что понимает Жорж Бенгальский

— я ещё никогда… с мужчиной, — кажется, покраснеть ещё больше невозможно чисто физически, но у Жоржа получается. — технически, я не совсем мужчина, потому что давно не человек, — хихикает шут, и Бенгальский в который раз не понимает, издёвка это или Фагот серьёзен. он вообще мало что понимает в жизни, если быть честным. понимает, что театр и актёрство — его всё, и больше он ничего делать не умеет, даже если бы и хотел. понимает, что в стране, да и вокруг него, в самом же театре, творится что-то тревожное, неприятное и даже опасное. понимает, что его новый странный… приятель — не то подозрительный интурист, не то просто эксцентричный богатый пижон (сын какого-нибудь наркома — как вариант), не то действительно нечто сверхъестественное. в последнее Жорж упорно верить не хочет, хоть реальность игнорировать и сложно. чего стоит одна только его, Бенгальского, голова, пару минут определённо жившая отдельно от тела и до сих пор иногда саднящая в месте соединения подбородка с шеей. но Жорж не желает об этом размышлять, да и не знает, что именно думать. он ведь мало что понимает в жизни — а сейчас вообще уверен только в одном: он хочет, чтобы этот высокий вечно смешливый человек раздел его и делал с ним всё, что пожелает. Фагот будто читает мысли — тут же приказывает Жоржу избавиться от одежды. сам, впрочем, оголяться не спешит: как был, при полном параде в своём этом нелепом шутовском наряде, он садится на постель, наблюдая за Бенгальским. Жоржу неловко до чёртиков и хочется немедленно прикрыться. но тут он вспоминает о своих актёрских навыках — и выдыхает. чтобы не было стыдно, нужно лишь представить, что это не он, а его персонаж сейчас раздевается перед другим мужчиной, чтобы ему отдаться. а затем станет легче. когда Жорж остаётся полностью раздетым, не считая тёмных чулок, Фагот удовлетворённо хмыкает — и хлопает себя по колену. он сидит, широко разведя длинные ноги, и ткань его брюк в районе ширинки, с каким-то задушенным вздохом думает Жорж, уже недвусмысленно натянута. шут нетерпеливо подаётся вперёд и притягивает Бенгальского ближе за талию, усаживая к себе на колено. — больно не будет. наверное, — с напускной серьёзностью произносит он, как заправский фокусник доставая из рукава небольшой пузырёк с чем-то жидким. следующие пятнадцать минут проходят как в тумане. артист наблюдает, как Фагот обмакивает длинные пальцы в жидкую субстанцию и приставляет их к его заднему проходу. затем внутри оказывается сначала один палец — это не неприятно, скорее непривычно и мокро, — позже второй. когда нутро артиста безболезненно принимает третий, Фагот жмёт на чувствительную точку внутри, и Жорж стонет от внезапного удовольствия, тут же зажимая себе рот. шут смеётся и свободной рукой отодвигает ладонь актёра от его губ, тут же целуя и не переставая двигать пальцами. Бенгальский ёрзает на колене Фагота, желая большего и сам не понимая, чего именно. член его, полувставший, так и просит прикосновения — но у шута другие планы. он снова берёт руку Жоржа в свою и ведёт к собственному паху. брюки его ещё более заметно оттянуты, и Бенгальский сам понимает, что от него хотят. он расстёгивает ширинку Фагота и высвобождает его напряжённый, почти полностью вставший пенис. по наитию, до конца не понимая, что делает, обхватывает член и пару раз двигает рукой. Фагот бесстыже стонет прямо на ухо артисту и затем ведёт по нему языком, прикусывая мочку. Жорж тяжело дышит и двигает рукой активнее, в такт пальцам внутри него — но шут вдруг вытаскивает их, вызывая у партнёра разочарованный вздох. — кажется, ты готов, — почти шёпотом дребезжит Фагот на ухо Бенгальскому и приподнимает его, разворачивая полностью к себе спиной и прижимая к своему телу. Жорж чувствует, как крупная головка чужого члена упирается ему в ягодицу, и судорожно выдыхает. ему слегка тревожно, но не страшно — почему-то он уверен, что больно действительно не будет. он вдруг замечает, что прямо напротив них, на расстоянии полутора-двух метров, невесть откуда появляется большое, в полный рост, зеркало. Жорж узнаёт — зеркало его собственное, но стоит оно обычно вовсе не в спальне, а в просторной прихожей. как и когда оно оказалось здесь, остаётся загадкой. думать об этом долго не приходится: головка члена Фагота проталкивается внутрь, и артист непроизвольно сжимает мышцы, задыхаясь. — тихо, тихо, — довольно мурчит Фагот, так же тяжело дыша и обхватывая подбородок Жоржа, чтобы развернуть к зеркало, — лучше смотри на себя. такой раскрасневшийся, такой милый… и Жорж смотрит — смотрит на собственное обнажённое тело, действительно покрасневшие щёки и шею, немного опавший член и размазанную по щекам подводку для глаз. смотрит на широкую, почти сумасшедшую улыбку Фагота, прижимающего его к себе одной рукой, тем самым заставляя тереться о вельветовую ткань своего костюма обнажённой кожей. — ну и блядское зрелище, скажу я тебе, — хихикает шут, продолжая понемногу продвигаться глубже. какое-то время спустя член оказывается внутри почти полностью, и Жорж снова задыхается от непривычности ощущений. боль длится лишь пару секунд, затем сменяясь нейтральным чувством растянутости. Фагот придерживает его за бёдра, отсаживаясь на постель чуть дальше, чтобы артист не упал на пол — а затем начинает мелко толкаться. член почти сразу проезжается по той самой точке удовольствия внутри, и Бенгальский скулит, непроизвольно насаживаясь глубже. они начинают двигаться друг другу навстречу, пытаясь найти единый ритм, и тут не выдерживает уже Фагот: он рычит, скулит, повизгивает и стонет как самая что ни на есть настоящая девица лёгкого поведения. в какой-то момент Бенгальский задушенно сипит «тише, соседи!», но в ответ на это шут, явно нарочно, громко и гнусаво вскрикивает: — ах, Жорж, дорогой, не останавливайся! Бенгальский не выдерживает и смеётся в голос, впрочем, быстро сбиваясь обратно на стоны. соседям явно будет что обсудить сегодня. Фагот берёт Жоржа за подбородок и заставляет его почти запрокинуть голову себе на плечо, не прекращая двигаться. как в бреду Бенгальский ощущает влажные поцелуи на своей щеке, скулах, шее, и сам лишь охотнее подставляется под них. заканчивается всё стремительно — Фагот вдруг обхватывает затвердевший член Жоржа и начинает двигать рукой, выбивая из артиста бессвязные хрипы. толчки становятся резче, поцелуи превращаются в укусы, и Бенгальский лишь успевает повернуть голову к зеркалу, повинуясь фаготовскому «смотри на себя» — как почти тут же пачкает ладонь партнёра и свой живот, чувствуя, как шут с высоким вскриком изливается в него. Фагот валится на спину, тяжело дыша и даже не утруждая себя тем, чтобы выйти из Бенгальского. тот сам снимает себя с чужого уже опавшего члена и бессильно падает на кровать рядом, чувствуя себя липким, порочным и очень, очень счастливым. Жорж мало что понимает в жизни, но сейчас он определённо хочет, чтобы этот странный человек задержался у него подольше.