Убивает алкоголь боль, я живой
Вечно пьяный, молодой,
кто мне скажет, кто я?
Я ныряю с головой в это утро
Я не знаю, кем я стал, кем я буду
У Братишкина в голове всё утро крутились как события прошлого дня, так и песни, которые он теперь без отвращения слушать не может. Без отвращения к себе. За один вечер он умудрился потерять всё. Он напился до крайности, не контролируя себя и желая забыться в крепком алкоголе, что в итоге позволило ему развязать свой язык, ранее затянутый на крепкий узел, и высказать всё, что он думал об окружающих людях. Его банально понесло, а выбраться из этого тумана собственных мыслей и криков было невозможно. Он даже не помнил толком, чем всё закончилось. Как он добрался до дома? С какой скоростью его заблокировали все? Что ему сказали вслед? Сказали ли? А на утро от ранней пылкости остались лишь головная боль, телефон с гневными сообщениями и оглушающая пустота. У него никого больше не осталось. Не осталось друзей, которых он благополучно послал за все их предыдущие грехи. Не осталось девушки, которую он обвинил в меркантильности. И Вова даже понять не мог, были ли его высказывания справедливыми, ведь алкоголь гиперболизировал все мелкие ситуации до уровня драмы и трагедии, что привело к срыву и настоящему. Ещё и, будто специально, сигареты дома закончились. Семенюк недовольно цыкнул, но заставил себя выйти на улицу, понимая, что без дозы никотина точно задушит себя. Быстро накинул на себя толстовку, попытался как можно сильнее натянуть капюшон, чтобы скрыть гнездо на голове и синяки под покрасневшими глазами. Погода его состояние разделяла по максимуму. Небо затянули тяжёлые тучи, а резкие порывы ветра пробирались прямо под толстовку, заставляя неприятно ёжиться. Коварные лужи под ногами так и призывали еле стоящего ровно Владимира лишний раз наступить в грязную воду. Парень был бы не против и целиком в эту лужу лечь, лишь бы стало хоть чуточку легче. И даже когда его любимая отрава оказалась у него в руках, а первая затяжка приятно заполнила лёгкие, дышать легче не стало. Окружающая обстановка давила на него жутко, но он понимал, что возвращаться домой хочет в последнюю очередь. Потому он бесцеремонно падает на лавочку около входа в подъезд, не обращая внимания на сидящего рядом паренька. Тот кривится от запаха сигарет и отсаживается дальше, на что Вова только хмыкает, стряхивая пепел на асфальт. Даже незнакомцы шарахаются от него, какая прелесть. Семенюк вытаскивает из кармана телефон, надеясь, что его хотя бы кто-нибудь разблокирует, чтобы можно было спросить в лоб, насколько сильно они его ненавидят. Как минимум, он бы хотел забрать свои оставленные вещи у девушки целыми, а не увидеть их порванными в мусорном баке у дома. Хоть он и заслужил подобное сполна. Руки сами тянутся ко второй сигарете, заставляя вновь травить своё и так постепенно гниющее нутро. — Чел, ты когда решишь лёгкие выплюнуть — от меня отвернись, будь добр, — внезапно подает голос сидящий рядом парень, из-за чего Вова скептически косится в его сторону. — Че ты брякнул? — парня возмущают подобные реплики в свой адрес. У него тут трагедия вселенского масштаба, а над ним еще и издеваются. — Ты вторую сигарету в себя пихаешь, скоро лёгкими плеваться будешь, — так же невозмутимо отвечает незнакомец, наконец поднимая взгляд на Семенюка. Вова сглатывает появившийся в горле ком от пронзивших его голубых глаз, к несчастью для себя отмечая, что с сидящим рядом ссориться не хочется вовсе. — Да я хоть всю пачку выкурю, всё равно всем похер будет, — плюётся Владимир, смотря себе под ноги. Ему на мнение незнакомца должно быть все равно, но почему-то он тушит сигарету об край лавочки. — Дело твоё, — пожимает плечами парень, — но ты и так хреново выглядишь, парень, бросай это. Что такого должно произойти, чтобы аж пачку в себя пихать? И Вова почему-то рассказывает ему. О том, какой он идиот, что потерял всё за одну ночь. У него мелькают мысли о том, что незнакомцу должно быть всё равно, но оттого даже легче — вряд ли они ещё когда-нибудь увидятся. — Ну, вряд ли ты сказал бы им это всё, если бы это было бы совсем неправдой, — Вова слушает и поверить не может. Неужели его… защищают? — Короче, всё нормально у тебя будет, так что не ешь сигареты — подавишься. И он просто встаёт и уходит, вскоре скрывается за подъездной дверью, оставляя ошарашенного Владимира неверяще смотреть в след незнакомцу. Он даже имя его так и не узнал, не отблагодарил толком за поддержку, а просто свесил свои проблемы на другого, абсолютно случайного человека. И стыдно было, что не хотелось видеться с ним больше никогда, и вновь заглянуть в эти чистые глаза теперь хотелось жутко.•••
К удивлению Вовы, они пересекаются ещё раз. А потом ещё и ещё. На той же лавочке, примерно в одно и то же время и просто разговаривают ни о чем. Порой просто сидят и молчат, от чего тоже обоим становится комфортно. Но если новый знакомый знал о Владимире практически всё, то худощавый парень поделился лишь своим именем и выкидывал случайные факты о своей жизни, не относящиеся ни к чему серьезному. Хотя, назвать кошку «Бубой» это определённо серьезное решение. Однажды Вова также редко и бесцеремонно падает на лавочку рядом с парнем, только под ноги в придачу скидывает небольшой букет цветов. — Неудачное свидание? — хмыкает Лёша, глядя на порядком завявшие цветы. Судя по всему, Семенюк обошелся с ними не лучшим образом после отказа. — Худшее из всех, — бормочет Вова, лицо пряча в ладонях. Собственная безнадёжность с каждым днем пугала всё больше и больше. Алексей многозначительно вздыхает, понимая, что сам в сердечных делах не силен. А Вова понимает, что не силен в сдерживании и отрицании своих чувств. Все попытки познакомиться с девушками заканчивались провалом, а к таинственному знакомому с каждым днём тянуло всё больше и больше, что пугало парню не на шутку. Но поделать с собой он ничего не мог. Продолжал приходить в то же самое время на то же самое место. Он пришел туда даже в дождь. Сначала это была мелкая морось, не предвещавшая беды, а после перешла в достаточно сильный дождь. Вова промок насквозь, пропитавшаяся водой одежда буквально липла к лавочке и телу, а вставать сил не было. — Ты дурак совсем? — знакомый голос отрезвляет моментально, заставляя открыть глаза и удивлённо посмотреть на Лёшу. Тот стоял под зонтом, подрагивая от холода и подгибая вымоченные ноги. — Пошли быстро в тепло, откинешься ещё поди. И когда они оба заходят в его квартиру, Вове кажется это до жути правильным. Лёша хотел привести его к себе, но парню срочно надо было переодеться, а потому они решили, что их тепличные посиделки на лавочке можно провести и на тёплой кухне. И стоило Вове вернутся в сухой одежде, как его сердце замерло от развернувшейся перед ним картины. От Леши, по-хозяйски шарящегося по шкафчикам в поисках заварки, стоящего на фоне закатного солнца и бесцеремонно накинувшего на плечи чужую кофту, ибо в квартире было достаточно зябко. И Семенюк понимает, что хочет видеть такое каждый день. Хочет видеть его на своей кухне, в своей одежде, в своих объятиях. Лёша дергается от неожиданности, когда чужие руки оплетаются вокруг него, а их обладатель прижимается крепче к спине, не позволяя выбраться из объятий. — Спасибо тебе, — шепчет Вова, крепче парня стискивая и мимолётно вдыхая его запах. — За что? — не понимает Губанов, разворачиваясь к собеседнику лицом. Того это ничуть не расстраивает, наоборот — позволяет прижаться щекой к мерно вздымающейся груди и почувствовать биение сердца. — За то, что до сих пор не кинул меня, — Вова глаза прикрывает, ближе прижимаясь, и чувствует, как чужие пальцы в его волосах путаются, из-за чего внутри расплывается необъяснимое тепло, несмотря на то, что он промёрз насквозь. А на следующий день он вновь придет к Лёше с цветами. Только на этот раз с целым букетом, который будет адресован именно к нему с приглашением провести лучшие свидание в их жизнях. И Лёша согласится. Согласится связать свою жизнь с балбесом, способным за одну ночь потерять всё, а на следующее утро встретить человека, способного всех ему заменить.