Их ночь до понедельника

Время давно перевалило за полночь. В логове стояла почти давящая тишина и атмосфера сна. Для всех членов семьи. Только именно в эту ночь были два исключения. Один из них сейчас тихо перебирал ногами по холодному полу, аккуратно пробираясь через общий зал, чтобы ничего не задеть и не уронить. Нельзя нарушить эту тишину и привлечь внимание остальных. Сердце уже билось от ожидания, когда он дойдет до нужной комнаты. Ведь точно знал, его уже там ждали. Так было каждую неделю. А потому ожидание полуночи всегда казалось мучительно долгим и нервным. Но так было нужно, для надежности. Шаг за шагом. Быть тише. Их не должны обнаружить. Об их ночах не должны узнать остальные. Подходя поближе, пересекая последние метры до чужой, но после всего прошедшего между ними, уже такой родной комнаты, черепашонок аккуратно поддел край занавесок рукой. Дверей у их комнат не было, а такое решение было отличным способом оградить их личное пространство от посторонних глаз. Жаль, конечно, что не ушей. Стоило только дернуть кистью, как ее тут же перехватили и втащили внутрь, прижимая спиной к стене. Путь к отступлению преграждали руки, что теперь упирались по обе стороны его плеч. Никаких возражений по этому поводу, собственно, он сам не имел, тем более, что рот тут же заняли поцелуем, не давая возможности ни произнести хоть слово, ни даже пискнуть. Хозяин комнаты не отличался высоким терпением и умением попридержать свои порывы, стоило лишь войти в его спальню. Однако это была одна из тех его особенностей, что заставляет сердце сжаться. Особенно с тем фактом, как тот не подает вида днем перед остальной семьей, пусть и прожигает объект своего интереса глазами, пока ни братья, ни отец, ни друзья не замечают их переглядываний. А может быть, просто упорно игнорируют все необычные знаки между ними? Только Кейси порой как-то странно поглядывал в их сторону. Будто что-то зная или желая сказать, или спросить, но так и не решался. В любом случае, если он сам захочет, они будут не против выслушать его. А еще существовало маленькое исключение в виде Шелдона, который уже знал о необычных взаимоотношениях двух черепашек, но сейчас этот факт не слишком волновал ни одного, ни другого. От поцелуя очень скоро закружилась голова и начали подкашиваться колени. А перед веками, даже зажмуренными от удовольствия, все стоял образ брата с пеленой в глазах и с раскрасневшимися щеками. Только от этого взгляда хотелось упасть на колени из-за накатившего жара… Кажется, не только он сам предвкушал сегодняшнюю встречу, считая минуты в тяжком ожидании. Руки неосознанно упали на чужую шею, прижимая к себе разгоряченное тело старшего, стараясь стать как можно ближе. По челюсти начала стекать слюна от обильного поцелуя. Хотя это сейчас беспокоило черепашонка в последнюю очередь, если волновало бы в принципе. Из горла начали вырываться тихие постанывания. Особенно когда чужие руки переместились на его бока, а следом и на ягодицы, тут же сжимая их. Кое-кто, видно, не желал терять ни минуты, показывая, чем именно они сегодня займутся. Собственно, как это было и неделю назад. – Лео, – голос уже приобрёл хриплые нотки, стоило мечнику отстраниться, рвано вбирая в легкие такой необходимый сейчас кислород. Но ни ему, ни младшему все равно не хватало воздуха. По телу прошлась волна жара вместе с мурашками от горячего дыхания напротив. – Ты опоздал... – Всего на пару минут. – Сглотнув, гость похотливо улыбнулся старшему, облокачиваясь на его плечи. – А ты так сильно меня ждал? – Ты уже знаешь ответ, мой милый Анджело~ От того, каким именно тоном это было произнесено захотелось расплыться на месте. Майки ужасно любил их ночи. Такие их ночи. Стоило им пару раз пересечься ночью на кухне с глазу на глаз всего каких-то полгода назад, как оба с удивлением выяснили, что желают чуть большего по отношению друг к другу, чем простые братские взаимодействия. Хорошо, что тогда никто из остальной семьи их не побеспокоил. Ну почти. Было неловко прикасаться друг к другу после своеобразного признания, поэтому они вместе дернулись со своих мест, стоило услышать шаги неподалеку, перемещаясь в комнату Нардо через созданный им же портал. Та ночь была одной из самых ценных для них. Оба помнили самые первые, до ужаса неловкие и кроткие поцелуи, переходящие с щек на переносицу и, в конце концов, на губы. Наверное, они целовались тогда добрых полчаса, прежде чем мечник первым облизнул губы младшего, без слов прося большего. Майки в тот же момент приоткрыл рот, позволяя тому делать с собой все, что только захочется, неловко постанывая. С тех пор у обоих была отмечена одна особенная ночь на каждой неделе. Ночь с воскресенья на понедельник. Самое лучшее для них окончание одной недели и начало новой. Они необязательно занимались непристойными делами в такие моменты. Пусть и приходили к этому с завидной частотой. Порой рядом просто нужен был тот, с кем каждый из них может быть самими собой. Без натянутых масок, в прямом и переносном смыслах, и привычных образов. Обнажая свои переживания и тревоги, не боясь осуждения. А еще с показательным желанием быть ближе и ластиться друг к другу, засыпая в обнимку, завернувшись в одно одеяло, словно в уютный кокон. А затем с утра Майки должен был встать раньше всех и покинуть его комнату. Их тайна должна оставаться только между ними. После чего, повязав на голову рыжую повязку, делая аккуратный бантик сзади, пойти готовить завтрак их семье. Но даже так Нардо просыпался довольным, ведь лично его на кухне ждал маленький бонус в виде стакана коктейля с ванилью или дополнительного кусочка свежеиспеченной пиццы. И оба по новой ждали конца недели чтобы вот так касаться друг друга. Чтобы не бояться сделать лишнее движение перед кем-то еще. Чтобы дарить всю накопившуюся любовь и чувствовать себя таким же бесконечно ценным в ответ. Анджело задержал дыхание, стоило ладоням на его ягодицах сжаться несколько раз. Нардо любил вот так посминать и поводить своими горячими руками по такому податливому телу младшего, вслушиваясь в каждый вздох и полу-стон. В ответ его собственные плечи сжали, плавно переходя на предплечья. Вернув свои кисти наверх, Майки прижал голову брата ближе к себе, чувствуя, как тот начал расцеловывать уязвимую и такую чувствительную шею, по которой стекла влажная капля. Не то пота, не то слюны после поцелуев. Они уже не разбирали. «Мнх! Лео...» Стон, еле слышимый, вырвался на выдохе, стоило мечнику слегка прикусить участок около линии челюсти. Совсем невесомо, чтобы оставить след, но достаточно ощутимый из-за разгоряченной атмосферы в комнате чтобы тело Майки вздрогнуло несколько раз. Сердце пропустило удар. Руки переставали слушаться своих обладателей. Обоим не хотелось останавливаться ни на секунду. Хотелось большего. Прямо сейчас. Подхватив младшего под руки, Нардо прошел к своей кровати, плавно опуская того на мягкую поверхность, смотря за расфокусированными глазами, подрагивающими коленями и приоткрытыми губами, из которых выходили короткие горячие вздохи. Как тут можно было удержаться, чтобы не чмокнуть его еще раз? Вот и он не знал. И даже не хотел искать ответ, поддаваясь накатившему желанию стать ближе. Его шею так и не отпускали, наоборот прижимая еще больше теперь не только руками, но и ногами, что обхватили поясницу и низ панциря. Майки даже не надо ни говорить, ни намекать, чего именно он хочет, чтобы его поняли. Старший опять сжал его бедра, поддевая край уже мокрых шорт, стягивая их и бросая куда-то на пол, не разбирая куда именно. Анджело еще поворчит с утра себе под нос в попытках отыскать их. Но это будет совсем не скоро. Вслед полетели и шорты самого Нардо. Тот отметил про себя, как у него уже трясутся руки. Взгляд брата, однако, уцепился за тюбик неподалеку от подушек, после чего щеки налились краской еще сильнее. Леон никогда не перестанет беспокоиться за его комфорт и безопасность, сколько бы раз они не занимались подобным. Даже при том факте, что сам Майкл подготавливал и растягивал себя перед их встречей. Его все равно они пройдут этот этап еще раз, просто для личного спокойствия и уверенности, что тому не больно и младший точно готов к большему. А тот обещал себе, что однажды навалится сверху сразу, как только перешагнет порой комнаты. Увы, его всегда опережали, поджимая под себя. Что ему, определенно, нравилось. И с утра вспоминая все маленькие и, казалось бы, незначительные моменты, рыжик с теплотой на душе понимал, насколько же сильно его любят. И как он сам любит и обожает Нардо в ответ. Ладонь последнего между делом мягко опустилась на пах, вызывая у Майки очередной рваный вздох, смешанный со стоном. Каждый раз это чувствовалось как в первый. И каждый раз вызывало табун мурашек по телу. Прижимая Лео еще ближе, не переставая елозить руками по его панцирю, он подавился своим стоном, что больше походил на всхлип, когда рука старшего опустилась еще ниже, а вторая обхватила кончик хвоста. Одна из его самых чувствительных зон на теле. Хвостик, шея и ладони. Три точки, которые могут выбить его из колеи на раз два. На втором месте по чувствительности были бедра и щеки. А вот к слабым местам мечника относились плечи, особенно места, близкие к панцирю, задняя часть шеи и, что было удивительно, уши. Или, скорее, слух. Майки подметил это в тот момент, когда они слишком увлеклись и ему пришлось заткнуть себя обеими руками, сжимая рот и нос, лишь бы не кричать на все логово от удовольствия и, упаси Святая Маргарита, не разбудить братьев и не раскрыть их тайну. Лео в ту ночь как-то по-особенному потеряно и возбужденно смотрел на него, даже не пытаясь стереть капли слюны, стекающие по челюсти и падающие на пластрон художника, что стонал под ним. Только потом он рассказал про то, как колени начали дрожать сильнее, стоило партнеру сжаться еще больше и тихо всхлипывать, пытаясь сдержаться от криков. А затем младший прижался поближе и наклонился поближе к его уху, сладко растягивая слова во время своего небольшого признания. «Я так люблю тебя, Лео~». И поцелуй чуть ниже виска. Нардо уже спустя долю секунды подмял его под себя, стараясь обнять покрепче и спрятать внезапно раскрасневшиеся щеки, поражаясь собственной реакции. Тот, однако, лишь хитро улыбнулся, оставляя это без комментариев. Но брат точно чувствовал, что так просто это не кончится. И был прав. Майки с завидной частотой начал шептать порой несвязные, но до невозможности милые вещи, прерываясь на собственные стоны. И обязательно склоняясь над ухом мечника или утыкаясь в изгиб его шеи. Самому Нардо оставалось просто принять то, что младший замечает все мелкие особенности и выучил уже каждую реакцию его тела, умело этим пользуясь. В прочем это работало и в обратную сторону, это раз. А еще, было приятно ощущать, что его так хорошо знают и с каким трепетом относятся к полученной информации, это два. Так и сейчас Майки, едва осознавая, что делает, сжал его плечи своими ладонями, переходя на спину и хрипло выдохнул, давясь на вздохе своим стоном, прижимаясь к его виску и выгибаясь в спине. Как же Лео любил именно такого Майки. Открытого и молящего о продолжении всем своим видом. Каждым своим движением и каждым звуком, что срывались с подсыхающих губ. Облизнувшись, мечник еще раз поцеловал его, рукой сжимая изгиб между ягодицей и бедром, собственным пахом прижимаясь еще ближе. Ускорять процесс, однако не хотелось. Он был бы не против растянуть их ночь подольше. Чтобы рыжик подарил еще больше нежностей, чтобы самому расцеловать каждый участок его тела, выражая свои чувства без слов. На самом деле они не так часто говорили о своих эмоциях вслух. Но и без этого не обходилось. Анджело иногда включал свою сторону «доктора Сочувствие», напоминая о важности и слов и действий вместе, рассказывая, как новоиспеченный лидер был ему дорог и как много милых деталей он за ним подмечает. Лео только тогда признал, что некоторые моменты списывал на то, что это Майки сам по себе такой заботливый и любвеобильный. Не думая или, что было вероятней всего, боясь, что какие-то «обычные» для того действия или знаки заботы будут восприняты некорректно. Что это лично он эгоистично хочет, чтобы Майки, например, приходил именно к нему подремать в середине дня. Ведь именно с ним ему комфортнее всего. А не потому что «остальные ушли гулять и мне просто скучно». Нардо боялся, что их ночи всего лишь способ «хорошо провести время без каких-либо обязательств в будущем». Боялся оказаться отвергнутым. Не хотел думать, что Майки дарит подобные прикосновения еще кому-то, кроме него. И это был один из тех моментов, когда он был чертовски рад, что ошибался. Анджело был тактильным, это факт. Он постоянно заботился о любимой семье, это тоже факт. Но для Лео у него всегда были свои особые жесты и действия. Во время обеда, как бы невзначай дотрагиваться его лодыжки своей ступней, не подавая вида перед другими. Во время случайных объятий только с Лео потираться щекой о его пластрон или шею. При возможности всегда смотреть в его сторону или быть неподалеку. А еще улыбаться своей самой особенной улыбкой, какую он не дарил никому больше. Понять которую мог только Леонардо. А еще они теперь всегда касались друг друга по-особенному. Как сейчас. Взгляд мечника упал на заранее приготовленный тюбик смазки на простынях. Подхватывая его и открывая колпачок, он внимательно следил за реакцией Майки, который от предвкушения неосознанно задержал дыхание. Каким же он был очаровательным. Выдавив немного субстанции на свои пальцы, растирая и согревая, Нардо прижал руку к подрагивающему телу, аккуратно проникая одной фалангой и отмечая, что младший там уже был разгоряченным и мокрым. Чуть подвигать рукой для разминки, аккуратно и медленно, чтобы не доставить дискомфорт. Собственное возбуждение волновало его в последнюю очередь, пока комната наполнялась легким ароматом мандарина. Маленький бонус от лубриканта. Этот тюбик покупал Лео, накидывая на себя маскировку перед тем как идти в самую дальнюю аптеку в их городе на ночь глядя. Это того стоило, определенно точно. «Лео, прошу…» Упомянутый чуть вздрогнул, двигая пальцем еще несколько раз, только собираясь проникнуть чуть глубже. Майки уже начинало колотить от всех наплывших ощущений и того, насколько медленно, но аккуратно действовал Нардо. Очень приятно, до сжимающегося сердца и поджатых пальцев. Но именно сейчас он хотел перестать оттягивать такой долгожданный момент, умоляя того продолжить, сжимая ногами подставленную поясницу и подталкивая к себе. «Прошу Лео, не тяни! Ах, Лео!» Мечник, однако, не спешил ускоряться, наслаждаясь каждой эмоцией на милом личике. Как дергаются брови, как поджимаются его веки, что сейчас не были скрыты за привычной рыжей маской. Без нее что он, что сам Леон выглядели по-другому. И не только из-за факта, что за много лет эти цветные повязки на лице уже стали для всех них привычными аксессуарами без которого они не ходили ни дня, словно те к ним пришиты. Без них каждая эмоция на лице считывалась куда ярче и охотнее. Отмечая про себя, как Майки очарователен, старший частенько между делом говорил это вслух. «Ты такой милый, Анджело, ты так сжимаешься». Однако «еще совсем чуть-чуть потянуть время» Нардо не дали. Внезапно для обоих, Майки дернул его на себя, роняя на простыни и, перевернувшись, навалился сверху. Небольшая рокировка. Рыжик чуть хихикнул с недоумения в ярко-синих глазах, целуя в уголок губ, пока его собственная рука обхватила чужое запястье. Сегодня у него совершенно не было никакого терпения. Ему хотелось уже почувствовать Лео полностью. Хоть и осознавал, что о нем просто очень сильно заботятся и любят, стараясь сделать процесс как можно приятней для обеих сторон. Иногда ведь можно сделать маленькое исключение? – Давай же, Лео, не медли! Я готов, ты ведь понимаешь? – Потирая его кисть и костяшки пальцев, Майкл уперся второй рукой около головы мечника, нависая на ним и прося умоляющим тоном. Не выдержав, он опустился и начал потираться о чужой пах, пока ладонь Лео прижималась к его бедру с внутренней стороны. – Мнх, Майки! Стой, ты же… – голова неосознанно откинулась назад, пока тело выгибалось в позвоночнике от резкой стимуляции. Один из тех моментов, когда он был близок к тому, чтобы плюнуть на осторожность и действовать только на порыве эмоций и желаний. Глубоко вздохнув, взгляд опять упал на рыжую бестию, цепляясь глазами за желтые пятнышки на его теле в попытке вернуть хоть часть здравого смысла. – Майки, ты еще недостаточно го… – Я готов, правда! Ну Лео. Хочешь, вот, проверь сам! – Сказав это уже словно не своим голосом, черепашонок приподнялся, направляя сразу оба пальца брата в себя, надавливая на его кисть. Те без особого сопротивления проникли внутрь, вызывая табун мурашек и волну жара не только у него, но и у Нардо. Он чувствовал, какой Майки горячий, мокрый внутри и растянутый. Черт возьми, сколько смазки тот использовал на себе перед их встречей? – Ах! Лео, да! М-мнх! От хрипловатых постанываний прямо над ухом Лео уже сейчас был готов провалиться на месте. Это было выше его сил. Пальцы без малейшего напряжения скользили внутрь с постыдным хлюпающим звуком. Интересно, его раскрасневшееся щеки сейчас сливались с яркими полосками на лице? Нардо хрипло усмехнулся про себя с такого сравнения. Его дорогой Анджело тем временем не терял ни секунды, направляя пальцы брата в себя и подмахивая тазом. Несколько капель лубриканта упали на пластрон старшего, пока еще несколько стекали по пальцам и рукам, а еще по его собственным бедрам. От одного этого вида перехватывало дыхание, а сам мечник, кажется, уже еле держал себя в сознании. – Я ведь… м-мх! Я ведь говорил, что готов! Ах! Ну же… Нардо… прошу! Я так хочу тебя… – последние слова смешались с низким стоном, который Майки поспешил приглушить хоть немного, утыкаясь лицом в такую мягкую шею напротив. Любителем кусаться или оставлять засосы в подобных моментах он не был, но от мимолетной идеи потереться кончиком носа о приятную кожу, не удержался, шумно вдыхая ее запах. На всю комнату вовсю веяло цитрусом, что словно оседал на языке, одурманивая разум еще сильнее. Хотя старший уже мог поверить в то, что давно отключился и сейчас это все – лишь плод его воображения. Тело постепенно пропитывалось этим запахом, это же касалось и Анджело. Однако последний все равно впитывал и откладывал в памяти аромат брата, едва ли не облизываясь. Для него лично это было самым приятным, что можно было вдыхать. Такой родной, такой теплый и любимый запах. Словно с оттенком ванили и взбитого крема. А еще нота, которой он не мог дать точного объяснения. Так Лео пах после тренировок, порой жалуясь, что от него несло не пойми чем. Как же он не понимал, насколько младшего потряхивает от наслаждения в такие моменты. – Майки! Ты… о панцирь! Нх… – его опять выгнуло едва ли не до хруста в позвоночнике, стоило рыжику провести языком по открытой шее. Он его, видимо, решил довести до края даже без проникновения. А если нет, то, похоже, даже не понимал, что делает. Мелкий сорванец! Хотя, если речь шла Микеланджело, была высока вероятность, что все тот понимает, но слишком сильно поддается эмоциональным порывам. Как душа потянет, так и сделает. Даже не раздумывая. И от этого знания становилось еще более неловко и приятно. – Лео, давай. М-м. Ты ведь тоже хочешь, правда?! – На этих словах он отпустил руку старшего, позволяя пальцам выскользнуть, тут же опуская свою дрожащую от предвкушения ладонь на чужой пах и обхватывая его член. Лубрикант чуть поблескивал даже при таком тусклом ночнике, включенном у изголовья кровати и откидывающим приятное голубоватое свечение. Взгляд младшего, застеленный пеленой возбуждения с прикрытыми веками и в подобной атмосфере был не просто развращенным и горячим. Он был по-своему завораживающим и притягательным. А эта легкая улыбка, что выходила чуть кривой из-за прижатых и дрожащих губ… Не сдерживаясь Лео, чуть простонал от руки Майки, сжимающейся на возбужденном органе, приподнялся на освобожденной руке, упираясь ее локтем в кровать, а второй притянул к себе этого неугомонного парня, обнимая за плечо и шею. Ладонь неосознанно прошлась по затылку к самой макушке, не давая и шанса на отступление. Правда, постанывающий брат был вовсе не против и с охотой отвечал на мокрый поцелуй, не обращая внимания на стекающую по подбородку слюну, наслаждаясь процессом и причмокивающими звуками. Тело так колотилось, что Анджело еле держал тело приподнятым на коленях, уже собираясь свалиться на бедра Нардо. Частично пришел в сознание только когда руки партнера опустились на его ягодицы, тут же сжимая и разминая их. Подталкивая Майки на себя, Леон развернулся и облокотился о стену чтобы не просто смотреть на партнера снизу вверх, а прижимать к себе и целовать в шею и ключицы, даже когда дрожащее тело выгибалось от наслаждения. Хотя, надо признать, видеть, как тот навалился сверху и смотрел своими замутненными глазами на него было довольно… горячо. Приподняв колени, он еще раз сжал мягкие и упругие ягодицы, чуть разводя их в стороны и подталкивая их обладателя наверх, словно прося приподняться еще немного. Совсем чуть-чуть, что бы шея была еще ближе и можно было без труда оставить легкий укус на ней, не оставляя следа, но вызывая очередной разряд тока в теле. – Лео! Ты опять… – слова путались в голове. Он не знал, что хотел сказать. Что тот опять тянет время или что снова на нем не оставили ни заметный укус, ни засос. Или собирался попросить скорее начать действие, а не растягивать эту сладкую пытку, пусть и такую приятную? Думать уже не хотелось. – Прости, Ангел, я не нарочно, – со стороны послышался приглушенный полу-писк полу-всхлип. Младший просто терял голову, когда его называли вот так. При чем его именно таким сокращением, только Лео и только в подобных обстоятельствах. Некий знак, что сейчас они существуют только друг для друга и словно никто уже в остальном логове не имел значения. Ни Донни с Рафом, ни храпящий отец, ни гудящая техника с Шелдоном в лаборатории. Только они двое. Майки еще раз провел ладонью по члену Лео, вызывая у того еще один рваный вздох, направляя его к себе, прижимая к своему входу, собираясь начать такой желанный процесс, как его руку перехватили и остановили. – Лео-о, мнх! Почему, – его еще раз смазано поцеловали, словно извиняясь за свое действие. – Смазки… не хватит. М-м, подожди секунду, – только собравшись подтянуть к себе тюбик он подавался своим вздохом, сжимая рот рукой чтобы не застонать на всю комнату. Майкл одним движением насадился наполовину, чувствуя, как изнутри его наполняет жар. – Майки, мнх! Черт! Ты как… – Лео-о… – сладко вздохнув, он приподнялся еще немного, чтобы через пару секунд опуститься полностью, наслаждаясь ощущениями и тем фактом, что Нардо, наконец, был внутри него. – Так хорошо, Лео. Мм-м, Лео! Повторяя его имя раз за разом, младший не понимал, что говорит это вслух, словно находясь в легком бреду. Попытки прикрыть рот, через который он жадно хватал такой необходимый сейчас воздух, даже не было. Кажется, у мечника от этого вида также перехватило дыхание. Руки непроизвольно сжались на ягодицах, впиваясь пальцами и прижимая к себе. Ему показалось, или в комнате стало жарче? Майки приподнялся и еще раз опустился до упора, отклоняясь назад и запрокидывая голову от удовольствия, а еще сжимая горло и закатывая глаза. Ладони дергались, он даже не знал, куда их деть, в конце концов хватаясь ими за бедра старшего. Он был таким заполненным. Ему так это нравилось. Ноги дрожали, не давая начать двигаться, из него вырвался рваный скулеж, переходящий в тихий протяжный стон. На секунду стало интересно, если бы не их пластроны, то на его животе проглядывался бы бугорок от члена Лео? Это было бы так завораживающе… Майки подумал, что им стоит попросить Драксума найти парочку приборов для маскировки под людей… ох сколько бы нового можно было сделать. – Ты в порядке, Анджело? – Волнение за партнера никуда не ушло. И эта заминка ошибочно была воспринята за что-то неприятное. Что Лео был недостаточно осторожен и причинил младшему боль. Хорошо, что на деле все было в точности наоборот. Об этом гласили последующие стоны и довольная улыбка, расплывающаяся на смущенном личике. – Да! Еще как! Ах, еще! Прошу… начни двигаться, Леон! – Едва ли он мог сейчас собрать свои поплывшие мысли в кучу. К счастью, его поняли без слов. Мечник, вздрогнув от накатившего успокоения, провел своим ладонями по его бедрам, подхватывая его и помогая сделать несколько плавных толчков, слушая тихий скулеж и горячее дыхание, следя за своим голосом, лишь бы не вскрикнуть на эмоциях. Давалось трудновато. Первые толчки всегда ощущались более остро и чувственно. А еще ладони младшего с силой сжали его ноги. То ли для того, чтобы не свалиться вниз, то ли чтобы еще раз оттолкнуться наверх и продолжить действия. Нардо заворожено смотрел за каждым движением, чувствуя, как из него вырывается довольный, словно мурчащий, звук. Дернув ноги на себя, он позволил Майки перевалиться на свой пластрон и ухватиться за плечи, подмахивая бедрами. Внутри младшего было так горячо и приятно. По комнате начали разноситься ритмичные и такие смущающие обоих парней шлепки. Выстанывая имя лидера, Майкл вдыхал его запах и не мог сдержать всхлипы. Утыкаясь в шею, пытаясь быть тише, что выходило мягко говоря слабо. Хотелось отпустить последнюю осторожность и кричать во весь голос от приятных ощущений, что дарил ему Лео, чтобы тот слышал, как ему хорошо и как он хочет продолжать. Еще быстрее. Еще сильнее и больше. Леон был таким прекрасным. Таким восхитительным. Самым лучшим из всех на свете. «Люблю. Так люблю. Прошу… еще. Еще! Мм!» От сдавленных бормотаний у старшего опять пронеслась волна мурашек. Не только от горячего дыхания, но и от самого смысла сказанного. «Я тебя тоже, Майки. Я тоже… ох панцирь. Ты такой горячий!» Атмосфера явно не располагала к духовным и чувственным признаниям. Зато на полную разгоняла кровь по жилам, не давая сердцу расслабляться. Майки смог слегка отдыхаться после сказанных и услышанных слов, поэтому тут же поспешил переместить вспотевшие руки на пластрон Нардо, чуть приподнимаясь и продолжая резкие толчки. Стало чуть удобнее и темп заметно ускорился, вызывая новые стоны с обеих сторон. «Такой податливый. Такой влажный. Такой… ах! Майки, продолжай! Мх!» Рваную просьбу выполнили в то же мгновение. Майкл старался приподнимать таз повыше и насаживаться до упора, чувствуя глубокие толчки в себе, горячее тело под своими руками и слыша хлюпающую смазку как внутри, как и на своих бедрах и на пахе Нардо. С каждым движением она растекалась еще дальше, капая на простыни и пачкая ноги еще сильнее. Но как будто это кого-то волновало. Мечник не переставая сучил руками по мягким и нежным бедрам, сживая и проводя по ним своими кончиками ногтей, оставляя легкие полосы, переходя на пластрон и одной рукой подхватывая член Анджело, двигая в такт быстрым толчкам, заставляя последнего дернуть ладонь ко рту, сдерживая по-особому громкий полу-стон полу-всхлип. По щекам пошли слезы от обильного количества ощущений, смешиваясь с каплями пота и переходя на челюсть и стекая дальше вниз. Не устояв, хотя, честно и не пытаясь сдерживаться, Леон мазнул языком шею, слизывая влажную дорожку и прижимаясь губами сильнее. Тело под ним билось в горячих судорогах. Майкл закинул голову назад, сжимая рот уже обеими руками, не прекращая подпрыгивать на месте, позволяя тому входить как можно глубже в себя. Ноги и мышцы заметно устали и забились, а колени не переставали дрожать. Хотелось сдавленно ныть от небольшого разочарования, что темп стал медленнее по его вине. Лизнув участок кожи еще раз, лидер тем временем прошелся до самой челюсти, свободной рукой подхватывая голову партнера и нежно подталкивая ее к себе, чтобы поцеловать его милые ладони, сжимающие рот. Тот опустил кисти, устало перенося их вес на плечи старшего, прикрывая глава от сладкого поцелуя и ощущения мягких губ на своих собственных. Лео всегда целовал его так нежно и мягко, и сейчас это распаляло еще сильнее в контрасте с ритмичными толчками внизу. Отстраняясь с причмокивающим звуком, наблюдая как от их языков тянется тонкая нить слюны и каким распаленным был сам Майки, Лео аккуратно и заботливо мазнул губами по его щеке, обнимая руками за панцирь. Рыжик мало что успел осознать, осознав все только когда его аккуратно перевернули на спину на теплые простыни. Единственное, что он видел, когда приоткрыл глаза и сфокусировал помутненное зрение – фигуру брата, нависающего над ним с этой непередаваемой улыбкой. Инициатива теперь была в его руках. И почему только от этого вида огонь в сердце разгорался еще сильнее? Как Лео делал это? Понимал ли, каким прекрасным был на самом деле? Майки не знал точных ответов, строя неутешительные предположения. Но, в любом случае, был готов еще много раз повторить это ему на ухо. Член Нардо выскользнул из него во время всех этих перемещений, что было немного неловко. Однако мало волновало в своей сути. Без тени смущения мечник обхватил свой орган, прижимая ладонью к чужому паху и потираясь несколько раз о тело брата, заставляя его дрожать от предвкушения. Несколько рваных вздохов вырвались из горла. – Лео, прошу, не медли! Войди в меня! – Умоляя уже без всякого стыда и неловкости он расставлял ноги в стороны и неосознанно тянул свои ладони к лидеру, подмахивая тазом. Слышалось тихое шуршание. Пятнистый хвостик неосознанно мотался в стороны, смущая своего хозяина. Терпения совсем не осталось. Его мольбу прекрасно слышали. – Тс-с, тише, мой милый! Просто для моего спокойствия… – Нардо вылил на ладонь немного смазки, растирая по своему органу, пока младший недоуменно хлопал глазками. Когда только мечник успел схватить этот тюбик? Когда менял их позу? Щеки загорелись еще сильнее, а в глазах промелькнула крохотная слезинка. Эта забота и любовь со стороны старшего были просто невыносимы! В самом положительном ключе. Майки просто не мог нормально выразить все свои чувства, срываясь на всхлипы и слезы, дрожащими кистями хватаясь за черепашку перед собой. Такое внимание нравилось ему до безумия. – Лео…нардо, – полу-стон перешел в шепот, когда его чмокнули в лоб, мягко успокаивая. Его чувства и эмоции сейчас прекрасно понимали. – Пожалуйста… – С-сейчас… расслабься, дорогой, – потираясь о него кончиком носа, Леон плавно вошел в податливое тело, вновь чувствуя приятное сокращение мышц и жар, окутывающий его от кончиков пальцев до самой макушки. Судя по глухому стону, партнеру было на столько же приятно, как и ему. Этот факт приносил едва ли не большее удовольствие, чем их развратная поза и аромат цитруса в комнате. Майки смотрел на него испод своих полуприкрытых век, жадно хватая воздух ртом и держа одну ладонь близко к лицу. На крайний случай. Вторая запрокинута за голову и цеплялась за простыни. А ноги находились в подрагивающих, но таких сильных руках мечника. От этой детали младший казался одновременно аккуратным и смущенным, но в то же время открытым к любым действиям. А еще всем видом показывая, как полностью доверил себя Леону. Как свое тело, так и душу. Поудобнее перехватив Анджело под колени, Нардо сделал первые несколько толчков, размеренно и плавно, без резких движений чтобы не причинить вреда. Вряд ли, конечно, он мог доставить хоть какой-то дискомфорт сейчас даже при желании. Рыжик был до невозможного приятным и растянутым и так ярко реагировал на любое действие, что не оставалось никакого терпения. Не дать сорваться помогали осторожность за его сохранность и неисчерпаемая любовь. Как он мог причинить боль кому-то, кем настолько дорожил и кого так оберегал? Тем более тому, кто отвечал ему взаимностью на все миллион процентов. Это было бы бесчеловечно и просто невозможно. – Лео! Мм, да… продолжай, прошу! Ах! – Не выдержав, запрокинув голову, он сжал ткань под ладонью, неосознанно задерживая дыхание. Мечник прошелся по комочку нервов внутри, вызывая дрожь по всему телу. Кажется, его начало колотить еще сильнее. Было даже удивительно, что его зрение могло расплыться еще сильнее, чем сейчас. Единственный, на ком было сфокусировано его внимание, был Леонардо. И то, с каждым толчком и стоном даже его образ постепенно походил на размытый акварельный рисунок. Майкл цеплялся на красные полосы на лице старшего, стараясь сохранить хоть каплю рассудка. Было тяжело это реализовать, когда веки неосознанно жмурились от удовольствия, а позвоночник выгибался дугой. Ритмичные шлепки постепенно набирали в темпе в то время как участники процесса едва соображали, что происходило вокруг. Оба были до краев переполнены этими приятными чувствами. Аромат цитруса и ванили в воздухе наполнял легкие, звуки соприкосновения их тел и шуршание простыней на кровати застилало уши, довольные и раскрасневшиеся лица напротив друг друга заставляли зрение плыть, а приятное ощущение близости наполняло их души до краев. Рыжик рвано вздохнул, срываясь на тихий скулеж и постанывая на каждом движении, с силой прикрывая свой рот и нос ладонями. Нардо с каждым толчком проходился по той самой точке внутри него, вызывая поток жара и мурашек по всему телу. Ноги беспощадно тряслись в горячих ладонях, что крепко держали его, а глаза жмурились. Ему было так хорошо, и так приятно! Ох, панцирь, Лео был таким… таким! – Л-Лео… Лео! М-м! – Еще один тихий стон. Руки сжали простыни около торса. Анджело не знал, куда себя деть от переполняющих эмоций. Не хотелось останавливаться, но рациональная сторона его разума так и кричала, что он скоро не сможет держать все свои всхлипы и неловкие звуки в себе. Старший, видно поняв его положение, аккуратно подтянул одну из ног в бок своей рукой, помогая перевернуться на живот. Колени очаровательно подрагивали, а из горла вырывались несвязные бормотания. Лео подложил одну из своих подушек под пластрон младшего для еще большего комфорта, а во вторую тот неосознанно уткнулся своим лицом, тут же протяжно выстанывая имя мечника. А еще было что-то особенное в том, как запах Нардо, такой приятный и родной, наполнял его легкие на каждом рваном вдохе. Старшему в то же время было чуть-чуть печально от того, что о не может видеть милое личико перед собой и наблюдать за всем спектром эмоций Анджело, однако и против подобной позы ничего не имел. Приятно вот так проводить ладонью по аккуратному панцирю перед собой, целовать шеи сзади на каждом толчке и сжимать такие мягкие упругие ягодицы под своими ладонями, чуть разводя их в стороны, вызывая глухие стоны перед собой. «Ты такой милый, Анджело, такой податливый…» Настала очередь и ему шептать смущающие вещи, склоняясь над ухом рыжика. Тот подмахивал тазом назад, одновременно отвечая на быстрые движения и потираясь собственным членом о простыни под собой, что слегка намокли, но это не имело никакого значения. К тому же, по его ногам опять начали стекать капли лубриканта, пачкая кровать еще сильнее и издавая хлюпающие звуки при каждом соприкосновении тел. В разгоряченном сознании казалось, что эти удары эхом расходились по всей комнате, отражаясь в ушах и наполняя атмосферу вокруг неисчерпаемой похотью. Леон осознал, на сколько был близок к финалу. Неосознанно хватая одной из рук пятнистый хвостик, потирая его кончик, а второй юркнул под младшего, обхватывая его член и начиная двигать кистью в такт своим действиям. Сверху раздался протяжный стон, переходящий скулеж. Майки не контролировал свой голос, выстанывая на высокой ноте, затыкая себя подушкой, прижимая ее к лицу обеими руками, словно это было его спасением. «Лео, Лео! Мм, Леон… е-еще…» Эти слова были единственным, что разобрал мечник среди всего того бормотания, срывающегося с уст младшего. Разум плавился у обоих. И им это чертовски нравилось. Если бы Нардо мог сейчас увидеть закатившиеся глаза Майки. Если бы сам Анджело наблюдал за возбужденным и раскрасневшемся лицо Лео. Оба без лишних слов заявили бы, как их партнер прекрасен. «Майкл… я…мнх! Я уже близко!» Глубоко вздохнув, чуть не сорвавшись на громкий стон, мечник приподнял таз младшего, пока тот, скорее инстинктивно, сжал свои ноги вместе, упираясь коленями друг в друга. Лео, выйдя из его тела, на инерции проскользнул своим членом меж его бедер, потираясь об орган младшего, заставляя его сжаться его сильнее и задрожать активнее. Оба были близки к финалу. «М-Майки! Мнх… oh mierda…» Двигая рукой на органе младшего в том же темпе, ускоряясь в каждым последующим толчком, мечник стискивал зубы, держа свои всхлипы и стоны, резко поддаваясь вперед, прижимаясь губами к шее Анджело, чувствуя торсом, как выгибается тело под ним едва ли не до хруста. «Лео-о! Мм-м… ах!» Черепашонок вздрогнул несколько раз, тело дергалось словно в конвульсиях, пока простыни под ним бесстыдно намокли. От растекающейся по венам эйфории изо рта выходил разгоряченный стон, а ноги сжались сначала еще резче и сильнее после чего заметно расслабились. От подобной картины и от накативших со всех сторон ощущений следом кончил и Нардо, чувствуя, как его семя растекается по бедрам младшего, капая на кровать. Так приятно. Так чертовски горячо. Отстраняться не хотелось совсем. Лео так и обхватил Майки обеими руками в охапку, не меняя позы, безуспешно пытаясь отдышаться и прийти в себя. Сладко выдохнув прямо ему на ухо, он аккуратно перевалился на бок, все так же не отпуская свое милое сокровище, что все еще подрагивало после яркого оргазма. Каким он был очаровательным в такие моменты. Прижимаясь подбородком по его плечу, Нардо, потерся кончиком носа о его челюсть, заставляя обратить на себя внимание и повернуться чуть назад. Как только рыжик сумел проморгать, вернув себе хоть часть сознания, и обернуться к нему тут же мягко прижались губами, уводя в чувственный поцелуй, вызывая трепетный вздох. Такие моменты были едва ли не самой прекрасной частью их ночи. «Люблю» Кто это прошептал первым, они не разобрали, неловко и тихо хихикнув на такое совпадение. Все же что-то оставалось неизменным. Иногда их мысли словно продолжали друг друга. Что было по-своему завораживающе. «Мм… надо привести себя в порядок. Ну же, давай, Ангел». В ответ только слабое мычание. Майки был близок к тому, чтобы так и заснуть. Все силы разом покинули тело, не давая даже поднять руку и ответить на объятия. Старший слабо посмеялся с милости этой сценки перед собой, помогая ему приподняться. – Давай мы быстро все уберем и продолжим обниматься, идет? Заманчивое предложение. И младшему это словно дало небольшой толчок, если судить по тому, как он резко вздохнул и подпрыгнул на кровати. Сам он собрал простыни, убрав тюбик смазки в специальную коробку под кроватью, и находя в шкафу запасное постельное белье. Нардо в то время лениво переместился в ванную при помощи портала, принося тряпку и полотенце, чтобы обтереть младшего. Тот слегка вздрагивал от внезапного холода на теле и от переполняющего чувства благодарности от всей заботы со стороны старшего. Уложив Майки на чистую кровать, Лео быстро закинул все испачканные простыни в свою корзину для стирки. Все равно понедельник – день уборки для всех. Завтра и постирают заодно. А сейчас самое время еще немного насладиться компанией любимого черепашонка, что так ждал его. Ныряя под одеяло и вдыхая свежесть чистых простыней и порошка, смешанного с запахом Анджело перед ним, Лео наконец позволил себе расслабиться и благодарно проурчать, прижимая брата к себе и утыкаясь в его макушку своим носом. Тот хихикнул на подобное действие, ластясь в ответ и потираясь щекой о его пластрон и обхватывая тело руками и ногами, показывая, как не хотел отпускать. Столько хотелось сказать. Но ничего не говорилось вслух. Потому что оба знали, что любые произнесенные фразы будут взаимны, это раз. А еще, их действия и показательная забота говорили куда больше любых слов, это два. Первым с утра, однако, проснулся Леон, неловко хлопая глазами, удивляясь сопящему Майки рядом. Редко когда он вставал раньше него, чтобы вот так понаблюдать за мирным сном и спокойным личиком. Как подрагивают его веки, как из приоткрытых губ выходит тихий свист на вздохе из-за диастемы, как неосознанно он цепляется своими ладошками за мечника. Хотелось чмокнуть в эту милую щечку, но был страх разбудить это спящее сокровище. Как же грустно, что всему прекрасному приходится заканчиваться. В косяк входа в его комнату постучались несколько раз, заставляя вздрогнуть. Звук удара металла о металл. Подтверждая догадки, в комнату пролетел Шелдон, дергая занавески. Без слов он рассмотрел спящего Анджело и напряженного Лео, что приложил указательный палец ко рту, прося не шуметь. Видно, сегодня день будет немного отличаться от других. Ну, совсем чуть-чуть. Маленький робот осторожно вылетел из комнаты, оставляя этих двоих наедине друг с другом. Донателло и остальным он передаст, что «у Майки кошмары, ему нужно отдохнуть сегодня». Привычная отговорка для прикрытия. Ну… отчасти отговорка. Как бы не хотелось признавать, но оба страдали от ночных кошмаров после всего произошедшего год назад. Пусть сейчас все мирно… но Лео все еще боялся, что мог не исправить свою ошибку в тот день. Что по его вине было бы разрушено их будущее и весь мир. Что из-за него его семья погибла бы на войне… из-за его ошибки. Анджело, в свою очередь, боялся того, что мог не суметь открыть портал в тот миг. Что не спас бы Лео из тюремного измерения. Он не хотел думать о том, что мог потерять всех трех братьев за этот день. Рафа пленили крэнги, Дона схватил корабль, а Лео самолично был готов пожертвовать собой. Это было страшно. Для всех. Они боялись одиночества. Они боялись потерять семью и друг друга. Руки Майки вздрогнули и сжали плечи Лео. Пусть даже во сне, он все равно стремился быть ближе к нему. Чувствовать, что он тут, рядом с ним, и никуда не денется. Никуда не исчезнет. Лео слабо улыбнулся на это движение, все же целуя его в лоб и ложась поудобнее, прижимая его к себе. Сегодня им можно побыть вместе подольше. Сегодня можно поспать еще немного.