***
Как и обещала, на следующий день Рейнольдс стучит в дверь мужского общежития, дверь ей открывает молчаливый Эндрю, она вручает ему пакет из супермаркета и проходит в комнату. Миньярд так и замирает около входа, смотря на содержимое. — Там ещё батончики для Нила, передай ему, как он вернётся с математики. Кевин оказывается в спальне за столом, девушка слегка прикрывает дверь, но так, чтобы Эндрю мог видеть их. На Дее очки и простая толстовка, он выглядит таким домашним, что Элисон почти замирает на месте, но быстро берёт себя в руки. — Хей… — голос тихий, старающийся не напугать. — Я принесла наброски, сегодня просто покажу их и немного поговорим, хорошо? Если не захочешь на что-то отвечать, то так и скажи. — раньше Элисон не стала бы говорить такое, но Нил научил её тому, что про некоторые вещи люди не хотят и не готовы говорить. — Ах, хорошо… Рейнольдс садится на свободный стул, ещё немного, и их колени прижмутся друг к другу. Рука скользит в сумку, доставая толстый чёрный блокнот, он обклеен разными стикерами и не похож на то, что могло быть у такой девушки, как Элисон Рейнольдс, но ей нравится. Листы слегка желтоватые, девушка осторожно перелистывает их, пока не находит нужный набросок. Пододвигает его к Кевину, пару секунд молчит, а затем начинает говорить: — Сила и мастерство. Это та тема, на которую мне нужно придумать и осуществить собственный наряд. Я долго не могла представить что-либо в своей голове, у меня такое настоящая редкость. Весь конец нашей тренировки провела за тем, что рассматривала команду. Ведь сила это то, что может описать лисов, не так ли? Но как бы я не любила нашу команду, не все из нас подходят под слово мастерство. Но, Кевин, ты — синоним силы и мастерства. Я могу сколько угодно возмущаться твоими действиями и поступками, но ты живёшь этой игрой. И живёшь, если честно, очень красиво, что тогда, что сейчас, особенно сейчас. В горле пересыхает, Элисон не решается поднять взгляд на парня. Это неловко. — Ты играешь красиво, словно клюшка твоё продолжение. Твоё прошлогоднее возвращение было фееричным. Финал против воронов, когда ты начал вновь играть левой рукой, это заставило моё сердце стучать быстрее. Я люблю экси, не просто так ведь отказалась от наследства. Но именно ты напоминаешь мне о том, почему я полюбила этот спорт. И есть у меня ощущение, что не одна я так думаю. Я не думала, что экси может быть таким красивым, но ты заставил меня пожалеть о таких мыслях. Рейнольдс набирается смелости и смотрит на Дея, дыхание замирает. Нападающий осторожно держит блокнот и внимательно рассматривает набросок, что Элисон успела сделать в перерывах между учёбой и тренировками. Слегка проводит пальцами по рисунку, и их взгляды наконец-то пересекаются, зелёные глаза слишком яркие, живые и наполненные восхищение. Что ж, это слишком для неё. — Рейнольдс, это потрясающе… Ладно, это правда чересчур для неё. — Так что ты хотела у меня спросить? — А, я, точно. Это всего лишь набросок, но думаю ты понимаешь примерную концепцию. Мы будем создавать с тобой костюм, просто он должен стать твоим отражением. Мне нужно, чтобы ты описал свои чувства после перехода к лисам, после того, как ты понял, что ещё не готов покинуть этот спорт. Мне нужны твои искренние эмоции. Многие считают, что шить одежду можно и без чувств и эмоций, но для меня это не так. Я хочу создать историю. Твою историю. Сила и мастерство Кевина Дея. Если тебе нужно время, то мы можем продолжить в другой день, а сейчас я просто сниму с тебя мерки. — Хорошо, давай поступим так. Элисон слегка улыбается и показывает рукой Дею, чтобы тот встал. Мерки снять легко и быстро, особенно для полузащитницы. Сложнее сопротивляться одеколону парня, что-то древесное, не тяжёлое, возникает желание прижаться ближе, но это всего лишь её бредовые мысли, ведь так? — Напиши мне, когда будешь готов. — говорит девушка, когда они выходят из спальни. Нил уже здесь, в руках у него батончик, который совсем недавно принесла девушка, Эндрю сидит за столом, перед ним упаковка мороженого. Кевин хмурится и говорит: — Тебе стоит есть меньше сладкого, я же уже говорил об этом… — Его принесла Рейнольдс. Теперь парень смотрит на неё, блондинка пожимает плечами. — Ну, увидимся.***
Он подсаживается к ней через два дня, время обеденного перерыва, тренировок сегодня нет, поэтому Элисон греется на солнце. Чужое присутствие легко ощутить, с Деем всегда так. — Когда я покинул гнездо, то не понимал, что меня может ожидать в будущем. Рука болела, мне казалось, что она горит. Перед глазами рушилась моя жизнь, её смысл. Экси — всё, что осталось от моей матери, и я почти лишился этого. Просто потому, что кому-то не понравилось то, как я играю, как развиваюсь и стараюсь доказать, нет, напомнить людям, что именно моя мать создала этот спорт. Что она была, что она не забыла, — Кевин сделал несколько вдохов. — моё представление об этом мире искажалось, напоминало плохо сделанный калейдоскоп, где детали не могут составить красивый узор. Я спрятался в лисах, у меня не было никаких надежд, лишь информация о том, что тренер мой отец. Лисы были единственными местом, куда я мог пойти. Но вы не были воронами, а уже не был тем Кевином Деем. А затем появился Нил, моё прошлое, страшное и одновременно приятное. В мою жизнь вернулся человек, с которым было правда интересно играть в экси, не просто тренироваться, а наслаждаться игрой. В воронах я в какой-то момент забыл о том, что экси ещё можно наслаждаться, а не только думать о результатах. С появлением Нила и раскрытием его личности, в моей голове появлялось всё больше разных мыслей. Я смотрел на него, человека, что не был уверен, что доживёт до конца первого курса и понимал, как я могу его подвести? Я обещал тренировать его, сделать из него будущего профессионала. А как это сделать, если ты сам не готов стать смелее? Мне было страшно, безумно страшно. Элисон, я никогда так сильно не боялся. Я глушил свои мысли в водке, а кошмары стали моими вечными спутниками. Собственная рука стала главным врагом. Вот, что я чувствовал. — А сейчас? В ответ тишина. Всё логично. — Хорошо, дашь мне свою руку? Левую. На этом они заканчивают.***
— Я постаралась выбрать самую лёгкую ткань для костюма и рубашки, они не должна сковывать твои движения. Думаю льняная рубашка идеально подойдёт, а для брюк и пиджака возьму хлопок. Условные узоры будут идти вот отсюда и к этому месту, буду использовать бахрому или похожий на него материал, а также искусственные камни, у меня есть на примете один магазин. На этой стороне она будет чуть длиннее, закрывая твои пальцы, решила, что добавлю эти узоры на ещё одну штанину. Это мой финальный эскиз, сделала тебе копию, вдруг захочется пересмотреть, но постарайся никому ему не показывать, особенно Ники. Только Нилу и Эндрю, они в любом случае узнают. Кевин всё это время молчит, внимательно следя за тем, как скользит палец по деталям дизайна. — Элисон, ты уже говорила, но всё же. Почему я, не Нил, а именно я? — Дей, — она смотрит ему прямо в глаза. — Только у тебя есть это на щеке. — Она лёгким движением костяшек пальцев прикасается к чужой коже под глазом, прямо там, где красуется рисунок шахматной фигуры. Касание осторожное, мягкое, но от него у Кевина горит кожа. Прошёл уже месяц с того момента, как Рейнольдс предложила ему стать моделью, и что-то внутри него меняется. Постепенно, но меняется. Без Элисон рядом становится непривычно. Он перехватывает её ладонь, и они застывают напротив друг друга. Часы тихо тикают в тишине между ними, за окном закатное солнце, волосы девушки становятся похожи на золото, это завораживает. — Эта татуировка не просто рисунок, а это, — она глазами намекает на его левую руку, что сжала её собственную. — не просто шрамы, это символ. Символ твоей свободы, это твоя победа над прошлым и взгляд в будущее. Кевину тяжело, горло сдавливает от спазмов, слёзы душат его, он невольно отпускает чужую ладонь. А затем происходит что-то внезапное. Щёки чувствуют тепло чужой кожи, мягкой и пахнущей персиками. Элисон обнимает его лицо своими ладонями, что слишком нежные для игрока экси, чувствуется забота о собственном теле. — Хей, если нужно плакать, то плачь. Я говорила, что мы можем остановиться в любой момент. Тебе не нужно заставлять себя это делать. Давай закончим на сегодня, хорошо? Тебе пора отдохнуть. Элисон отпускает чужое лицо и собирает свои вещи. Кевин смотрит на ковёр, пытается восстановить дыхание, но слёзы на дают этого сделать, хрип вырывается из груди. В левой руке появляется фантомная боль, и он прижимает её к груди. Укачивает её как ребёнка, тени прошлого вновь настигают его. Зрение теряет чёткость, поэтому, когда к его груди приближаются чужие руки, то он даже не понимает этого. — Тише, тише, всё в порядке, это я, Элисон, помнишь? Ты здесь, ты в безопасности, ты будешь в порядке. сейчас я возьму тебе за руки, за обе, окей? Она правда делает это, сжимает длинные пальцы, тянет на себя, пока Кевин не оказывается на кровати. Рейнольдс опускается перед ним на корточки и стучит по костяшкам пальцев, чтобы привлечь внимание. Когда ничего не происходит, девушку немного нерешительно подносит левую ладонь к губам и оставляет лёгкий поцелуй на чужих шрамах. Именно это отрезвляете Кевина, и он резко обращает внимание на Элисон перед собой. Во рту становится сухо, Рейнольдс буквально гипнотизирует его своими глазами и слегка наклоняет голову набок: — Кевин Дей, ты наконец-то обратил на меня своё внимание.***
Они не говорят об этом, Элисон старается понять причину своих действий, но в голове настоящая пустота. На губах до сих пор сохранилось чувство чужой кожи, а в памяти горят зелёные глаза. Рейнольдс не понимает природу своих чувств, с Кевином всё слишком странно. Взгляды, которые бросает на неё парень, совершенно не помогают, наоборот, лопатки горят от такого пристального внимания. Календарь над кроватью сообщает о том, что у неё в запасе осталось лишь два месяца. Это мало, чертовски мало, пора брать себя в руки. В понедельник Рейнольдс пишет сообщение Дею, а во вторник после тренировки они оказываются в её кабриолете. Между ними странная тишина, хотя совсем недавно они были в одной команде во время тренировочного матча. — Хочу пришить искусственные камни к плечам пиджака, в этом магазине они хорошие, качественные стеклянные аналоги, есть ещё бусины. Мне важно, чтобы ты со стороны посмотрел на материалы. — Элисон не смотрит на него, сжимает руль, дальше они едут молча. Кевин открывает перед ней в небольшой магазинчик, их встречает несколько рядов с материалами, играет что-то похожее на джас. За кассой стоит молодая девушка, она кивает и ярко улыбается полузащитнице. — У нас недавно был завоз, так что точно сможешь найти всё необходимое. — Спасибо Алекс, надеюсь ты окажешься права. Они направляются в самый дальний отдел откуда не видно входа, Дей внимательно осматривает нити, бисер, бусины и те камни, о которых говорила девушка в машине. Элисон рассматривает оттенки красного, чуть хмурит брови, на лбу появляется забавная морщинка. Парню хочется провести по её лбу, чтобы она этого не делала, но он отдёргивает себя от этих мыслей. Обращает внимание на бусины, что скреплены одной нитью. Многообразие цветов слегка слепит, но среди всех оттенков он выделяет один — ближе к серому, похожий на дым. Похожий на глаза Элисон. Он, не думая берёт их. Рейнольдс держит в руках несколько видов камней и поворачивается к нему: — Думаю с той бахромой будет лучше смотре… Девушка замолкает, на её шее оказываются бусины, а мужские ладони застыли на плечах. — Они похожи на твои глаза. — легко говорит он, словно это обычное взаимодействие между ними. У обоих стучит в ушах, мысли путаются, блондинка сглатывает. — Так вот, думаю лучше взять эти, они чуть темнее и будут хорошо смотреться на свету. — Согласен, а эти бусы идеально подходят тебе. — он заправляет прядь волос ей за ухо, чуть задерживая пальцы на нём, полузащитница надеется, что оно не покраснело. — Дей… — Что? — Ничего. Бусы она не покупает, Кевин делает это вместо неё.***
В следующий раз они сидят в комнате девушек, Дей стоит на импровизированном подиуме, на нём брюки и рубаха. Бахрома свисает правого бока, а Элисон склонилась над его бедром, чтобы пришить дополнительные камни. Она соединила их отдельно, создавая узор, осталось лишь закрепить. Кевин старается не двигаться, всё же на руке у девушки подушка с булавками, что могут неприятно колоть. Сама девушка сегодня в мешковатых штанах и футболке, волосы убраны в пучок, а на лице нет макияжа. Она такая домашняя, что её тут же хочется обнять и больше не отпускать. Эти мысли не покидают его голову последние пятнадцать минут. — Смотрится неплохо, даже очень. Покрутись немного. Кевин слушается, осторожно поворачивается по часовой стрелке, бахрома слегка колышется от движения. Серые глаза внимательно следят за этими действиями, не замечая, что она в ответ получает внимание к своей персоне. Дей отмечает, что бусы, купленные им, так и находятся на женской шее. Они остаются там с момента покупки, исчезая лишь во время тренировки. — Отлично, я так боялась, что это не будет смотреться также хорошо, как это было в моей голове — Элисон это смотрится намного лучше, чем было на эскизе. Я точно знаю, что конечный результат будет потрясающим. — Кевин, не стоит мне льстить, это не входит в твои обязанности. — Это не лесть, а чистая правда. В какой момент они перешли с фамилий на имена? Это не так важно. Не важнее того факта, что за последнее время слишком часто оставались наедине, без причин. — Можешь переодеваться, только аккуратнее, ткань легко мнётся. — она отворачивается от мужской фигуры, крутит бусины между пальцами, это успокаивает. Пару минут спустя Кевин возвращается, аккуратно держит вешалку с одеждой и передавая её Рейнольдс, вдруг говорит: — Не хочешь посмотреть фильм? Нил и Эндрю вернутся ближе к ночи, так что общежитие свободно. — Я не против, мне нужно отдохнуть от всего этого. Что ты хочешь посмотреть? — она ждёт ответа, бровь слегка изгибается, когда Кевин молчит. — Ну? — Геркулес? — его голос звучит неуверенно, Элисон кажется, что его уши покраснели. — Мультфильм? Кевин Дей, тебе придётся терпеть то, как я подпеваю каждой песне. Нил еле справился с этой задачей, ты уверен, что настолько выносливый? — звучит двусмысленно, но опустим этот факт. — Думаю я смогу пережить это. — Отлично. Вечер обещает быть интересным. Они заказывают себе какой-то супер полезный ужин, Кевин рассказывает про каждое блюда, делая так, чтобы приём пищи был комфортным для них обоих. Он отдаёт ей болгарский перец, когда замечает, что он нравится ей больше всего из овощей. Эта мелочь вызывает что-то непонятное внутри, непонятное, но приятное. Они перемещаются в спальню с ноутбуком Кевина, за окном закатное солнце, Элисон щурится, а Дей не может не улыбнуться, когда видит поднятые уголки губ. Спина прижимается к спинке кровати, защитник уступает ей место у стены, на экране начинает мелькать заставка. Рейнольдс не врёт, с самого начала начинает подпевать, не слишком громко, но красиво. Кевин в какой-то момент начинает больше слушать голос девушки, а не происходящее на экране. Они доходят до сцены с признанием чувств со стороны Мэг, и Элисон уже совсем широко улыбается, когда текст сам слетает с губ: Ты влюблена, сознавайся, решись! О не признаюсь я вслух кого жду. Она случайно поворачивает голову в сторону Кевина и замирает, в голове что-то щёлкает. Строчки из песни собирают пазл внутри голову. Как там говорилось? Нелепо? Это чертовски нелепо. Элисон не отворачивается, смотрит как по лицо парня идут тени от экрана, это завораживает. Кевин смотрит в ответ, когда понимает, что девушка отвлеклась от мультфильма. — У меня нет цветов, — вдруг говорит Дей. — но зато я могу сделать так. — его ладонь ложится на щеку, большим пальцем гладит кожу, а затем губы касаются скулы. Элисон жмурится, это не настоящий поцелуй, но он заставляет её сердце трепетать. Она чуть хнычет от того, как губы задерживаются на её коже, а затем поднимаются к виску. Глаза у неё закрыты, внутри слишком много чувств. — Ну же, Элисон, посмотри на меня. — звучит голос над ухом. На экране продолжают мелькать кадры битвы, но о них уже совершенно забыли, ноутбук оказывается на полу. В комнате уже достаточно темно, и Дей полностью укладывается на кровать, тянет за собой и Элисон. Она падает ему на грудь, оба выдыхают от такого тесного контакта. Парень обнимает её обеими руками, предварительно укрыв их обоих одеялом. Всё это странно, именно об этом всё время думает Рейнольдс на протяжении всех этих недель. Но затем она слышит спокойный стук сердца Дея, он спокоен, даже умиротворён. Она словно кошка трётся об его подбородок, получает смешок в свои волосы, а затем нежные поглаживания. — Мне нужно идти в своё общежитие… — Завтра, всё завтра. Хорошо, завтра, так завтра. Кевин просыпается от тяжести на груди, а затем натыкается на Эндрю. Его выражение лица спокойное, но во взгляде явно насмешка. В фигуре Миньярда нет напряжения, он в своей спальной одежде, на голове лёгкий беспорядок. — Ну, когда ты уже перестанешь быть дураком? — голос у блондина хриплый после сна. — О чём ты? — Я говорю тебе, чтобы ты перестал быть дураком. С этими словами он вышел из спальни, бросив взгляд на Элисон, что всё ещё спала под боком Кевина. Теперь и Дей обратил внимание на девушку, что начинала просыпаться. По Рейнольдс было видно, что она не совсем понимает, где оказалась в это утро. Её заспанный взгляд серых глаз был очарователен, и парень не смог держать улыбки. — Хей, с добрым утром — совсем тихо сказал нападающий — Доброе… — Эндрю с самого утра ведёт себя как мудак. — Словно тебя этим можно удивить. — Нет. — Тогда давай ещё немного так полежим. — Хорошо. Это было замечательное утро.