Балет — это женский мир, в котором мужчина — лишь почетный гость. Джордж Баланчин
Любовь затмевала разум. Она была без ума от него. Букеты, кофе, шоколад. Объятия, томительные ожидания, тепло долгожданных поцелуев. В один день он прилетел в аэропорт, весь день шел проливной дождь. Амели взяла машину, рванув к нему, да и у Жерара совсем не было зонта. Встреча! Она бросилась к нему на шею — так скучала. А он лишь холодно приобнял ее за спину, не произнеся слова. Амели оторвалась, пытаясь встретиться с его взглядом, но Жерар был сам не свой: бледная маска лица, уставшие глаза и опущенные уголки губ. Ее сердце начало биться быстрее. — Что случилось? — Произнесла Амели, схватив его за грудки. Он промолчал. — Жерар! Опять молчит. Спустя секунды монотонно: — Идем. Нам есть, о чем поговорить. И сердце будто остановилось. Голова закружилась, а ноги от страха стали подкашиваться. Он оставил ее позади, когда шел к выходу из аэропорта. Она подбежала к нему. — Жерар! — Опередила она его. — Что случилось?! — Идем, — Его тон становился громче и жестче. — Жерар! — Не останавливалась Амели, вцепившись в его пальто. — Успокойся! — Прокричал. Она остановилась, а глаза заполнились слезами. Отпустив свою руку, Амели постояла еще несколько секунд, смотря в спину удаляющемуся мужу. Он не оборачивался.Ты действительно очень хорошая. И мне подходила бы на все сто, если бы ты не была ты.
«Не отпускай меня», Кадзуо Исигуро
Жерар сел за руль, заранее зная, что Амели не в состоянии вести машину. Она так нуждалась в ответах, а он их не давал, тянул, чего-то ждал. Ливень заливал стекло. — Скоро война. Уже точно. — Произнес он тихо. — Тебе нужно учиться стрелять. Он был холоден. Казалось, будто и не любил вовсе. Жерар хотел, чтобы жена научилась оборонятся, научилась стрелять и была готова к тому, что однажды, в любую минуту, его не станет. К тому, что она останется одна. Амели хотела, чтобы он был с ней. Чтобы к ней вернулся муж, тот самый любящий и родной. Но от прежней любви не оставалось и следа. Он пропадал днями. Уезжал рано утром, приезжал лишь поздно ночью или вовсе не возвращался. В один из таких дней, не выдержав, она набрала номер его друга - Рейеса. Когда тот поднял трубку, Амели не выдержала: — Габриэль, это Амели. — Слезно промычала она в трубку. — Жерар не отвечает мне 4 сутки. Тишина на том конце провода длилась недолго. — Привет, Амели. Ему сейчас сложно, пойми его. На него свалилось очень многое. Она вытирала мокрые щеки, стараясь не разреветься еще сильнее. — Ты не скажешь, где он, да? — Ее дыхание сбивалось сильнее с каждым произнесенным словом. — Прости, я не могу. Она поджала губы. Секунды тишины. — Передай, что я его люблю. Рейес помолчал. — Хорошо.Вдруг так тихо сделалось в моём мире без тебя.
Януш Леон Вишневский
Вечер. Долгожданный звонок. — Жерар! — Прокричала она в трубку, сжимая платье на коленях. — Привет, Амели. — Прошептал он в трубку. — Прости меня. Истерика. Слезы. — Улетай. — Что? — Завтра рейс. Улетай из Франции. Холодная ночь, рассвет, самолет. Бесконечные мысли о нём. 7 часов. Жерар встретил ее в аэропорту. Теплое объятие сжимало спину. — Прости меня. Я верну тебе то, что ты потеряла. Верь мне, Амели. — Поцелуй коснулся ее кисти. Он смотрел в ее глаза, а она молчала. Не могла ничего сказать. Машина, прибыв к назначению, остановилась. Открыв дверь, он протянул жене руку, приглашая ее выйти. Амели не отрывала взгляда от высоченного штаба, раскинувшегося перед ней: — Добро пожаловать в Овервотч. — Он коротко улыбнулся, не отпуская ее ладони из своей хватки. — Что это? — Хмурилась она, пытаясь понять происходящее. — Я же обещал, что исправлюсь. Роковая ошибка, осознание которой придет к ней лишь через долгие месяцы. А сейчас солнце жгло глаза. — Агенты, рад представить вам мою жену и вашу будущую коллегу — Амели Лакруа! — Он был горд, улыбался, хлопал вместе с залом, не отрывая взгляда он потерянной жены. — Я не понимаю. — Поймешь. Теперь ты жена того, кто создал Овервотч. — Зачем я здесь? — Веди себя достойно, Амели. Ты должна быть счастлива. Она смотрела на него и не понимала. Не могла найти в нем прежнего мужа. Прежнего Жерара.С каждым днём я тихонько схожу с ума. От переизбытка боли и недостатка тебя.
Мария Куткар
Месяцы подготовки. Воспоминания о прошлом теперь лишь воспоминания, как и любовь, унесенная временем. Молодая балерина, мечтающая о простом счастье, теперь держит винтовку. Кажется, она и сама не могла объяснить, как жизнь так быстро поменяла все местами. Но Амели привыкала, не зная этому причины. Угроза войны близилась с каждым днем. Война с теми, кто называл себя «Коготь» и хотел одного — убить виновника торжества. Жерар это знал. Амели — нет. Он заставил ее прилететь сюда не из-за того, что скучал. Она тянулась к нему, не осознавая проблемы. А он осознавал, но не говорил. От прежнего мужа тянуло холодом. В тот день она поняла, что любовь, о которой мечтает каждая женщина, проходила мимо нее. — Амели, — Рука Рейеса легла на ее плечо. — Будь осторожна. Она промолчала, смотря вслед удаляющемуся Габриэлю к дверям челнока. Холодная винтовка в ее руках была тяжелой. Назад пути не было. Белоснежные снежинки были наполнены тишиной. Слышался лишь свист пуль где-то позади. Было холодно. Ладони слегла дрожали, как и палец, лежащий на курке снайперской винтовки. Выстрел. Еще. И еще. Два последних поражают цель. Приказ исполнен. Тишина. Снег все оседает на темных волосах. Она слышит команду «отступать» и тут же покидает башню, оставляя пораженную цель позади. Снег заметает следы. Но расстояние до челнока слишком большое. Шаг сменяется на бег, когда ей под ноги приземляется выстрел. Дыхания не хватает, но Амели успевает скрыться за стеной непонятного здания. — Меня преследуют. — Сообщает. — Не высовывайся, Лакруа. Подкрепление в пути. Стараясь успокоить дыхание, Амели прижалась к ледяной стене и закрыла глаза, судорожно выдыхая. Снежная тишина была враждебна — так казалось. Хотелось выругаться, черт возьми. — Выходи, Лакруа. — Послышался эхом женский незнакомый голос. — Разве ты не хочешь увидеть, как твой муж просчитался в своих догадках? Ее глаза распахнулись. Жерар? — Что? — Крикнула Амели, опаляя холод. Командир в наушнике снова заговорил: — Лакруа, ты в порядке? Подкрепление в пути. Амели зажмурилась. — Амели, ответь. Тишина. — Выходи. Дай умереть себе, иначе Коготь убьет его. — Снова прозвучал женский голос. — Где Жерар? — Спрашивает Амели у командира. — Амели, не смей. — Где Жерар? — Повторяет, но теперь гневно. Мужской голос в наушнике велит прекратить, но она игнорирует, вновь опуская веки. От боли все внутри сжалось.— Жизнь — штука суровая, — прошептал он. — Иногда надо уметь стрелять первым.
— Je vais la tuer. — Ее шепот был настолько тихим, что шум зимнего ветра, казалось, был громче. Палец лег на курок. Выстрел.Промах.
Последнее, что она запомнила — белые волосы и морщинистое смуглое лицо.«Так устроен мир. Мы не задумываемся, что каждый наш разговор с близким человеком может оказаться последним».
Фэнни Флэгг
Прошло 3 года. Стоя у могилы мужа, слезы текут по щекам, но она пытается улыбнуться уходящему солнцу. Холодные ладони держат в руках бордовую розу, а пальцы сами лезут колоться об шипы. Шрамы на коже зажили, пораженный глаз заменяет бионический, а сердце, истощенное от боли, так и не успокоилось. Все началось так быстро, и так же мимолетно закончилось. Он хотел, чтобы она была здесь. Скрывалась за этим любовь, или, быть может, корысть — больше не важно. Он хотел, и она согласилась остаться. Прежнего дома больше нет. Теперь ее место — здесь. Теперь ее предназначение — Овервотч. Не важно, что будет дальше. Теперь она Вдова, которая учится быть одной. Ветер колышет розу в ее руках. Она обещает, что отомстит злу за то, что ее жизнь никогда не станет прежней, пока замерзшие сосуды оттаивают, а оранжевое солнце скрывается за горизонтом.