Потерянная

      Теплые лучи солнца проникали сквозь изысканные занавески роскошного кабинета Верховного жреца, напоминая о том, что помимо работы существует и реальный мир с прекрасной погодой.       Мужчина, что с самого утра пребывал в рабочих хлопотах, поддался искушению, и вышел на широкий балкон своего зала, вдохнув пьянящий весенний воздух. Зимние холода давно отступили, и ледяные ветра сменились тёплым бризом, приносящим лёгкий запах цветущих деревьев, в саду весело играли дети, разнося по всему храму весёлый детский смех.       На знакомой лавочке он заметил своих названных дочерей: одна что-то рассказывала другой, жадно вбирающей каждое слово.       «Как будто ничего и не было...»       Стоило ему усмехнуться этой мысли, как Элина вдруг заплакала. Ами пыталась успокоить её, после чего быстро ушла в сторону храма. Жрец нахмурился. Возможно, им нужно какое-то время, чтобы вновь выстроить отношения, и проблема, как ни странно, была не в потерявшей память «младшей», а в «старшей», что в отличии от неё, помнила всё.       В том, что Ами и правда потеряла память, он не сомневался: если бы помнила, этот храм был бы последним местом на земле, куда бы она направилась, к тому же, настолько растерянный взгляд фиолетовых глаз он видел лишь однажды: когда впервые нашёл её в священном лесу. Тогда она была лишь маленькой девочкой, что и говорить толком не умела, но быстро освоилась в храме. Вскоре Мелинда почти ежедневно сообщала ему о её детских проделках. Мужчина грустно улыбнулся.       «Если бы всё было, как тогда...»       Порыв прохладного ветра убедил жреца вернуться в реальность, после чего он решил продолжить работу. Близилось время вечерней молитвы, и у него в самом деле была просьба к богам. Никогда не возвращать его младшей память.       Стук в дверь отвлек Ами от мыслей о злосчастном письме. Немногим ранее в попытках отвлечься, и попробовать узнать хотя бы что-то, не прибегая к помощи других людей, она пыталась прочесть одну из книг, что лежали на её письменном столе, но мысли неизменно возвращались к тому самому письму, лежащему под матрацем. Кому она это писала? И точно ли ей нужно это знать?       Оставив попытки сосредоточиться на одной строчке, которую пыталась прочесть уже добрых несколько минут, она бросила книгу на кровать и поспешила открыть дверь. За ней стоял кудрявый парень, с которым они договаривались встретиться вечером. Девушка слегка нахмурилась, и для уверенности повернулась к окну: на небе всё ещё светило солнце.       - Эм-м... Я подумал, что ты хочешь выйти на улицу... - неловко улыбнулся парень, запустив ладонь в светлые кудри.       Вообще-то она уже выходила на прогулку пару часов назад, и впечатления оказались... смазанные. В принципе, если бы черт её не дернул едва не спросить незнакомого человека (и плевать что сам этот человек её знает!) о письмах, которые до этого никому не показывала (если верить словам Астры), то прогулка была неплохой. В общем-то, главное не спрашивать о том, что может быть хотя бы в теории запретной темой, а лучше просто слушать, о чем он там хотел поговорить.       Ами вздохнула и ответила:       - Хорошо, идём.       Если выйти из храма через боковую дверь, и идти в сторону сада, можно выйти прямиком к симпатичной белоснежной беседке, внутри которой располагались изысканный круглый столик и удобные кресла в тон ему.       - Здесь любят сидеть жрецы из высшего духовенства - пояснял Дани. Пока они шли парень смущаясь сказал как его зовут.       - А нам сюда точно можно? – неуверенно спросила Ами.       - Ну, это не значит, что остальным здесь быть нельзя. – парень ослепительно улыбнулся ей.       На столе уже были поданы десерты и чайный сервиз, накрытый на две персоны.       - У нас будто снова свидание, - мечтательно улыбнулся он, придвигая ей стул. Сам же он сел напротив.       - Снова? - покосилась на него Ами. Парень неловко улыбнулся. Не то, чтобы он был совершенно не в её вкусе, Дани был симпатичный, просто... возможно, дело было в том, что они всё ещё мало знакомы.       «Вроде он милый, но почему мне так некомфортно?»       Положив несколько кубиков сахара в кружку с чаем, и пододвинув тарелку со сладким десертом к девушке, парень проделал тоже самое со своей кружкой.       «Хм... Знает мои вкусы?»       Пронеслось у неё в голове. Стоило сделать глоток, как лицо скривилось от отвращения.       Подавив желание выплеснуть отвратительную гадость в лицо тому, кто угостил её этой мерзостью, Ами заметила, что сам парень не заметил её реакции и явно наслаждается трапезой. Внезапно до неё дошла простая мысль - она ненавидит сладкое, и видимо её «парень» эту информацию явно не учёл. А что она любит? В попытках достучаться до какой-то правды, она совершенно забыла о самой себе. Ей ведь что-то нравилось? Что-то раздражало? Что-то пугало?       Ами хотела спросить об этом своего собеседника, с наслаждением доедающего свой десерт, но посмотрев себе в тарелку поняла, что вряд ли он сможет дать ей ответ: на её тарелке лежал возможно самый сладкий кусок торта из всех возможных. Он совершенно не знал о ней ровным счётом ничего.       - Так и что же ты хотел мне рассказать? - пытаясь звучать непринуждённо, начала разговор девушка. Вряд ли он много ей расскажет, если она размажет этот кусок торта по его лицу.       - Ах, это... Ты так прекрасно выглядишь, что я не дождался вечера. Решил, что не доживу до молитвы, если не увижу твоих прекрасных глаз. – произнёс он, опустив глаза. Она проследила за его взглядом. Парень едва разделался со своим десертом, и пускал многозначительные взгляды в тарелку собеседницы.       - Я не голодна, возьми, если хочешь... - Дани просиял, услышав предложение,       - В общем, я услышал новости о твоем недуге, но хочу, чтобы ты знала, - парень торжественно облизнул десертную ложку - это совершенно не повлияло на мои чувства к тебе, - с этими словами он пододвинул к себе её тарелку.       - Чувства? - переспросила Ами, скептически приподняв бровь. Какого вообще черта? Она точно помнила, что он собирался поговорить с ней о чем-то другом. - Может на твои чувства ничего и не повлияло, но я тебя совершенно не помню. И чувств к тебе - тоже. И что там за правда, о которой ты говорил в прошлый раз?       Дани казался уязвлённым.       - К-как ты можешь так говорить? Если бы ты любила меня, то, разумеется, вспомнила бы и чувства, я же... нравился тебе... - понуро продолжал он. - Я решил, что мы... если мы снова будем вместе, то ты сразу же вспомнишь меня! Ну, если даже не вспомнишь сейчас, то в будущем, когда у нас будет ещё больше свиданий за плечами. В один прекрасный день ты вдруг вспомнишь, но это будет уже неважно, ведь мы будем так же любить друг друга... - заливался соловьем Дани.       «Боже, что он несёт?»       Ами это начало раздражать. Он и сам казался таким же сладким, как все эти десерты на столике: девушка подумала что ещё немного, и от его речей у неё из ушей может политься сахарный сироп. По спине от этой мысли по спине пробежали мурашки и ее передёрнуло.       - Я думал, что даже если ты не вспомнишь моего лица, то точно вспомнишь нашу любовь...       Ами шумно выдохнула, стараясь разжать правый кулак, что покоился на ее коленке под столом, чтобы не врезать ему по его сладкому личику.       - Пфф... Я не помню даже то, что мне нравится из еды! О, кстати, о еде, спасибо, что дал узнать то, что я ненавижу сладости! Раз столько говоришь о чувствах, то может, знаешь что-нибудь о моих? Что мне нравится? Что я не люблю? – Ами специально сделала акцент на частице «не». Парень молчал, удивлённо смотря на неё.       «Совсем ничего не знает? Или он тупой?»       Ами почувствовала жалость к себе прошлой, что тратила время на такого бесполезного придурка. Тяжело вздохнув, она встала.       - Хорошо. Чем я занималась в храме? Какие у меня были обязанности? Сколько мне лет? – Ами нависла над ним так грозно, что парень напряженно втянул голову в плечи. Он моргнул, но в ответ она получила всё то же молчание. - Хоть что-то ты обо мне знаешь?! - девушка и в самом деле начала начинала беситься. – Да ответь хоть что-то! О чём я говорила на наших свиданиях?       - Н-ну... Это... Говорила, ч-что любишь... меня...- парень не знал, куда глаза девать, чувствуя на себе пылающий гневом взгляд девушки. Ами в очередной раз тяжело вздохнула, чтобы сбросить пар и не ударить его.       - К черту это всё! Я ухожу! - она уже собиралась уходить, как крепкая рука схватила ее за запястье, останавливая.       - Н-нет, подожди! Я... – замямлил Дани и не успел закончить фразу.       - Что здесь происходит?! - Ами с облегчением вздохнула. Она была даже рада услышать грозный голос Верховного жреца, что, как оказалось, прогуливался неподалеку.       Дани мгновенно убрал руку, и встал из-за стола.       - Смеешь просто стоять передо мной? - презрительно плюнул мужчина юноше. - Считаешь, что находишься в равном положении с моей названной дочерью? Обычным жрецам, не состоящим в высшем духовенстве запрещён вход в эту часть сада без приглашения, к своим годам ты прекрасно должен это знать. Дани стоял опустив голову как маленький мальчик, который сотворил шалость и теперь получает оплеуху от отца.       - Н-но, я... Ами... - пытался оправдаться практически побелевший от волнения парень.       - Аматея, ты пригласила сюда этого юношу? - не меняя интонации спросил жрец, даже не взглянув в её сторону, вместо этого буравя бедного юношу взглядом.       «Вот как? Решил за мой счет в элитном месте посидеть? Ещё и ни слова полезного не сказал! Вот придурок!»       - Он сам меня сюда привёл, - предельно честно ответила девушка, равнодушно смотря на бурю эмоций в темных глазах Дани. - И все десерты тоже он съел. - подумав, добавила она, подавляя злую усмешку.       - Я т-только... - хотел оправдаться юноша, но Верховный жрец не пожелал его слушать, знаком подзывая ещё одного жреца, которого ранее Ами даже не заметила. Тот самый мужчина, что в молельном зале смотрел на неё, как на кусок грязи, теперь выглядел самым вежливым человеком на свете. Мужчина что-то шепнул ему на ухо, после чего он, коротко кивнув, увёл Дани из беседки.       Ами не сразу сообразила, что осталась наедине со своим названным отцом. Повисла неловкая тишина. По неизвестной для себя причине, девушка совершенно не горела желанием с ним общаться, хоть и понимала, что вероятно он знал о ней больше всех в этом храме. Какие у них были отношения до потери памяти? Была ли она довольна тем, что они были друг другу семьей?       - Что ж, спасибо... – потирая запястье произнесла Ами.       - Не желаешь прогуляться, Аматея? - жрец выглядел так, будто бы только что не было никакого инцидента, и он просто встретил девушку на прогулке. Ами поняла, что у неё нет ни одной веской причины для отказа и мысленно выругалась.       - Конечно.       Прогулка с Верховным жрецом оказалась гораздо более познавательной, чем с Дани, хотя по ходу их прогулки мужчина больше рассказывал о растениях, что здесь растут, и истории из далекого прошлого. Судя по его рассказам, в детстве Ами была довольно бойкой, а истории из её детства часто вызывали улыбку на лицах обоих. Девушка вдруг вспомнила о вопросах, которые волновали её совсем недавно.       - Ваше Святейшество, а вы знаете что-либо о моих вкусах? – от этого вопроса ей самой почему-то стало неловко.       - Ну... - мужчина задумался и потёр пальцами подбородок. - Например, когда ты была маленькой, на праздник весны наш повар приготовил огромный торт, и пошутил, что это всё тебе. Ты была так рада, что съела его полностью, после чего, насколько я знаю, до сих пор не переносишь сладкое. Ами кивнула, подтверждение его словам она получила совсем недавно.       - Тогда, что я люблю?       - Хм... Цитрусы. В наших краях они редко растут, но иногда мне удавалось порадовать тебя несколькими, после чего ты светилась от счастья. Иногда я даже подкупал тебя несколькими апельсинами, чтобы ты прекращала изводить Мелинду своими проделками, однако, долго без приключений ты никогда не жила. Со временем я с этим смирился, а потом ты... - мужчина вдруг замолчал. Ами поняла, что они подошли к больной для него теме, поэтому поспешила её сменить.       - Н-ну, а... - вопросы смешались в её голове.       «Какой выбрать, чтобы снова не выйти к этой теме? Точно!»       - А чем я занималась при храме? - Девушка тихо выдохнула с облегчением, заметив как разгладились глубокие морщины на лице верховного жреца, и он захлопал глазами, переваривая новый вопрос, оставив тяжелые мысли.       - Раньше у тебя был довольно высокий пост, хоть и вела ты себя иной раз неподобающе, за что я в итоге понизил тебя до заведующей священной библиотекой. Если уж говорить честно, это было твоим наказанием за... - мужчина замялся. - за обряды. Некоторые из древних обрядов ныне запрещены в нашем храме, но ты решила обойти запрет, по неведомой мне причине. Надеюсь, из любопытства, иначе мне пришлось бы... принять меры серьезнее, чем просто перевести тебя.       Снова повисло неловкое молчание. Ами не знала, что ответить на это. Секретная переписка, запрещённые обряды, некий инцидент, после которого она потеряла память...       Если послушать, выходит, она - едва ли не зло во плоти.       - А что это был за обряд? - не подумав, брякнула она. Осознание того, что вероятно спросила нечто запретное, настигло немного позже, чем слова вырвались из её рта, но она не успела ужаснуться.       - Аматея...       Взглянув на мужчину, девушка вздрогнула. Таким он казался ей до боли знакомым, грозно нахмуренным и серьезным, строго глядя на неё холодными голубыми глазами.       - Ты хотела совершить тёмный обряд. Подробностей не будет. - холодно отрезал он, и молча пошёл в сторону храма. Аматея заметила, как на его лице заиграли желваки. Он ушёл, оставив позади оторопевшую девушку.