daisy

Сохи не знает, как себя чувствовать, когда, открыв свой шкафчик, находит среди учебников и тетрадей аккуратно сложенный листок нежно-розового цвета. Он хмурится и смотрит на кусок бумаги в своих руках, не понимая, откуда тот вообще мог появиться: все листы Сохи выкидывал как только получал от учителей после проверки, а уж розовые он вообще ни у кого в школе не видел. Странная находка немного пугает. Ли, помедлив, решается развернуть бумагу, готовясь к какой-нибудь гадости от учеников школы, но только замирает в изумлении, когда видит ровные буквы, выведенные чёрной ручкой: «каждый раз, когда я вижу тебя, мой день становится ярче» Щёки Сохи окрашиваются в очаровательный розовый цвет, почти сливаясь с бумагой. — Что за?.. — парень поднимает взгляд от записки и осматривает коридор в надежде найти того, кто решил его разыграть: кругом снующие школьники и вычислить человека, написавшего это, просто нереально. Сохи крутит головой, смотря на толпу самыми огромными и потерянными глазами в мире, сердце его бьётся быстро и неровно, а лицо предательски горит. Это над ним так кто-то угарает? Или кто-то ошибся шкафчиком? Кажется, соседний как раз принадлежит Вонбину — самому красивому и популярному парню школы. — Эй, ты долго ещё? — Ли пугается от резко раздавшегося голоса за своей спиной, ладонями рефлекторно сжимая бумагу и пряча её за спиной, — Что это у тебя тут? — Чанён кладёт голову на плечо Сохи, с любопытством заглядывая тому в кучу разбросанной канцелярии. — Я... Э-э, тетрадь по английскому потерял... — неуверенно ляпает старший, мечтая, чтобы его пылающее лицо не было замечено лучшим другом и тот поскорее отстал. — Тут такой бардак, что неудивительно, — хихикает Чанён, — Пойдём в столовку, потом найдёшь! Там сейчас опять все места займут. — Иди без меня, я догоню, — неуверенно отмахивается Сохи, приближаясь обратно к своему шкафчику и скидывая тяжёлую голову друга с себя. — Зануда... Нафиг тебе вообще эта тетрадь?! — Ли младший стонет, — Я сейчас с голоду умру, а ему какая-то макулатура важнее жизни любимого друга. С ума просто сойти. — Не такого уж и любимого... — Эй! — Чанён громко восклицает и бьёт Сохи в плечо, вызывая улыбку на его лице, — Он ещё и ржёт, придурок! Теперь я точно оставлю тебя тут одного, копошись в своих бумажках дурацких сам, — бубнит младший и действительно уходит в сторону столовой — Сохи даже было бы немного совестно за это, если бы все мысли не занимало послание от незнакомца. Парень аккуратно расправляет бумагу, неуверенно проводя кончиками пальцев по красивым буквами и отмечая про себя, что почерк и вправду волшебный и ровный, и кладёт её обратно в шкафчик, где-то в глубине души надеясь, что записка действительно предназначалась ему.

***

С каждым днём ситуация всё ухудшалась. Ну, как ухудшалась... Наверное, это не так уж и плохо, но Сохи почему-то пугали каждодневные записки с любовными посланиями: у него постоянно было ощущение, что кто-то просто прикалывается и сталкерит за ним. Вот сейчас выскочит какая-нибудь кучка придурков и начнёт над ним смеяться и снимать это на телефон, а сам он после этого станет несчастной "звездой школы". Но было что-то в этом и приятно волнующее, заставляющее сердце биться в трепете. Не то чтобы Сохи был обделён чужим вниманием, но интересовались им нечасто, да и не было ещё кого-то настолько настойчивого и романтичного. Ли, честное слово, чувствовал себя иногда неприступной принцессой, которую заваливают красивыми речами тайные поклонники. Точнее, один единственный, о котором Сохи знает целое ничего, кроме того, что тот пахнет чем-то едва уловимым и свежим (бумага буквально впитала запах своего владельца), имеет идеальный почерк и глупую привычку называть парня маргариткой. Первый раз это прозвище появилось в третьей записке из пятнадцати — да, Сохи считает и трепетно хранит каждую, и что? — а затем присутствовало во всех посланиях из раза в раз. Ли чувствует себя от этого крошечно-маленьким с беспомощно бьющимся сердцем и глупым волнением в районе груди. Он любит эти цветочки, и не понимает, как кто-то узнал об этом, да ещё и счёл их похожими. Ещё и после этого, на одной из прогулок, Чанён суёт ему сорванную маргаритку за ухо, делая миллион фоток и ноя о том, какой он милашка и как же хочется его съесть. Сохи, если честно, сначала даже пугается, что тем самым анонимом оказался его лучший друг, но потом вспоминает, что тот уже полгода сохнет по какому-то парню — старший пытался запомнить его имя, но увы — и вообще не видит в своём бро что-то большее. Да и от предположения Чанён кривится, изображая рвотные позывы: — Фу, боже, только не ты... Я бы за тобой даже под смертной казнью не гонялся.  — Ты офигел?! — кричит Сохи. — Нет? — младший гадко улыбается, — И что он вообще в тебе нашёл, а? Такая заноза в заднице. — Ах ты! — Сохи набрасывается на Чанёна и валит его на плед, на котором они расположились посреди парка. Друзья начинают шуточно драться, громко смеясь и не обращая внимания на проходящих мимо людей. Сохи даже наконец забывает о своих переживаниях и просто наслаждается моментом и тёплой весенней погодой: хоть они с Чанёном и любят дразниться и перепираться, комфортнее компании друг для друга они и придумать не могут. Поэтому, когда их встреча подходит к концу, Сохи чувствует себя немного усталым, но безумно счастливым, и добрый час перед сном просматривает пёструю галерею в своём телефоне. Фотографии с цветами он, кстати, выкладывает сразу после прогулки.

***

На следующий же день Сохи видит маленькую, нежную маргаритку в прорези своего шкафчика. Он невесомо касается самыми кончиками пальцев нежных лепестков, будто боясь, что цветок просто исчезнет. Но нет. Маргаритка не рассыпается и не растворяется, а продолжает болтаться на дверце — Ли аккуратно достаёт её, пытаясь не повредить, и совсем по-дурацки улыбается, прижимая цветочек к своей груди, где внутри так же по-дурацки тепло и нежно. Окрылённый Сохи открывает свой шкафчик и замирает в неверии. Записки нет. В смысле прям вообще нет: парень на всякий случай перебирает все свои книги и тетради и взаправду ничего не находит. Настроение как-то сразу падает до отметки минус сто, а в груди неприятно тянет. Сохи совершенно не знает, что делать и как реагировать: записки нет, но цветок всё ещё покоится в его ладони, значит, аноним просто... Забыл про неё? Или решил так всё прекратить? Или... Ли, если честно, без понятия, поэтому разочарованно закрывает дверцу и движется в сторону столовой, на ходу набирая сообщение Чанёну.

sohee <3 сегодня нет записки

baby🦕 ?? твой ненаглядный умер или что

sohee <3 я не знаю мне как-то даже грустно и обидно

baby🦕 эйй не кисни(((( я занял нам место у окна будем заедать твоё горе приходи скорее Сохи уже собирается ответить на ободряющее сообщение друга, как вдруг врезается в кого-то посреди коридора, шипя от болезненного столкновения. — Ох, прости, маргаритка, — раздаётся обеспокоенный голос какого-то парня. — Всё в п... — стоп, что?! — Сохи резко замолкает, изумлённо поднимая взгляд на человека перед собой, и теряется... Перед ним стоит чёртов Пак Вонбин, чьё лицо сначала краснеет от такого близкого пристального взгляда, а затем бледнеет от ужаса, по-видимому, после полного осознания произошедшей ситуации и того, что он только что ляпнул. Сохи, если честно, теряет дар речи, не понимая, что сейчас произошло. То есть ему правда на протяжении двух недель написывал Вонбин? Тот самый Вонбин, за которым безответно бегает полшколы? И тот, у которого лицо самой настоящей модели? С ума сойти... Где Сохи успел нагрешить, что, будучи вот таким вот простым и несуразным, смог заинтересовать кого-то вроде этого парня? И более того, ещё и получать от того такие невозможно романтичные и милые записки, чувствуя себя как в сказке. Они оба долго и пристально смотрят друг на друга, не замечая никого и ничего, пока вокруг проходят заинтересованные школьники. Младший еле чувствует свои ноги, боясь, что в любую секунду они его предадут, а его сердце, словно птичка в клетке, бешено бьётся о рёбра. Из транса их выводит вибрирующий телефон в руке Сохи: по-видимому Чанён устал ждать и начал забрасывать мессенджер всевозможными сообщениями. Ли вздрагивает и ощущает, будто всё наваждение как рукой сняло, а на его место пришло дикое смущение и горящие щёки: осознание всего произошедшего с силой бьёт по голове, избавляя от всех других мыслей и здравого смысла. — Я... Э... — Вонбин, заикаясь, пытается что-то сказать, но руки Сохи действуют быстрее, чем успевает подумать мозг, и пальчики накрывают чужие губы, затыкая. И без того огромные глаза старшего расширяются от удивления, выглядя совсем уж по-мультяшному, а сам он боится двинуться хоть на миллиметр, ощущая тёплую ладонь на своих губах, — Сохи безмолвно, нежно заправляет тёмные волосы Вонбина за ухо, вплетая в них цветок, что он всё это время держал в руке вместе с телефоном. Пак внимательно следит за этим действием, чувствуя растекающееся тепло где-то внутри и дикое желание запищать от радости прямо посреди коридора. А потом младший, кажется, совсем теряет остатки всего разумного и поддаётся порыву: он едва ощутимо проводит пальцами по щеке и, пристально смотря на чужое лицо, прижимается в невесомом поцелуе к вонбиновым губам, почти сразу отрываясь и заглядывая в блестящие глаза другого парня. Щёки Пака в ту же секунду заливает ярко-розовый цвет, а сам он накрывает пальцами свои губы, чувствуя, как место поцелуя пылает и пульсирует. Сохи, смущаясь не меньше, не находит ничего лучше, чем молча оставить Вонбина одного и просто позорно сбежать, глупо улыбаясь, когда старший остаётся позади и не видит его лицо.  baby🦕 ВТФ ЛИ СОХИ КАКОГО ХРЕНА ТЫ ЦЕЛУЕШЬСЯ С ПАК ВОНБИНОМ ОБ ЭТОМ ГУДИТ ВСЯ ШКОЛА ТОЛЬКО НЕ ГОВОРИ ЧТО ЭТО ОН ТЕБЕ НАПИСЫВАЛ?????

sohee <3 ладно молчу 🫢

Сохи хихикает, представляя, с каким лицом сейчас сидит Чанён и как он, наверняка, не может усидеть на месте от взбудораженности такой новостью. Ли и сам на грани: ему хочется глупо визжать, дёргать ногами от счастья и долго-долго обсуждать это с лучшим другом. Что он и собирается сделать в ту же секунду, как окажется сидящим рядом в столовой. Раздумья Сохи прерывает вновь вибрирующий телефон: неизвестный номер знаешь, я и не думал, что так всё получится я столько писал о любви, но ничто из этих слов не сравнится с реальным тобой с тем, что я по-настоящему чувствую к тебе, маргаритка Сохи застывает посреди коридора: может быть, не так уж и страшны были эти записки и в его жизни наконец наступает белая полоса?