери. Грисео похожа на Бланку, но не так, как похожи на двойников или, что удивительно, даже родителей. Что-то, что невозможно уловить, что-то, что есть в совсем маленьких жестах, что-то, что даже сквозь угасающую память перекатывается на языке пониманием: дочь своей матери. То, что осталось после Бланки. Осталось после. Голову Мебиус пронзает идея. — Вилл-Ви, у меня к тебе две просьбы. Первая: механические детали. Я отправлю тебе проект. Вилл-Ви на другом конце трубки хмыкает. — Зачем тебе понадобились детали? Это опять связано с усыновлением неудачного эксперимента или что-то вро… — Вторая: не лезь не в свое дело. Вилл-Ви удивленно молчит пару секунд и вдруг рассыпается в смехе. Мебиус фыркает и вешает трубку. Это не будет ни заменителем, ни тем более истинной Кляйн. Зачем тогда Мебиус делает то, что делает? Ответ приходит сам собой. Чтобы дать свободу. Она обещала это Кляйн, и она выполнит обещание. С днем рождения, Мебиус. Она делает последнюю линию в наметке проекта и устало откидывается назад. Ее острым ум жадно зацепился за это дело, и она ощущает себя почти как всегда — не счастливой, но слишком поглощенной работой, чтобы думать о чем-то еще. Нежно вылепливаемые линии ложатся костями, на которые она нарастит мышцы и… С днем рождения, Кляйн.