***
Из раздумий над заданием Енисейского выдёргивает грохот и неразборчивые ругательства Дугара, видимо, на его родном языке, доносящиеся откуда-то снизу. Походу, что-то приснилось, потому что Ангарский дёрнулся во сне. Причём, дёрнулся так мощно, что стул отъехал, и парень совершил экстренную и не самую мягкую посадку своей задницей прямо на пол. — Доброе утро, страна, — Руслан всё так же сидит, забравшись с ногами на диван, и прорешивает варианты один за одним, окопавшись в бумажках. — Утро? — Дугар тут же подскакивает. — Сколько я спал?! — Часа четыре где-то, — отвечает Енисейский, не отрываясь от тетради. — Четыре часа?! Ты чего меня не разбудил? — А зачем?.. — Енисейский всё же отвлекается от задачи и вопросительно косится на парня. Спросонья Дугар выглядит очень забавно: хвостик растрепался и превратился в подобие вороньего гнезда, на щеке отпечаталась складка ткани толстовки. Поднять — подняли, а разбудить забыли. — Ты так сладенько спал, что у меня рука не поднялась. К тому же, раз уж тебя не разбудила даже та фигня, что стоит у тебя на звонке, то тебе определённо нужно было поспать. — Мне кто-то звонил? — Ангарский начинает искать телефон по карманам. — Кто? — А я откуда знаю? — Енисейский хмыкает. — По чужим мобилам лазать не приучен, уж извини. Да и на должность автоответчика не нанимался. — Блять, мать шесть раз звонила, — Ангарский озадаченно чешет затылок. — Не думаю, что у неё есть повод для беспокойства, — Руслан пожимает плечами. — Её сыночку-корзиночку вряд ли может увести за собой какой-то дядя, предложив конфетку. Хотя… — он лукаво улыбается, искоса глядя на парня. — ты со мной и без конфетки пошёл. — Если бы дядя-с-конфеткой запер меня в подвале, то я был бы только рад, — Ангарский вздыхает и глядит наверх, где этажом выше его сестричка, видимо, проснулась вместе с ним. — В подвале хотя бы тихо и спокойно. — Кстати, раз уж ты решил у меня дрыхнуть, рекомендую всё же делать это хотя бы на диване, а то ты так своей могучей жопой пол мне проломишь, — Енисейский хмыкает, наблюдая, как Дугар потирает ушибленную пятую точку. — Что? — Ангарский удивлённо вскидывает бровь. — Что?.. — Руслан невинно хлопает ресницами, а затем, как ни в чём ни бывало, возвращается к заданию.***
Как это часто бывает с Русланом, по его тону сложно понять, пошутил он или нет. Вот и Дугар, видимо, воспринял его совет вполне серьёзно. Так как на следующий день Ангарский снова напросился позаниматься вместе. И через день, и через два дня… Сначала он ещё пытался прикрываться тем, что таскается к Енисейскому порешать варианты, но продолжал стабильно вырубаться на столе, стоило Руслану на секунду отвернуться. В итоге, однажды снова чуть не спикировав на пол во время своего сончаса, он и впрямь на автопилоте завалился досыпать на любезно предложенный ему диван. Впрочем, Руслан не то, чтобы очень возражал. Ломать голову над заданиями по истории под аккомпанемент похрапываний Ангарского оказалось на удивление комфортным занятием. Енисейский, хоть и был чаще всего дома один, одиночество не переваривал. А животных ему заводить запрещали. Ну вот, получается, решил проблему гениально — стал брать какого-то бабра на передержку периодически. И Дугар перестал выглядеть, как труп, и на Енисейского стены так не давили. Все в плюсе! К тому же, стоит отдать должное, когда Дугар отсыпался, они и правда вместе принимались за обществознание, которое сдавать предстояло им обоим. Ну, а ещё, в счёт оплаты спального места, Ангарский начал пояснять за информатику. Проще было бы просто дать списать, но ни Руслану, ни Дугару так не хотелось. Всем сердцем инфу, как Дугар, Енисейский, конечно же, не полюбил, но определённо начал что-то понимать. И с каждым днём, проведённым плечом к плечу с Ангарским за одним столом, понимал всё больше. — Всё, хватит, — Руслан хлопает по тетради, давая понять, что на сегодня с него достаточно. — У меня скоро твои нули и единицы будут перед глазами плясать. Пошли покурим. — Ну, как хочешь, — Дугар пожимает плечами и встаёт. Они выходят на балкон. Вечером тут приятно-прохладно, пахнет недавно прошедшим дождём. Окна выходят во двор, так что шума машин почти не слышно. И даже сирена Ангарская сверху, вроде, орать перестала. Руслан затягивается и с упоением прикрывает глаза, вдыхая вечерний свежий воздух и выдыхая горький дым. Ангарский рядом дудит в свою электронную дудку и как-то пристально на него пялится. — У меня что-то на лице? — хмыкает Енисейский, замечая взгляд и припоминая их первую прогулку за энергосом, когда Дугар спалил, как Руслан в нём дыру просматривает, и задал ему такой же вопрос. — Просто задумался, — отмахивается Ангарский и тут же отводит глаза. — И о чём же? — Руслан вскидывает бровь. — Да просто думал, не против ли твои родители, что я к тебе шатаюсь? Я их не видел ни разу… — Дугар выглядит немного озадаченным. — Ты их в шкафу прячешь, что ли? Руслан тут же жалеет, что решил узнать, о чём там думает Ангарский. Лучше б он и дальше об этом думал. В одиночку. — Конечно не видел, — хмыкает Енисейский. — Потому что они тут не живут. Купили мне хату, лишь бы я свалил поскорее. Парень довольно ухмыляется, любуясь физиономией Дугара, и не спешит давать каких-либо комментариев. Вместо этого Руслан отворачивается и снова затягивается, такой весь дохуя загадочный. — Наёбываешь? — спустя пару секунд недоверчиво уточняет Ангарский. — Наёбываю, — соглашается Руслан. — На самом деле, я их грохнул. Дугар хмурится. Затем кивает и тоже прикладывается к поду. Больше ничего не спрашивает. Какое-то время они молча курят. Но тишина уже не кажется такой приятной. Когда Енисейский поджигает вторую, Ангарский прочищает горло и подаёт голос: — Извини, если я полез не в своё дело. — Забей, там ничего интересного, — Енисейский небрежно отмахивается. — Отец пашет сутками на заводе. Каменщик, работает три дня, всё такое. А мать… Он замолкает. Против его воли, память услужливо подкидывает единственное худо-бедно сохранившееся воспоминание двенадцатилетней давности. Лица он уже и не помнит, зато помнит голос. «Мамочка достаточно несла за тебя ответственность. Когда-нибудь ты меня поймёшь и простишь». Это были её последние слова, брошенные перед тем, как она навсегда покинула квартиру вместе с чемоданом. Напиздела. Руслан не понял. И не простил. -…я не знаю, где она. И знать не хочу, — заканчивает фразу Енисейский и отправляет окурок в полёт до первого этажа. Сам же принимается растирать затёкшую от долгого сидения над учебниками шею. Сверху опять доносятся знакомые оры. Да когда ж она уже охрипнет-то?! И тут в голову Руслана приходит великолепный план. Надёжный, блять, как швейцарские часы. — Слушай, — тянет он, заискивающе глядя на активно переваривающего полученную информацию Дугара. — Раз уж ты выспался, а твоя оперная певица сверху всё никак не уймётся, как тебе идея свалить отсюда туда, где потише? — И куда же, например? — Ангарский вскидывает бровь. — Как минимум, в ларёк? Там не только энергосы и сиги без паспорта продают, — в глазах у Енисейского уже заплясали черти, а это значит, что вопрос чисто риторический. Они в любом случае пойдут.***
Пиво открывают сразу. После первого глотка все ненужные мысли быстренько уходят на второй план, после второго находятся более интересные и весёлые темы для разговоров, а когда банка Руслана оказывается пустой, электросамокаты, припаркованные на стоянке, начинают с ним говорить. И шепчут они ясно и отчётливо: «возьми меня». Ну, как тут отказать? — Ты уверен, что это хорошая идея? — уточняет Дугар, наблюдая за тем, как Енисейский уже сканирует код на руле. Правда, из-за того, что его пошатывает после банки пива, справляется он не сразу. — Все мои идеи хорошие! — заявляет Руслан с полной уверенностью, когда самокат всё же поддаётся. — А теперь бери коня и погнали, хватит сиськи мять! Ангарский слушает и повинуется. Да и как тут поспоришь, если идея и правда охуительная? — Кто последний до набережной, тот лох! — бросает Руслан через плечо, вжимая ручку газа до упора. Они едут наперегонки до набережной, поддразнивая и подрезая друг друга. Ангарский, к радости, оказывается азартным, и уступать Енисейскому не намерен, но Руслан родился и прожил в Красноярске всю жизнь, знает в этом городе чуть ли не каждую кочку. Так что победа всё равно остаётся за ним. Однако на набережной парни не останавливаются. Дугар настаивает на реванше, и Енисейский милосердно даёт ему возможность отыграться, хотя обычно за ним такого не водится. Они гоняют до ночи, и гоняли бы дальше, если бы железный конь Ангарского его подло не подвёл — разрядился на самом интересном месте. — Запрыгивай назад, — Руслан хлопает по воздуху сзади себя, где, по его мнению, должно быть сидение. — Не думаю, что мы поместимся, — Дугар явно менее пьян, а потому сомневается в успехе этого мероприятия. — А ты думай меньше! — закатывает глаза Енисейский. — Не попробуешь — не узнаешь! — Может, давай лучше я за руль? — предлагает Ангарский. — Ага, щас! Либо ты пристраиваешься сзади, либо бежишь за мной пешком. Выбор за тобой, — отрезает Руслан. Вопреки уговорам, отдавать управление Енисейский отказался напрочь. И, видимо, всё же зря… — Руслан, блять, аккуратнее! — шипит на ухо Дугар, крепче обхватывая парня со спины, пока тот нарочно направляет самокат в какой-нибудь столб или дерево, и выруливает в последний момент. — Да не ссы ты, иркутская принцесса, всё под контролем! — Енисейский заливисто смеётся. Алкоголь пополам с адреналином кружат голову. А ещё немного кружат голову крепкие тёплые руки, которые обхватывают поперёк живота. Что бы ни было тому виной, но результат один — Енисейский не сразу замечает лужу, в которую они влетают на полной скорости, да ещё и на повороте. — Осторожнее! — орёт Дугар, хватаясь крепче. — Не рыпайся! — орёт Руслан, пытаясь вернуть управление. — Сука! — орут оба, когда, потерявший сцепление с дорогой самокат наезжает на бордюр, таранит его на полном ходу и, похоже, собирается сбросить горе-ездоков прямиком в Енисей-батюшку. — Прыгай-прыгай! — Ты же говорил не рыпаться! — Да мало ли что я говорил! Прыгай, дебил!.. Курить с видом на реку — занятие медитативное. Курить с видом на реку, в которой вы только что утопили самокат — занятие крайне медитативное. — Вытаскивать будем? — интересуется Дугар как бы невзначай. — Главное — вовремя вытащить. А мы уже опоздали, — Руслан машет рукой. — Я с этой шайтан-машины на полном ходу соскакивал не для того, чтобы в Енисей за ним лезть. Земля ему пухом. — Ну, в данном случае — вода. Они смотрят друг на друга пару секунд, после чего одновременно разражаются пьяным и немного истерическим смехом. — Блять, мы доброе дело сделали, — Руслан утирает выступившие от смеха слёзы. — Теперь Енисейским рыбам-курьерам будет, на чём доставлять заказы. — А если они тоже куда-то врежутся — самокат обратно на сушу выкинет? — Дугар подливает масла в огонь, и они падают в новый виток истерики. Оторжавшись, Руслан берёт телефон, чтобы завершить поездку. Улыбка стекает в лица моментально, когда он видит пропущенный вызов. А он-то думал, что его жизнь — комедия… — Твою за ногу, ты хоть в курсе, который час? — он быстро возвращает себе непринуждённый вид и присвистывает. — Тебя матушка не потеряла? — Я предупредил, что буду поздно, — Дугар отмахивается. — Но завтра ещё в школу топать, не смогу спокойно спать, зная, что мы утопили твоё светлое будущее в Енисее. Руслан ухмыляется. Домой совсем не хочется. И, хоть та балка под мостом и выглядит очень привлекательно для переезда на ПМЖ, не то, чтобы у него был выбор. — Автобусы не ходят уже, — Енисейский нервно закусывает губу, глядя на баланс карты. Последние деньги он угрохал на пиво и самокат. Блядство. Ему надо домой. Как можно скорее. — Я уже заказал такси, — Дугар спокойно пожимает плечами. Может, это пивас был палёный, а может, у Руслана просто крыша поехала, но ореол света от фонаря над головой Ангарского уж очень напоминает нимб. Руслану на такси рассекать доводилось не так часто, а уж на «Комфорт+» — тем более. Но он усердно делает вид, что совсем не впечатлён. Однако таксист молчаливый, салон — тёплый, а музыка — приятная, так что Енисейский настолько вживается в роль, что аж успевает задремать на плече Дугара, пока они едут. Кажется, ему даже приснилась какая-то муть. — Руслан, — слышит он через сон. — Мне ко второму, — мычит он, зарываясь носом в ткань толстовки Ангарского. Пахнет каким-то терпким одеколоном и кондиционером для белья. Приятно. - Это замечательно, но давай-ка подъём. Я тебя до квартиры на руках не потащу, — Дугар тормошит успевшего опять почти отрубиться Енисейского. — Бля, а чё, можно доставку до двери? — Руслан пьяно смеётся и всё же разлепляет глаза, осоловело глядя на Ангарского. — Выкатись из салона — там посмотрим, — обнадёживает парень. Руслан выкатывается. На воздухе становится полегче. При виде многоэтажки — похуже. Но в сон больше не клонит, это точно. Дугар прощается с таксистом, выходит и, походу, всерьёз собирается перекинуть Енисейского через плечо. — Ты чё делаешь? — Руслан задаёт весьма логичный, по его авторитетному мнению, вопрос. — Организовываю доставку пьяной туши до двери, — абсолютно серьёзно отвечает Ангарский. — Да всё-всё, я ж пошутил. Не барышня, сам дойду. — Уверен? В доказательство своих слов Руслан почти что твёрдым шагом направляется к подъездной двери. В лифте трезвеет окончательно. И ему сразу же хочется напиться снова. — До завтра, — кивает Дугар, пожимая его руку на прощание. — Ага, — тянет Руслан неопределённо, мельком косясь на свою дверь. — Наверное.