––– Смоленск, лето 1990 года –––
Ольга читала письмо, и раздражение переполняло вампиршу. Ольгу раздражала квартира, превращенная Анной в музей предметов быта начала двадцатого века, раздражал почерк с буквами, которые скакали, разлетались словно в безумном хороводе, налезали друг на друга в конце строки и совершенно не походили на обычный почерк Анны, раздражала ситуация, в которую Анна пыталась её вовлечь, и, наконец, Ольгу раздражало, собственно, само письмо Анны:
«…Андрей, ты мне очень нравишься, и твои мысли о семье тоже нравятся. Они такие манящие, но от этого мне ещё больнее осознавать, что у нас с тобой ничего не может быть. Не надо меня искать – это причинит боль и тебе, и мне. Уезжай обратно в Москву, найди себе нормальную женщину, которая тебе даст то, что я хотела, но не смогла тебе дать. Прощай и будь счастлив.
Твоя Тома»
Слово «твоя» было зачеркнуто, словно давая понять, что разрыв окончательный и восстановления отношений не будет.
Ольга подняла глаза и посмотрела на шатенку в милицейской форме, нетерпеливо ожидавшую ответа от своей более старшей и опытной родственницы.
– Как это, Annette, понимать? – холодно спросила Ольга.
– Оля, я всё продумала и сейчас всё объясню. – зачастила Анна. – Это будет похоже на смену документов. Ты скажешь, что у меня рак в последней стадии, что меня положили в больницу и что жить мне осталось считанные дни. Оля, ты ведь великая актриса, – Ольга поморщилась от столь откровенной лести. – Тебя же сам Станиславский хвалил, ну что тебе стоит…
– Annette, я не просила тебя говорить, что я должна делать.
Ольга осторожно села на старый скрипучий стул и положила на столешницу письмо.
– Я хочу понять, что с тобой происходит. – Ольга взглядом указала на письмо. – Два года назад во время очередной смены документов ты упросила Жана и хранителей сменить тебе имя. Со старым именем тебе, видите ли, не везет в личной жизни. И вот, когда твоя, материалистка и комсомолка, примитивная магия сработала, и с тобой повстречался мужчина, перспективный мужчина…
– Справки навели? – прервала Анна и села за стол напротив.
– Разумеется, мы же должны знать все о человеке, который может войти в нашу семью. Мы с Жаном через Генриха и Аглаю собрали материал о твоём мужчине. Умный, сообразительный и стрессоустойчивый. Мы с Жаном считаем Андрея человеком, который достоин стать членом нашей семьи, и у меня возникает вопрос: что с твоим мужчиной не так, если ты хочешь с ним расстаться и просишь меня помочь тебе в этом?
– Оля, проблема не в Андрее, а во мне…
– Когда женщина говорит, что проблема не в мужчине, а в ней, это означает, что проблема в мужчине. Андрей не женатый и не conard , с такими ты всегда расставалась сама.
Анна, которая несколько десятков лет общения с родственниками с грехом пополам освоила французский язык, усмехнулась и подумала, что трижды был прав Николай Васильевич, когда в «Мертвых душах» написал, что русские дворянки, считающие неприличным ругаться по-русски, свободно и легко матерятся на французском языке.
– Может быть у твоего мужчины, – Ольга свела большой и указательный пальцы правой руки до совсем уже неприличного расстояния. – Или… – Ольга сжала правую ладонь в кулак и резко раскрыла её. – раз и пуф…
Анна покраснела и отвела взгляд.
– Всё у него там нормально… Андрей очень хороший. Я сегодня утром прочитала его: он кольцо купил, имя моё на нём написал, хотел сегодня вечером мне предложение сделать.
– Тогда в чём дело, Аннушка? Подними свои красивые глаза и скажи мне.
Сидевшая с опущенной головой Анна сжала губы.
– Посмотри на меня, не буду тебя гипнотизировать.
Анна тяжело вздохнула, подняла голову и посмотрела на Ольгу.
– Я не могу погубить жизнь человеку. Андрей заслуживает нормальной семьи, детей, спокойной старости…
– Давай, Аннушка, по пунктам. Мы с Жаном живем душа в душу второй век – у нас плохая семья?
Благодаря своей способности Анна хорошо знала как тесно связаны чувства этих двух вампиров и как у Ольги скакало давление и болело сердце всякий раз, когда в сорок восьмом году арестованного Жана избивали на допросах.
– Дети, Оля, семьи без детей не бывает.
Ольга слегка поморщилась. В вопросе детей Анна была права, Ольга не раз и не два ловила себя на мысли, что её работа преподавателем в институте и режиссером студенческого театра, что все эти поиски в отвалах человеческой породы крупиц талантов, пестование молодых дарований и помощь им в покорении столичных ВУЗов были не столько ради молодой и вкусной крови, сколько были всё тем же материнским инстинктом – самым базовым из человеческих инстинктов, который никак невозможно было задавить даже на втором веку вампирского существования.
– Аннушка, люди заводят детей с одной целью – продолжить свой род и обессмертить себя в своих потомках. Жан рассказывал тебе сколько лет жили два века назад и сколько живут сейчас и сколько детей в семьях было тогда и сегодня. Мы бессмертны, Аня, и природа справедливо сделала вампиров бесплодными. Но если хочешь заниматься с детьми, то только скажи, и Жан с хранителями подберут тебе работу в школе или в детском саду. – после небольшой театральной паузы Ольга продолжила. – А теперь о самом неприятном. Ты понимаешь, что своим желанием Андрею «спокойной старости» ты обрекаешь его на старческое уродство, на болезни и на смерть как избавление от болей и страданий. Ты, Аня, вампир и ты можешь предложить своему мужчине величайший дар – ты можешь дать ему вечную жизнь, молодость и здоровье.
– И жажду крови…
– Ты не хуже меня знаешь, что эта проблема решается легко.
– Подвал, ошейник и цепь?
– Ты на цепи не сидела ни дня, а мне сидение в подвале пошло на пользу.
Дьявольский огонёк мелькнул в глазах Ольги.
– Ну если ты сомневаешься в своём мужчине и так настаиваешь на расставании с ним, то я выполню твою просьбу. Я передам Андрею твоё письмо, поговорю с ним о твоей болезни, расскажу о том, как гримировала тебя, превращая смертельно больную девушку в здоровую, о вашем coït hétérosexuel как прощальном подарке умирающей тоже расскажу, и даже попробую «убедить» его.
Анна вздохнула с облегчением.
– Спасибо, Оля, я знала, что на тебя всегда можно положиться.
– Да не за что, Аннушка, – елейно ответила Ольга. – Чего не сделаешь для любимой золовки. Я сделаю так, что у Андрея будет всё, что ты хочешь – нормальная семья, дети, спокойная старость. И даже ходить далеко не надо в поисках той, кто осчастливит Андрея и даст ему всё, что не сможешь дать ты: Ира Бредихина после поимки маньяка влюбилась в своего спасителя.
– Ты не сделаешь этого, Ольга… – глухо ответила Анна.
– Почему нет? – Ольга, ехидно смотревшая на свою родственницу, взяла двумя пальцами письмо и медленно потянула его к себе. – Это уже будет не твой мужчина, Tamar.
Анна схватила письмо, с силой дернула его себе, оставив в руке Ольги небольшой клочок, и не отрывая глаз от улыбавшейся уголками губ Ольги начала рвать письмо на мелкие кусочки. «Молодец, девочка, так с самого начала надо было поступить!» – прочла бы Анна, если бы коснулась Ольги, но этого не потребовалось – торжествующий взгляд говорил сам за себя.
– Звони Андрею, пусть приезжает к тебе, – Ольга кивком головы указала на соседнюю комнату с телефоном.
Анна попыталась подняться, но словно чья-та неведомая сила не дала ей оторваться со стула.
– Аня, вы с Андреем поссорились сегодня? – по-своему поняла заминку своей родственницы Ольга.
– Нет, Оль, я утром сказала, что чувствую себя неважно.
– Ну так звони ему, скажешь, что чувствуешь себя лучше.
– А не поздно?
– Время детское, всего семь часов вечера.
– А если Андрей занят?
– Ради тебя он бросит все дела и к тебе прилетит как на крыльях.
– Андрею придется рассказать о нас, а я боюсь открыться, – призналась, наконец, Анна в том, что беспокоило её больше всего.
– Ничего не бойся, расскажи Андрею про нас и позволь человеку самому решить свою судьбу. Поверь, если Андрей любит тебя, он примет твои клыки и сам согласится стать вампиром. Не тяни, Аня, звони Андрею.
Анна встала и буквально под конвоем своей родственницы подошла к телефону. Вампирша сняла трубку, глубоко вздохнула и набрала номер.
– Гостиница? Это старший лейтенант милиции Остроумова Тамара Петровна беспокоит, с номером капитана Усачёва Андрея Петровича соедините… Хорошо, жду… Здравствуй, Андрей… Пустяки, отлежалась и всё прошло. Я тебя не беспокою? … Ты не сильно занят? … Конечно приезжай, я буду ждать… Я тебя тоже очень люблю.
– Ну вот видишь, Аня, ничего страшного. А теперь «улики» в мусорное ведро, – Ольга бесцеремонно указала пальцем на клочки бумаги. – И переодеваться. Андрей должен делать предложение женщине, а не старшему лейтенанту милиции. И вот ещё что…
Ольга подошла поближе к Анне и что-то зашептала ей на ухо.
– Спасибо, Оля, я всё поняла. – Анна обняла Ольгу: «Как же мне повезло вчера, я ведь могла как Ольга сорваться и укусить».
– Ну вот и всё, мне пора. Le maure a fait son travail, le maure peut prendre sa retrait .
Освободившись от объятий, Ольга пошла к выходу. У двери она обернулась.
– Мы с Жаном ждем вас к завтраку, можете немного опоздать…
