зависимость

здесь никогда не бывает тихо по вечерам. по крайней мере, уже пол года точных. здесь всегда воняет чем-то странным, особенно в одной из комнат, где буквально безвылазно поселился одна особа, которую так любит Квак. двухэтажный дом, на чердаке которого всегда занавешаны шторы в большом круглом окне, дабы фиолетово-розовый свет не показался на улице, стал для него некой ловушкой. он почти не выходил из дома с момента, когда все это началось. единственное, зачем Джисок мог выйти - это либо покурить, и то только на ступеньки, не отходя от дома, либо в магазин, который был считай через дорогу, а иногда и искать своего пере-друга, недо-партнера. а сколько нервов пришлось потрепать, особенно за последние несколько месяцев. возлюбленный парня все время влипает в не очень приятные для них двоих ситуации. и нет, это получается не по глупости. это может произойти по реальной статье, все резко может закончится и для Гаона, и для его недоумка, за которым теперь стоит следить, как за маленьким ребёнком, неадекватным демоненком, как часто называют непоседливых детей. возможно, и так уже понятно, в чем дело. в накротиках. в дряни, которую попробуешь один раз, второй, третий, а потом не можешь оторваться. проблема не только в употреблении, но и в их распространении, выращивании. это ещё больше усугубляет и без того ужасное дело. не только себя убивал тот, кого так любит Квак, убивали и его. не было и недели спокойствия, каждый раз что-то да случалось. если говорить честно, то Гаон стал влюбленным идиотом настолько, что все время верил сказкам того, кого любит, что это все прекратится уже завтра, с понедельника начнется новая жизнь, а потом кодировка - и все, новая эра жизни. этого не происходит. не произошло, не произойдёт. он отчаялся настолько, что хотел покончить с этим. нет, не расстаться, покончить с жизнью. забавно, но некоторые раны на хрупких запястьях до сих пор не зажили, красовались красными полосами, на которых все ещё была небольшая корочка застывшей крови. а ведь раньше все заживало, как на собаке. может, слишком глубокие раны? а может, просто организм уже ослаб и не может ничего сделать? Джисок помнит себя, как крепкого паренька, играющего на электрогитаре, как бог. помнит, как раньше играл самые тяжелые песни, пел вместе с самым чудесным человеком, которого только мог знать. он всегда был веселым, центром коллектива. но в какой-то момент все сломалось. он перестал разговаривать со всеми, начал быстро уставать, был выжат, как лимон, и эмоционально, и морально, и физически. стал версией себя, которую боялся. — Гаон, ты можешь хоть на день отстать от меня?! очередной крик срывается с уст Джуёна, что стоял у стола, напротив Гаона, сверлил его взглядом, пока под рукой как раз была пустая тарелка с глубоким дном. он явно неадекватен, это видно не только по глазам, но и по поведению. Квак уже досконально изучил все состояния возлюбленного, от чего и было больно. руки сводит неимоверным тремором, в голове ни единой адекватной мысли, слов не подобрать. он понимал, что в тупике, уйти не может, разозлит его ещё сильнее, за ним лишь стена, назад не отойти. стоит, как вкопанный, больше похож на оловянного солдатика, просто игрушку, с которой не может поиграть Ли. — урод, ты ещё и молчишь! - срывает голос парень, кидая в стену тарелку, которая через долю секунды уже разобьётся. осколки чудом не задевают Джисока, но он напугал, дрожит как осиновый лист, — ты долго молчать будешь? где твоя смелость! Квак, ты меня разочаровываешь.. — хватит! хватит! прекрати давить! - кричит что есть мочи Гаон, смотря стеклянными глазами на того, кто превратил и его, и свою жизнь в ад. после чего проходит к нему, не сводит взгляда с лица, — ты ничего не понимаешь, да? играешь в глупого парня, в жертву.. ты меня достал со своими выходками! буду честен, я надеялся на лучшую жизнь, что смогу тебя вытащить из этого! и что по итогу?! ты кормил меня "завтраками" и обещаниями! ты... мне не хватает злости на тебя! парень все время молча сверлил его пустыми глазами, после чего замахивается рукой, будто хотел ударить, от чего стоящий напротив шугается. когда же до Джуёна, похоже, все-таки начало доходить, а может это все из-за малой дозы, он подопускает руку, но после моментально дает пощёчину. это заводит Джисока ещё сильнее. слабая, но крепкая рука сжимается в кулак и дает отпор, только не как ожидалось. удар пришелся на нос, отчего Ли чуть уводит в сторону, а рука тянется к лицу. — меня откровенно все достало. у тебя остается только выбор: либо я, либо наркотики. я устал тебе помогать, ты за собой и меня потянул. Ли, подумай ты наконец-то своей дурной башкой! - слезы уже катились по щеке, одну из них прожигало болью, будто сотню игл одновременно тыкали в одно место, — может, я делаю что-то не так? может, я плохой какой-то? я устал быть сильным. если одумаешься - позвонишь. все равно половину не будешь помнить. Джисок срывается с места, быстро берет грязную синюю джинсовку с вешалки у входа, обувается в поношенные черные кеды, на которых красовалась разного вида вышивка, были написаны какие-то надписи на подошве. это были его следы. это он оставил эти напоминания, когда все было хорошо. от этого болело сердце, будто его то-ли рвут на куски, то-ли протыкают ножами, но он все ещё жив. от этого ещё больнее. хлопок дверью. а у душе пусто. неимоверная пустота, которая вот-вот тебя сожрет изнутри, противная и безжалостная. слезы не думали останавливаться, да и сам Джисок об этом не думал. единственное, что его волновало - куда ему теперь идти. ведь домой-то он не вернется, рассказать будет не в силах о том что произошло. он зашагал в знакомом ему направлении, пока в голове была лишь одна каша. *** идти куда-то в довольно позднее время было немного странновато. он давно не чувствовал чего-то подобного. по крайней мере не помнит, когда такое было. беспроводные наушники сели уже очень давно, примерно полтора часа назад, пришлось перейти на проводные. они были до жути неудобными, но очень родными. все время, пока Джисок бродил по улицам города, размышляя о том, куда же ему пристроится хотя бы на время, прошло довольно много времени. если он сменил пару наушников, а ноги безумно гудели от перегрузки, значит около трех часов точных его уже нет дома. денег нет, купить в круглосуточном даже ничего не может. все деньги на карте, карта - дома. да и тем более заблокирована. однако, все его "состояние" было у мамы, он перекинул ей деньги, придумал историю, прочему же сейчас карта заблокирована, ему поверили. Квак врал редко, да и только в случаях, когда все было ужасно плохо. сейчас было подходящее время. он сидит на качелях, на площадке в одном из заброшенных и не ухоженных парков. глаза бегают по телефонной книжке уже сотый раз в поисках человека, контакт которого никак не находится. он было довольно важным, но в подходящий момент его не было. решив набрать номер по памяти, парень тяжко вздыхает и, сняв наушники, прикладывает телефон к уху. гудки тянут время ещё больше, заставляя нервничать, кусать губы, стучать пальцем по чехлу и топать ногой по земле. секунда, очередной вдох. ответили, тяжкий выдох. — я вас слушаю, - отвечают ему с другого конца, на что Гаон хмыкает. номер у него также не записан, а голос менять он никогда не умел. — Сынмин, это я, Гаон, я у тебя не записан? - слабо улыбаясь интересуется парень, чуть наклоняя голову в сторону, после чего отводит взгляд. он слышит, как с неким восторгом вдыхает воздух О, после чего на выдохе, чуть смеясь, тот начнёт говорить. — сам Квак Джисок меня беспокоит, я в шоке, буду честен. а ты чего так поздно? ты пропал примерно на полтора месяца, от тебя ни ответа ни привета! ты совсем оборзел там? — тише-тише, потом повозмущаешься, - вздыхает Гаон, после чуть тянет с вопросом, — слушай, ты один дома сейчас? — да-а, я один, к чему вопросы? - слышно, как в голове появилась некая нервозность. она больше походила на переживание, нежели на агрессию, — так, погоди, у вас что-то произошло с.. — молчи, - обрывает мысль парня, после чего протирает глаза, — я буду через минут десять, я недалеко от твоего района... ты ведь не переезжал никуда? а то ты эту тему просто обожаешь. — нет, не переезжал.. и вообще.. ладно, черт с тобой. я ставлю чайник, чувствую, что разговор будет длинный. квартиру помнишь? — мгм. спасибо, до встречи. быстро завершает разговор, убирает в карман телефон. ещё немного посидев на качелях и чуть покачавшись, Гаон быстро встает с места, направляясь туда, где был, считай, его первый дом. к человеку, которому не все равно на него. по крайней мере, сейчас не все равно. когда же Гаон наконец-то был в квартире и понимал, насколько же. холодно было на улице, он долго сидел за столом и молчал, выслушивая недовольства О по поводу того, что ему не писали, не звонили, ничего не рассказывали, а он, между прочим, правда переживал. он верил его словам, но переварить все было тяжеловато. глаза слипаются, мозг давно работает в замедленном режиме, вовсе переставая функционировать. однако, когда его выдернули из мимолетных раздумий стуком по столу, от которого он шугнуься, глаза Ода стали по пять копеек. сев напротив, смотрит в глаза Квака. — руки покажи мне, пожалуйста. будто видит его насквозь, может смотреть черкз одежду. глаза, которые были и без того на мокром месте, предательски заслезились. открывая вид на запястья, Джисок виновато отводит голову в сторону. — твою мать.. ты ведь обещал, дурень, - Од умоляюще тянет слова, не хочет в это верить, — ты почти на тот свет отправился, никому не написал? ты вообще что-ли умом тронулся? — там... другая причина, прости, - мямлит парень, опуская рукава толстовки, в которой он ходил уже неделю, — ситуация не из лучших, там.. — Ли что-то натворил? — мгм. не просто натворил, а вляпался, - взгляд устремился в сторону хозяина квартиры, который всем видом показывал о своей серьёзности по отношению к этому делу. напоминает суд, на котором вершается твоя судьба, — он в наркотики ушёл.. — чего-чего?? погоди, я правильно все услышал? наркотики?! как это произошло? - возмущается Од, смотря в сторону, будто ведя разговор сам с собой. — я не знаю.. сначала все началось с таблеток, а потом уже дальше, дальше, дальше. я старался его вытаскивать, я.. я всего себя отдавал! понимаешь, Од? вновь полились слезы. настолько боль и вина за то, что не смог помочь, ела его изнутри. он не смог ничего сделать, как бы не старался. Сынмин встает с места, что-то спрашивает, вновь завязывается диалог. Джисок не готов к такому. а может, и готов. пока его товарищ стоял и искал успокоительное, он шмыгает носом, старается успокоиться. — мы ещё повздорили.. прямо перед тем, как я ушёл. я даже.. я даже не помню, как я решился его ударить. господи, какой я дурак! — ты сделал все правильно, - Од протягивает пластинку таблеток и стакан воды, смотря на то, каким он стал. сравнивая в голове два промежутка времени, в голове даже не укладывалось, что могло происходить все это время, — давай завтра поговорим? лучше ведь, когда ты успокоишься, со свежей головой все расскажешь.. и, кстати, я найду лишнюю пижаму тебе и все прочее, так что можешь сходить в душ. если, конечно, хочешь и есть силы. слабая, но родная улыбка проступает на лице старшего, что не может не радовать. возможно, завтра будет чуть лучше, чем сегодня. по крайней мере, на это были надежды. через время, Гаон будет спать, пока Сынмин, куря на балконе, будет просматривать вторую страничку Джуена в социальных сетях, постепенно разъясняя, в чем же дело и кто к чему причастен. — ну куда тебя несет, Джу.. ты ведь парень с головой на плечах, - тяжко вздыхает О, докуривая сигарету и уходя с балкона. все-таки время позднее, ему тоже не помешает поспать.