incomplete

Слушай, говорила ему Венди, кому как не нам знать, что смерть — ещё не конец. Но жизнь — конечна, мысленно отвечает ей Диппер спустя года. Что делать с дырой в груди он не имеет понятия.

— Бро-бро! — весело орёт Мейбл сквозь стоны обезумевших зомби, расколачивая их головы арматурой. Диппер, раздражённо цедя нецензурные проклятия сквозь стиснутые зубы, заряжает обрез. — Что? — отзывается он, почти в упор стреляя в лоб очередного мертвеца. — Когда разберёмся здесь, заглянем к прадядюшкам? Мы их почти полгода не видели! — Когда разберёмся здесь, мы вернёмся в мотель, примем душ и завалимся спать. Мейбл понимающе кивает, выверенным движением снося гнилые мозги ещё парочке несчастных и мёртвых. — Ну, а после? — Сзади! — рявкает Дип, и пуля свистит в паре дюймов от правого уха его сестры, влетая аккурат в переносицу дряхлого зомбака. Мейбл размозживает ему черепушку — чтоб наверняка — и вопросительно смотрит на брата. — После можно. — устало отвечает тот, вытирая со лба пот подолом клетчатой рубашки. — Этот последний. — парень оглядывает поляну, усеянную частями тел различной степени свежести, и обречённо вздыхает. — Давай уберём этот бардак. Мейбл с головы до ног покрыта ошмётками кожи, сухожилий и мозгов вперемешку с осколками костей — размахивание железкой в разные стороны в толпе ходячих тому здорово способствует. И, конечно же, от неё несёт как от полуразложившегося трупа, который окунули в чан с дерьмом. Поэтому в душ она идёт первая. Диппер, брезгливо морща нос, тщательно моет руки в раковине и достаёт из холодильника бутылку тёмного пива. Он падает на стул, с наслаждением делая несколько глотков, и откидывается на спинку. Слушая насквозь фальшивое громкое пение сестры под аккомпанемент льющейся воды, Дип прикрывает глаза. Всего на пару секунд. Будит его Мейбл громким хлопком двери. В огромной футболке с трансформерами, стыренной у бывшего парня (кажется, его звали Рой) и широких клетчатых штанах, она мокрыми босыми ногами шлёпает к холодильнику и достаёт шоколадное молоко. Диппер заспанно щурится и с силой трёт лицо, разгоняя усталость. — Твоя очередь, бро-бро, — зевает Мейбл и пьёт прямо из коробки. — Мне снилась Вен... — вдруг начинает он и тут же прикусывает язык. Проницательность сестры вкупе с оконченным психфаком иногда играет против него. Она кидает мимолётный нечитаемый взгляд и, к счастью, ничего не говорит. Дип облегчённо выдыхает и нехотя встаёт со скрипучего стула. Из-за двери доносятся трескучие звуки радио вперемешку с завываниями Мейбл: — Hey baby come on, I love you endlessly. Ужасно болит голова, но Диппер чуть улыбается, представляя, как сестра дёргается под музыку, пытаясь пожарить омлет. Он стоит неподвижно, чуть ссутулившись и закрыв глаза. Кран холодной воды выкручен на полную мощь. Венди терпеть не могла холодный душ. При мысли о ней Дип болезненно морщится. — Бро, ты там уже минут сорок торчишь. — кричит Мейбл, барабаня в дверь, — Вылезай, я сделала нам поесть и даже не спалила кухню! — Выхожу. — сипит Диппер, закручивая кран. Ободок на безымянном пальце холодит кожу. Ему снятся рыжие волосы и россыпь ярких веснушек на бледном лице. — Прости. — Мне очень жаль. — Я тебя… Дипперу хочется сказать очень многое, но из горла вырывается лишь судорожный всхлип. Венди смеётся. Она совсем рядом, но дотянуться почему-то не получается. Диппер мечется в болезненной дрёме до утра. Мейбл сидит за рулём всю дорогу до Кэннон Бич. Дип закидывается обезболивающим, купленным в ближайшей аптеке, и проваливается в черноту на переднем сидении под мерный гул мотора старого пикапа и тихое пение Backstreet Boys. Прадядя Стэн и прадядя Форд выглядят вполне бодро для тех, кому вскоре должно стукнуть восемьдесят. Они встречают близнецов привычным добродушным ворчанием и стопкой оладий с кленовым сиропом, в которых наверняка затерялась парочка волос прадяди Стэна. Мейбл, будто прочитав мысли брата, демонстративно кривится, дурашливо высунув язык. Диппер ухмыляется. Мейбл привычно оглядывается вокруг, снимая лёгкую ветровку. С последнего визита близнецов здесь ничего не изменилось. Во дворе стоит сломанная тележка без одного колеса, на косяке у входа по-прежнему виднеется небольшой скол, на стене у лестницы висят всё те же фотографии. Мейбл хихикает — прадядя Стэн с возрастом становится всё сентиментальней. Тот, ожидаемо, ворчливо отнекивается, угрожая снять их и оставить пылиться на чердаке. И, конечно, не думает выполнять угрозу. Больше всего фотографий из лета две тысячи двенадцатого. Точки отсчёта их дальнейшей жизни. Диппер замирает напротив, и губы его горько изламываются. — Ты ведь знаешь, что не должен проживать это в одиночку, пацан? — серьёзно спрашивает неслышно подошедший Стэн, кладя руку ему на плечо. Диппер вздрагивает и кивает. — Я сейчас. — хрипит он, сглатывая вязкую слюну. — Просто накатило. Ты ведь знаешь… — Знаю, — соглашается прадядя и послушно уходит, похлопав племянника по плечу. Диппер стоит так ещё несколько секунд, пока Мейбл не зовёт его мыть руки и садиться за стол. Ужин в кругу семьи проходит как обычно. Прадяди то и дело переругиваются, хором сетуя на безалаберность и безмозглость нынешних охотников. Мейбл громко возражает с набитым ртом, возмущённо размахивая руками: вы, мол, в наши годы были не лучше, чья бы корова мычала, да, Дип? Такие моменты, — тёплые и бестолковые — кажется, существуют вне времени. Весь остальной мир видится далёким и ненастоящим. И впервые за последний год острая боль утраты не сковывает сердцебиение. Диппер в прочном тесном коконе, и умиротворение растекается внутри уютной негой. Он подпирает кулаком голову и осторожно неуверенно улыбается. Мейбл перехватывает его взгляд и мягко улыбается в ответ.