Награда

- Сделала, господин. Эвтида не потрудилась склонить голову. Её разбаловали и она не знала своего места, даже стоя перед самим богом пустынь, войны и самого зверского хаоса. Он поманил её рукой, держа на губах улыбку, стараясь быть нежным, что никак не вязалось с образом. Когда шезму подошла достаточно близко, Бог обхватил её запястье пальцами и потянул, усаживая прямиком на свои колени, свободной рукой, ухватившись за девичьи бёдра. Девушка испугалась, дёрнулась, но сопротивляться не стала. Не было того страха, как у маленькой Эвтиды. Не было ничего, кроме нескрываемой похоти и мерзкой привязанности из-за помощи бога. «Она поломана. Потеряла разум и даже не знает, что ведёт себя глупо. Если бы на этом месте сидел не я, а эпистат… Она бы так же страдала» - пронеслось в голове у Аша и положил руку на чужую спину, надавливая, чтобы та прогнулась и Эвтида прикоснулась грудью к его груди. - Ты справилась со своей задачей. Вернула долг. Так получи же награду, раз я не так уж и зол. Не спрашивая, он накрыл её губы своими, надавил на спину ещё сильнее и будто хруст послышался, но это было лишь игрой воображения. Эвтида не сказала ни слова, припала к губам, целуя, за неимением ласки и нескрываемым вожделением. Её обуяло желание, понятное, но такое наивное, что Сету стоило сил не откинуть её прямо сейчас. «Рано. Она провинилась, а значит и наказание получит какое заслужила» Аш дёрнул её одеяния, оставляя без прикрытия, уязвимой под чужими руками. Обычно Эвтида бы не стыдилась такого, но сейчас… она прикрыла глаза, стараясь привыкнуть к новым ощущениям. Тонкие аккуратные пальцы коснулись мужского пояса, развязали узел. Аш остался без одежды, готовый творить со слабым телом что следует. Не сдерживаясь, его руки провели по талии, груди, бёдрам. Он и не думая беспокоиться без малейшей подготовки потянул девушку на себя, прижал и опустил. Она крикнула от резкой рванной боли, но он приглушил вопль, поцеловав в губы, затыкая, будто приказав молчать. Слёзы черномага потекли по шее, останавливались на груди, где Сет останавливал их губами. Это походило на нежность, Эвтида решила, что лучше привыкнуть и потерпеть. А Аш и не думал сдерживаться: поднимал и опускал хрупкое тело, мучал и прятал это за нежными поцелуями и трепетными касаниями. Эвтида слушалась прикосновений, прогибалась под грубыми пальцами, вскрикивала от очередного толчка, но держалась, старалась держаться. Ради бога, ради его милости и ради собственной похоти. Не замечая ничего она почувствовала, как чужие пальцы обхватили её собственные кисти, подняли вверх. Не соображая она тянулась и тянулась за новыми поцелуями, хоть и чувствовала, как клыки бога оставляли маленькие ранки и раздражали кожу. Но вдруг стало особенно больно. Не внизу, там боль уже не ощущалась, вверху, прямо… Аш прильнул к шее, оставляя алые следы и глубокие отметины от укусов. Когда она подняла голову Аш отстранился и усмехнулся, заглядывая прямо в заплаканное лицо. - Ещё раз. Ты справилась со своей задачей. Отвратительно. Тонкие кисти сплела невиданная сила в виде алых кровавых верёвок, Эвтида боялась даже дёрнуться. Наконец, опасность достигла ба и шезму поняла, что это не просто шаг со стороны бога, не любовь. - Нет… - шепнула она испуганно, перед тем, как кровавые силы затянули руки ещё сильнее, оставляя порезы. По кистям потекла уже её кровь, настоящая. Сет даже не думал убрать нахальную улыбку, когда появились раны. Наоборот, она стала ярче, безумнее. - Я всё сделала, отпусти… - Нет, Неферут, ты ошиблась. И эпистат найдёт тебя, найдёт мёртвой и, возможно, пожалеет, устроит мумификацию за деньги фараона. Я дарю тебе шанс, так прими его достойно, иначе не имеешь носить имя черномага. Ты пока не умрёшь, сила заживит раны, но дальше - хуже. Алые глаза блеснули опасным пламенем и он поднял руки девушки выше. Эвтида ощутила себя словно на эшафоте, как Дия когда-то она была беспомощна, связана и лишь боялась, не знала, что делать. Животный страх заполонил ба, но шезму даже дёрнуться не могла, ничего не могла. Сет провел рукой по кровати, к самому краю и в руках появился небольшой, украшенный камнями нож. Резвие отражало всполохи свеч, опасно блестело. Эвтида поняла, что её ждёт. Эвтида почувствовала, как по щекам потекли новые, по настоящему горькие слёзы.