После игр

Вечера после игр всегда были очень… душными, по-летнему влажными, как перед грозой. Одежда липла к телу, волосы лежали настолько плохо, что не хотелось видеть свои отражения, очки было невозможно оттереть от грязи и травы с поля, а руки были чертовски сухими после душа. Иногда все раздражали, особенно после проигрыша, особенно если этот проигрыш — редкость. Иногда было холодно и тошнило, но не рвало. Наверно просто нервы. А иногда Вив приходила на игры. Вив, Вив и еще Вив. И она всегда так радовалась. И Джеймс радовался. А если радовался Джеймс, то радовались все вокруг джеймса. А если радовались все вокруг, то на улице сияло солнце, то одежда пахла чистотой, то отражения подмигивали и сияли улыбкой. И всегда снилось что-то такое хорошее, даже после ужасного поражения. И сон был таким сладким, таким практически томным и… — Джимми… — тихий шепот коснулся его макушки, прежде чем теплые губы прижались к его влажным волосам. — Не спи… Но в ответ его руки лишь сильнее сомкнулись на ее талии под ребрами, он только сильнее зажмурил глаза и попытался зарыться носом куда-то, где темнее. «Я не буду…» бормотал он каждый раз, прежде чем ей приходилось перекладывать его голову с ее груди на его плечо, потому что этот мальчик был слишком тяжелый. — Джеймс! — упрекнула она шепотом, опуская глаза со строк книги на его трепещущие ресницы. — Открой глаза! И она сразу пожалела. Его большие, чертовски глубокие карие глаза, в которые она могла смотреть вечно, которыми она могла любоваться с такой привязанностью, какую ему еще никто не показывал. Его кудряшки были такими безобразными сейчас, они были посто всюду, мешали его ресницам, щекотали его нос, но как же ему было плевать. — Читай в слух. — недовольно и сонно пробормотал он, вздыхая и устраиваясь еще немного ближе, еще немного удобнее. — Я соскучился… — и он жалобно простонал, вытягиваясь. Его спина пару раз хрустнула. Виви встретила его слова смешком, ее глаза вернулись к странице, прежде чем она перевернула ее: — Соскучился? — она спросила с долей сарказма, почти издевательства. Ну конечно он соскучился, он так часто пропадал на тренировках, что забывал про их тайные встречи в южном крыле. — Соскучился по чему? — ей нравилось притворяться дурой. Ее глаза снова опустились к его, ее взгляд снова слегка сменился, когда он заметила, что он снова почти уснул. Он был таким спокойным сегодня. От него пахло душем, но не шампунями и кремами. Просто душем. Его запах становился влажным, более насыщенным, заставляя ее теряться где-то между всеми этими нотками. Его губы были слегка приоткрыты, пока он тихо дышал, мягко прижимался к ней, пока подушечка его среднего пальца практически неосознанно проводила по краю ее пижамных шорт. Легкая улыбка тронула его губы. — По тому, как хорошо, когда мы лежим вот так… — пробормотал он, и его голос был таким ровным, сиплым после громкого смеха на улице, крика соперникам. — Когда мы вот так… Что я могу услышать… знаешь… Вив промычала что-то ласковое, ее пальцы оставтли книгу лежать на коленях, вместо этого коснулись его мягких прядок. Его голова слегка сдвинулась подальше, прежде чем он наоборот прижался макушкой к ее ладони, его висок снова прижимался к ее груди. — Мне нравится слышать твое сердцебиение… — наконец-то призналсяя он практически шепотом, сонно хмурясь. Возможно, дело было просто в том, как ночь озаряла их золотым сиянием через мозаику окон, в том, как его волосы были взъерошены, как будто он не потрудился привести себя в порядок; но он казался более настоящим, чем обычно. Настоящим Джеймсом Поттером.