Во власти саджиль

Пэкчхон чувствовал, как его дыхание перехватило, и сглотнул, делая глубокий вдох. Он слышал лишь то, как Чхонмён ходила по комнате, а потом звук падающей одежды. — Чхонмён-а… я думаю, это плохая идея. Ответ пришёл немедленно: — Сасуку вредно думать. Первый звук — падение верхнего слоя, второй, более тихий, — нижний, а за ними штаны. Пэкчхон пошевелил связанными за спиной руками, но его плечо тут же прижали к спинке стула, Чхонмён склонилась к его уху, с усмешкой шепча: — Год, два, три… Я и так ждала, как сасук и говорил. — Три года назад мы только познакомились… — Верно, — Чхонмён слегка кивнула, кусая мочку покрасневшего уха. — А кто сказал, что я не хотела завалить сасука прямо в том постоялом дворе? Он успел лишь беспомощно открыть рот, чтобы возмутиться, как его колени оседлали, сквозь ткань формы можно было почувствовать обнажённую кожу бёдер. Закинуты руки за чужую шею, Чхонмён прижалась своей грудью к сасуку и коснулась его губ, раздвигая их. Дыхание Пэкчхона сбилось, когда его саджиль придвинулась ещё ближе, трясь об его пах, покачивая бёдрами и он честно не знал, откуда она могла знать нечто подобное. Но каждый раз, когда он отрывался от мягких губ и пытался сделать вдох и задать вопрос, его притягивали обратно, с шумным хлюпающим звуком. — Са… мн… Чхон-ха-а…мн… Оторвавшись от губ Пэкчхона, Чхонмён удовлетворённо улыбнулась. — Даже быстрее, чем я думала, — её бёдра прижались к полувставшему под штанами члену. — Ах, сасук, у тебя такая большая выдержка. Так долго меня отталкивать. Большим пальцем она стёрла слюну с поджатых губ, рукой медленно приспуская штаны и касаясь члена. Сжав его, она провела рукой, размазав предэякулят, а Пэкчхон протяжно застонал. Нет-нет, уже сейчас?.. — Сасук, не слишком ли ты… чувствительный? — наконец подобрала слово Чхонмён, — Так не пойдёт, постарайся не закончить раньше времени, — её ладошка подбадривающе похлопала его по щеке. — Я… ты же не собираешься делать ничего странного? — В зависимости от того, что сасук называет «странным», — рукой она направила член, скользя по нему половыми губами. — Это? Когда Пэкчхон отворачивался, губы Чхонмён касались чужой открытой шеи, целуя, а рука держала челюсть на месте, пока она не закончит. Тихие вздохи, срывающиеся на стоны, она затыкала поцелуем, беспрепятственно проникая в рот, с радостью замечая, как сасук втянулся, отвечая ей энергичнее. Как только Пэкчхон готов был кончить, закончив слишком рано, Чхонмён сжимала основание члена, шепча: «Тише-тише, Донрён, ещё немного». Качая бёдрами, она вжимала член в головку клитора, жалея о том, что поза слишком неудобная, не давая ей расслабиться и утонуть в этом ощущении. Решив, что Пэкчхон слишком мало делает, она решила дать ему задание. — Эй, сасук, сасук, я знаю, чем занять твой рот, — она остановилась, направив голову рукой к своей груди. — Ничего сложного, просто работай языком. Продолжая скользить по члену, Чхонмён старалась держать спину, проклиная маленькую грудь, из-за которой она не могла отодвинуться слишком далеко. Пэкчхон работал языком так же хорошо, как мелил им перед толпой, несмотря на неудобно согнутую шею. Как же её раздражали сейчас люди, которым всё даётся так легко, у неё не было возможности даже подшутить над Донрёном, кусая губы, пока язык обводил сосок, водил по нему вверх-вниз, а губы посасывали. Стоило Пэкчхону кончить, выстреливая спермой на живот и отдавая дрожью от стона в грудь, Чхонмён закончила следом, устав держать спину и ноги и упав на грудь, прижимаясь. Её глаза скользнули вниз, к дрожащим за спиной рукам, на которых повисла порвавшаяся лента для волос. С уставшей улыбкой и закрывающимися глазами, Чхонмён потрепала его по волосам: — Хорошая выдержка, сасук. А теперь… отнеси меня в кровать, хорошо?