"Любовь, и правда странно."

Ах, и правда. Как же сладко было это тело, когда я ощущала его. Ещё давно Баника таила внутри тайное желание к телу слуги, и к нему самому. Он был из тех к сожалению для неё самой, немногих, кто не бросил её в раннем возрасте. Баника, относилась ко всем с должной горделивостью, и явно отличалась нежелательной натурой в общении, в котором, та и в целом не нуждалась. Она относилась так ко всем. Помимо Полло. Он был для госпожи действительно особым молодым человеком, которого вместе с собой как пару та хотела видеть уже достаточное количество времени. Так раз, она тихонечко подошла к Полло, когда тот в очередной раз скучал, сидя у двери в чью-то комнату, на 3-тьем этаже особняка. Похоже, мальчишка только что рассправился со всей давно надоевшей ему работой, и присел отдохнуть. К слову, по отношению к Госпоже, у него не было чего-то, что он не мог выразить из-за своего положения. Слуга питал любовь к Банике, но не пытался это должным образом выразить, помимо того, чтобы подавать еду ей день за днем, или, изредка ублажняя её своими мягкими словами, о любви к ней, как к человеку, а не как к потонциальному партнёру. Полло видел в Банике лишь того, кому ему самому было положено отдавать всего себя, лишь для спокойствия, и улыбки на лице второй. Полло никогда не хотел иметь с кем-либо романтичных отношений. Он стал видеть себя, как того, кто должен был по велению всевышнего стать слугой, и быть под контролем кого-то, с высока, исключительно как того, кто мог помочь или проследить в случае чего, и, сказать больше, он в жизни не смотрел на женщин. Его никогда такое не интересовало. Никто и никогда не смог бы привлечь его внимание, чтобы растопить его сердце, и сделать его своим. " Хей, Полло. Ты что тут делаешь? " - Этот, голос, что был ласковым лишь в присутствии камердинера, в миг разлетелся по комнате шумом, на который Полло, по началу вовсе не отреагировал. Когда госпожа повторила фразу вновь, ей удалось привлечь внимание мальчика. Нет, он не был занят чем-то; Лишь его устремненный в стену холодный взгляд, и тишина, что нельзя было сравнить даже с тишиной на кладбище, или в подобных местах. " Да, Госпожа Кончита? Вы что-то хотели? " " Ты знаешь, что такое любовь? Тебе знакомо такое чувство, как любовь? " Вопрос действительно был такой, на который нельзя было дать ответа тому, кто был схож подобным с Полло. Отрешенность после этого настигла парня врасплох. Он не хотел оскорбить свою любимую, единственную и не повторимую госпожу, к которой в глубине сердца, он не питал и не имел с ней хоть какую-то связь, но а Баника просто присела рядом с ним, натянув улыбку на лицо, та осталась сидеть в ожидании ответа её дорогого слуги. Это то мгновение, что длилось по ощущениям, вечность, в миг разлетелось по комнате простым предложением, ещё около опреденного количества времени оказавшимся без ответа, будучи обреченным на вечное ожидание, ведь для слуги, такие слова были слишком не ясны. Камердинер в целом не мог похвастаться своим умом, и в точности верным, здраворассуждающим рассудком, но роль глупого слуги для Госпожи Кончиты нисколечко его не тревожила, его это скорее устраивало, для него недалёкость не была проблемой. Идеалогия слуги — состояла в том, что тебе не стоило привлекать чьё либо особое внимание к своей персоне; объяснить, почему? Этого слуга сделать не мог. Спонтанно такие вещи засели в его голове надолго. Но даже замкнутого, и отстраненного от всей этой казавшейся Полло до жути странной, "любви". Полло не умел любить. Подобные чувства, и слова о любви могли запросто смутить многих слабонервных людей, но Полло они в миг могли запутать, и погрузить в состояние транса, в котором он, бы вероятно захотел хотя бы попытаться, и по раздумить над столь странными, и таинственными словами. Слова в духе, *Я люблю тебя* были его самым худшим кошмаром, и их он бы никогда не хотел услышать, ведь не хотел оставить это без ответа. Но когда пред ним сидела Баника, и она задала не однозначный вороос о любви... На него не последовало ответа.