Солнце в волосах

— Осторожнее! — слышит Майкрофт, а потом поскальзывается на камнях и летит в воду. Брызги во все стороны, солнце, свет, мир — будто за занавеской из хрустальных бус. Альберт стоит рядом и смеется. — Ты и не старался помочь, — обреченно изрекает Майкрофт и выходит из воды, сразу чувствуя прохладу ветра, чуть ежась от ее, жмурясь от ударившего в глаза света. Хорошо, очень хорошо и так удивительно спокойно. — Возможно, — соглашается Альберт и улыбается только шире. Мягко и одновременно хитро. Майкрофт так сильно любит эту улыбку, от нее внутри все сразу теплеет, сжимается и становится так легко, словно он летел в огромную пропасть, а потом его подхватили. Они идут по траве к деревьям у берега, трава щекочет ступни, приминается под ногами, Альберт прикрывает и глубоко вздыхает. Майкрофт тоже чувствует этот запах — зелени и лета, терпкий, чуть горький, полный какого-то странного, полупризрачного ощущения детства. Альберт похож на довольного кота — такой же счастливый, взъерошенный, мягкий. Альберт плюхается у дерева, словно на секунду забыв о всех своих манерах, дарит Майкрофту еще одну свою хитро-теплую улыбку и прислоняется головой к стволу. Майкрофт забывает, как дышать. Альберт красивый. Хотя, это не опишет всего. Альберт очень красивый, похожий на принцев из сказок, с вьющимися-пышными волосами, с бледной фарфоровой кожей, сейчас почти врастающий в дерево, будто становящийся частью природы. Темные волосы — древесные кольца, руки — корни, глаза — самые темные лесные чащи. А потом Альберт начинает смеяться, развеивая секундную странную магию. Его смех — ручеек, бегущий по ущельям. — Ложись, — зовет он и вытягивает ноги. Майкрофт слушается, чувствует, как его волосы начинают перебирать, смотрит-смотрит-смотрит в такое абсолютно голубое небо. И на Альберта, ставшего тоже чуть сонно-задумчивым, на его чуть вздернутый нос, на неожиданные солнечные веснушки, на длинные ресницы, на тонкие губы. А потом неожиданно для себя засыпает — наверное, сказывается почти бессонная рабочая неделя, переживания, куча потраченных нервов. Ощущение безопасности рядом с Альбертом. И тепла, абсолютного, бесконечного тепла, будто он сейчас — на облаке, на пуховой перине, ветер все еще несет прохладу, но она почти не ощущается. Сколько проходит времени, когда он уже просыпается, Майкрофт не знает. Видит только до ужаса довольное лицо Альберта и небо, усыпанное облаками. — Ты чего? — спрашивает и садится, а потом чувствует что-то странное с волосами и касается головы. Чувствует мелкую вязь косичек и округляет глаза. — Альберт, это что такое, — шепчет возмущенно Майкрофт, а Альберт, не выдержав, начинает смеяться. — Тебе идет. Можно было бы больше заплести, но я боялся не успеть, — сообщает он заговорщическим тоном. — Ты хочешь, чтобы я поседел от ужаса, — Майкрофт качает головой, понимая, что злиться и расстраиваться не может. Улыбается в ответ, потому что просто так смотреть на улыбку Альберта — такую мягкую, счастливую, красивую, невозможно. Пусть плетет себе столько, сколько влезет — главное, чтобы улыбался. Майкрофт так боялся, что после всего с ними случившегося Альберт больше никогда не сможет просто жить, просто быть обычным человеком, просто радоваться каким-то вещам. И сейчас видеть его таким — озорным, смеющимся, светлым — слишком огромное счастье. — А теперь мы срочно идем домой, потому что у тебя вся одежда мокрая, ты простудишься, — неожиданно провозглашает Альберт, первым вскакивает на ноги и почти убегает, впрочем, тоже просто шуточно. — Ты правда думаешь, что я из-за этого заболею? — Майкрофт удивленно приподнимает брови, а Альберт, не оборачиваясь, пожимает плечами, — не будь такой курицей-наседкой! — Как грубо, — Альберт поджимает губы, но Майкрофт видит, что тот ни о чем не сожалеет. В итоге косички они расплетают только почти через час, и ущерб уже нанесен — волосы начинают виться, и Альберт ехидно сообщает, что теперь Майкрофт похож на барашка и может готовиться к куче шуток от Шерлока. — И от тебя, видимо, тоже, — сварливо отвечает на это Майкрофт и внезапно чихает. — Я морально готовлю тебя к худшему, — Альберт заправляет отдельные пряди Майкрофту за ухо, улыбается еще раз, целует куда–то в уголок губ, — видишь, я же говорил, что заболеешь. — Ты накаркал. Альберт запускает руку в волосы Майкрофта, треплет их и смеется. — Грейся, отдыхай, не выходи часто из дома. А потом Майкрофта навещает Шерлок, действительно одаривает его кучей кошмарных прозвищ, и Майкрофт абсолютно уверен, что как минимум к половине из них Альберт самолично приложил руку.