Soonwoo live

      Хоши медленно шагал по коридору, уставший после очередной тяжелой тренировки, где они разбирали новую хореографию к заглавному треку. Ноги были тяжелыми, еле шагали, а мысли гуляли где-то в облаках. Сейчас он мечтал только об одном — быстрее добраться до своей комнаты и завалиться на кровать. Даже голод сейчас не чувствовался, хотелось лишь отдохнуть. Где-то сзади плелись Сокмин и Шуа, перекидываясь какими-то словечками, но большую часть молчали, ведь сил не осталось даже на разговоры.        Наконец-то виднеется дверь комнаты Хоши и он ускоряется, чуть ли не влетая в свою комнату. С разбегу падает на кровать и завывает самым уставшим воем, после чего слышит смех Шуа за дверью, который вероятнее всего услышал этот вой. Легкая улыбка трогает его губы и Хоши впервые за этот день чувствует спокойствие. Уже даже забывается ссора с Мёнхо, но не забывается ссора с Вону. Хоши чувствует обиду, но в то же время чувствует, что ему нужно будет извиниться перед Чоном. Всё-таки Вону же не специально путал движения в одной и той же части, заставляя Сунёна злиться всё больше. Остальные два часа тренировки они даже не посмотрели друг на друга, а уж тем более не говорили. Молча разошлись, Хоши поехал в общагу, а Вону поехал в их с Мингю квартиру. После их ссоры все заметно напряглись и помрачнели, но оставили их в покое, ведь они люди взрослые и сами разберутся, что им делать.       Сунён прикрывает глаза и уже через секунду слышит крик Сынквана о том, чтобы Квон шёл в душ. Жалеет о том, что выиграл в КНБ и должен идти в душ вторым, но всё равно берет чистые вещи и идёт в душ, чтобы не задерживать остальных. Горячий душ расслабляет мышцы и откидывает все мысли в сторону. Хоши стоит пару минут под горячими струями, прикрыв глаза и наконец начинает мыться, смывая с себя весь сегодняшний пот. Закончив, открывает дверь ванной с легкой улыбкой, уже встречая на входе Джошуа.       — Вону не писал? Не звонил? — спрашивает Шуа, заходя в ванную.       — Не-а, я сам напишу чуть позже. Не знаю... Вот вроде будто и я виноват, но и он мог не начинать повышать на меня голос. Я же не повышал голос.       — Видимо накипело у него. И так все напряжены из-за расписания, а тут еще и ты со своими движениями рук. — тихо усмехается, раздеваясь до боксеров и рассматривает отражение в зеркале. — Хоши-я, пойдешь завтра со мной в тренажерку? Что-то я совсем пресс потерял.        Хоши смеётся, укладывая ладонь на пресс Хона и кивает.       — Уже не так твёрдо, ты прав. С утра сходим тогда. Ладно, я пойду к себе в комнату. Если будешь кушать – позови меня.       — Окей.        Хоши возвращается в свою комнату и снова валится на кровать, уставше простанывая. Парень расслаблен и не думает ни о чем, но это продолжается до момента, пока в голове не щелкает, что сегодня он должен провести лайв, который пообещал каратам. Он уже и не думает о том, чтобы провести видео трансляцию, понимает, что сейчас лучше всего подойдёт голосовой лайв. В принципе это всегда было проще, можно было делать это в любой позе и не заморачиваться над внешним видом, главное, чтобы караты хорошо слышали.        — Караты, привет! Привет! — улыбаясь, приветствует айдол фанатов, развалившись на кровати в одном халате и читает сообщения в чате. — Я же обещал, что проведу лайв, я сдержал своё обещание. Караты, как вы провели свой день? Мы вот сегодня учили танец к заглавному треку. Мы усердно работаем, чтобы стать еще лучше для вас.       Сунён расслаблен, болтая о всём и подогревая интерес каратов к новому альбому. Через минут пятнадцать уже тянет в сон, до момента, пока по двери комнаты не начинают стучать. Хоши просит подождать и открывает дверь гостю, удивленно замирая на пороге двери. Вону молча проходит в комнату, закрывает дверь, обхватывая рукой тонкую талию и тянет к себе, прижимаясь к мягким губам. Квон торопливо отстраняется и залазит на кровать, хватая телефон.       — Чон Вону, скажи привет нашим каратам.        Вону аж удивленно поднимает брови, присаживаясь рядом и приветствует фанатов. Снимает с себя куртку и панамку, откидывая их на кресло.        — Чего пришёл? Ты увидел, что у меня лайв? — выкручивается Хоши, переворачиваясь на живот. Укладывает уставшую голову на подушку, телефон уложив рядом с подушкой.       — Зашёл поприветствовать каратов, а что, ты против?       — Да, караты мои.       — Нет, мои.       — Нет, мои.       — Опять хочешь поругаться со мной? — в шутку говорит Чон, но смотрит на него не добрыми глазами, намекая на сегодняшний конфликт.       — Нет, не хочу.        Сунён вздыхает, моментально потеряв всё хорошее настроение и молчит, пока Вону что-то увлеченно рассказывает каратам о недавно пройденой игре. Чон замечает это и подползает к старшему, укладывая ладонь на изгиб талии, спокойно поглаживая его, но Квон игнорирует, держа обиду.       — Помнишь вы позавчера ходили в ресторан с Сынкваном и Докёмом? Расскажи каратам ту ситуацию. — весело говорит младший и прижимается к телу Сунёна, касаясь влажными губами его шеи. Оставляет тихие поцелуи, чтобы караты ничего не заподозрили. Аккуратно стягивает с красивых плеч белый халат, прикусывая правое плечо и чувствует легкую дрожь тела Квона. Тот немного теряется, но болтать продолжает, знает, что Вону специально переводит внимание каратов на него. Хоши сжимает уголок подушки в ладони и выгибается в спине, жмуря глаза, когда чувствует поцелуи и покусывания на шее и плечах, а ладонь мужчины забирается под махровый халат.       — Ладно, караты, я уже хочу спать, по этому я пойду. Пока! — внезапно говорит Вону и встает с кровати, уходя к двери. Открывает её и Хоши уже хочет встать с кровати, чтобы запереться, но Чон не уходит и закрывает дверь самостоятельно. Прикладывает палец к губам, приказывая Сунёну молчать и тихо подбирается к кровати, вновь залезая к нему. Надвисает над телом старшего, придавливая его к кровати и снова утыкается лицом в его шею, оставляя влажные поцелуи. Квон искренне не понимает, что задумал Чон, но знает, что явно что-то нехорошее. Вону не церемонится и переворачивает парня на спину, развязывая поясок халата и раскрывает голое тело, облизываясь при таком виде. Хоши краснеет, отводя взгляд и вдруг вспоминает о том, что трансляция еще идёт.       — Ну вот, Вону ушёл. Почему мы ругались? Ну, на самом деле из-за пустяка. Это произошло во время сегодняшней репетиции, но уже всё хорошо. Мы помирились, не переживайте. — Сунён весь дрожит и не знает, что ему делать, пока его тело так нагло лапают и целуют. По телу бегут стаи мурашек, а томный взгляд Вону словно током прошибает. Мужчина целует каждый его кубик пресса и хватается руками за ляжки, раздвигая ноги в стороны. Целует его колено и медленно спускается поцелуями вниз по внутренней части бедра, а взгляд от лица Квона всё не отрывает, он любит наблюдать за его эмоциями во время секса.  Дышать становится всё тяжелее, как и сдерживать рвущиеся наружу стоны. Чон уже вылизывает его член, обхватывая губами розовую головку, истекающую предэякулятом.        — На самом деле меня уже тоже тянет в сон, по этому я всё-таки пойду спать. Спокойной ночи, караты. Я вас люблю. — Хоши наконец-то завершает трансляцию и срывается на громкий жалкий скулёж, вздрагивая всем телом. Вону хрипло усмехается.       — Мой малыш хорошо держался, умничка. — шепчет Чон и поднимается к лицу Квона. Пальцами утирает слёзы с его красных щёк и целует покусанные губы, успокаивающе поглаживая его тело. Сунён обвивает руками шею мужчины и плавится от любых его касаний, которые словно обжигали бархатную кожу. Квон ловко отвечает на поцелуй и приоткрывает рот, позволяя Чону углубить поцелуй, чтобы соприкоснуться языками. Вону цепляется пальцами за талию и сжимает так сильно, что даже оставляет синяки на нежной коже, а Сунён сейчас настолько возбужден, что просто не чувствует этой боли. Сам ведь вцепляется пальцами в широкие плечи и немного их царапает короткими ноготочками, после которых красные полосы будут сходить двое суток.        — Малыш.. — шепчет Чон, целуя острые ключицы и поднимает взгляд. — До сих пор обижаешься?        Ответ он не получает, ведь Сунён игнорирует его и лишь тихо стонет, когда два пальца мужчины проникают в него.        — Собрался меня игнорировать? Это уже совсем нагло. — чувствует легкое раздражение и добавляет третий палец, входя на все три фаланги. Хоши перестаёт даже постанывать, чтобы показать свою высшую ступень обиды и отворачивает лицо. — Специально выводишь меня? Наглый... Наглый тигрёнок. Хорошо, я тебя понял. Будем вытрахивать из тебя слова.       Хоши переводит удивленный взгляд на мужчину, но тот уже переворачивает его на живот, наваливаясь сверху. Кусает плечи, а пальцами продолжает его трахать, меняя темп на быстрый и грубый. Сунён кусает уголок подушки, жмуря слезящиеся глаза и подставляя задницу. Ему слишком хорошо, ведь Вону слишком хорошо знает его, что и как ему нравится. А Сунёну нравится такой Вону. Которому плевать на всё и всех. Которому важен только его тигрёнок. Ему плевать, что остальные могут услышать красивые плаксивые стоны Сунёна, потому что эти стоны для него самый лучший и приятный звук. Его в первую очередь волнует то, что чувствует его тигрёнок, а потом уже ничего не волнует. Плевать, что на утро кто-то может жаловаться из-за того, что Хоши был слишком громким, ведь когда рядом находится его Хоши, который краснеет и улыбается, прячась за широкой спиной Чона, ему совершенно поебать на всё остальное. Он знает, что это не красиво и не уважительно по отношению к мемберам, но ведь Джонхан тоже не самый тихий, так почему же все притензии сыпятся на Вону и Хоши? Тем более чаще всего они трахаются в квартире Вону, а не в общежитии. Раз в месяц же можно потерпеть. Жалко, что Сунён отказывается переезжать в квартиру, ссылаясь на то, что не может бросить Дино, Джошуа и Джонхана. Вону даже иногда завидует Мингю, ведь тому и уговаривать Джуна не пришлось, тот, как только появилась возможность, собрал все свои шмотки и переехал в комнату Мингю. Сунён же уговаривает, чтобы Вону переехал в общагу. Проще говоря, упёрлись рогами и настаивают на своём.       — Так и будешь молчать?       Чон закатывает глаза и приспускает спортивки с боксерами. В тишине щелкает крышка от тюбика смазки и Сунён вздрагивает, когда холодная слизкая консистенция льётся между ягодиц. На секунду становится даже холодно, но пальцы Вону согревают.        — Может хоть ноги раздвинешь? Нет?       Чон грубо хватается за мягкие бедра и немного раздвигает ноги, перед тем как вогнать в старшего свой член до шлепка. Сунён наконец-то громко простанывает и выгибается как кошка, стискивая в своих объятьях подушку. Вону довольно ухмыляется и медленно выходит, после чего вновь повторяет, выбивая второй стон. Движения размашистые и грубые, Сунён роняет слёзы на белую подушку, поднимаясь на дрожащие колени.        — Вону-я.. — тихо простанывает Квон и Вону расплывается в улыбке, понимая его без слов. Он знает, что нужно его тигрёнку. Мужчина ловко переворачивает его на спину и подхватив под талию, крепко обнимает. Он знает, что для Квона главное в сексе — максимальная близость. Сунёну всегда нужны были объятья, без них он не может. Хоши обвивает руками шею мужчины и сладко постанывает ему на ухо, жмуря глаза. Чон вбивается в его тело, расшатывая и так слишком скрипучую кровать.        — Вону.. пожалуйста.. — слова не контролируемо слетают с пухлых губ, выпрашивая непонятно что, но Чон уже привык и отдаёт всего себя. Хоши в компании обычно гиперактивный, чуть ли не бешеный, но наедине с Вону он меняется. Игривость не пропадает, но он становится нежным и спокойным. Словно снимает с себя маску и показывает настоящего себя только Чону. Нежнее человека Вону ещё не встречал, ведь это слово словно придумали специально для Сунёна.        — Мой маленький. — чуть ли не рычит Чон, впиваясь в его губы жадным поцелуем.       Крышу окончательно срывает.       Стоны Сунёна становятся все громче, смешиваясь с низкими, еле слышными, стонами Чона, который грубо вбивался в дрожащее тело в своих крепких руках. Чон изливается в его тело с низким рычанием, прижавшись настолько близко и глубоко, насколько это было возможно. Сунён всё также дрожит и жалобно скулит, выпрашивая разрядки и Чон обхватывает ладонью его член, большим пальцем массируя розовую головку, которая почти сразу изливается спермой, пачкая его пальцы. Квон тяжело дышит, толкаясь в кольцо из пальцев мужчины и обнимает крепче. Вону валится на его тело, тяжело дыша в покрасневшее ушко и расплывается в улыбке. Младший перекатывается на спину и укладывает Хоши на себя, приобнимая за талию. В комнате наконец-то стоит тишина, перебиваемая только тяжелым дыханием обоих.        — Вы кушать будете?        Оба аж вздрагивают, когда слышат у двери голос Шуа и тихо смеются.       — Хон Джису, подслушивать нехорошо. — смеясь, отвечает Чон. — Да, будем, но дай нам пару минут.       — Окей, будем ждать на кухне.       Хоши первым утягивает мужчину в поцелуй и укладывает ладонь на его плечо, улыбаясь.       — Я люблю тебя. — шепчет Вону в его губы и зарывается ладонью во влажные пепельные волосы.       — И я тебя люблю.