***
Стоит отметить, они и правда управились быстро — пока остальные тупили в код, Руслан с Дугаром уже сделали всё задание на этот урок. Рафаил Фёдорович пробежался по готовой стартовой странице и одобрительно закивал, отмечая в журнале обоим оценку «отлично». Что ж, этот Ангарский в чем-то даже может быть полезен. Но это не значит, что Енисейский рассыплется перед ним в благодарностях и радостно поскачет за ручку по ромашковому полю проводить экскурсию по школе. Ага, бежит, волосы назад! После урока Руслан тут же сматывается к Белоярскому, который закончил перекатывать домашку, и теперь бесцельно куковал в туалете, покуривая ашку в форточку. Енисейский присаживается на подоконник, отбирает у него парилку и затягивается. — Зря ты инфу пропустил, — Енисейский загадочно улыбается, ловя на себе заинтересованный взгляд. — Там целое цирковое выступление произошло. С тиграми. — Чё было? — Кару смотрит на него во все глаза, явно ожидая подробностей. Руслан снова затягивается, выдерживает паузу, вспоминая мрачное, с печатью какой-то смертельной усталости лицо Ангарского. И ухмыляется. — Да шкаф новый завезли.***
— Что ж ты не сказал, что шкаф дизайнерский?.. — слышит Руслан над ухом мурлычущий шёпот Кару, когда они уже сидят на алгебре. Белоярский хищно разглядывает широкую спину впереди, облаченную в чёрную толстовку, будто мысленно её уже с новенького снял. Енисейский хитро улыбается и несильно пихает друга в бок. — Держи себя в руках, столяр. У тебя уже есть твой стул с хуями дрочёными. — Я свой стул ни на что не променяю, — Белоярский как-то мечтательно вздыхает и мельком глядит на экран своего телефона, проверяя уведомления. — Белоярский, Енисейский! — оба резко дёргаются от оклика преподавателя. Михаил Юрьевич смотрит прямо на них своими глазами-ледышками, одним взглядом вымораживая душу. — Вам, вижу, заняться нечем? Уже всё сделали? — Да уже давно. Показать? — Руслан безразлично пожимает плечами. Кару быстро-быстро кивает. Вот только, в отличие от Енисейского, он сделал аж целое нихуя. Математик подозрительно прищуривается — Кстати, Белоярский, я что-то тебя не наблюдал на первом уроке. Где был? Кару открывает рот, чтобы ответить, но Михаила Юрьевича, видимо, ответ не очень интересует. — Расскажешь по дороге к доске, — он отмахивается и смотрит на Руслана. — А ты, Енисейский, с вещами за парту к Ангарскому. Да поживее. Кару бледнеет так, что почти сливается по цвету со стеной. Будто в надежде на то, что хотя бы так математик потеряет его из виду. Поняв, что не прокатило, он обречённо встаёт и плетётся на растерзание. Руслан, возмущённо фыркнув, собирает свои пожитки и направляется к месту ссылки. Дугар на новоиспечённого соседа даже не взглянул. Этот парень вообще был будто бы не здесь: смотрел в тетрадь сквозь узкие щёлки глаз и явно пребывал в каком-то трансе. Руслан сначала подумал — причина в том, что Ангарский какой-то татарин, но потом понял, что у парня тупо закрываются глаза. А потом тот и вовсе подпёр рукой щёку и, походу… уснул?! Енисейский аж глазам не поверил. Спать? На уроке матана? У М.Ю? Этот шкаф что, пуленепробиваемый?! Енисейский решает не будить спящую красавицу и продолжить выполнять дополнительное задание, пока Михаил Юрьевич с говном сжирал несчастного Кару у доски. — Достаточно, — преподаватель резко обрывает мнущегося у доски Белоярского на полуслове. — Садись на место. Дальше продолжит… — учитель ведёт пальцем по журналу и выносит новый вердикт. — Ангарский. Руслан поднимает глаза на препода и видит, что тот буравит взглядом его соседа насквозь, а Дугару рубиново поебать — он даже не думает просыпаться. — Ангарский, — повторяет Михаил Юрьевич с нажимом. Но пранк выходит из-под контроля, когда Дугар… нет. не просыпается. А начинает издавать звуки, подозрительно похожие на… храп?! — Дугар. Агарский. — глаза математика расширяются, а воздух в помещении, кажется, начинает искрить. Руслан не знает, что ему делать: ржать или плакать. Поэтому выбирает третий вариант — резко и довольно ощутимо толкает новенького под рёбра локтем. Тут Дугар всё же изволил раскрыть свои глазки и посмотреть на Енисейского взглядом, в котором отчётливо читалось «тебя сломать или повредить?». — Доброе утро, — Михаил Юрьевич растягивает губы в плотоядном оскале. — Что снилось? — Я не спал, — тут же находится Дугар. И уверенно так пиздит, будто сам в это верит! — Правда? — математик удивлённо вскидывает брови. — А что же ты делал, закрыв глаза? — Я лучше усваиваю информацию с закрытыми глазами, — от того, на каких серьёзных щах это вещает Ангарский, Руслан чуть ли под парту не катится. Енисейский прикусывает губу и опускает голову, лишь бы не заржать в голос. По классу проносятся смешки его менее сдержанных одноклассников. — Вот как? — М.Ю. склоняет голову набок с деланым интересом. — Ну тогда выходи к доске и продемонстрируй нам всем, что ты усвоил. Руслан искоса глядит на своего соседа. Лицо его не выражает ни капли беспокойства, но встаёт он нарочито медленно, будто оттягивая неизбежную участь — явно пытается сообразить, какой вообще номер у задачи. Дело дрянь, конечно. Енисейский действует быстрее, чем успевает подумать: когда Михаил Юрьевич отворачивается, чтобы стереть с доски последние подсказки в виде номера и условия, которые успела написать предыдущая жертва, Руслан быстро обводит нужный номер задачи, которую уже давно решил, и меняет их с Дугаром тетради местами. Ангарский, наблюдая за этим действом, пару раз непонимающе моргает. Смотрит на тетрадь, на Енисейского, снова на тетрадь… — Дугар Якович, Вам особое приглашение нужно? — Московский уже откровенно бесится, а это грозит всему классу тотальным пиздецом. Парень тут же возвращает себе невозмутимый вид, коротко кивает Руслану, берёт его тетрадь и идёт к доске. Возвращается Ангарский на место с честно заработанной пятёркой и предостережением в следующий раз быть отправленным за дверь, если Михаил Юрьевич заметит ещё раз его экспериментальные методики усвоения математики. Руслан возвращает Дугару его тетрадь и забирает свою, с ухмылкой наслаждаясь крайне озадаченным лицом одноклассника. Енисейский вообще был из тех отличников, которые не жмотили домашку списать или помочь на контрольной (за редким исключением в виде отдельных личностей). Однако двигали им отнюдь не альтруизм и любовь к человечеству. Скорее, обычный похуизм и чувство собственного превосходства — в его жизни от того, что он даст кому-то списать, ничего особо не поменяется. А у придурков, которые готовы на пузе перед ним ползать за тетрадку, знаний от того, что они эту домашку скатают, не прибавится. Так что в конечном итоге каждый всё равно будет на своём месте. Однако, чтобы не заёбывали особо да и веселья ради, Енисейский не упускал возможности хорошенько подстебнуть тех, кто обращался к нему за помощью. Так что желающих купить у него ДЗ по цене чувства собственного достоинства находилось не так уж много. Все остальные уроки Руслан сидит, где и обычно — с Кару. Белоярский был, пожалуй, единственным человеком в классе, которому было позволено списывать у него без особого ущерба для психики. Енисейский мог поговниться чисто для вида, но в итоге всё равно всегда помогал. И на то были свои причины. — Ну что, как тебе соседство с симпатичным шкафом? Этот перформанс у доски — твоих рук дело, признавайся? — уже после занятий хмыкает Кару, переобувая сменку в раздевалке. — С чего ты взял? — Енисейский накидывает куртку и невинно хлопает ресницами, но улыбается хитро. — Может, ему во сне решение приснилось? — Ага, — тянет Белоярский обижено. — Вот как, значит? Другу, который тебя с началки терпит, западло помочь, а эта иркутская мышка пробежала, хвостиком махнула, и всё, посыпался? — Ну, во-первых, на мышку этот парень явно не тянет, а, во-вторых, хвостик-то у него и правда ничего такой, — Енисейский лукаво улыбается. Но быстро меняется в лице. — И ничего не посыпался. К тому же, этот уёбок даже не поблагодарил меня за то, что я его задницу спас. Так что не ревнуй. — Да я ж шучу, — Кару хлопает его по плечу. — Дерзай, Енисейский! Может, это твой шанс? — Шанс на что? — Руслан закатывает глаза. — Шанс обзавестись ещё одним дармоедом, который будет клянчить у меня подсказать ему на пробнике? Нет, спасибо, мне тебя хватает. Они почти покидают здание школы, когда Енисейского кто-то окликает. Он оборачивается и видит Ангарского, который стоит неподалёку, привалившись спиной к стене. Сначала Енисейский хочет сделать вид, что не заметил его, и поворачивается обратно к Кару, но того и след простыл. Чёрт бы побрал уёбка и его супер-способность испаряться в воздухе в самый ответственный момент! — Чего тебе? — Руслан подходит и скучающе оглядывает новенького. — Ждёшь экскурсию по школе? Поищи другую турфирму. — Да нахуй мне твоя экскурсия упала? — Дугар было закатывает глаза, но тут же одёргивает себя. — Я это… в общем, поблагодарить хотел. Спасибо, ты меня крупно выручил на матане, — немного помолчав, добавляет. — И извини, что утром наехал. Встал не с той ноги, видимо. Короче, зла не держи. — Проехали, — Руслан пожимает плечами. — Ты главное сильно не обольщайся, я на матеше и свою жопу прикрывал. Юрьевича, если выбесить, он же всему классу кровь свернёт: самостоятельную объявит и после ещё домашки вагон на погоны. Да и, к тому же, я тебе помог не по доброте душевной. Можешь меня отблагодарить и загладить свою вину, если окажешь мне небольшую услугу. — Серьёзно? И что же ты хочешь? — интересуется новый одноклассник, складывая руки на груди. — Сиги мне купишь, — заявляет парень и, подумав, добавляет. — И энергетик. Дугар выглядит не особо удивлённым таким запросом. Впрочем, у него спектр эмоций будто аж целое нихуя, так что считать его довольно сложно. — Окей, тогда с меня пачка и энергетик, а с тебя — место, где их продают без паспорта. — Идёт, — соглашается Руслан.***
После энергетика и сигареты жить становится полегче. Хотя бы глаза перестают так адски слипаться. Но только у Руслана. Дугар даже после того, как одним глотком осушил всю банку Рэд Булла, выглядит так, будто сдох ещё вчера. Енисейский разглядывает нового одноклассника и даже не пытается это скрывать. М-да уж, в эти мешки под глазами поместится килограмма по два картошки, не меньше. Похоже, тут энергетик поможет только если его прямо в вену колоть. — У меня что-то на лице? — Ангарский замечает, как Руслан на него пялится, и вопросительно вскидывает бровь. — Ты выглядишь, как зомби, — выдаёт Енисейский абсолютно честно. — Ты тоже, — парирует Дугар. — Я варианты решал всю ночь, чтобы потом на матане еблом не щёлкать, как некоторые, — фыркает Руслан, затягиваясь и выпуская в воздух едкое облачко дыма. — А ещё у меня соседи, походу, решили сигнализацию новую поставить. Их звездюк всю ночь орал так, будто его там режут. — Понимаю. У меня у самого мелкая сестра и ебанутые соседи, — Дугар вздыхает устало, и во вздохе этом прямо чувствуется скорбь всего еврейского народа. — Эта бесноватая вчера только уснула, так какой-то уёбок снизу по батарее принялся колотить. Ну она проснулась и по новой. Увижу этого соседа снизу — придушу сучонка голыми руками. — по лицу Дугара так и не скажешь, шутит он или нет. — Жаль, что не существует детских кляпов. — Соска? — предлагает Енисейский. — Хуёска. Она их одним своим зубом перегрызать умудряется. А однажды так её выплюнула, что чуть глаз отцу не выбила. Руслан прыскает в кулак. — Ну, твой отец непосредственно причастен к её появлению, так что это кара за грехи. — Лучше бы он из семьи ушёл, — Дугар закатывает глаза, затягиваясь подом с каким-то хвойным вкусом, пока Енисейский смеётся уже в голос. Теперь понятно, почему Ангарский такой хмурый и заёбаный. Правду говорят: как бы хреново тебе ни было, всегда найдётся тот, кому хуже. И на данный момент этот тот-кому-хуже, зачем-то продолжает переться за Русланом к его дому. Не то, чтобы Енисейский был сильно против его компании. Дугар оказался вполне нормальным парнем, хоть и с крайне сложным лицом. Но Енисейский не просил его провожать. — Ты меня решил до дома сопроводить? — уточняет он, ехидно усмехнувшись. — Очень мило с твоей стороны, но это лишнее. На прощальный поцелуй можешь особо не рассчитывать. — Вообще-то, я думал, что это ты за мной увязался, — признаётся Дугар с недоумением глядя на парня. Они подходят к подъезду. Смотрят на железную дверь, друг на друга, снова на дверь, и синхронно выдают: — Мне сюда. Ну нихрена себе новости! — Ну привет, сосед, — хмыкает Руслан, вскинув бровь. — Выходит, что так, — Дугар пожимает плечами. — Мир тесен. Лифт, кстати, тоже оказывается довольно тесен. Если ты едешь в нём со шкафом размером два на два. Но это не главная проблема. Когда двери лифта за ними закрываются, у Руслана вдруг появляется очень нехорошее предчувствие… Он нажимает на кнопку своего шестнадцатого этажа и искоса смотрит на Ангарского. Тот медлит и, прочистив горло, говорит: — Мне на семнадцатый. Едут молча. Руслан смотрит вперёд. Моргает. Охуевает. И вспоминает, как вчера, уже обезумев от постоянного ора сверху, ебашил кухонным ножом по батарее в тщетной попытке хоть как-то показать обожаемым соседям, что в доме они не одни. Выйдя из лифта, он оборачивается на Ангарского. Тот смотрит на Руслана таким же нечитаемым взглядом. — Пиздец, — это всё, что они успевают сказать друг другу прежде, чем двери лифта вновь закрываются.