Seeking Comfort

Для Сквизгаара не было такой уж редкостью, когда его случайно будили среди ночи. Он просыпался от того, что кто-то толкал его в плечо, шептал его имя, а затем раздражающе кричал, чтобы он проснулся. Он шлëпал Токи по руке, садился на своей кровати и свирепо смотрел на него. Сквизгаар чувствовал вину за то, что вёл себя так раздражённо, когда смотрел на Токи, стоящего с грустным видом и нервничающего. Он не стал извиняться, потому что было четыре утра; у него было адское похмелье, и его лучший друг только что разбудил его. Он натягивал меховое одеяло, молча предлагая Токи лечь рядом. Вортуз улыбался и забирался в постель, держась на расстоянии от Сквизгаара. Не потому, что у Сквигельфа были проблемы с этим, на самом деле Сквизгаар был бы совсем не против, если бы Токи придвинулся ближе. Вортуз этого не знал, хотя, возможно, ему и не нужно было знать так много. Сквизгаар был не против разделить постель со своим другом, он просто ненавидел, что это приводило к потере сна. Ему не нравилось, как Токи ворочался, иногда хныкал или плакал во сне. Это беспокоило его и раздражало, потому что он не был уверен, что с этим делать. На этот раз Токи потребовалось всего двадцать с чем-то минут, чтобы начать ворочаться: он плакал, как от боли, а потом проснулся, хныча и обливаясь пóтом. У Сквизгаара было чувство, что он должен каким-то образом утешить его, но он действительно не знал, как и почему он должен это делать. Он был измотан и не хотел тратить ночь на размышления над этими вещами. — Возвращается ко сну, Токис. — Я не могу. — Ты единственный человек, что я знать, который не мочь просто переночевать в свой грёбаный комната одна ночь, — пожаловался Сквизгаар. — Мне становится страшно, — тихо ответил Токи. Сквизгаар лишь усмехнулся: — Чего ты бояться, дэто всего лишь глупые сон. Вортуз продолжил сидеть, поджав под себя ноги, и покачал головой. — Нет, это быть не так… Мне всё время снится карцер, это быть реально. — Чёрт, — пробормотал Сквизгаар себе под нос, но было слишком поздно думать о том, было ли это грубо. Он устал, у него был не самый разумный график сна. Он сел и, обняв друга за плечи, прижался губами к его макушке. Было слишком поздно, чтобы беспокоиться о том, что он делает. Ему было всё равно, он чувствовал себя виноватым из-за того, что был придурком; его другу было грустно, а он ненавидел видеть его таким. — Прости, я даже не знает, что тебе снится такой дерьмо. Токи снова кивнул и убрал волосы за ухо, позволяя Сквизгаару взглянуть на его лицо. Он опустил глаза и прикусил нижнюю губу. — Это часто случаться, вот почему я приходит сюда… Это быть страшный, а потом я просыпается в одиночестве, и мне это не нравится. Поэтому я приходит сюда, но я могу остановиться, если тебя это беспокоит. Я не хотеть тебя раздражает. — Нет, всё в порядок… Я не возражает, и ты может спать здесь столько, сколько захочет. — Значит, каждый ночь? — спросил Токи, ухмыляясь. Сквизгаар, честно говоря, был бы не против, но не стал этого говорить. — Просто постараться немного поспать, больше никаких кошмаров. Хорошо? Он лёг на спину, закрыв глаза, и, почувствовав, как к нему прижалось чьё-то тело, застонал. Пальцы Токи прошлись по его груди, и он улыбнулся про себя. Он устал, а его прекрасный друг, с которым он, возможно, был слишком близок, лежал в его постели. Сквизгаар открыл глаза и взглянул на Токи, который смотрел на него снизу вверх. Ему захотелось поцеловать его, но было поздно, и он не был уверен, чем это закончится. Он не был уверен, почему слишком задумался, когда дело дошло до Токи; он мог соблазнить любых мужчину или женщину в мире, но как только дело дошло до его самого близкого друга, он забыл всё, чему научился за свою жизнь. — Ты когда-нибудь жалеет, что впускает меня в группа? — Нет, конечно, нет. — А ведёт себя так, как будто да. Сквизгаар тяжело вздохнул и положил руку на спину Токи. Он забыл о шрамах, пока не почувствовал их под пальцами, и Токи лишь на мгновение напрягся, когда он коснулся их. — Я просто хотеть бы, чтобы ты практиковаться чаще, работает усерднее… Ты чертовски талантлив, но ты выëбываешься, как Мëрдерфейс, и я забывает, на что ты действительно быть способный. Их басист не оказал большого влияния на двадцатидвухлетнего парня, и не дай бог, если у Уильяма когда-нибудь будут собственные дети. Сквизгаар внутренне содрогнулся при мысли о подобном. — Не похожий, что я могу быть так же хорош, как ты, — пожаловался Токи. — Хорошо, не будь такой хороший, как я. Просто будь собой, ладный? У тебя свой стиль игра, и ты учиться не так, как я. Ты не должный быть мной, я даже не понимает, зачем тебе дэто. Он не считал себя кем-то, на кого можно равняться. У него было так много плохих качеств, что Вортузу не стоило пытаться копировать их все. Токи играл с кончиками волос Сквизгаара, накручивая их на указательный палец. Сквизгаар обраружил, что поглаживает его по щеке, проводя большим пальцем по нижней губе. — Что с тобой не так в последний время? — Мне быть страшный и одинокий, — ответил Токи шёпотом. Сквизгаар думал о том, как мог бы помочь ему. Он мог бы составить ему компанию. Он мог бы попытаться помочь улучшить ситуацию, но у него не очень хорошо получалось улучшать ситуации. Он почувствовал, как его сердце забилось быстрее, когда Токи придвинулся к нему так, что его лицо оказалось совсем близко к его собственному. Он чувствовал его тёплое дыхание на своей коже, взгляд ледяных глаз, смотрящих на него сверху вниз, задаваясь вопросом, всё ли в порядке. Он часто думал об этом в перерывах между приступами ненависти к Токи, но так и не понял, чего ему больше хочется — ударить его или поцеловать. Когда Сквизгаар положил руку ему на затылок и притянул к себе, целуя, он наконец убедился, что предпочитает. Токи застонал в поцелуй, запустив пальцы в пряди волнистых светлых волос. Сквизгаар прошёлся подушечками по карте шрамов на лопатках Токи, пересчитывая в уме каждый из них. Их было так много, что думать о них было чертовски больно. Он хотел извиниться перед ним за то, что сделал кто-то другой. Если бы они знали друг друга детьми, Сквизгаар был почти уверен, что попытался бы защитить его. Даже сейчас он хотел защитить его, но ему было неловко со своими эмоциями и отношениями. Он не был уверен, чтó может предложить в плане защиты. Токи вдруг отстранился и извинился. — Не надо, всё в порядок. Kom hit älskling. Он снова поцеловал его — нежно, с любовью. Было поздно, он устал, но мог бы провести остаток ночи, пересчитывая морщинки под глазами Токи, если бы захотел. Они улеглись на бок лицом друг к другу. Они прикасались и целовались ещё час, и Сквизгаар задавался вопросом, насколько неловко им обоим будет к моменту, когда рассветëт, но он перестал думать об этом, просто притянув к себе Токи и заснув с ним в объятиях. Они оба были измотаны плохими снами или плохой жизнью, но им пока не нужно было беспокоиться об этом.