А дальше по классике: Юру — к директору, Руслана — в медпункт.
— Ты как вообще? Живой? Идти можешь? — Дугар усаживает его на подоконник, хлопочет над ним, как курица-наседка. Иркутская курочка прям. Иркурочка.
Енисейский смеётся этому отличному каламбуру в своей голове, пытаясь справиться с головокружением. А Дугар, судя по взгляду, явно задаётся вопросом, не вышиб ли ему Татищев последние мозги. Зажимая глаз одной рукой, второй Руслан отмахивается от Ангарского. Тот, похоже, и впрямь готов на руках его до медкабинета тащить, если будет нужно. Заманчиво, но не в этот раз.
— Да всё со мной нормально! — Руслан быстро хватает под руку Кару, который тоже крутится рядом. — Меня Белоярский проводит. Да, Кару?
— Для меня честь сопровождать Вас, Пушкин-хуюшкин, — Белоярский делает кривой реверанс. Он не выглядит ни напуганным, ни даже взволнованным. Ангарского это явно коробит, а вот Руслана ничуть не удивляет. Как и Кару уже давно не удивляет то, что Енисейского отпиздили. Снова.
— Ну вот и славненько! Всё, никаких фото, автографы потом! — Руслан под ручку с Кару уносится на такой скорости, на какую только способен, подальше от нихуя не понимающего Дугара.
Уже сидя на лавочке в медкабинете, Руслан думает о том, что самая лучшая черта в Татищеве — это его предсказуемость. Сам того не зная, он своей выходкой очень облегчил Енисейскому жизнь. Всё же пользы от него больше, чем вреда. Глаз, конечно, болит теперь так адски, что аж в затылок отдаёт (а затылок и без того тоже болит), но оно того стоило.
— Зубы на месте, мозгов только не хватает, — остановив кровь, выносит вердикт их флегматично-похуистичная медсестра с весьма своеобразным чувством юмора. — С глазом что?
— Пострадал в бою, — пожимает плечами Енисейский, стараясь говорить так, чтобы сильно не тревожить разбитую губу.
— Хочешь сказать, тебе его сейчас подбили?
— Ну да.
— Да ну?
— Анастасия Фёдоровна, уважаемая, нам бы льда, — Кару тут же отвлекает медсестру от созерцания лилового фингала под глазом у Енисейского. — С собой упакуйте, пожалуйста. Не будем Вас задерживать.
— Может, ещё и спирта вам с собой налить для снятия болевого синдрома? — она смотрит на Белоярского без тени эмоций на лице. Это чисто медицинский цинизм или с этим рождаются?
— Было бы замечательно, — согласно кивает Кару. — Клянёмся использовать его только во благо!
— Обойдёшься. Нет у меня льда. В столовой возьмёте.
— Отличный совет, Анастасия Фёдоровна! — Белоярский тут же подрывается и тянет Руслана за рукав к выходу. — Храни Вас Гиппократ за Вашу находчивость и отзывчивость! Ну мы пойдём, всего доброго до свидания, спасибо за помощь!
Последние слова Кару договаривает уже выпихивая Енисейского наружу и закрывая за ними дверь медпункта.
Лёд и правда находится в столовой. Правда, не очень много. Урок начался уже так давно, что идти на него смысла нет никакого. Они присаживаются на подоконник у столовой, чтобы немного перевести дух. Некоторое время молчат, и Руслана бы устроило, если бы они делали это дальше. Но у Кару, наигранная улыбка и весёлый настрой которого слетели, стоило им остаться наедине, явно другие планы.
— Ну что, Енисейский, — интересуется Белоярский как бы невзначай. — поделишься, каково второй раз за сутки получать по лицу?
Руслан мрачно смотрит перед собой одним глазом, прижимая пакет с беспощадно тающим льдом ко второму. Молчит.
— Чё ему опять не понравилось? — Белоярский расценивает его молчание правильно. Кару всегда всё понимал правильно, и это крайне бесило.
Енисейский поджимает губы. Врать нет смысла, но он не хочет об этом говорить. Не здесь. Не сейчас. Лучше вообще нигде и никогда. Но Кару его жопу прикрыл. В который раз. Так что, пожалуй, имеет право знать.
— То, что я, видите ли, в кой-то веке решил развеяться и прогуляться вечером, пока он бухал и просаживал наши последние деньги в казино, — цедит Енисейский.
Рукав водолазки быстро намокает от стекающих по руке холодных капель, и он, цыкнув, выкидывает в ближайшую мусорку несчастный пакет. Всё равно Кару уже всё видел.
— М-да, — тянет Белоярский, глядя на сине-фиолетовую гематому. — Личико у тебя просто космос.
— Охуительная шутка! Пиздуй-ка ты с ней прямиком в КВН, — огрызается Енисейский и встаёт, намереваясь уйти.
— Да какие тут шутки, Рус? — Кару аккуратно, но настойчиво кладёт ему руку на плечо, останавливая. — Ты не думаешь, что с этим пора завязывать? Видеть тебя в свитерах в +30 все уже привыкли, но он там совсем страх потерял по лицу херачить? Зимой ты тоже в солнечных очках собираешься гонять?
— Ошибочка вышла. Я сам начал вертеться, вот по лицу и прилетело, — Енисейский нервно ухмыляется.
— Ошибочка — это то, что он до сих пор не сидит, — голос у Кару тихий, ровный, но прямо звенит от холодного гнева. Хоть к синякам вместо льда прикладывай. Он редко бывает настолько серьёзным, и это тоже вымораживает пиздец как.
Рука на плече Руслана сжимается чуть сильнее, и Енисейский шипит от боли, сбрасывая её.
— Блять, и тут тоже, что ли?! — Белоярский тут же убирает руку и обходит его, пытаясь заглянуть в глаза. — Руслан, ну что ты потеряешь, если заявишь в ментовку? Хочешь, я с тобой пойду, как свидетель?
— Может, ещё и за ручку меня подержишь? — язвительно замечает Енисейский.
— Если будет надо — подержу, — со всей готовностью кивает Кару.
— А когда его просто штрафанут на пять косарей, и он домой вернётся — будешь меня за ручку держать? — голос Руслана начинает предательски дрожать от раздражения и бессильной злости. — Прекрасный план, Белоярский! Просто охуительный, если я правильно понял! Надежный, как швейцарские, блять, часы! Вытащи уже мозг из жопы, ему ничего не будет!
— Да не говнись ты на меня, я помочь хочу! — Белоярский поджимает губы и делает шаг назад. Руслан верит — и правда хочет. Вот только помочь тут нечем.
— Я не просил мне помогать, помогатор, — холодно замечает Енисейский. — Всё. Закрыли тему.
— Руслан, он же тебя так рано или поздно… — Кару не находит в себе сил закончить фразу. — Если не ментовка, давай я Кирилла попрошу, он с ним поговорит. Хоть припугнёт его!
Голос надламывается, звучит почти отчаянно, но Белоярский упрямо не оставляет попыток достучаться до него. А Руслану от его попыток только хуже. Полное ощущение, что ногтями в открытой ране ковыряют.
— Что конкретно тебе непонятно в словах «закрыли. тему»? — жёстко чеканит слова Енисейский, чувствуя, как у него уже начинает подёргиваться верхняя губа. Ещё одно слово — и он за себя не отвечает.
Кару молчит, напряжённо смотрит на него несколько секунд. А потом устало вздыхает и поднимает обе руки вверх, сдаваясь.
— Ладно, проехали, — он примирительно улыбается. — Тогда как тебе такая идея: свалить нахер из этой дурки?
Енисейский прищуривается. Осадок от разговора остался, но Кару умеет делать непринуждённый вид. И улыбается, сучонок, слишком обезаруживающе и привычно, чтобы на него долго злиться.
— Ну вот можешь же что-то нормальное предлагать, когда хочешь, — Руслан закатывает глаза и позволяет себе немного улыбнуться. — Чай дохлёбываем и уёбываем. Географичка переживёт.
Они сматываются до начала перемены, забегают в излюбленный ларёк, где Руслан находит целых три довода для покупки энергоса: во-первых — заряд бодрости, во-вторых — холодненькое всё же его физиономии не повредит, в-третьих — фиолетовый цвет баночки красиво сочетается с его глазами. С одним из глаз — особенно красиво.
Они, не сговариваясь, берут курс на их любимую детскую площадку неподалёку, удачно скрытую во дворах от чужих глаз и не просматриваемую из окон школы.
— О, глянь-ка сюда, — Белоярский устраивается поудобнее на качелях. Снаряд ему уже явно не по возрасту, но, так как психологический возраст у этого придурка — пять лет, то как раз подходит. Справедливости ради, Руслан сидит на соседней качеле. — Твой перформанс уже в народ ушёл.
Кару протягивает телефон с видосом, который снял кто-то из зевак и выложил на неофициальный канал их школы.
— Ой, мама, я в телеке! — Енисейский смеётся, но тут же ойкает от боли в губе. — Чёрт возьми, а мне идут эти граймовые очки!
— Где они, кстати?
— Подарил своему главному фанату — Юрочке Татищеву, — Руслан салютует энергетиком.
— Капец, я дружу со зведой, — Кару смеётся и открывает свой энергос, собираясь чокнуться с Русом, но тот отводит руку.
— За Татищева — только не чокаясь.
Кару ухмыляется и отпивает из банки, издавая звук, как в рекламе Кока-колы.
— Итак, — он хитро прищуривается. — Ну и с кем же наша школьная знаменитость тусила этой ночкой?
Руслан возвращает ему хитрую ухмылку и загадочно молчит, вытаскивая зубами сигарету из пачки.
— Хуй мне за щеку! — может, энергетик так быстро подействовал, а может, Кару по жизни пришибленный, но новость его оживляет уж слишком сильно. — Ангарский? Скажи «да»!
— Во-первых, не надо пересказывать мне ваши брачные игрища с Кузбасовым. Во-вторых, сектор приз на барабане.
Руслан протягивает вторую сигарету Кару, и тот, халявщик несчастный, от подгона отказаться не в силах даже при условии, что курит раз в пятилетку.
— Ты его уже засосал хотя бы? — Кару подкуривает от протянутой зажигалки и смотрит так, будто ответ «нет» вообще в его картине мира не существует.
— Ага. И разложил прямо на Коммунальном мосту, — Руслан фыркает. — Не неси хуйню. Видно же, он не по этим делам.
— Енисейский, я своему гей-радару доверяю, — Кару выдыхает сигаретный дым с таким лицом, как будто ему этот мир уже абсолютно понятен. — И при виде твоего этого Ангарского мой гей-радар пищит покруче, чем счётчик Гейгера в Припяти.
— У тебя слишком больное воображение, — Енисейский закатывает глаза. — И слишком странные обороты речи.
— Руслан, приём! — Белоярский щёлкает перед лицом друга пальцами. — Вынь глаза из жопы! Такие, как Дугар, всегда выглядят так, будто «не по этим делам», а потом заваливают при любой удобной возможности.
Енисейский цокает языком. После того, как Кару начал встречаться с одним старшеклассником, ещё будучи в девятом классе, Белоярский возомнил себя сраным гуру по части крепкой мужской дружбы. Стоит признать, с Кириллом он и правда сдружился крепко. Уже третий год дружат, никак надружиться друг другу не могут.
Да и осознать Руслану, почему у того не стоит на девчонок, в своё время помог именно Белоярский. Они даже как-то пробовали на почве этого невероятного открытия целоваться в восьмом классе, но это было слишком странно. Оба сошлись на том, что знают друг о друге слишком много, чтобы встречаться. Пиздатую дружбу хуёвыми отношениями портить — верх идиотизма.
— Ну, значит твоему гей-радару пора на техосмотр, — Енисейский упрямо мотает головой. — Поверь, удобных возможностей было предостаточно. Он у меня спит чуть ли не каждый день.
— Чё? — Кару аж дымом давится и начинает кашлять. — Это типа… фетиш какой-то?
— Неа, реально спать ходит, — Руслан выкидывает бычок в опустошённую банку из-под энергетика. — У него сестра мелкая. И горластая. Всему дому жить спокойно не даёт.
— И ты типа… просто пялишься, как он спит?
— А что ты мне предлагаешь? — Енисейский вскидывает бровь. — Залезть на него и объявить, что сейчас мы будем изучать на практике раздел про тычинки и… тычинки?
— Интересная ролевая игра, конечно, — Кару выглядит задумчиво. Кажется, Руслан только что неиронично подкинул этому извращенцу идею для тематической вечеринки с Кириллом… — но начни с чего-то менее радикального. С такими парнями надо как с дикими птицами.
— Кормить дохлыми мышами?
— Да нет, блин! Постепенно сокращать дистанцию. Типа… тут подсел поближе, там случайно рукой по колену провёл, и вот, через пару недель он уже ест с твоей руки, как миленький, — Кару лукаво ухмыляется. — Или делает что-то другое своим ртом.
— Ты отвратительный, — Енисейский закатывает глаза.
— Я мудрый и опытный! — возражает Белоярский. — Как я, по-твоему, Кузбассова охомутал? А он, между прочим, выглядит гетеросексуальнее твоего Дугара в сто раз!
— Во-первых, никакой он не мой! — фыркает Руслан. — Во-вторых, какого хрена ты вообще мне его так яро сватаешь, Ларисочка Гузеева? С чего ты вообще взял, что он мне нравится?
— Руслан, мы с тобой сколько лет знакомы? — Кару вскидывает бровь. — Считай, на соседних горшках срали. Ты не строитель, так что заканчивай строить из себя хрен пойми что. Я вижу, как ты на него смотришь!
— Да обычно я смотрю! Ну, да, объективно красивый парень. Тут и слепой бы заметил. Но что с этого?
— А ты со всеми объективно красивыми по ночам гуляешь?
— Судя по надписям в туалете, и с некрасивыми тоже, — криво ухмыляется Руслан.
— Ага. Вот только я-то знаю, что из двух слов, что там про тебя написаны, три — чистой воды пиздёжь! Как ты там Татищеву сказанул? «Не всем же девственниками умирать»?
— Так! — Руслан шикает на него. — Всё, уймись! Я просто не уверен, что мне всё это нужно.
— Вот приходи на вписон, там и разберёшься, — предлагает Кару.
— Белоярский, у тебя сегодня прямо одна идея охуительней другой! — Руслан от этого предложения так выпал, что даже боль в глазу отошла на второй план. — Ты с дуба рухнул?! Не пойду я!
— Да ну почему?!
— Ты прекрасно знаешь, почему!
— Руслан, это сто лет назад было! Ну да, говно случается, но теперь-то тебе терять уже как будто бы и нечего!
— Вот спасибо, друг, умеешь ты поддержать, — огрызается Енисейский и прикладывает руку к сердцу в благодарном жесте.
— Ну правда, Рус, — начинает канючить Кару. — Я, если чё, на подхвате буду, м? Не дам свою подружку-недотрогу в обиду никому, — он тянет руку, намереваясь взъерошить Енисейскому волосы, но тот уворачивается и показывает средний палец.
— Да я и сам себя в обиду не дам! Тоже мне защитник, — возмущённо фыркает Енисейский. — И, да, ещё раз полезешь к волосам — я тебе руку откушу. По локоть.
— Ну а хули ты тогда сиськи мнёшь?
— Да куда я с такой физиономией-то? — предпринимает последнюю попытку отмазаться Руслан.
— У собак быстро заживает всё, а ты — та ещё псина сутулая, — Белоярский машет рукой. — Всё, давай, я ща Илюхе напишу, что ты передумал. Я же знаю, он тебя тоже звал.
— Сам напишу, — буркает Руслан и действительно открывает диалог с Томиным, пока не передумал. Зависает на несколько секунд, но потом быстро начинает печатать, устало вздыхая. — Ты меня когда-нибудь в могилу сведёшь, Белоярский…
— Я тебя определённо сведу. Но не с могилой, — довольно мурлычет Кару.
Енисейский опускает глаза и видит, что Илья уже прочитал сообщение. Всё, обратной дороги нет.
***
— И чё это?.. — Руслан смотрит на Ангарского, вскинув бровь. Тот заявился к нему на порог после занятий с сумкой Енисейского в одной руке и пакетом молока — в другой.
— Какая конкретно из вещей тебя смущает? — уточняет Дугар. — Ты забыл сумку в школе. Я её принёс.
— А молоко нафига?
— Ну должен же я с чем-то пить чай, пока мы делаем проект — Ангарский хмыкает. — Или Татищев тебя всё же слишком знатно об пол приложил и ты забыл, о чём мы договаривались?
Руслан закатывает глаза, но улыбается, пропуская Дугара в прихожую.
— Что медсестра сказала? — интересуется Ангарский, снимая кроссовки и кидая свой портфель в прихожей.
— Жить буду, — пожимает плечами Руслан, забирая у него из рук свою сумку.
— Ну вот, а говорил, не дашь портфель поносить, — Ангарский хитро щурится, припоминая их первый совместный поход домой.
— Так всё это был коварный план, чтобы ты поносил мой портфель? — Руслан картинно хватается за сердце. — Может, и пизделово с Татищевым — твоих рук дело? Подговорил его, признавайся!
— Не, эта хрень была исключительно его инициативой, — Дугар отрицательно качает головой. — А я тебе говорил, что ты довыёбываешься, кстати. Ну что, стоило оно того?
Енисейский мечтательно улыбается, вспоминая красное от напряжения лицо Татищева.
— Ох, блять, ещё как стоило… Ты вообще видос видел? Я теперь звезда, между прочим! Синяки заживут, а то, как я Юрочку под орех разделал, останется в памяти людей навечно.
— Ну, признаю, это было сильно, — Ангарский одобрительно усмехается, проходя в комнату и усаживаясь на диван. — Ты где таким рифмам-хуифмам вообще выучился?
— А я стихи по ночам пишу. Вот, послушай… — Руслан вздёргивает подбородок и с самым одухотворённым видом изрекает. — Рельсы, шпалы, кирпичи, в тебя летит струя…
— Так, ладно, я понял, — Дугар прерывает его на полуслове. — Всё же врезали тебе нехило.
Руслан складывает руки на груди и обиженно надувает щёки.
— Ничего ты в современном искусстве не понимаешь, Ангарский!
— Может, оно и к лучшему, — Дугар зевает и потягивается. — Слушай, может, нахуй подготовку и проекты сегодня, а? Я устал капец. Да и твоей светлой голове отдых не помешает.
— Ну и чем же ты предлагаешь заняться вместо подготовки? — Енисейский усаживается рядом на диван и склоняет голову, вопросительно глядя на Ангарского.
— Давай хоть фильм какой-нибудь глянем? — Дугар пожимает плечами. — Сто лет нормальный ужастик или боевик не смотрел, с этой малышнёй только мультики прокатывают.
— Кто твой любимый персонаж из «Леди Баг»? — Руслан подозрительно прищуривается.
— Томоэ Цуруги, — абсолютно серьёзно выдаёт Дугар.
— М-да, здоровья погибшим… Случай и правда запущенный, — Енисейский цокает языком, а сам раздумывает, такая ли уж это хорошая идея?
С одной стороны — он и так свалил с двух последних уроков, одним из которых была история, что не есть хорошо. Камалия Мухаммадовна ему точно голову выебет потом. А теперь ещё и Ангарский подбирает саботировать дополнительные занятия. В отличие от большинства одиннадцатиклассников, которым родители понабирали репетиторов по каждому предмету, Руслан ходил только на бесплатные дополнительные в школе, и был вынужден рассчитывать только на себя. Поэтому, если он намерен поступить на бюджет — ему нужно уделять подготовке к экзамену всё своё свободное время.
Однако предложение Ангарского звучит так заманчиво… Да и, к тому же, как там Кару говорил? Постепенно сокращать дистанцию? И вообще. Может, не зря у Белоярского гей-радар на Дугара пищит? Чёрт, он буквально припёрся к Руслану домой, пошутил про то, что донёс его портфель, а теперь предлагает глянуть фильм, пока они в квартире совсем одни!
— Ну даже не знаю, — тянет Руслан. — Под фильм нужны чипсики.
— Так я и чипсики купил, — Ангарский хитро улыбается. — И Колу.
Вот же расчётливый говнюк! Знал заранее, что Енисейский ему не откажет!
— С каким вкусом? — придирчиво уточняет он.
— С паприкой.
— Сукин сын, я в деле!
***
Выбор пал на «Оно». Руслан так удивился, что Дугара обошла стороной экранизация романа Стивена Кинга, о которой какое-то время назад трещали чуть ли не из каждого утюга, что аж не поверил сначала. Думал, тот прикалывается. Но нет, Ангарский и правда не смотрел.
Енисейский быстро смотался на кухню за стаканами. Они разлили по ним Колу, вырубили свет, уселись на диване с ноутом и захрустели чипсами. Пальцы то и дело сталкивались в пачке, и Руслан невольно про себя отметил, что руки у Дугара горячие. Следуя совету Белоярского, на каком-то стрёмном моменте Енисейский подсаживается ближе, якобы пугаясь происходящего на экране. Однако Ангарский либо не замечает этих вялых покушений на свою гетеросексуальность, либо не возражает. Поэтому дальше они остаются сидеть плечом к плечу.
— Тебе в водолазке-то не жарко? — отчего-то внезапно уточняет Дугар. Он свою толстовку уже давно кинул на спинку дивана и сидел теперь в чёрной футболке довольный, вовсю светил своей татухой.
Руслану жарко. Но нихуя не от водолазки.
— Эм… нет, мне норм, — Енисейский невольно натягивает горловину чуть выше. — Я постоянно мёрзну. Терпеть не могу холод.
Дугар неопределённо смотрит на него несколько секунд, а затем возвращается к фильму.
— Понятно.
«Чё тебе понятно?! Раз понятно, так объясни!» — хочется крикнуть Ангарскому в ухо, но Руслана отрывает звук пришедшего на телефон уведомления. Дугар тоже берётся за телефон. Ему, как и Енисейскому, кто-то написал.
Оказывается, это было оповещение о том, что Руслана добавили в беседу «Тусич». Сколько-сколько участников?! Томин всю школу, что ли, позвал, включая младшеклассников?!
— О, вижу, ты передумал? — понимающе хмыкает Ангарский.
— Со зрением у тебя проблем нет, поздравляю, — буркает Руслан, активнее хрустя чипсами, и зачем-то добавляет. — Меня Кару уломал.
— Ну что ж. Значит, вечеринка обещает быть не такой уж унылой, — Ангарский блокирует телефон и кладёт рядом. — Рад, что ты передумал.
Енисейский ничего не отвечает, но внутри разливается приятное тепло, хоть Кола была, вроде, без виски (впрочем, кто его этого хитрого бурята знает…).
Дугар рад, что он, Руслан, пойдёт.
Парень хмурится, ловя себя на том, что ему приятно так думать. Чёртов Кару. Нассал ему в уши всякого, вот и мерещится хрен пойми что. Ангарский просто доволен тем, что на тусовке будет тот, с кем он успел хоть немного заобщаться, вот и всё. Это абсолютно ничего не значит.
— Тебе кто из Неудачников больше всего нравится? — Енисейский пытается как-то перевести тему, потому что молчать становится неловко.
— Не знаю, они все какие-то бесячие, если честно. Особенно Беверли, — Анграский пожимает плечами. — Ну, Майк, вроде, ничего.
— Пухляш, кстати, вырастет очень горячим, — хмыкает Руслан.
— Боже храни пубертат, — Дугар салютует своим стаканом и отпивает.
— Аминь, — согласно кивает Енисейский, тоже отпивая из своего стакана и припоминая себя в детстве. Ух, блять, уж лучше б забыть. В классе третьем-четвёртом на него так мощно забили, что даже к парикмахеру водили раз в пятилетку, из-за чего его волосы то и дело отрастали аж до плеч, и Татищев дразнил его девчонкой.
— Кстати, прикинь, — как бы невзначай вбрасывает Руслан. — Они тут все типа в Беверли влюблены, но среди них один импостер.
— Это как? — непонимающе вскидывает бровь Дугар.
— Ну вон, видишь того очкастого, который Ричи, — кивает Руслан. — Он гей вообще-то. В этом фильме это практически никак не раскрывается, но, вообще, он влюблён в вон того ипохондрика, — Енисейский указывает на Эдди, который как раз орёт что-то про бактерии в канализации.
— О Господи, — Ангарский закатывает глаза. — Опять эта повесточка.
— Повесточка?.. — уточняет Руслан, перестав жевать.
— Ну да. Уже и нельзя фильм найти, где не будет хотя бы одной чернокожей небинарной персоны, которая считает себя боевым вертолётом, — с явным раздражением выдаёт Дугар. — Толерастия эта уже заебала, если честно.
Руслан пару раз моргает, глядя в экран и переваривая полученную информацию. Но такая пища для ума оказывается слишком тяжелой, так что он всё же немного отсаживается от Ангарского. От греха подальше. И начинает всерьёз беспокоиться за сохранность своего второго глаза. Хренов Кару. Руслан же говорил — Дугар не по этим делам! А он всё заладил «гей-радар"-"гей-радар»! Вот тебе и гей-радар!
Дальше смотрят молча. Пока в какой-то момент Руслан, действительно увлёкшийся фильмом, не ощущает на своём плече голову Ангарского, и чуть ли не подпрыгивает от неожиданности. Енисейский медленно поворачивает лицо к Дугару и слышит уже знакомые звуки. Тихий храп.
— Ну кто бы сомневался, — чуть слышно выдыхает Руслан, закатывая глаза. Спасибо хоть, что плечо спящая красавица облюбовала здоровое, а то Енисейский как-то подустал от двойного урона.
Адски хочется выйти перекурить, но Ангарский во сне закидывает на него руку, отрезая пути к отступлению. Охуенно! Руслан страдальчески вздыхает. Не то, чтобы выбраться из-под туши Дугара было реальной проблемой. Но так ли оно надо?..
При одном взгляде на умиротворённо сопящего Ангарского у него и у самого веки начинают слипаться. Руслан кое-как дотягивается ногой до ноута, нажимая большим пальцем пробел и ставя фильм на паузу. Комната погружается в уютную тишину, закатное солнце слегка пробивается через занавески, делая свет в помещении мягким и приглушённым, а Дугар всё ещё вкусно пахнет кондиционером для белья и хвойным одеколоном. И этому Руслан противиться уже не в силах. Ну и что же тут криминального, если он тоже вздремнёт немного? Никакой «повесточки». Только крепкий мужской сон. Да и вообще, это
его кровать. Так что, если Дугара что-то не устраивает — это проблемы Дугара.
Енисейский сдаётся. Он опускает свою голову на голову Ангарского и прикрывает глаза всего на минутку…
…и резко распахивает их в ужасе только тогда, когда в комнате уже стемнело. Но разбудило не отсутствие света. А звук проворачивающихся в замке ключей…
