мы построим снова этот замок из песка

1. Правая рука Ли Ляньхуа потеряла трудоспособность, он едва может шевелить ею, не говоря уже о том, чтобы поднять что-то похожее на меч. Когда они нашли его на пляже, Ди Фэйшэн сразу обратил на это внимание, и прежде чем уйти с серьёзным лицом, пробормотал: — Ли Сянъи действительно мёртв. Проведя вместе с ним несколько ночей в маленькой рыбацкой деревушке, Фан Добин узнаёт, что Ли Ляньхуа ведёт своеобразную, тихую жизнь. В деревне есть несколько женщин, которые считают Ли Ляньхуа красивым, но жалким, и они часто приносят подарки к его дому. Овощи, фрукты, домашняя еда — даже если бы Ли Ляньхуа разучился бы готовить, умереть с голоду ему не грозило. К счастью, он всё ещё помнит, как… Губы Фан Добина растягиваются в горько-сладкой улыбке. — У этого растения широкие листья и острые, шероховатые края, — через плечо говорит Фан Добин, с усилием вырываясь из мыслей. Он смотрит на Ли Ляньхуа и спрашивает: — Это оно? Ли Ляньхуа наклоняется, прижав корзинку здоровой рукой к бедру. Фан Добин достаточно подробно расспрашивал про зрение, чтобы понять, что мужчина не видит достаточно хорошо, поэтому он совсем не удивляется, когда Ли Ляньхуа приседает на корточки и протягивает руку, чтобы потрогать траву. Движение руки осторожное, почти неестественное. Фан Добин слегка хмурится, но не пытается остановить Ли Ляньхуа — сегодня один из дней, когда тот ясно мыслит, так что, как бы Фан Добин ни волновался, сегодня Ли Ляньхуа понимает пределы возможностей своего тела. Вместо этого он внимательно следит за выражением лица Ли Ляньхуа: задумчивое равнодушие, когда он разминает лист между пальцами, сменяется лёгкой улыбкой. — Хорошая работа, молодой господин Фан, — Ли Ляньхуа срывает лист, прежде чем Фан Добин успевает среагировать, засовывает его в рот и начинает жевать. — Выплюни немедленно, — почти рефлекторно вырывается у Фан Добина. Он спохватывается после того, как произносит эти слова: — Я… — Довольно вкусно, — говорит Ли Ляньхуа. Он никак не комментирует паническую вспышку молодого человека. — Они растут по всей горе. Даже если ты калека, слепой и бездомный дурак, ты не будешь голодать. Фан Добин пристально смотрит на него, и на мгновение надеется, что Ли Ляньхуа настолько слеп, насколько притворяется, потому что чувствует, что у него щиплет глаза. — В самом деле? — напряжённо спрашивает Фан Добин. — Мн, — отвечает Ли Ляньхуа. Похоже, что небольшое движение утомило правую руку мужчины. Он ставит корзину на землю, здоровой рукой срывает ещё один лист и протягивает его Фан Добину. — Хочешь попробовать? Честно говоря, Фан Добин не хочет, но всё равно берёт протянутый листик и, после долгого колебания, счищает с него грязь и с недовольным выражением лица засовывает его в рот. Выражение лица молодого человека тут же меняется. — Как тебе? — спрашивает Ли Ляньхуа. В ответ Фан Добин выплёвывает прожёванный лист. Как и положено старому лису, коим он и является, Ли Ляньхуа смеётся. Иногда — всего лишь иногда — Фан Добин задаётся вопросом, не впиталось ли жульничество глубоко под кожу Ли Ляньхуа, несмотря на потерю памяти. 2. — Молодой господин Фан. Фан Добин растерянно моргает, садится прямо, приходя в себя после своих туманных грёз. Небо тёмное, луна — тонкий белый полумесяц на чёрном фоне. Несмотря на то, что Фан Добин всё это время просидел на улице, он даже не заметил, как наступила ночь. — Молодой господин Фан, — снова зовёт Ли Ляньхуа. В его голосе звучат странные нотки, которые Фан Добин не может распознать. Из-за этого, несмотря на то, что он заглядывает в дом через окно, молодой человек не сразу отвечает Ли Ляньхуа. Не получив ответа Ли Ляньхуа, хмурится. Фан Добин наблюдает за тем, как мужчина оглядывается по сторонам, ощупывая одной рукой поверхности, мимо которых идёт, в своём маленьком домике на побережье. Он слепо шарит в поисках опоры от одной стены к другой, немного неуклюже, так, как Фан Добин никогда не видел до исчезновения Ли Ляньхуа, но что стало обыденностью, после того, как нашёл его. Обойдя весь дом, Ли Ляньхуа останавливается и смотрит в никуда. Долгое время царит полная тишина. Затем Ли Ляньхуа бормочет себе под нос: — Фан… Фан Добин напрягает слух. — Фан… Фан… Фан… — повторяет Ли Ляньхуа. Он моргает, и на его лице появляется растерянное выражение. Холод пронзает сердце Фан Добина. Он немедленно встаёт, производя как можно больше шума. Ли Ляньхуа поворачивается к дверям. — Фан… — Я здесь, — говорит Фан Добин, стараясь, чтобы его голос не дрожал, и заходит в дом. — Я случайно заснул на улице. Что случилось? Услышав его голос, Ли Ляньхуа замолкает. Вместо ответа на его вопрос, Ли Ляньхуа повторяет: — Молодой господин Фан. Фан Добин выжидает мгновение, но когда Ли Ляньхуа больше ничего не говорит, он, проглатывая свою душевную боль говорит, будто упрекая мужчину: — Молодой господин Фан… Ты забыл моё имя, да? Молчание Ли Ляньхуа говорит само за себя. В каком-то смысле потеря воспоминаний сделала его более честным. Фан Добин пытается улыбнуться, но чувствует, что у него не получается. Но он протягивает руку и берёт Ли Ляньхуа под локоть, помогая сесть. — Я скажу тебе ещё раз, ты, беспамятный. Меня зовут Фан Добин. Фан Добин. На этот раз ты запомнишь? Ли Ляньхуа кивает. — Фан Добин, — повторяет он, словно прилежный ученик. — Фан Добин. Фан Добин. Фан… — мгновение спустя он спрашивает: — Ещё раз? — Добин, — отвечает ему молодой человек. И машет рукой. — Забудь. Ничего страшного, если ты не помнишь. Если ты чего-то не помнишь, просто спроси меня ещё раз. Я месяцами искал тебя, не называй меня весь день молодым господином Фаном, словно мы незнакомы, хорошо? Ли Ляньхуа, казалось бы, ничего не имея в виду, спрашивает: — Зачем ты меня искал? — А почему нет? — отвечает Фан Добин. — Ты и я, мы связаны судьбой. — О, — Ли Ляньхуа кивает. — Ты совсем не понимаешь, да? — обвиняет Фан Добин, но за его словами совершенно нет никакой злости. — Это просто значит, что где бы ты ни был, я буду с тобой, несмотря ни на что. Тебе не о чем беспокоиться. Услышав его слова, Ли Ляньхуа почему-то смеётся. И сколько бы Фан Добин ни спрашивал его, Ли Ляньхуа так и не объясняет, что ему показалось таким смешным. 3. К счастью, на побережье довольно тепло. В большинстве случаев здесь светит солнце и дует приятный ветерок. К несчастью, несмотря на это, Ли Ляньхуа всё ещё мёрзнет. Фан Добин достаёт лисью шубу из ящика, в который её засунул Ли Ляньхуа, и стряхивает с неё пыль. — Она мне не нужна, — Ли Ляньхуа обнимает себя руками. — Тебе не нужна? Тогда мне нужна? — возражает Фан Добин. Он накидывает шубу на плечи мужчине. — Не думай, что я не замечаю, как ты дрожишь. Если тебе холодно, значит тебе холодно. Что плохого в том, чтобы надеть ещё несколько слоёв одежды? Посмотри на себя. Даже без своих воспоминаний ты всё ещё пытаешься одурачить меня. Ли Ляньхуа слушает его ворчание одним ухом. Воротник из лисьего меха трётся о его подбородок, когда Фан Добин тянет его, щекоча кожу нежным прикосновением, и Ли Ляньхуа смотрит, как молодой человек завязывает тесьму на нём. Невероятно тепло. — Мне она не нужна, — тем не менее, говорит Ли Ляньхуа. — Почему нет? — смеясь, спрашивает Фан Добин. — Если я привыкну… — Ли Ляньхуа хмурит брови. Его губы плотно сжаты, словно ему сложно облечь свои мысли в слова. К счастью, Фан Добин всё понимает. Его губы изгибаются в лёгкой улыбке. — Ли Ляньхуа, — начинает Фан Добин. — Если ты собираешься быть дураком, перестань так много думать. Есть ли хоть один дурак, который думает об этих сложных, ненужных вещах, как ты? Услышав это, Ли Ляньхуа растерянно моргает. Фан Добин смеётся. Он похлопывает Ли Ляньхуа по плечам. — Какая разница, привыкнешь ты к этому или нет? Думаешь, тогда ты станешь более восприимчивым к холоду? Ну и что с того? Тогда мы пошьём тебе одежду потеплее, больше шуб, обуви на меху, перчаток и носков. Если тебе будет всё ещё холодно, мы можем установить в доме больше жаровень. Тебя ждут дома тёплая еда и тёплая вода. Чего тебе бояться? Ли Ляньхуа смотрит на него, и в его глазах светится редкий для него огонёк понимания. — Боюсь, что мне придётся выйти на улицу, зайти в холодную морскую воду, чтобы наловить крабов на ужин. — Разве я не ловил для тебя крабов? — спрашивает Фан Добин. — В будущем будет то же самое. Выразительно приподняв бровь, Ли Ляньхуа смотрит на корзину для крабов, стоящую прямо за дверью. Корзина не очень большая, больше в ширину, чем в высоту, но с первого взгляда можно подсчитать количество крабов в ней — ни одного. Фан Добин с силой разворачивает его за плечи. Ли Ляньхуа смотрит на него, глупый во всех отношениях. — Фан Добин. Фан Добин изображает свою самую фальшивую, самую сладкую улыбку. — Да? — Я голоден, — говорит Ли Ляньхуа, забивая последний гвоздь в крышку гроба. — Я хочу поесть крабов. Этот хитрый старый лис! 4. Иногда Ли Ляньхуа перестаёт быть таким оживлённым, становится молчаливым. Фан Добин называет такие дни Днями Размышлений, потому что Ли Ляньхуа проводит эти дни со своими мыслями, какими бы они ни были. Он греется на солнце, если позволяет погода, рыбачит, но не вытаскивает ни одной рыбы, клюнувшей на крючок, прогуливается у кромки воды, разглядывая рыбацкие лодки. Он почти не разговаривает, если вообще разговаривает, но позволяет Фан Добину идти рядом, если тот захочет. Сам Фан Добин узнал уже достаточно об осёдлой жизни. Он не совсем понимает, чем она привлекательна, но учится получать от неё удовольствие. Пока Ли Ляньхуа греется на солнце, Фан Добин отрабатывает приёмы владения мечом. Пока он рыбачит, Фан Добин ловит крабов. Пока Ли Ляньхуа гуляет вдоль берега, Фан Добин идёт рядом с ним. Заходящее солнце заливает море оранжевыми и красными бликами, его лучи окрашивают Ли Ляньхуа. Фан Добин с нежностью смотрит на него. Даже он сам не знает, что происходит у него в голове, и бьётся ли его сердце в этот момент. Такая жизнь — неожиданность, потому что всё произошло раньше, чем Фан Добин ожидал, но это неплохо. В конце концов, Ли Ляньхуа жив, и он здесь, чтобы поговорить с ним и разделить трапезу. Несколько месяцев назад Фан Добин мог лишь надеяться на такие простые вещи. — Ли Ляньхуа, — окликает Фан Добин. Когда мужчина поворачивается к нему, он говорит: — Я рад. Ли Ляньхуа не отвечает ему, но посылает слабую улыбку, и этого более чем достаточно. Они идут вдоль берега, и прилив смывает их следы на песке.