— ° —
Жизнь Чжань Юньфэя можно было легко разделить на две части. До встречи с Ли Сянъи, знаменитым гением, восходящей звездой цзянху: тогда он был гордым, самоуверенным ребёнком, верящим только в себя и свой клинок. Ребёнком, который волновался только о том, чтобы самому сделать себе имя, следуя собственному пути. Затем он узнал о Ли Сянъи, восходящей звезде, сияющем маяке справедливости, сжимающем в руке свой клинок Шаоши, и Чжань Юньфэй больше всего на свете хотел бросить вызов этому так называемому гению. Встреча с Ли Сянъи изменила его — не только внешне — но и потому, что юноша должным образом смирил его, научил тому, что за каждой горой найдётся вершина повыше для покорения. Его молодое и мечтательное «я» уговорило тогда Ли Сянъи встречаться с ним раз в два месяца для поединков, ради чего он с головой ушёл в совершенствование владения мечом. И однажды Ли Сянъи появился с мечом Вэньцзин, сделанным из облачного железа, которым владела лишь семья Хэ. Та самая семья, которая встретила свой трагический конец месяц назад. (Он не был свидетелем, но проезжал мимо родового поместья и видел последствия кровавой бойни. Он оказался там слишком поздно, с тех пор это преследовало его во снах.) Чжань Юньфэю едва исполнилось девятнадцать, и он не нашёл лучшего решения, чем просто сбежать, позволив своему разуму сделать поспешные выводы, вместо того, чтобы остаться и спросить у Ли Сянъи, откуда у него этот клинок.— ° —
Человек, стоящий перед ним, — не Ли Сянъи. Конечно, большинство его жестов и привычек принадлежат Ли Сянъи, вплоть до его болезненно очевидной лжи, но он не был Ли Сянъи. Ли Ляньхуа пьёт, словно моряк, лжёт так же легко, как дышит, и держится совсем не так, как тот праведный молодой герой, которым он когда-то был. Человек, которым он сейчас стал, несёт с собой призраков прошлого, мало заботится о том, что у него есть и больше не заботится о своей гордости. Он наблюдает за тем, как Ли Ляньхуа сразу же обращает внимание на подозрительные детали, связанные со смертью Вэй Цинчоу, за тем, как Ли Ляньхуа работает бок о бок с молодым господином Фаном, как они с привычной лёгкостью кружат вокруг друг друга. (Он игнорирует боль в своём сердце, отворачивается от ревности, угрожающей поглотить его, запирает эти уродливые чувства в шкатулку и отказывается смотреть на них.) Чжань Юньфэй просто счастлив, что его друг может жить свободно, как он и мечтал годы назад, не обременённый ожиданиями цзянху, может странствовать по миру, как когда-то он сам. Ни больше, ни меньше.— ° —
Но из-за того, что он был глупцом, всё ещё слишком легко поддающийся эмоциям и совершенно неспособным держаться подальше от света, коим являлся Ли Сянъи, он продолжил встречаться с ним на их тренировочных сражениях. Ли Сянъи из уважения использовал Шаоши, а не Вэньцзин, — жест, который не остался незамеченным и только заставил его сердце биться быстрее рядом с этим юношей. Они не говори о том, что произошло во время их предыдущей встречи. Чжань Юньфэй слышал о волнениях в цзянху, о надвигающемся столкновении главы секты Сыгу и союза Цзиньюань. Всё это отражается на Ли Сянъи, который в их следующую встречу выглядел более растрёпанным и рассеянным. Но Ли Сянъи не поднял эту тему, поэтому он не задавал вопросов, довольствуясь тем, что просто играет свою роль спарринг-партнёра для Ли Сянъи. Чжань Юньфэй встретился с Ли Сянъи за несколько ночей до судьбоносной битвы в Восточном море. Ему удалось разузнать больше об этих слухах, и он знал, что пытаться отговорить Ли Сянъи бесполезно — юноша был слишком поглощён желанием отомстить, слишком полон гнева, чтобы прислушаться к логике, даже если ситуация связанная со смертью Шань Гудао, казалась слишком странной, и на всём этом были отпечатки союза Цзиньюань. (Путешествуя по цзянху как обычно, он кое-что слышал. Люди болтали, и им было плевать, кто мог услышать истории, которые они распространяли.) Но кем он был, чтобы комментировать происходящее в цзянху, если все эти годы держался в стороне? Он был всего лишь странствующим мечником, тем, кто восхищался искусством меча Ли Сянъи, чужаком, который даже не был знаком с Шань Гудао лично. Поэтому он просто выложился в их поединке на полную катушку — возможно, это был его последний поединок с Ли Сянъи, как бы сильно он не хотел это отрицать, — хотя тот тоже казался рассеянным, не в состоянии сосредоточиться от переполняющей его ярости, и, в конце концов, Чжань Юньфэй одержал свою первую победу над Ли Сянъи.— ° —
Чжань Юньфэй ждёт на поляне за западными воротами поместья Тяньцзи, предвкушение бурлит у него под кожей. Он никогда не думал, что ему снова выпадет такой шанс, и Ли Ляньхуа его не подведёт. Он атакует Ли Ляньхуа, как только слышит, что тот выходит на поляну, обнажив меч, требуя поединка. Это скорее приветствие, чем настоящее сражение, воссоединение — бессловесный обмен мнениями между двумя старыми друзьями — ощущение партнёра и того, где они сейчас находятся. Сейчас Ли Ляньхуа всё равно не смог бы победить Чжань Юньфэя со своими ослабленными боевыми навыками, и они оба это знают. Несмотря на это, они продолжают свой смертоносный танец, сплетая свои движения воедино так же, как и десять лет назад. — Было бы лучше, если б ты собрал волосы, — небрежно замечает Ли Ляньхуа, и в его взгляде мелькает что-то похожее на сожаление. — Посмотри на себя. Что если тебе понравится девушка, как ты сможешь понравиться ей? Чжань Юньфэй горько улыбается. Он упрямый человек — если он отдал кому-то своё сердце, его чувства останутся непоколебимыми — как и в случае с его обещанием, он останется прежним, неизменным, сколько бы времени ни прошло, и что бы вокруг него ни происходило. — Я дал обещание старому другу. И я сдержу своё слово.— ° —
Он слышит о молодом мастере, который утверждает, что он ученик Ли Сянъи, и решает найти его, — у Ли Сянъи никогда не было ученика, и если этот выскочка собирался осквернить имя Ли Сянъи ради собственной славы, то именно Чжань Юньфэй лишил бы его жизни. (И это был бы не первый случай на протяжении всех тех лет, что Ли Сянъи был мёртв.) В конце концов он добирается до поместья Тяньцзи, чудом спасаясь от засады горных разбойников, которые решили, что он связан с семьёй Хэ. Хэ Сяофэн находит его, цепляющимся за угасающее сознание и доставляет его к семейному лекарю, чтобы привести его в порядок. Он не собирался оставаться. Но Хэ Сяофэн — природная стихия, такая же упрямая, как он сам, и вскоре он уступил её просьбам. Было не так уж и плохо дать своим крыльям отдых на год-другой, подумал он, чтобы он у него был кров над головой, место, куда он мог вернуться.) Он не собирался оставаться, но он встретил молодого мастера, которого искал. Молодой господин Фан был болезненным ребёнком, явно не годившимся на роль ученика Ли Сянъи, но всё же настаивал на своём. Он утверждал, что его шифу всё ещё жив, заявлял с такой убежденностью, что Чжань Юньфэй сам на мгновение поверил в это. (Он хотел бы иметь такую непоколебимую веру, как у молодого господина Фана.) Мальчишка неоднократно спрашивает у него о волосах, очевидно, намереваясь вытянуть из него ответ, но Чжань Юньфэй твёрдо намерен держать ответ при себе. Это было обещание, о котором знали только Ли Сянъи и он сам, единственное напоминание о яркой звезде, которая подлетела слишком близко к солнцу. Ну и что с того, что люди считали его безумцем? Он научился с этим жить, и если это означало сохранить память о Ли Сянъи живой, тогда — плевать.— ° —
Ли Ляньхуа в конце концов приходит к выводу, что Вэй Цинчоу на самом деле Фея Лянъи, которой был доверен осколок Небесного льда, но он отстаёт на шаг. Шань Гудао нападает, раскрывая личность Ли Ляньхуа, требуя остальные осколки Льда и оставляя за собой разрушительный след. Несмотря на это, Ли Ляньхуа остаётся самим собой. Честным. Добрым. Самоотверженным. Он провожает Ли Ляньхуа до ворот. — Чжань-сюн, — Ли Ляньхуа поворачивается к нему с мрачным и слишком понимающим выражением лица — он узнаёт этот взгляд — он видел его отражение десять лет назад, у него перехватывает горло. — Прости, — Ли Ляньхуа смущённо прочищает горло, и на мгновение замолкает, прежде чем в его взгляде снова появляется решимость. — Я знаю, что ты чувствуешь ко мне, но… Чжань Юньфэй знает. Он знает. Он видел, как Ли Ляньхуа сияет рядом с молодым господином Фаном, как он расслабляется, когда тот рядом с ним, неважно, насколько незначительно, но он знает, что это то, чего он никогда не сможет получить от Ли Ляньхуа. Это счастье, которое Ли Ляньхуа заслуживает после всего произошедшего. (По крайней мере, это был молодой господин Фан, которому он мог доверить заботу о Ли Ляньхуа, который не скрывал своих чувств и который точно так же оставался непоколебимо преданным ему в течение десяти лет.) — Тебе не нужно извиняться, пока молодой господин Фан делает тебя счастливым. — Да, делает, — Ли Ляньхуа краснеет при упоминании их молодого господина, и сердце Чжань Юньфэя сжимается. Они оба изменились с течением времени — ни один из них больше не стремится быть лучшим — Ли Ляньхуа просто хочет спокойной жизни, а Чжань Юньфэй нашёл, что защищать. (Несмотря на это, сердце Чжань Юньфэя остаётся прежним, всё так же стремится к тому же человеку. В конце концов, он смирится этим, говорит он себе.)— ° —
Экстра: — Почему ты не признался ему? — Хэ Сяофэн толкает его локтем, пока они наблюдают за тем, как Лотосовый терем исчезает вдали. — Он счастлив с молодым господином Фаном, — отвечает Чжань Юньфэй, смущённо глядя на девушку. — Кроме того, ты хотела бы, чтобы я похитил возлюблённого у твоего племянника? Последовавшая за его словами реакция заставляет голубей поблизости испуганно разлететься. — Он… он и наш Сяобао?