Бабочка на снегу

Парни встречаются на площади недалеко от автовокзала пригородных маршрутов. Луи видит Гарри, и слегка стушёвывается. По телефону с ним было легко говорить, но сейчас, когда тот рядом, и когда не получается отвести взгляд от его губ, вспоминая их лёгкое касание, всё уже по-другому. Смущающе… Но, естественно, оба стараются делать вид, что совершенно ничего не произошло. Гарри свеж и весел. Томмо – задирист и язвителен. Каждый отыгрывает свою роль. Сегодня Луи не стоит, как контуженный, но от близкого присутствия кудрявого парня его нервно перетряхивает. И все силы направленны на то, чтобы это скрыть. Давай, Луис Уильям Томлинсон, соберись и сделай вид, что тебе плевать абсолютно на всё! - Там что? – удивляется Гарри, оглядывая объёмный походный рюкзак у Томмо за плечами. - Мангал. - Мы ж в сады едем. - Вот именно! Раз мы едем хер проссышь куда, то пусть я хотя-бы получу от этого удовольствие, - отзывается Луис. Стайлс смотрит на него с сомнением, словно Томмо ему сейчас весь его план портит. Подожди дуться раньше времени, милашка. - Побегаешь по своему садику, птиц попугаешь, а потом посидим где-нибудь на природе: я взял плед, немного маринованного мяса. – Луи подцепляет рюкзак сзади и чуть встряхивает. - Блять, ненавижу всё таскать на себе! Без машины, как без рук. - О, пикник! – восхищенно вскрикивает Гарри. Идея ему, очевидно, нравится. Особенно когда Томлинсон пояснил, что никакие сады он отменять не собирается. Молодца, Луи, зачёт. - Здорово! Тогда мне тоже нужно что-то взять посущественнее бутербродов. - Если ты сейчас брякнешь какое-нибудь ебучее цукини, отвечаю, я тебя уроню. - Собирался сказать - баклажаны! - хохочет Гарри, отбегая на всякий случай от не самого адекватного сопровождающего подальше. Ага, только вот не ломанётся Томмо за ним, пока за плечами не очень лёгкая поклажа. - Да я просто возьму чего-нибудь вдовес. Овощей каких-нибудь. Кабачки брать не буду! Не маши ты на меня руками, - выкрикивает он, заливисто хохоча, когда Луис посылает ему предостерегающий взгляд из-под приподнятой брови. - Куплю те, которые подходят под твою категорию нормальности, так пойдёт? Как угодно подойдёт, Кудряшка. Но овощи свои лопай сам. Овощи прекрасны только сверху на пицце. Луи рад, что под него хотят подстроится. Он, между прочим, тоже попытался. - Я взял грибов, - выдаёт он, строя гримасу, обозначающую, что он сам от себя в шоке. - Ты выглядишь так, словно ты тот, кто будет жрать грибы, пока все едят мясо. - Я ем мясо, - возмущается в ответ Стайлс. Но выглядит просто непозволительно счастливо. - Я же с тобой курицу ел! - В воду ты её выкидывал. Луи заметил, что Гарри хоть и не возникал, но жаренная закуска ему не особо и нравилась. Так что да, в этот раз он планирует кормить парня чем-то для него более съедобным. - Мы определились: никаких кабачков, - улыбается Кудряшка, явно игнорируя забавное ворчание Луиса. - Но к твоим грибам, пожалуй, захвачу сыра. *** На этот раз план составлял Гарри, так что он и рулит процессом. А точнее, заталкивает Томлинсона в переполненный автобус, отбирая у него при этом рюкзак и заталкивает его под одно из сидений. Как и предполагал Томмо, автобусы до ближайших посёлков и деревень сильно разнятся с городским транспортом. В первую очередь тем, что ходят раз в три часа. Поэтому желающих в них пробиться даже ценой повреждённых конечностей, слишком много. Почти у каждого пассажира в руках либо такие же, как у Луи, здоровенные рюкзаки, либо схваченные в охапку садовые принадлежности, или вообще саженцы каких-нибудь деревьев. Каждый раз, когда автобус подскакивает на очередной выбоине просёлочной дороги, что-то, прислонённое к стенам, дверцам и сиденьям, обязательно падает. Луи подумывает, что сегодня непременно получит по лицу черенком какой-нибудь лопаты. Похоже, о том же думает и Гарри. Поэтому он выставляет руку вперёд, опирая её за головой Луиса в стекло окна, к которому Томмо прислонился, таким образом защищая его, если что-то снова посыплется на резком повороте. Луис потупляет взгляд и старается не поднимать голову. Из-за давки они стоят вплотную друг к другу, Томмо чувствует жар груди Стайлса, к которой он прижат. И сейчас просто не получается ощущать это прикосновение без подтекста, как что-то вынужденное. Наверное, если бы рядом был незнакомец, Томлинсон бы извернулся как угодно, встал бы боком, да хоть впихнул бы между ними какую-нибудь хрень для земельных работ. Но с Гарри всё, конечно, по-другому. Если бы рядом с Луи был какой-то левый пассажир, вынужденный так встать, то он бы точно задрал голову и смотрел бы куда-то в окно, выжидая, когда всё это закончится и можно будет отодвинутся. Стайлс же упорно смотрит на Луиса, изучает его лицо, отчего Томмо хочется просто юркнуть куда-то подмышку и спрятаться от этого взгляда. Конечно, прекрасно, что сейчас он почти уткнут носом в грудь молодого мужчины, который ему, видать, под влиянием весны и улетающих гормонов, так понравился. Можно не палясь вдыхать его запах, незаметно прикрывать глаза, и откровенно балдеть. Но такая близость чревата последствиями и совершенно неуместна в общественном транспорте. Благо, что как только они оказываются у очередного населённого пункта, в салоне становится всё свободнее. Видимо, большинству людей нужно было просто убраться из города. Во "Фруктовое царство" так вообще едут единицы, так что даже получается сесть. В итоге они выходят с несколькими женщинами на конечной остановке в очень крохотном посёлке. В основном тут живут только временные рабочие, ухаживающие за плодовыми деревьями. Так что и домиков тут – на пару улиц. А всё остальное вокруг на многие мили – сады. Парни быстро осматривают местность, спускаются к небольшой запруде с десятком уток, оценивают невысокий, но очень колоритный плетёный забор. Летом, наверное, тут будет очень красиво. Тут даже убогий магазинчик имеется: маленький, обшарпанный, словно раньше это был сарай или гараж. На улице очень жарко, а после духоты автобуса, они вообще все взмокшие. Так что парни заглядывают и туда. К невероятной радости в магазине есть небольшой холодильник, что немного неожиданно для отдалённой местности. Но, видимо, здешним работникам важно после тяжёлого дня иметь возможность купить прохладительные напитки или мороженное. Парни покупают холодный лимонад, и, конечно, Луи берёт пиво. Тут выбор, мягко говоря, не самый лучший, но какая разница. Сейчас что угодно покажется нектаром богов. Ещё вчера Томмо обещался, что при своём новом знакомом не пьёт, но после этой изнурительной поездки ему необходимо охладиться. Луи выкладывает немного веса в рюкзак Гарри, открывает пиво, надевает солнечные очки, и…вдруг, оказывается, что он вполне может наслаждаться этой прогулкой. Стоит отойти от посёлка совсем недалеко, как в округе не оказывается вообще ни одного человека. Тишина! Красота. И - одурманивающий запах белоснежных вишен. Тут прекрасно! Даже несмотря на то, что цветы распустились частично, на деревьях ещё даже зелени нет, и много где проглядывают очень даже кривенькие тёмные стволы. Всё самое пышное цветение ещё впереди. Но и то, что есть сейчас, вызывает лёгкий трепет в груди. Парни решают просто идти в обратном направлении по дороге, по которой приехали. Из окна они приметили небольшое скопление озёр приблизительно в трёх километрах от конечной остановки. Вот туда они и побредут, и у Гарри будет предостаточно времени насмотреться по сторонам. Они спускаются с дороги, правда особо не уходя вглубь, и так и топают, вдыхая сладкие ароматы. Луи очень хочется протянуть руку, и сжать кисть Гарри. Чтобы они вот и дальше так неспешно брели среди этого сада, словно они на каком-то очень сопливом, но таком романтичном свидании. Позавчера ему вообще ничто не помещало это сделать: так было нужно. Луи тогда схватил Гарри, страхуя. Сейчас для подобного нет необходимости, и идти, державшись за руки, нет смысла. Но всё равно вся атмосфера заставляет желать это сделать. Просто сжимать чужую ладонь. Ох, эта весна делает из Луи конченного идиота. Когда парни находят озеро, то обнаруживают там пару припаркованных машин, а на берегу сидят два мрачных на вид рыбака с удочками. Так что городские искатели приключений спускаются дальше вниз, где совсем нельзя ни на чём проехать, разве что на велосипеде, и ищут самое уединённое озерцо. И находят. Оно небольшое и на вид очень чистое, окруженное по берегу высоким цветущим кустарником. Парни пробирались к нему через заросли высоченного камыша, который так укромно скрывает это озерцо, что водоём даже с дороги не видно. Идеальнейшее место для пикника! Томмо присматривает небольшую прогалину у берега, куда тут же устанавливает мангал. В округе в основном – прошлогодний сухостой, и если тут что-то загорится, полыхать будит адово. Так что Луис максимально аккуратен. Он ещё и заставляет Гарри подтащить каменей, чтобы на всякий случай раскидать у мангала. Хотя, это же не костёр, не открытый огонь, и ничего страшного не должно случится. Луис высыпает заготовленные угли, поджигает их, сразу вываливает всё мясо из пакета на решётку, расстилает плед и с чувством выполненного долга растягивается на нём. Ну, всё, теперь он будет только лежать и кайфовать! Гарри продолжает заниматься овощами. Он не такой быстрый, как Луи, который разобрался со всем в миг, ещё успев и покурить. Так что, когда Стайлс заканчивает, уже пора ставить мясо на угли. Когда он под благодарности Томмо справляется с этой задачей, то заваливается рядом. Лежат молча. Слушая, вдыхая. К принесённым тёплым ветром запахом цветов, смешанным с дымком, добавляется и запах запекающегося на углях мяса. Томмо потягивается, наслаждаясь каждым мгновением. - Я и не думал, что будет настолько здорово, - очень медленно, словно лениво, выговаривает Стайлс, нарушая их на этот раз очень лёгкое безмолвие. - Я тоже, - признаётся Луи. Он всё так же продолжает думать, что может вот сейчас, когда они лежат так близко, и пялятся в такое красивое сегодня небо, всё же можно взять это зеленоглазое нечто за руку. - Теперь ты понимаешь, почему я не поехал загорать под пальмой? - Наверное, да, - соглашается Томмо, совсем не лукавя. - Я, правда, понимаю, что ты имел в виду под выражением «почувствовать весну. Знаешь, я просто об этом как-то не думал. Что и здесь можно отдыхать. Тут же нет моря. - А вон, чем тебе не море? - Это лягушатник! И там на дне ещё даже лёд не растаял. - Я же не предлагаю тебе в нём купаться. Да и там было бы тесно: там всё лягухи оккупировали. Да, лягухи, у которых начался брачный сезон, надрываются тут на все голоса. И судя по звукам, их там сотни. Или может они просто чрезвычайно громкие, и на самом деле квакает лишь парочка штук. Вот у кого точно пришла весна. И у Луи, похоже, тоже начался, этот период, судя по ощущениям. Он себя чувствует вот совсем не бабочкой, а вон той ненормально горланящей лягушенцией, старающейся привлечь внимание понравившейся особи. Он себя таким озабоченным, наверное, со школы не чувствовал. Просто парень рядом…Ох… Гарри лежит очень близко, плавно двигает руками, похоже что, очерчивая форму облака, зависшего на фоне небесной синевы. Его профиль такой же красивый, как и анфас. Луи очарован этим сочетанием мужественных, но при этом очень мягких, почти детских черт. Таких правильных и словно специально преувеличенных. Не тормози, Томмо. Лови эту бабочку! Он скоро вспорхнёт и улетит. Ты будешь очень долго сожалеть, что не заполучил себе эти несколько мгновений с прекрасным созданием. Просто протяни руку: бабочки, они же чуднЫе, и иногда совсем не боятся людей и позволяют им подойти слишком близко. Гарри сам его уже раз поцеловал. Может теперь очередь Луиса действовать? Нужно просто придвинуться ещё ближе и сделать хоть что-то. Луи решается, глубоко вздыхает и поворачивается. И в этот момент Стайлс тоже крутит голову к нему и смотрит с вытаращенными глазами. - Лу, у нас, похоже, мясо горит! Нет, это сейчас Томлинсона вера в себя горит. Томлинсон сразу подскакивает на ноги, несясь к мангалу. Отличный повод, чтобы сбежать от неудобного момента. *** Стайлс уже выпотрошил грибы, оставив только круглые шляпки, в которые запихал сыр. Что бы Томмо вообще без него делал? Он хотел показаться парню изобретательным. Поэтому специально вычитывал давеча в интернете, чего можно такого интересного запечь на гриле. Вариантов, конечно, нашлось много. К примеру, можно было купит креветок. Это первое, что предлагали пользователи сети, чтобы впечатлить кого-то особенного в поездке на барбекю. Солидно и вкусно. Но тащить морепродукты по жаре в неведомые ебеня? К тому же Луис представил, как будет колупаться в этих бикарасах*, сплёвывать, отдирать эти мерзкие лапки. Не. И они оставляют слишком много мусора. И какая-нибудь чешуйка бы обязательно прилипла бы к его лицу… После такого Гарри бы смотрел на него исключительно с отвращением. (Что ж за печаль, Луи слишком много об этом думает. Обычно он куда увереннее в себе, но рядом с Кудряшкой словно потерялся и вообще не знает, куда идти.) Грибы показались простым и интересным решением. Но сам бы Томмо их бы целиком просто запихнул в мангал и обуглил. Ещё раз хвала тому, что Стайлс оказался не таким криворуким, как Луи, в плане готовки. Ох уж этот Гарри, всё более и более идеальный во всём. Пока Томлинсон держит ещё не остывшую решётку, его прекрасный помощник накладывает нафаршированные шляпки. Да они прям команда! Томлинсон очень живо представляет, что бы они ещё могли сделать весьма слаженно – уж он бы сам для этого постарался. (Вот же поехавший! Как у тебя даже мысли о грибах перешли к сексу???) Афигев от самого себя, Луи старается убраться от Гарри куда подальше. Он сгребает оставшиеся уже ненужные угли, и пакует их в рюкзак. Когда же разворачивается, то понимает, что Стайлс на него как-то уж странно и показательно смотрит. Тот прикусил сразу обе губы, то ли чтоб не рассмеяться, то ли чтоб не возмутиться. - Чего? – шипит Луи. – Что ты тут изображаешь? - Я…прости…я подумал, что…это же походный рюкзак. – Ну, блять, очевидно, что походный, и что с того? - Я просто сначала решил, что ты реально взял палатку. - Зачем палатка, мы же не собирались на ночь оставаться? - не понимает Луи. А потом понимает. По дурацкой ухмылке и игриво поднятой брови. О, опять эта шутка про "Горбатую гору"! Они что, запустят это всё по-новой? Очевидно, что да. Фух, а Луи уже подумал, что Стайлс что-то заметил в его неадекватном поведении. – А-а-а, то есть камень тебе уже не подходит? - Мне всё подходит, я без претензий, - смеётся Гарри. Но почти сразу замолкает. – Луи, скажи, я вообще могу так шутить? Ты не против? - Я бы сказал, будь я против, - отзывается Луи слегка настороженно. – Уж поверь, ты бы точно УСЛЫШАЛ, если бы я был против. - Это ничего…? Ведь я вчера… Господи нет, пожалуйста, давай забудем о вчера! Томмо вообще не понимает, чего его переклинило. Его «но» было скорее о том, что он хотел бы, чтобы это был не проверочный поцелуй. Вот не такой: быстрый и сухой, словно исподтишка посреди людной улицы. Да ещё и с таким напряженным лицом. Не поцелуй, а безобразие какое-то! Но, после своего «но» и пожелания парню поскорее свалить, нового поцелуя Томлинсон, очевидно, не дождётся. - Нет, это я вчера… - выдаёт Томмо, собираясь оправдаться. Но потом просто раздражённо цокает языком и замолкает. Не хочется выглядеть перед парнем, который тебя ещё и младше, полным придурком. - Эм… - отзывается Гарри. Он очень живо вздыхает и принимается трепать свои кудряшки. А он ведь их так долго пытался усмирить банданой, чтобы они не посыпались на еду. Но теперь те снова вылезают на лоб, взъерошенные нервной рукой. Луи тоже хочет начать заламывать пальцы. Но он вчера достаточно тупил и косячил. Сегодня он не поведёт себя как зардевшаяся мелюзга. Гарри, что было ясно с первых секунд их знакомства, вообще не мастак разговоры вести. Так что придётся Луису. - Я, если честно, не уверен, что опять мы пытаемся выяснить, - начинает он, и Кудряшка тут же перестаёт творить кипиш на голове и смотрит с надеждой. Нет, мальчик, погоди, рано радуешься. Луи мыслей читать не умеет, а тараканы у него особо впечатлительны и истеричны. Но секса он хочет куда сильнее, чем вопит голосяра в его голове о том, что он себе чего-то насочинял. Он готов рискнуть, чтобы всё ещё иметь призрачную надежду. – В общем, ты меня поцеловал. Проверил, разорусь ли я. Я не разорался. Следовательно, не разозлился. И если ты бы вдруг решил бы спросить, было ли мне противно, хотя с чего бы, то, я, в таком случае, ответил бы, что иначе не сидел бы тут, хер пойми вообще где, на каком-то болоте, ни скалился тебе, как больной, и не кормил грибами. Охренеть, сколько он нагородил! Как он последнее предложение выговорил вообще? Блин, может он теперь ещё более непонятно сделал? Парень-то тормозной, может сути и не уловил. - Я понял, - кивает Гарри. Хрен пойми, чего он там понял, но он завершает разговор и идёт проверять партию поспевающих грибов, которыми Луис его ещё, очевидно, не кормил. Мясо они, в итоге, отставляют в сторонку. Луи очень хочется оценить, чего они такого наготовили. Это действительно вообще можно есть? Грибы оказываются вполне съедобными. Но такими сочными. Они хлюпают во рту, сок из шляпок стекает по губам. А напиханный сверху сыр так вообще тонкой ниточкой тянется от самой тарелки. Луи пытается подтянуть его языком, а Гарри, помощник херов, вообще старается поймать его руками, пока тот на землю не упал. Да, с сыром они переборщили. Луи кусает следующий гриб, и вот теперь сыр, кажется, повсюду. Томмо пытается подцепить убегающую паутину скользкими пальцами. Гарри тоже старается все подобрать, и отправить Луи в хохочущий рот. Тот закидывает голову выше, продолжая гоготать и подъедать горячий сыр, кажется, уже с чужих пальцев. Он уверен, что задевает кончики пальцев языком. И Гарри сразу одёргивает руку. Луис собирается извинится, но его рот закрывают. Чужими губами. Да. Гарри снова неожиданно припадает к нему, целуя. Вот именно тогда, когда Луи сидит весь чумазый, с грибом в зубах! И сразу отстраняется. Как будто и не поцеловал, а сок на губах слизал. Хвала небесам и грибу, которым Луи не подавился, в этот раз он бестолково не теряет дар речи. - Ты все время будешь это так странно делать? - уточняет он. Луи не то, чтобы прям поражён. Просто это правда странный какой-то поцелуй, словно хрен пойми откуда прилетевший. - Да, наверное, - соглашается Гарри, смущённо поджимая губы. - Я смотрю на тебя и мне просто хочется это сделать. А как для тебя будет не странно? - Когда меня не будут об этом так по дибильному спрашивать, полагаю. И когда я не буду есть. И... – да, снова пришло время для идиотской шутки, - ты же таким образом хочешь отобрать у меня последний гриб? Прости, детка, но я его уже почти проглотил. Луи скалится и демонстративно открывает рот, показывая, что всё, там уже ловить нечего. Он ещё и хочет произнести какой-то бред, типа: «кто успел, тот и съел», но теряется и замирает под неожиданно серьёзным пристальным взглядом. - Хорошо, что проглотил, - объявляет Гарри. И снова придвигается. И теперь это не кажется Луи нелепым. Да, и в впрямь, хорошо, что проглотил. Иначе точно поперхнулся. Потому что Стайлс на него так смотрит... Словно он голоден, и уж точно не грибами утолить мучившую его потребность. Луи, Луи, Луи, не проебись на этот раз! Пора прекращать эти околовзрослые игры и гляделки. Шальная Кудряшка его только чмокнул уже дважды. Но этого не достаточно! Хорошо, что Гарри, похоже, решает также. Томмо чувствует широкие ладони на своих бедрах, и парень его буквально подтаскивает к себе, прокатив по своим коленям. Томлинсон почти не обращает внимание на рывок, загипнотизированный этими огромными зелёными глазами. Вот Луи уже сидит на Гарри, и для устойчивости кладёт на его плечи свои ладони. И поражается тому, что посчитал нелепостью заявление, что парень горяч. Ох, горяч ещё как! А вот так, сидя на нём, Томмо точно начинает подгорать. Только бы теперь всё не испортить! Он видит, как Стайлс облизывает губу, и припадает к ней губами вслед за скрывающимся за зубами языком. Парень сразу отвечает, стоит Луи разомкнуть слегка рот, подтверждая, что поцелуй он действительно хотел, а не страдал херней в своих провокациях. Томмо не медля зарывается пальцами в кудряшки, которые сводят его с ума во сне и наяву последние дни. Волосы оказываются дико горячими, почти жгучими, как кусок метала, накаляющегося под мартовскими лучами. Луи крепче сжимает их, совсем слегка натягивая. Жарко. Испепеляюще. Они оба пахнут солнцем и потом. Их поцелуи отдают солью горячего дня. Ладони Стайлса медленно скользят по спине Луиса, разглаживают ткань футболки, прилипающей к влажной коже, прижимают теснее, отчего становится ещё жарче. А потом Томмо чувствует эти ладони на своих щеках, которые его словно фиксируют, не позволяя ускользнуть. Луи и не собирается убегать. Разве это не ясно? Он старается отвечать более жадно и настойчиво, чтобы ни у кого из них не осталось никаких сомнений в том, что им это очень нужно. А потом Луи оказывается лежащим на пледе, и ещё и придавленный чужим телом. И немного нетипичный для конца первого месяца весны знойный день становится ещё более удушающим. - Ого! - объявляет он, немного одуревший от этого полёта. - Я сильно попёр? - спрашивает парень, чуть отстраняясь. Его губы так блестят, словно рождественские леденцы. Луи хочет целовать их ещё и ещё. - Не беспокойся, я просто хочу понежиться с тобой в траве. Честно, Томмо согласен и на большее. Но не пугать же этим парням. Который сам думает, что смущает Луи своей настойчивостью. Томлинсон бы сам его тут отымел, вот на этом пледике, если бы это позволяли его этические соображения. Хотя, почему бы и нет? Парень ведь совсем скоро улетит, нужно ловить момент. Луи протягивает руку и проходится рукой на ощупь по ширинке парня, давая понять, что по крайне мере таких границ он не ставит. И ошалевший Стайлс воспринимает этот жест, как сигнал к самым решительным действиям. Поэтому Луи почти сразу оказывается и без штанов, и без боксеров. А дальше – немая сцена. Гарри поднимается на локте, расположившись сбоку от Томмо, и сворачивает шею, заодно чуть косит глаза. Господь, ну и послал же ты долбаёба! - Эй, ты что, проверяешь, настоящий ли у меня член? - Нет. - Ведь да! Я вижу же, что проверяешь!!! Гарри только почти беззвучно хихикает и старается вернуть Луи к поцелуям. Томмо не позволяет ему себя заткнуть. - Вот скажи, ты мне трусы сдернул, чтоб все же убиться, или я могу рассчитывать на интим? - Я убедился и на интим сам очень рассчитываю. - Идиот! - Я должен был быть уверенным, Дженнифер! – смеётся Гарри. И пока Томлинсон ничего не успел в ответ прошипеть, затыкает его более настойчиво. И вообще хватается за член рукой. Ну, как бы ладно, теперь Луи точно согласен замолчать. Гарри действует не очень умело, но крайне пылко. Хотя о каком умении речь, когда они сейчас лежат в не самом подходящем месте для подобных действий. Тут бы всё сделать побыстрее и прикрыться. Остаётся надеяться, что сюда действительно никто случайно не зайдёт. Но через минуту Луису становится абсолютно на всё плевать, кроме ласкающей его руки и губ. Это так странно. Так, словно происходит не наяву. Эта жара, эти звуки, эти запахи, это сильное тело, эти не прекращающиеся поцелуи – всё такое нереальное. Если сейчас над ними ещё и бабочки полетят, Томмо точно решит, что словил какой-то мощный приход из сказочной страны. А чувство от того, что сейчас до оргазма его доводит невероятно красивый и обаятельный парень, просто с размаху запуливает куда-то в мир грёз. Когда Луи кончает в горячую ладонь, неожиданные эмоции накрывают так, что он что есть сил ухватывает парня за плечи, утыкается ему в шею, и так висит, не отстраняясь, пока не приходит в себя. Этого недостаточно! Слишком быстро. Слишком мало. - Я ближе отсюда живу… Поедешь ко мне? – уточняет Луи с сомнением. - Да… – Ты же понимаешь, зачем я тебя действительно зову? Гарри в ответ как-то приглушённо коротко посмеивается. А потом ещё и придурковато кивает. Луи собирается возмутиться, что по тупой роже видно, что нихрена не понял он, но парень неожиданно хватает его за поясницу, и притягивает к себе. Прям вплотную так, что не пошевелиться. - Давай-ка лучше уточним, - сообщает он, прикусывая край губы. И, чёрт, выглядит таким серьёзным. – Мы ведь лыжи поедем твои искать, так? Луи открывает рот и просто теряется в проступившей на лице усмешке. Ахгосподибожечкимоипрости! Он утыкается парню в ключицу и начинает истерично ржать. Да, как только они отцепятся друг от друга, встанут, надёрнут обратно штаны, и поедут искать лыжи. *** Вот сейчас Луи особо остро чувствует нехватку машины. Они наскоро собирают вещи и выходят к дороге. Возвращаться к посёлку нет смысла – лучше просто идти вдоль шоссе в сторону города и тормознуть автобус по пути, когда тот будет проезжать. Особо далеко у них уйти не получается. Парни просто смотрят друг на друга, словно выхватывая откуда-то с космоса один общий посыл, и принимаются вновь целоваться посреди дороги. И Гарри сгробастывает Луи, тянет его очень резво за лямку рюкзака на обочину, вытряхивает его из него, швыряет на землю и туда же закидывает и Луиса. Теперь Кудряшка действует очень быстро, без долгих поцелуев и расшаркиваний. Под ветвями какой-то распускающейся яблони. А может это не яблоня, сейчас вообще похрен. Эй, дуралей, это же слишком близко от дороги! Но Томмо становится похую, когда рука Гарри оказывается снова на его члене. На этот раз Луи тоже участвует в этом безумстве, ответно, без раздумий, обхватывая член Стайлса. О, да, детка, ты совсем не подвёл! Большой мальчик с большими надеждами… Кончают быстро. И как ни в чём не бывало, просто ржут, как больные, необъяснимо над чем. Словно не верят в то, что сейчас вытворили. Ещё и обтирают сперму о кору дерева и его листья. Вот так вот взяли и осквернили прекрасный сад посреди бела дня! Теперь идти становится очень легко. Теперь - это точно романтическая прогулка. Они потихоньку остывают от сковывающего их сексуального напряжения. Луис бегает туда-сюда, то ли танцуя, то ли стараясь показать чёрти пойми какие акробатические движения, в которых не очень силён. Он скачет вперёд, а Гарри его как-то рандомно вдруг отлавливает и принимается расцеловывать. Потом отпускает, но совсем ненадолго. И затем снова подцепляет скачущего дурака, чмокая, куда придётся. Просто, беззаботно, задорно. А потом они решают погорланить песни. А что? Тут только деревья – ори сколько хочешь. И вот теперь, когда Томлинсон голосит новую песню, до хрипа, до одури, ему становится максимально кайфово. И он всё же берёт ладонь Гарри в свою руку, и тот в ответ только лучезарно улыбается. Это называется - идиллия. Или? Или весеннее обострение. Помутнение рассудка. Но как же здорово ни о чём не думать и просто жить мимолётной эмоцией. Без обязательств. Без планов. Без причин. Только смех, только улыбки, только поцелуи. И эти невероятные глаза, и ямочки на щеках. *** В квартиру Луиса они попадают уже уставшие и разморённые. И, очевидно, что то, зачем они сюда ехали, не выйдет. Но можно же поваляться на диване, посмотреть фильм. Этого парня Томлинсон знает неделю, но с ним так уютно, так что можно провести вечер вдвоём, как настоящая парочка. А утром они, возможно, не будут тупить, и что-то сообразят. Луи предлагает гостю сменные вещи, первым споласкивается, а потом, пока ждёт Кудряшку, прикидывает, чтобы можно было такого посмотреть. Но Гарри предлагает ему свой вариант – выходит из ванной абсолютно голым. И с чего это Луи думал, что они устали и планировал что-то откладывать до завтра? Он сразу подрывается и идёт на встречу парню, не воспользовавшемуся ни выделенными трусами, ни футболкой. Томмо замирает рядом, не очень понимая, а можно ему тут сразу приниматься всё руками лапать. И как бы это банально не звучало, облизывается и сглатывает. Во рту реально мгновенно пересыхает. - Хочу рассмотреть все твои татуировки, - сообщает он первое, что приходит в голову, и теперь совсем не старается скрывать, что он заворожен увиденным. И ему очень нравится, что Гарри вот так всё решил, не церемонясь, и Томмо теперь остаётся только брать и пользоваться. - Хорошо - усмехается Гарри, и становится, подбоченясь, видимо, представляя, что он – какая-то статуя. Томмо хмыкает: лады, раз они тут – два дурака, он с огромным удовольствием подыграет. Так что он принимается изображать эксперта-искусствоведа, дотошно изучающего детали ценного экспоната в галерее. Он делает вид, что прикладывает пенсне к глазу, щурится, и согласно кивает своим же выводам у себя в голове. - Неплохо! – произносит он, пока Гарри очень старается не заржать. – Но мне кажется, для наилучшего изучения этот образец лучше положить. Гарри всё-таки ржёт. А потом подхватывает Луиса на руки, поддерживая его за бёдра. - Командуй: куда нести! - Спальня там! Гарри сразу идёт к указанной двери, но перед кроватью останавливается и спускает Луиса на пол. -Ты не против? Всё так быстро. Может мне не нужно было сразу так выходить. - Нет, я совсем не против, – Луи даже удивляется такому вопросу. Видно же, что он максимально в предвкушении. - К тому же я ведь сказал – я только лишь хочу рассмотреть все твои татуировки. Гарри сразу улавливает, что это лишь лукавство, и игра продолжается. Он понимающе кивает, и укладывается на постель, раскидывает руки, снова предлагая изучить своё тело по крайне мере с одной из сторон. Томмо усаживается сверху на ноги парня: так ведь, видимо, рассматривать, намного удобнее. И, конечно, первое, что делает Луи – тянется к бабочке. Старательно игнорируя член парня, который теперь прижимается к его внутренней стороне бедра. Луи водит пальцами по бабочке, очерчивая контур рисунка и словно невзначай задевает чужой эрегированный орган локтем. Гарри эту уловку считывает, но ему, очевидно, нравятся такие поддразнивания. Так что он только улыбается, глубоко вздыхает, и даже старается разговаривать. Хотя, очевидно, что как только Луи пускает в ход руки, намереваясь тактильно изучить каждый изображённый узор на теле, ему спокойное общение даётся с трудом. Луис, уже пробежавшийся ладонями по всему торсу рукам, вновь возвращается к пленившей его бабочке. А потом ведёт пальцы выше по груди, к обращенным друг к другу птицам. - Ласточки, да? – уточняет он. Выходит как-то тихо. Надрывно. Он сам уже не очень–то хочет выделываться и растягивать эту странную прелюдию. - Это, вроде, надежда? - Вроде, да. Слышал, что моряки делали такие. Эти птички обозначают надежду на возвращение домой. - Ты любишь морскую тематику. - Ну, да. Очевидно. Моя тема. - Цинга и портовые шлюхи – да, романтика запредельная, - усмехается Луи. Гарри в ответ кривит усмешку. – Ладно, смотри, у меня есть компас и чайки для твоего корабля, как тебе? - Здорово. Тогда у меня есть...эм... - Гарри тоже безостановочно изучает тело Луиса, во всяком случае его торс, не скрытый одеждой, - клетка для твоей птицы. - Эй, это не морская тематика! Но я тебя понял! Завтра же набью себе сачёк для твоей бабочки! О, у меня же есть паутина. Для назойливых букашек! - Луи показывает ногу, выставляя её чуть ли не перед лицом Стайлса. Гарри поворачивает голову, чуть потягивается и касается икры губами. И у Луи перехватывает дыхание. Он возвращает ногу на место, и на его коленях тут же оказываются ладони Гарри, которые скользят дальше и начинают блуждать по его бёдрам. - Так ты - паук? – шутливо уточняет Стайлс. Но его голос становится ещё ниже, ещё глубже, отчего сказанное звучит очень эротично. - Я думал, что ты - бабочка. Но ты обманул меня. Затягиваешь меня в свои сети. Луи пропускает эту ересь мимо ушей. Какой с него паук? Он вон уже палит свои крылья на этом полыхающем пламени. Если кто-то и попался, так это он сам. Он продолжает водить руками по груди Гарри, в очередной раз поражаясь тому, как тогда, при первой встречи посчитал нелепостью, что парень горяч. Как он вообще мог в этом усомниться? Ну как не хот? Самый стопроцентный хот. Просто зашкаливающий хот. Такой хот, что Луи сейчас просто задохнётся и помрёт от возбуждения. Томмо спешно наклоняется вперёд, припадая губами к бабочке, обводит языком каждый контур огромных крыльев, каждый их узор. Он балдеет от этих движения. Ему кажется, что он словно пытается слизать эти навсегда впечатанные в кожу чернила. Он просто звереет. Ему хочется больше, и он просто кусает живот парня чуть выше пупка. А потом слегка приподнимается, не больно, как он надеется, но все же захватывает зубами сосок. Гарри весь передергивается, шипит, и сильнее откидывает голову. И это словно приглашение. Луи кусает его плечи, шею, грудь, снова шею, ключицы. Все, до чего может дотянуться. Ещё и ещё. Пожалуйста. Он хочет больше. Особенно когда Гарри после каждого его укуса всхлипывает. И подкидывает вверх руки. - Ты и вправду паук, хочешь съесть меня, - выдыхает он. Ох, так призывно, так... - Очень хочу, - шепчет Луи почти на выдохе. Почти захлёбываясь в собственных словах. И снова принимается лихорадочно всё обсасывать, кусать, лизать. Тут будут синяки. Тут завтра будет очень много синяков! Да, он внесёт в эту странную картину свои штрихи. Лу-и...- стонет Стайлс, больше хрипит. И тот уже, очевидно, извелся, пока у Томлинсона идёт его дикий приход. Да, Луи знает, он увлёкся. И член парня так и остается словно забытым или незамеченным. Хотя Томмо об него уже всячески обтёрся своими ляжками и животом. Луи сползает вниз по ногам Гарри, почти на них укладываясь, чтобы лицо оказалось на уровне члена парня. И он сегодня одичал конкретно, поэтому делает первое, что приходит в голову - трётся о торчащий орган щекой. Блин, вот его накрыло! Он хочет кусаться и ластиться. Им словно завладел кот. Луи даже неожиданно рычит, прежде чем лизнуть головку, а потом сразу заглотить её целиком. Стайлса, похоже то, что его партнёр окончательно озверел, совсем не волнует. Он цепляется за его волосы и тяжело дышит, отчего его бабочка словно двигается. Она шевелит крыльями, почти взлетает. И пока чужой член в его рту, Луи все никак не может закрыть глаза. Все смотрит и смотрит на эту здоровенную бабочку. Ну, надо же, а ведь он тоже понёсся сломя голову за взмахом мифических крыльев. Эта бабочка сводит с ума. Она заводит до дрожи во всем теле. Следуй за бабочкой. Не за белым кроликом в страну шизофрении. А в страну мимолетных наслаждений. Сейчас парень, раскинувшийся на его белой простыне - точно та бабочка не снегу. Потрясающий! Пожалуйста, можно его оставить себе?!!! На очень продолжительное пользование! Луис уже почти чувствует себя этими чокнутыми собирателями бабочек с их этими булавками. Вот только, о, чёрт, эта кошмарная метафора, уйди из головы, он сам готов уже молить, чтобы его поймали и проткнули, насадили посильнее. Он хочет быть прибитым к стене. К кровати, к полу. К чему угодно, пожалуйста. Похоже он уже что-то бессвязно, словно в лихорадке, выстывает, двигая бедрами в ритм вместе со своими движениями головой. И когда Стайлс кончает, он даже хочет протестовать. Ну нет же, погодите, ещё!! Он требует ещё. Он дрожит, извивается, и тянется к члену, к бабочке, ко всему тому, что ему так нужно, чего так долго не было. Но Кудряшка ускользает. Не дает подползти. Луи снова стонет, растеряв возможность вразумительно выражаться. - Тише, тише, я сейчас… Сейчас всё будет, - успокаивает его Гарри, и меняет их местами, укладывая Луи на простыни. И этот великолепный полёт, с невероятными виражами, продолжается. *** Луи просыпается через три часа. И это не очень приятное пробуждение. Он впотьмах смотрит на парня на своей кровати, и его до ужаса нервирует чужая рука, лежащая на его ягодице. Потому что лежит она, по мнению Томмо, весьма провокационно. Поскольку кисть касается его голой кожи. И эта самая рука находится в его в пижамных штанах. И вот проблемам в том, что она просто лежит!!! Бездейственно!!! Лишь иногда поглаживая кожу Луи подушечками пальцев. И если спросонья это было приятно, то спустя полчаса кажется издевательством! Томмо протягивает руку и начинает мягкие поглаживания по обнаженному плечу Гарри. Действие имеет ответный эффект. Рука на его ягодице тоже начинает более активные движения, но словно успокаивающие. Такая, лёгкая ласка. Типа, уймись и спи. Гарри лишь продолжает дрыхнуть, слегка сминая что-то мягкое под ладонью. А Луи тем временем себя уже максимально раскочегарил и теперь сходит с ума. Он кончил сегодня три раза, если считать весь день. И, наверное, ему теперь полагается вот так же блаженно спать, как это делает Кудряшка. Тот, как только они закончили с минетами, почти сразу вырубился – парня всё еще подкашивает смена часовых поясов. На самом деле к разнице времени трудно привыкнуть. Уж точно не за шесть дней. Луи же, вечно страдающий бессонницей, после доплёлся до ванной, чуток сполоснулся и нацепил пижаму. А потом счастливо заполз в свою кроватку, которая впервые показалась ему такой прекрасной. Потому что на ней его сразу обняли, притянули к себе, и очень нежно поцеловали в висок. Так что засыпал он с чувством полной удовлетворённости. А проснулся вот так, как есть. Да бес бы побрал это недоразумение, сопящее рядом на подушке!!! Луи хотел не этого! Точнее он хотел большего! Может растрясти парня и потребовать продолжения? Идея заманчива, однако не хочется показаться Гарри совсем помешанным на сексе. Так что Томмо ползёт в ванную, намереваясь помочь себе. Иначе он не уснёт и вообще свихнется. Он подсвечивает себе телефоном, зажав его во рту, пока шарится в ящике с медикаментами. Но как только находит искомое, роняет баночку со смазкой на пол, потому что руки трясутся. Томмо подхватывает её, и испуганно оглядывается, прислушивается. Нет, парень признаков того, что проснулся, не подаёт. Луи с трудом отвинчивает крышку, выдавливает больше чем нужно. Это, блин, сразу на пятерых! И может, он собирается в ней утонуть, ожидая, что хоть так полегчает. Он усаживается на пол возле ванной, приспуская штаны и сразу вводит в себя два пальца, надеясь так остудить свой пыл. И почти всхлипывает от досады. Да что за несправедливость! У него там в комнате лежит балдёжный парень, с таким огроменным хуем, а он тут, как подросток, с выключенным светом, пытается отыметь себя собственными пальцами. Отстой! Ещё более неудовлетворённый Томмо возвращается в комнату. Он подлезает к Гарри, лежащему на боку, как можно ближе, почти вжимается в него, и начинает плавно оглаживать всё его тело. И пользуясь тем, что Кудряшка сейчас не может зажиматься и хохотать, припадает губами к его шее. Руку Гарри при этом он возвращает туда, где она до этого покоилась и столь опрометчиво потревожила чужой сон. Ну, нет, детка, тут ты не будешь вот просто так спокойно спать! Ну в самом деле, разве не для этого они собственно сюда ехали? Спустя пару минут вяло, но Стайлс всё же начинает отвечать на свалившиеся на него ласки, в то время как Томмо уже заведён до придела. Он извивается и льнёт к Гарри всё настойчивее. И тот, о, аллилуйя, наконец, начинает двигать рукой. Он оглаживает ягодицу Томмо, которую ему так настойчиво вручили и даже поднимает голову, давая больший простор для поцелуев. Но глаза всё так же остаются закрытыми. Гарри всё водит и водит рукой где-то совсем чуть ниже поясницы. Никак не приступая к более решительным действиям, отчего Томмо почти в истерике. Он просто извёлся ждать. Поэтому ещё теснее прижимается к парню и подползает вверх по подушке, чтобы чужая рука в его штанах немного сместилась вниз. Гарри снова ведёт рукой, на сей раз ощущая неожиданную влажность. Кисть останавливается, словно её владелец не очень уверен в том, что сейчас почувствовал. А потом пальцы более настойчива спускаются дальше, намереваясь проверить. - Ох, - слышит Луи откровенное удивление, наверное, вперемешку с…, это больше похоже на восторг. И да, да, это смазка, давай догоняй быстрее своими сонными мозгами. А раз это смазка, то это значит… Похоже Гарри ещё не понял, что он не спит, или всё ещё не уверен в том, почему его пальцы в вязкой жиже. Но решения он всё же принимает. Хотя, возможно, действия руки вообще не связанны с мозгом. Ладонь снова оглаживает ягодицы, а потом просто проскальзывает всё ниже, и ниже, и, наконец, касается колечка ануса. Мышцы сразу же сжимаются, реагируя на столь желанное прикосновение. Луи громко и удовлетворённо стонет. Почти час пришлось ждать!!! Томлинсон, а, черт с ним, была ни была, просто разворачивается на другой бок, отворачиваясь от парня, почти прижимая колени к груди, и слегка выпячивает зад, вжимаясь в тело рядом. И слышит сдавленный вздох. Его тут же перехватывают рукой вдоль живота и груди, притягивая к себе. Пижамная футболка стягивается наполовину, обнажая грудь, и теперь верхняя часть одежды собрана где-то на шее и подмышках. Штаны тоже снимаются лишь чуть-чуть, даже не доходя до колен. Такое ощущение, что Луису просто пытаются перекрыть возможность дрыгать конечностями. Похрен, он и так может подвигаться. Гарри возвращает свою руку на его ягодицу и отправляет пальцы дальше, и Томмо извивается, сам на них насаживаясь. Медленно, глубоко. От каждого такого толчка они оба вздрагивают и выстанывают. - Лу, где у тебя презервативы? – наконец хрипит Гарри, когда Томмо уже очевидно, готов к большему. Отлично, уже ясно, что парень проснулся и даже понимает, с кем он. Луи сразу хватает подготовленную пачку. Он сам разрывает упаковку, сам раскатывает резинку по члену Гарри, и сам чуть было не надевает себя на чужой прибор. Гарри его останавливает, стараясь вернуть процесс в менее хаотичное русло. - Давай на первый раз сделаем всё аккуратно, не будем друг другу вредить. Томмо согласно кивает, хотя, похоже, Гарри уже понял, что тот в неадеквате. - Я буду лежать смирно, – обещает он. И действительно так и делает, пока парень постепенно входит в него, и пока он сам привыкает. Но как только распирающая теснота перестаёт приносить ощутимый дискомфорт, перекрываясь наплывающими волнами наслаждения, начинает набирать темп, двигаться. И Гарри тоже, похоже, забывает, что хотел всё делать осторожно. Он хватается сразу обеими руками за тазовую косточку Луи с боку, словно это опора, за которую он раз за разом тянет парня на себя. Луи же в ответ откидывает ногу, и она оказывается за бедром Гарри. Да, он её выгнул, кажись, вообще в другую сторону. Ох уж эта анатомия человека, которая на всё плевала при совокуплении. Так он теснее прижимается к парню, своим бедром к его, и вжимается в него ещё сильнее. Гарри старается отвести эту ногу чуть в бок, и сам заваливается на спину. И, а хрен с ним, они тут весьма акробаты: Луис просто ложится сверху, но тоже спиной. Он фактически упирается головой и лопатками в матрас и так пытается себя ещё больше приподнять, когда задница уже лежит на Гарри. И угол настолько невероятный и ощущения настолько другие. Жестче. Чувствительнее. И пульсация внутри уже в разы сильнее. Всё ощущения увеличиваются втроекратно. И Луи уже начинает отчёт. Он извивается и почти кричит, когда изводящая его столько времени потребность уносится на крыльях разноцветных бабочек. Похоже он уже готов понять, за что люди так любят этих насекомых. И теперь он точно готов очень сладко спать.