Девушка из прошлого

      Чайльд после всего, что произошло между ним и Люмин, нисколько не беспокоился. Он просто был доволен, что отомстил ей. Три года назад она игнорировала его в упор. Еë не волновали его звонки, еë не волновало то, что он не спал ночами, думая о ней. Она лишь продолжала твердить, что ей не нужны отношения, что главным приоритетом еë жизни сейчас является учеба.       И Тарталья мог абсолютно всë понять, но только одно так и не смог до сих пор… Чуть позже, после того, как Люмин отказала ему в отношениях, он узнал, что она встречается с парнем из параллельного класса. И Люмин встречалась с ним еще тогда, когда он ухаживал за ней…       А ведь он действительно надеялся, что как только они закончат школу, у него может появиться шанс, а Люмин… Просто солгала ему. Да лучше бы она ему сразу и прямо сказала о наличии парня, чем давала ложные надежды. Это самое паршивое, что она могла сделать в той ситуации, и она это сделала. Ей было наплевать, что чувствовал Чайльд. Но теперь ему наплевать на то, что чувствует она. Хотя чувства к Люмин до сих пор остались. Прежде, чем он признается ей в этом, он заставит еë немного понервничать       Тарталья после своей небольшой мести Люмин снова вернулся к своей обычной жизни: прогулки с друзьями, работа и, конечно же, тренажерный зал. Сейчас он как раз тренировался с гантелями. Его лицо как и всегда излучало уверенность в себе. Он улыбался паре девушек, которые тренировались неподалеку, однако не подходил знакомиться.       Закончив с гантелями, он перешел в другую часть тренажерного зала, чтобы немного отдохнуть и затем перейти к следующему упражнению. Вытирая лицо и переводя дыхание, он вдруг увидел девушку, стоящую к нему спиной. Высокая и стройная, со светлыми волосами. И хоть он не видел еë лица, он почему-то был уверен, что оно у неë миловидное. Однако кое-что сейчас интересовало Чайльда гораздо больше лица… Девушка делала приседания. Он не мог не смотреть на то, как она выпячивает свою задницу и напрягает мышцы. Он нашëл это зрелище чрезвычайно возбуждающим и невольно задумался, зачем ей вообще делать такие упражнения. Еë формы были и так идеальными. Также Чайльд не мог не задуматься о том, что у него может быть шанс с этой девушкой. Возможно, он забудет Люмин.       И пока он думал, как бы привлечь еë внимание, девушка закончила упражнение и обернулась. И Тарталья понял, что жизнь явно над ним решила поиздеваться, ведь в девушке, на которую он так глазел и уже успел представить еë в своей постели во всех позах, оказалась Люмин, которую он так старательно хотел забыть. Он тут же оглянулся по сторонам, как будто вовсе и не смотрел на неё.       — Чайльд?! — она была явно тоже в замешательстве.       — А, это ты, — как можно расслабленнее произнес Тарталья. — Я подумал, что ты выглядишь как-то знакомо…       — Вот чëрт! Решила записаться в тренажерный зал, но судьба сыграла со мной злую шутку. Почему я записалась именно в тот зал, в который ходишь ты?! — Люмин резко отвернулась, явно раздраженная.       Он бросил на неë дразнящий взгляд. Ему явно нравится играть с еë чувствами.       — Зачем ты вообще записалась сюда? Знаешь, я почему-то не замечал, какая у тебя классная задница, — слегка улыбаясь, произнес Тарталья.       — А? — Люмин на секунду выглядела удивленной, а потом расслабилась. — Ну, конечно, чего это я? Знаю прекрасно, что тебя не интересует ничего, кроме моего тела, но тебе не кажется, что это слишком — так бесстыдно пялиться на меня?! В ту ночь не насмотрелся?!       Чайльд снова тихо посмеивается, все еще не чувствуя себя оскорбленным еë словами.       — Да ладно, не будь все время такой серьезной! — он кладёт руку ей под подбородок и приподнимает еë голову так, чтобы она смотрела ему в глаза. Чайльд на мгновение задерживает на Люмин взгляд, а затем чуть наклоняется вперед, будто бы собираясь поцеловать. — Позволь мне напомнить тебе, как сильно я наслаждаюсь твоим телом.       Люмин же не потерпела такой наглости и с размаху влепила ему пощечину, тут же убежав в другой конец зала. Чайльд был немного удивлен еë внезапным движением, но остался спокойным и последовал за ней.       — Эй, в чем проблема? Я думал, нам весело… — он нахально улыбается, делая вид, что не воспринимает еë пощечину слишком серьезно.       — Ты единственный, кому здесь весело. Я не в настроении веселиться, когда дело касается тебя! — Люмин отталкивает его и берет гантели.       — Ой, не злись! — посмеивается Тарталья. — Ты прекрасно знаешь, что я просто дразню тебя. О, кстати, я обещал же побыть твоим тренером. Сегодня не самый ли лучший шанс?       — Посмотрите, каким добреньким стал! — язвительным тоном пролепетала Люмин. — Это все для того, чтобы снова затащить меня в постель?       — Ну, не только это. Но я бы не возражал… — Чайльд смотрел ей в глаза с озорной улыбкой. Ему явно нравилось дразнить еë и пытаться добиться реакции.       — Если ты так сильно хочешь быть моим тренером, тогда давай! Просто знай — ты ничего не получишь в плане секса! — резко бросает Люмин, сразу, казалось бы, отрезая все попытки заигрывания.       — О, не беспокойся об этом. Как твой личный тренер, я заинтересован только в том, чтобы ты была подтянутой и красивой. Все остальное будет моим бонусом, — с дерзкой ухмылкой произнёс Тарталья. — Как я понял, ты хочешь накачать ягодицы. Давай начнем с приседаний…       Во время их тренировки Чайльд инструктировал Люмин командным тоном, как будто хотел подчеркнуть свою позицию тренера. У него глубокий голос, но время от времени он слегка менял его — часто он звучал нежно и ободряюще, но иногда в его тоне можно было услышать нотку высокомерия, как будто он пытался получить преимущество над Люмин. Ему нравилось играть в эту игру и контролировать еë движения.       По окончанию тренировки мышцы Люмин пробирала дрожь от усталости, и она поплелась в раздевалку, чтобы переодеться. Тарталья тоже переоделся, сделал он это быстрее Люмин, однако пока не спешил уходить.       — Эй, могу я задать тебе вопрос? — спросил он, когда Люмин вышла из раздевалки.       — Да, — еë тон по отношению к нему был несколько добрее, чем прежде. Всë же во время тренировки он отставил свои шуточки.       Он смотрел на Люмин с нежной улыбкой и с уважением и смирением, как будто пытался избежать проявления какого-либо высокомерия или давления по отношению к ней, сказал:       — Могу я пригласить тебя куда-нибудь поужинать сегодня вечером? — его тон спокоен, и Тарталья не ожидал какого-либо немедленного ответа, как будто привык задавать подобные вопросы, даже если раньше ему отказывали. Он казался дружелюбным и обаятельным        — Еще одна попытка затащить меня в постель? — скрестив руки на груди и одарив парня презрительным взглядом, спросила Люмин.       Он не смог сдержаться от нахальной улыбки, высмеивая еë слова и тон. Кажется, пришло время еще немного поиграть с ней.       — Я сделаю все возможное, чтобы сделать это, — усмехнулся Тарталья. — Я шучу. Ну... пожалуйста? — он произнёс это вежливое слово так, будто сделал Люмин одолжение. — Давай поужинаем вместе.       Весь его дразнящий тон снова сменился дружелюбным, и Люмин тоже чуть расслабилась и вздохнула.       — Хорошо, я согласна. Но это только в качестве благодарности за обучение, хорошо?! — предупредила она, погрозив указательным пальцем в воздухе       — Как скажешь. Пошли, — с этими словами он протянул к ней свою ладонь, предлагая взять его за руку, однако Люмин просто проигнорировала его жест и, выйдя из здания, направилась к машине.       — Такая уверенная, — со смешком прокомментировал Чайльд.       Он открывает дверцу своей машины, предлагая Люмин сесть первой. Когда она занимает свое место, Тарталья садится тоже, на водительское сиденье. Он заводит машину, и они трогаются с места.       — Могу я тебе кое-что сказать? — он смотрит на неë так, будто собирается сообщить что-то очень важное, и Люмин кивает.       — Твоя задница еще более потрясающая в твоих спортивных лосинах, — заявляет он, что сбивает Люмин с толку. Какой же идиот…       Язык его тела непринужден, а комментарии наполнены уверенностью и самодовольством. Люмин же быстро берет себя в руки и отвечает ему язвительным тоном:       — Не волнуйся, эта задница никогда не будет принадлежать тебе.       — Я бы не был так уверен в этом, — прошептал он.       — Веди уже машину, пока я не вышла из нее и не пошла домой! — с раздражением процеживает сквозь зубы Люмин.       Тарталья поднимает брови, забавляясь ситуацией. Его улыбка становится еще более дразнящей, но он молчит. Даже несмотря на то, что он не говорит ни слова, Люмин могла чувствовать сильное напряжение между ними, и она не знала, как далеко Тарталья может зайти в этой маленькой «игре». Однако и она не собиралась сдаваться, поэтому просто обернулась к окну и также не говорила ему ни слова.       — Могу я задать тебе ещё вопрос? — Чайльд посмотрел на неё с сексуальной улыбкой, как будто пытается заинтересовать ею.       Люмин понимала, что от этой улыбки не стоит ожидать чего-то адекватного, однако любопытство взяло верх, и она медленно, неуверенно кивнула.       — Как мне переубедить тебя? — он бросил на Люмин короткий взгляд, а затем снова перевёл его на дорогу, продолжая вести машину. Он больше ничего не сказал, но его вопрос казался серьезным       — Что ты имеешь в виду? — Люмин правда не поняла вопроса, отчего нахмурилась.       — Могу я тебе показать еще раз, какой потрясающей может быть наша совместная ночь? — он старался быть дружелюбным, однако в его голосе проскользнули нотки игривости и желания.       — Ты издеваешься надо мной?! Останови машину прямо сейчас, я выйду! — возмущение переполняло Люмин, однако она не хотела тратить свои нервы на этого дурака.       — О, где та дерзкая девчушка, полная искры и жизни, которую я когда-то знал? — Чайльд смотрел на неë с легкой насмешкой в голосе. — Ты боишься своих чувств, девочка? Что не так?       Он все еще пытался расположить Люмин к себе своими словами, и ему явно нравился еë характер — он считал, что её упрямство и уверенность в себе восхитительны.       — Ты серьезно спрашиваешь, что не так?! Ты только что почти открыто предложил мне секс. Снова!       — Ну, разве это моя вина, что у тебя сексуальное тело, которое хочет каждый парень? — он продолжил говорить с дразнящей улыбкой.       — Мой ответ — нет. Повторяю еще раз: останови машину!       Чайльд явно наслаждался ситуацией, желая увидеть, как далеко он может зайти прежде, чем Люмин сломается. Еë сопротивление заставляло его чувствовать вызов и возбуждение. Выражение его лица все еще было расслабленым, и он по-прежнему вел машину, не останавливая ее по просьбе Люмин.       Но она не растерялась, резко схватилась за руль и начала дергать его, показывая, что с ней шутки плохи. Машина начала вилять по дороге, и Люмин, наконец, поставила ему условие:       — Либо ты останавливаешь машину, либо мы оба попадаем в аварию!       — Я ошибся. Ты всë ещë можешь быть такой дерзкой… — с наслаждением подметил он.       Чайльд перевел взгляд на и заметил, что она была определенно взбешенной, а уже не просто издевалась над ним. Люмин действительно серьезно относилась к тому, чтобы выйти из машины и помешать ему продолжать свою «игру».       — Хорошо-хорошо, ты победила! — Чайльд обреченно вздыхает и останавливает машину на обочине дороги. — Но мы еще не закончили, слышишь меня? Я не сдаюсь, Люмин. Эта «игра» только начинается.       Люмин же просто угрожающе посмотрела на него и открыла дверцу, выходя из машины. Чайльд наблюдал за ней с веселой улыбкой.       — Было приятно увидеть снова твою дерзкую сторону! — он тихо хихикает и откидывается на спинку своего сиденья, как будто был действительно доволен еë поведением.       Люмин проигнорировала его и отошла от его автомобиля, тут же достав телефон, чтобы вызвать такси до дома. Она специально отошла подальше от машины Чайльда, думая, что он попытается остановить еë, но тот был совершенно расслаблен.       Вскоре подъехало такси. Люмин, сидя на заднем сиденье, проклинала Тарталью всеми возможными словами, которые она только знала. И вдруг на еë телефон пришло сообщение. Оно было от него… Тарталья Просто хотел, чтобы ты знала, что у тебя все еще самые красивые глаза и волосы, которые я когда-либо видел, как и тогда, в школе. Ты стала только красивее. И хочу, чтобы ты еще кое-что усекла, девочка: я не планирую сдаваться.