~ ~ ~
[Nirvana — All Apologies]
— Доброе утро, хён, — Тэхён выходит из ванной, успевая поймать старшего брата в дверях с куском хлеба, зажатым в зубах. — Утро, Тэ, — кивает тот, накидыввая на себя рабочую мастерку. — Ты разве сегодня тоже на смене? — Да, — криво усмехается старший, откусывая хлеб. — Предложили час назад. А кто я такой, чтобы отказаться от лишних денег? — Совсем ведь без отдыха, Чонгу-хён, — печально вздыхает Тэхён, подбираясь под руку брата и коротко обнимая его. — Зато с мясом в холодильнике, — фырчит Чонгук, ероша волосы младшего и накидывая на свою макушку капюшон. — Буду поздно. После восьми всегда больше денег. Будь осторожен после школы. — Как обычно, хён. Он кивает, провожая грустным взглядом брата, бегущего по разбитой каменной дорожке, и прибивается виском к дверному косяку. Сколько они уже так живут? Чонгук без нормального сна и отдыха, отдающий себя работе и брату. Тэхён, пытающийся найти себе подработку тоже, но тщетно, потому что он школьник, а на листовках возле метро дают одни копейки, которых не хватает даже, чтобы покрыть хотя бы плату за свет в их крошечном домике. Он вздыхает, закрывая дверь, когда брат скрывается за поворотом, и плетётся на кухню, чтобы открыть кряхтящий холодильник и достать оттуда свои бутерброды, приготовленные ещё с вечера. Он с замиранием сердца ждёт своего восемнадцатилетия, чтобы тоже пойти работать, и уверен, что ему повезёт лучше, чем Чонгуку, потому что он хотя бы закончит старшую школу и сможет поступить в университет на грант. У старшего такой привилегии не было. Запихивая пакет с едой в рюкзак, поверх учебников, Тэхён поправляет очки и косится на своё отражение в зеркало в коридоре. Растрёпанные каштановые волосы, отросшие уже до мочек, подростковая плохая кожа, сгорбленная спина и опущенные плечи. Он пытается выпрямить их, сделать такими же широкими, как у брата, но лишь вздыхает обречённо, снова скрючиваясь под тяжестью жизненных проблем и переживаний. Зато Чонгуку повезло с внешностью, и в свои двадцать шесть он выглядит, как какой-нибудь Апполон. Тэхён поджимает губы, дёргая слишком резко шнурки кроссовок. Только вот красота эта брату его нисколько не помогает ни в работе, ни в личной жизни, потому что только идиот согласится встречаться с парнем, который живёт с братом в доме-коробке и работает авто-механиком. Не мысли Тэхёна, слова последней пассии Чонгука, которую он додумался привести к ним домой. Тэхён таких отношений не хочет. Жизни такой не хочет, а потому, хоть и свербит всё внутри, но идёт в школу, сжимая лямки рюкзака крепче и скрывая голову за капюшоном, как старший. Он поступит обязательно на что-то, связанное с математикой или программированием, потом пойдёт на практику в самую крупную компанию в Пусане, откуда его непременно переведут в Сеул, как лучшего сотрудника, а там он купит себе классную двухэтажную квартиру, перевезёт в неё Чонгука и они заживут… — Смотри куда прёшь, ботаник! Он охает, когда его бьют в плечо, совсем не замечая за своими мыслями, что уже дошёл до школьного двора, кишащего учениками. Он косится на того, кто пихнул его и поправляет очки, сжимая покрепче зубы. Будь он, как Чонгук, его бы никто не посмел тронуть. — Йа! За выходные разучился говорить? — не отстают от него, хватая за рюкзак. — Где мои извинения? Но Тэхён стоически молчит. Смотрит лишь исподлобья так, будто душу выжирает, и надеется, что сегодня его оптустят раньше, чем он опоздает на первый урок. — Фрик, — пренебрежительно фырчат в лицо, отпихивая от себя. И Тэхён облегчённо выдыхает, устремляясь быстрее к школьному крыльцу. Фрик, зато на контрольных все так и норовят у него списать. Фрик, зато у него есть мозги, которыми он после выпуска непременно воспользуется. Фрик, зато его никогда не ставили к доске позора за плохое поведение или оценки. И да, это мелочи, но Тэхён ими гордится. Хоть чем-то в своей жизни. Он проматывает в голове сегодняшнее расписание, после список дел дома, потому что уборка и готовка всегда на нём из-за плотного графика Чонгука, и прошмыгивает в класс на своё «почётное» место за первой партой. Только недавно он понял, что оно самое безопасное, потому что на глазах у учителя. И потому, что с последней парты, где обычно сидят отморозки, его труднее достать. Руками. Но бумажные комки или жвачка каждый раз метко прилетают то в его капюшон, то в затылок, на котором он ежедневно подвязывает короткий хвост. Сегодня он даже не снимает капюшон, потому что в последний раз Чонгуку пришлось обрезать его волосы. Ручка в руках сжимается крепче с каждым новым уроком, потому что в него сегодня летят записки с гадким содержанием, порно рисунками и просто грязью. Потому, что его сегодня умудряются затыкать даже девчонки со второй и третьей парты, мерзко хихикающие над тупыми шутками. Потому, что кажется сегодня у Тэхёна наступил предел. Взорвавшийся громким криком отчаяния, когда на последнем уроке он понимает, что его заперли в раздевалке под спортивным залом. Он бьёт в дверь плечом, но морщится от боли в хрупких костяк, после ногой, но глупая железка не поддаётся. И он бы с радостью остался здесь, правда, если бы не домашние дела, если бы свет здесь работал — он мог бы читать. Но единственный свет исходил из узкого окошка под потолком, за которым можно было лишь иногда разглядеть чьи-то проходящие мимо ноги. И Тэхён, пожалуй, впервые в жизни радуется тому, что он тощий доходяга. Потому, что окно оказывается аккурат к его плечам, когда он открывает его, а плоская задница легко выскальзывает следом. Он вдыхает полной грудью осенний воздух и отряхивает одежду от травы и земли, подбирая рюкзак. И не возвращаясь другим путём в зал. Он впервые в жизни пропускает занятие по собственной воле, потому что с него хватит. И идёт прямиком в школьную библиотеку, где может спрятаться ещё на час, прежде чем дождётся, что все его обидчики разойдутся по домам, и он сможет спокойно уйти тоже. Скрытый от ленивых глаз целый четвёртый этаж школы — любимое его место. Каждый дюйм, покрытый тёмным деревом, пахнет страницами книг, слегка сыростью по самым дальним углам, и покоем. Старушка библиотекарь, по обыкновению дремлет с раскрытым перед носом журналом по вязанию, и Тэхён как можно тише пробирается мимо неё. Сегодня он не хочет углубляться в изучение предметов, муштрование математики или физики. Его мозг устал на этот момент, и всё, чего он хочет, какая-нибудь старинная сказка, жуткий миф, чтобы окунуться с головой и отключить её ненадолго. А, если повезёт, забрать книжку с собой домой, и также тихо завтра вернуть. Он не хулиган, но так правда бывает легче. Секция со сказками — всегда самая необычная. Здесь пахнет будто бы воском от свеч, хотя их никогда в библиотеке не было, чем-то металлическим, а ещё Тэхёну кажется, будто в этом углу всегда тише. Словно на секции, как в каком-нибудь Гарри Поттере, установлен барьер тишины. Он бегает глазами по корешкам книг, выбирая, но всё не то. Он не знает, что ищет, а оттого и найти ничего не может. Прокручивает только в голове одну единственную мысль: «Хочу сбежать от этого всего, хочу освободиться, хочу забыть это всё.»[Ruelle — Game of Survival]
На глаза ему попадается сборник старинных народных сказок Англии. Потрёпанный корешок, выведенные красным по чёрному буквы, и да, пожалуй, это то, что нужно. Только вот книга отказывается идти в руки, зажатая со всех сторон остальными, и Тэхёну приходится приложить усилие, чтобы вытащить её. А после придержать ладонью стеллаж, что от силы его дёрнулся, покачнувшись. И Тэхён бы испугался, но его отвлекает больно прилетевшая прямо по макушке книга, свалившаяся с верхней полки. Он трёт голову, недовольно глядя вниз на виновницу его новой шишки, но удивлённо распахивает глаза. На раскрытых страницах — красивый белоснежный замок, уходящий пиками в пушистые облкака, и витиеватая надпись «Welcome to the School in Chaotic Wonderland». Тэхён клонит голову к плечу, прижимая к груди книгу со сказками и присаживаясь на корточки. Он никогда раньше не слышал ни о чём подобном, хотя прочёл, кажется, всю секцию сказок в библиотеке. Он не видел никогда и книги такой большой, все сказки обычно в маленьких пузатых переплётах, толстенные или жутко тонкие и хрупкие. Эта книга была внушительное, отделанной золотом по краю, с выпавшей бархатной закладкой, а рисунок в ней не казался старым и потёртым, он был ярким, красивым и словно недавно отпечатанным. Даже буквы, казалось, были выбитты не обычными чернилами, а чем-то сверкающим, или приглушённый свет библиотеки, вкупе с рассеянными лучами солнца из маленьких окошек давали такой эффект? Тэхён не знает, но очень хочет попробовать. И он тянется вперёд, замечая, как от волнения подрагивают его пальцы. Этот белоснежный замок был невероятно красивым, манящим. И Тэхён касается влажными подушечками сперва слегка шершавых букв, действительно выпуклых на желтоватых страницах. А после, заносит руку над замком, но едва только его пальцы соединяются с рисунком, он охает, резко втягивая ртом воздух и распахивая в ужасе глаза. Всё вокруг в мгновение рассеивается белой вспышкой.