***
"— Ты согрелся?" - участливо спрашивает мужчина, перебирая в хозяйском сундуке старые тряпки и одеяла. Найти бы хоть что-то тёплое... Вторая зима в их пути скитаний по городам настигла как раз тогда, когда неподготовленный к долгим походам Аякс, подхватил какую-то болезнь. Это даже на простуду не тянет — кашель есть, горячка тоже, но вот красные пятна на лице и руках — это что-то из ряда вон. И ладно бы это случилось летом — там и солнце, и вода поблизости, и трав можно достать в лесу. Но что делать зимой, Исрафель слабо представлял. И сейчас, выудив из кучи тряпок одно большое одеяло, по краям, правда, порванное, он укутывал им дрожащее тело ребёнка на циновке. Второго подобия кровати тут не нашлось, Иса спит практически на полу, но совсем не жалуется. Мальчишка же, наблюдая за действиями взрослого, шмыгнул носом и тихо выдал: "— Мне всё равно холодно, учитель... " Понятно, почему. Хворь — это странная штука — можно сколько угодно укрываться от фантомного холода, хоть в печь залезть, но он всё равно настигнет и заставит дрожать. "— Знаю, дитя, но это скоро пройдёт. Потерпи. " - утешает учитель и мягко гладит ребёнка по плечу. Вот только, когда это "скоро"? Очевидно, мальчик задаётся этим же вопросом, когда хмурится и отворачивается к стене. Болеть вот так отнюдь не здорово. И очень, очень скучно! Когда его не клонит в сон, становится просто невыносимо от безделья! Иса, сочувственно вздыхая, усаживается ближе к мальчику, вопреки риску заразиться. Его организм куда выносливее, так что ничего страшного. Аякс, видно, замечает эти движения и, заинтересованный, снова поворачивается. Глаза его слезятся, но он упорно старается разглядеть что-то. Исрафель по-доброму усмехается, не переставая гладить мальчика по плечу. И, на секунду задумавшись, негромко и вкрадчиво начинает: "— Мне помнится, когда я в детстве болел, мать, слегка неохотно, но помогала мне скрасить скуку и отвлечься от болей. Она рассказывала мне одну историю." Это самый действенный способ привлечь внимание Аякса, как выяснил учитель. И точно, парень, до этого угрюмый, вмиг оживляется. Даже находит немного лишних сил, чтобы приподняться и подползти чуть ближе, устраивая голову на коленях учителя, уже полностью готовый слушать. "— Что за история? " - сгорая от любопытства спрашивает мальчик, смотря вверх. Исрафель слегка склоняется, чтобы им было удобно,и продолжает: "— На белом свете однажды жило одно очень говорливое существо и имя ему было Анао. У него был лучший друг Кимуа — этот же любил тишину, покой и равновесие, но и очень ценил своего болтливого товарища. Они были неразлучны, всё делали вместе. Но однажды с Анао приключилась большая беда..." "— Он заболел и ослаб и не мог болше говорить? " - прерывает рассказ Аякс, улыбаясь. В голосе уже слышна усталость. Учитель тихо усмехается и продолжает, неосознанно гладя разговорчивого ученика по спутанным волосам, успокаивая головную боль. "— На него напали злые духи. И сказали они Анао — ежели ты расскажешь кому-то о том, что мы бесчинствуем на этой территории, то мы жестоко покараем тебя. Но что они сделают, духи не сказали и отпустили испуганного Анао. Конечно, он сразу побежал к Кимуа, чтобы поведать о встрече. Он подумал, что слова духов пусты, как и его собственные слова, но не учёл, что злые демоны не бросаются бессмыслицей..." - учитель продолжал историю также негромко и последовательно, он хорошо её знал, ведь любые хорошие слова матери он принимал на веру и не смел забывать из-за их редкости. Примерно к концу истории, к самой её развязке, Исрафель больше не слышал оговорок Аякса, потому что тот попросту уснул ещё на середине. Спокойное дыхание давало понять, что сон мальчика не болезненный и беспокойный, а крепкий. Ребёнок не услышал конечной морали этой истории. Не услышал, что сталось с Анао после того, как он ослушался духов, как Кимуа заступился за друга и пожертвовал собой. Но с Анао приключилось нечто ещё хуже — он страдал по всю жизнь и теперь не говорил ни слова лишнего. Но ничего, у них с учеником ещё есть много ночей, чтобы рассказать историю до конца, много часов, чтобы вслушаться в морали, передаваемые из уст в уста, от родителя к дитя. Иса всё равно был очень доволен собой. Он осторожно отцепил руки ребёнка от своих коленей, мягко поднял его сонное тело и перенес на циновку, удобно устроив среди одеял. Температура понемногу спадала. Лихорадка сходила на нет. Ещё день-два, и мальчик полностью выздоровеет. За окном робко падает снег...***
С наступлением зимы стало в разы труднее. Печь грела слабо, дров не хватало и приходилось согреваться свечами. Теперь каждый день маг ждёт смерти, каждый раз молится про себя и надеется, что боги будут к нему справедливы и воздадут по его заслугам сполна. "Ты в праве убить меня. Растерзать. И ты знаешь, что я ничего не смогу тебе противопоставить. " - зарождается мысль в его голове. Она становится мантрой, почти истиной. Внутри Исрафеля идёт борьба. Но снаружи он всё ещё молчит, смотря в тусклое вечернее небо. Он сидит на коленях, спиной к месту, где лежит Аякс, и не боится. Совсем не боится, потому что знает — в жизни есть вещи куда страшнее смерти...